меняя, уж не знаю в который раз, свои очки.
   Он произносит эту фразу таким тоном, словно является  завсегдатаем  "Двух
голубей" и со всеми здешними посетителями на  короткой  ноге.  Я  не  считаю
нужным отвечать, поскольку я здесь человек случайный и у меня,  естественно,
нет оснований быть знакомым с дамой.
   - Я так и не услышал от вас, как вы  сами  представляете  себе  цифру,  -
пробую напомнить ему во время кофе.
   - Мое  представление,  мосье  Лоран,  основательно  тяготеет  к  семерке.
Говорят, будто семь - еврейское число, но никуда не  денешься:  я  еврей  по
отцу, так что для  меня  это  число  в  какой-то  мере  вопрос  национальной
гордости,
   - Если не ошибаюсь, в Библии нередко встречается и цифра три, - пытаюсь я
возразить.
   Однако он решительно качает головой: в Библии,  как  и  в  любой  большой
книге, могут встречаться самые различные цифры, однако всему миру  известно,
что истинно еврейское число - семь, и не случайно поэтому он не обращается к
числу девять, которое тоже почитается в Священном писании.
   Наконец после долгих дружеских пререканий  мы  останавливаемся  на  числе
довольно-таки безличном, но удобном для нас обоих - пять.
   - Вы только не забывайте, что в цифру пять  входит  и  ключ,  -  спешу  я
предупредить собеседника.
   - Ключ? Какой ключ? - удивляется мосье Арон  и  даже  приподнимает  очки,
чтобы получше  разглядеть  меня  и  убедиться,  что  собеседника  не  хватил
солнечный удар. Он так удивляется, как будто все это время мы толковали не о
сооружениях с замками и ключами, а об охране окружающей среды.
   - Ключ от сейфа, - наивно поясняю я.
   Мосье Арон не  склонен  скрывать,  что  мои  слова  звучат  действительно
наивно, потому что к сейфу имеет отношение совсем другая фирма, где  у  него
есть один знакомый, правда, человек исключительно трудный, и потом, дело это
очень старое, и поиски дубликата будут сопряжены с немалыми  трудностями,  а
раз так, то о пятерке не может быть и речи,  и  даже  кабалистическое  число
семь довольно мизерно, так что нам следует прямо и решительно  переходить  к
девятке.
   Флора издали следит за нашим оживленным разговором, она уже сама не  своя
от этого оживления и от того, что мы, очевидно, буксуем на месте;  при  иных
обстоятельствах я, наверное, пригласил бы ее к нам, чтобы старик мог увидеть
ее поближе и размяк малость, но в данный момент я даже  думать  об  этом  не
решаюсь: это означало бы впустить волка в кошару.
   Наконец-то после долгого  торга  мы  сошлись  на  компромиссном  решении,
которое, как и следовало ожидать, выражается именно семеркой - это еврейское
число, после того как на него было израсходовано столько слюны, мы  обнимаем
с чувством облегчения.
   Оказывается, вопреки невероятным трудностям, с  которыми  связаны  поиски
ключа, он может быть доставлен уже во второй половине дня, самое позднее - к
шести часам вечера. Я даже подозреваю, что он и сейчас находится в одном  из
карманов гостя, и если мосье  Арон  не  пожелал  его  вытащить,  то  лишь  с
единственной целью - вытрясти из меня дополнительно пару тысчонок.
   -  Достоинство  тайника,  -  начинает  наконец  старик  выкладывать  свою
информацию, - состоит в том, что он не  фигурирует  в  первоначальном  плане
постройки и, следовательно, не может быть обнаружен при рассмотрении  плана.
Имейте в виду, господин, это железобетонный бункер, врытый глубоко в землю и
непосредственно  примыкающий  к  зданию.  Этот  бункер   -   плод   горячего
воображения бывшего владельца дома и стоил ему немалых  денег.  Хозяин,  как
видно,  опасался,  что  даже  нейтральная  Швейцария  может  стать   жертвой
бомбардировок - сооружение относится именно к периоду войны.  Несколько  лет
спустя новый владелец, мосье Гораноф, решает использовать убежище для других
целей, и работа по его реконструкции была возложена на  нашу  фирму.  Должен
вам сказать без всякого пристрастия, выполнена она была поистине  образцово,
уж я в этом разбираюсь. Монолитная железобетонная  стена  между  бункером  и
подвалом - поначалу непроницаемая - приобрела  способность  перемещаться  по
невидимым рельсам и приводиться в действие нажатием на кнопку. Вы скажете: а
где же кнопка? Для  кнопки  тоже  сумели  найти  кардинальное  решение:  она
спрятана в одном из кранов парового отопления. Удалив ручку крана, нажимаешь
на кнопку, покоящуюся внутри, и готово - тяжелая массивная стена, словно  по
мановению волшебной палочки, сдвигается в сторону, и перед тобой открывается
внутреннее помещение бункера. Гениально, не правда ли?
   - А сейф?
   - О, сейф никакой загадки не представляет, если у тебя в кармане ключ. Но
весь вопрос в том, как добраться до сейфа или, если угодно, как оградить его
от посторонних. Именно этот вопрос  наша  фирма  решила  самым  кардинальным
образом!
   Мосье Арон смотрит на меня с видом победителя, как будто все то, о чем он
рассказал, - его личная заслуга.  Потом  его  взгляд,  скользнув  через  мое
плечо. снижается, чтобы опуститься, вероятно, на объемистые бедра Флоры.  Но
очень скоро он опускается еще ниже, возвращается к нашему столу, мосье  Арон
даже очки спешно меняет, потому что,  несмотря  на  близорукость,  он  видит
какие-то оранжевые листочки, сложенные вдвое и каким-то таинственным образом
оказавшиеся возле его руки. Мосье Арон не  такой  неопытный  человек,  чтобы
считать их, хотя это не мешает ему тут же безошибочно определить:
   - Думаю, здесь три пятьсот.
   - Совершенно точно.
   - Значит, вы должны восполнить недостающее, чтобы стало пять.
   - Однако без ключа ваши сведения не стоят ломаного гроша.
   - А чего стоил бы какой-то голый ключ без моих сведений? - И, заметив мое
мучительное колебание, он вносит ясность: - Ключ  при  всех  обстоятельствах
ваш.
   - Ладно, - вздыхаю я и достаю банкноты, которые приготовил  заранее.  Но,
прежде чем сунуть их ему под руку, я требую: - Укажите точно место  и  время
встречи.
   - Удобнее всего у меня дома. В шесть.
   - Раньше никак нельзя?
   - Ну, на пятнадцать минут раньше. Дело в  том.  что  в  пять  я  ухожу  с
работы.
   Я сую ему деньги и одновременно беру его  визитную  карточку  с  адресом.
Опасаюсь только, что при всем моем старании сделать это незаметно  мой  жест
не ускользнул от внимания Флоры.
   - Итак, без пятнадцати шесть я у вас, - повторяю я во избежание возможных
недоразумений. - И если в момент расставания вы услышите от меня  что-нибудь
еще, то имейте в виду, что это я так, для отвода глаз.
   - Я кое-что понимаю в этих вещах, - с достоинством кивает мосье Арон.
   Я расплачиваюсь, затем мы с гостем по старому мужскому обычаю заходим  на
минутку в туалет.  Мне  представляется  удобный  случай  прочитать  визитную
карточку; запомнив адрес, я рву ее в клочки и спускаю воду. С такой женщиной
никогда не знаешь, что тебя...
   Когда мы выходим  на  улицу,  дама,  сидевшая  за  дальним  столиком,  по
странному совпадению тоже  выходит  следом  за  нами,  сопровождаемая  двумя
стариками британского вида. Ох эти старцы, И эта Сусанна.
   - Итак, в пять часов перед "Контис", - доверительно, но вполне  отчетливо
произношу я.
   - Да, перед "Контис"! -  негромко  отвечает  мосье  Арон,  бросая  в  мою
сторону заговорщический взгляд.
   - Ты мне скажешь в конце концов, что это за тип? - нетерпеливо спрашивает
Флора, как только мы трогаемся в сторону отеля.
   - Не обременяй себя пустяками, - внушаю я ей. - Какая тебе  разница,  кто
он, лишь бы дело шло на лад.
   - В таком случае я пойду за ним и сама до всего докопаюсь. Он  так  пялил
на меня глаза, что достаточно одного моего слова...
   Не закончив, она круто поворачивает в обратную сторону, и я нисколько  не
сомневаюсь, что при ее нахальстве ей ничего не стоит увязаться за ним.
   - Довольно ребячеств, - рычу я и хватаю ее за руку. - Ты же сама  слышала
- зовут его Арон, он служит в "Нидегер и Пробст".
   - А зачем он тебе понадобился? - продолжает она  расспрашивать,  неохотно
идя со мной.
   - Чтобы заполучить ключ,  понимаешь,  ключом  он  должен  меня  снабдить!
Теперь ты удовлетворена?
   - А где замок? - настаивает на своем эта невозможная женщина.
   - Выяснится после обеда. Необходимые  сведения  плюс  ключ  -  в  этом  и
состоит значение сделки.
   - И все это время вы говорили только о ключе? - любопытствует Флора.
   - Ключ стоит денег, милая. И немалых денег.
   - Видела, как ты сунул что-то в его рукав. Не слепая.
   Мы идем молча, потом она снова спрашивает.
   - Но все же  ты  должен  знать  хотя  бы  приблизительно,  где  находится
замок... В вилле Горанофа или еще где?
   - Естественно, в вилле Горанофа.
   - А зачем он заказывал это устройство аж в Лозанне?
   - Затем, что, наверно, имел в виду людей  вроде  нас  с  тобой.  И  хотел
всячески затруднить их  задачу.  Можешь  мне  поверить,  я  потратил  немало
времени, чтоб нащупать этого Арона,
   Наконец мы возвращаемся в отель. Сняв пиджак, я вытягиваюсь на широченной
супружеской кровати, просто так, чтобы немного расслабить мышцы, и на всякий
случай незаметно сую под подушку маленький  лечебный  препарат.  Флора  тоже
собирается малость отдохнуть и, чтобы не измять свое чудесное летнее платье,
которое так подчеркивает ее могучие формы,  предусмотрительно  снимает  его,
стоя перед зеркалом.
   - При виде этого прозрачного белья у меня создается впечатление,  что  ты
собралась не в деловую поездку, а на стриптиз, - отваживаюсь заметить ей.
   - Деловая женщина всегда должна быть готова к стриптизу, дорогой мой.  Не
исключено ведь, что он может оказаться и принудительным, - спокойно отвечает
Флора.
   - Принудительным? В твоем случае? Не смеши меня.
   Не считая нужным отвечать мне, она продолжает вертеться перед зеркалом  -
вероятно,  не  столько  осматривая  себя,  сколько  давая  мне   возможность
полюбоваться ею. Что я и делаю, чтобы не обидеть ее.
   Затем она идет  ко  мне  походкой  соблазнительницы  из  старых  фильмов,
останавливается и говорит:
   - Ты бы разделся, чтобы не измять брюки. Я подчиняюсь, и  все  с  той  же
целью  -  чтобы  ее  не  обидеть.  Потом,  как-то  непроизвольно,  создается
ситуация, которую иные целомудренные авторы обозначают одним или несколькими
рядами точек. И мы расслабляемся, чтоб чуток подремать,  ведь  до  пяти  еще
далеко, да и "Контис" где-то  совсем  рядом.  У  меня,  разумеется,  нет  ни
малейшего намерения вздремнуть, и нервы мои слишком  напряжены,  так  что  я
просто слежу, когда моя "супруга" заснет наконец, но она никак не  засыпает,
ворочается с боку на бок, и я с трепетом ожидаю, что в один  прекрасный  миг
кровать под нами рухнет, сокрушенная беспокойной красавицей.
   - Ты уже потратил на эту  операцию  столько  денег,  Пьер...  -  слышится
сонный голос Флоры.
   - Что верно, то верно, - бормочу в ответ.
   - ...И потерял столько времени...
   - Что верно, то верно, - повторяю я.
   - ...с единственной целью - чтобы меня осчастливить, не  правда  ли,  мой
мальчик?
   - Грубовато работаешь, милая. Ты прекрасно знаешь,  это  не  единственная
цель. Но  я  действительно  смогу  тебя  осчастливить.  И  в  силу  простого
обстоятельства.
   - Какого именно? - спрашивает она, но сонливость ее уже рассеялась.
   - Там, где находится то, что ты ищешь, лежит и нечто другое, интересующее
меня. Предельно просто, верно?
   - А что это такое - "нечто другое", Пьер?
   - Бумаги, документы - словом, ерунда, не стоящая выеденного яйца.
   - И ты готов пожертвовать брильянтами ради ерунды?
   - Именно: готов. Как бы невероятно это тебе ни  казалось.  Неужто  ты  не
допускаешь, что есть вещи важнее денег?
   - Нет. Не могу я допустить подобной глупости, - сознается она. Но вот  ее
голос снова делается сонным: - Впрочем, все зависит  от  точки  зрения.  Ты,
наверно,  из  тех,  кто,  уйдя  с  головой  в  политику,  бросают  бомбы   и
стреляются...
   Чтобы она могла спокойно уснуть, я не отвечаю  на  ее  слова  и  мысленно
сосредоточиваюсь на том, что меня ждет.  Попросту  совещаюсь  сам  с  собой,
чтобы стала ясней перспектива. Не знаю, как долго  длится  совещание,  но  у
меня такое чувство, что Флора уже совсем притихла, и я осторожно  просовываю
руку под подушку, чтобы  добраться  до  лечебного  препарата.  Должно  быть,
ампулка закатилась слишком далеко, раз я не могу нашарить ее рукой. И  когда
мне кажется, что она уже где-то совсем рядом, надо мной неожиданно  нависают
пышные груди Флоры,
   - Ты спишь, мой мальчик?
   Эти слова и эти груди - последнее, что  я  слышал  и  видел,  прежде  чем
погрузиться в неясный и странный наркотический сон.
   Просыпаюсь я с острой головной болью и  отвратительной  горечью  во  рту.
Однако мне не сразу удается сообразить, что я проснулся, потому что в голове
все еще витают бессвязные образы, и я даже не  в  состоянии  понять,  как  и
почему я оказался в этой незнакомой квартире. Потом наконец  я  догадываюсь,
что  это,  должно  быть,  отель  "Терминюс",  и  я  вижу  над  своим   лицом
покачивающиеся пышные груди Флоры и слышу ее заботливый  голос:  "Ты  спишь,
мой мальчик?"
   Усыпила меня моим же собственным  снадобьем,  кобра  этакая.  Заметила  в
зеркале, как я прячу ампулку, и, пока я  раздевался,  метнула  ее  под  свою
подушку.
   Еще не до конца разобравшись, что и как  было,  я  вскакиваю  с  постели.
Вскакиваю, чтобы снова свалиться:  жутко  кружится  голова,  тошнит.  Только
сейчас не время падать в обморок. Снова пытаюсь встать, на сей раз  медленно
и осторожно. Смотрю на часы, оставленные на столе: семь минут шестого. Слава
богу. Неуверенными шагами иду в ванную и становлюсь под душ.
   Немного  погодя  я  уже  чувствую,  что  воскресение  наступило  Я  мигом
одеваюсь, и мне удается установить по некоторым  пустяковым  признакам:  мои
карманы тщательно  обшарены.  Никакой  пропажи  не  обнаруживаю  но  карманы
обшарены. Видимо, искала визитную карточку мосье Арона.
   Я выхожу из отеля и иду по адресу, отпечатавшемуся в моей памяти.  Хорошо
по крайней мере, что эти наркотики не вытравляют  то,  что  запечатлелось  в
мозгу, напротив - одним неприятным воспоминанием становится больше.
   Кривая улочка, ведущая в  верхние  кварталы  города,  кажется  безобразно
крутой, но, хотя без пятнадцати шесть еще далеко  не  наступило,  я  набираю
предельную скорость, потому что при создавшейся ситуации с  такой  женщиной,
как Флора, нельзя быть уверенным ни в чем.
   - Вы чуть поторопились. Я только что  с  работы,  -  с  ноткой  усталости
замечает мосье Арон, открывая дверь своей скромной квартиры,
   Как известно,  при  деловых  встречах  слишком  ранний  приход  такое  же
выражение неучтивости, как опоздание. Правда, в данный момент  меня  заботит
не столько учтивость, сколько ключ.
   - Надеюсь, он у вас? - спрашиваю я, ощущая, как  в  груди  шалит  усталое
сердце.
   Вместо ответа хозяин вытаскивает из жилетного кармана упомянутый предмет,
с виду довольно солидный и весьма сложной конфигурации.
   - Надеюсь, это тот самый? - снова спрашиваю я, протягивая руку.
   Мосье Арон деликатным жестом отстраняет ее и говорит с достоинством:
   - Не забывайте, господин, что я принадлежу к старому поколению.
   Хорошо, если  обычаи  старого  поколения  оказали  тут  свое  влияние.  В
подобных сделках, при всех и всяких предосторожностях, иной  раз  приходится
действовать вслепую.
   - Если я  не  ошибаюсь,  между  полученной  суммой  и  магическим  числом
существует некоторый разрыв, и его  полагается  заполнить,  -  намекает  мне
хозяин,  продолжая  держать  ключ  на  почтительном   расстоянии   от   моей
нетерпеливой руки.
   Флора запросто  могла  устроить  мне  наиподлейшую  пакость,  вытащив  из
кармана деньги. И тогда этот расчетливый человек  ни  за  что  на  свете  не
расстался бы со своим ключом. Но ей это не пришло в голову, да  и  не  могла
она решиться на такой шаг.
   Выложив банкноты, чтоб  заполнить  существующий  разрыв,  я  беру  взамен
секретный инструмент и, пожелав мосье Арону  доброго  здоровья  и  спокойной
старости, ухожу.
   Без восьми шесть.
   Хотя еще только без восьми шесть, на улице уже остановился черный "опель"
Флоры, и она вот-вот вылупится из его черной скорлупы.
   - Зря выходишь, милая, - предупреждаю ее. - Поедем дальше.
   - А, ты здесь, мой мальчик... - приветливо,  насколько  ей  это  удается,
роняет она и возвращается на место. - Никак не могла  предположить,  что  ты
так скоро проснешься. Так сладко уснул.
   - Первым делом давай в отель, надо расплатиться, - велю я,  усаживаясь  в
машину.
   - Нельзя ли несколько другим тоном? Ты ведь знаешь, я  терпеть  не  могу,
когда мною командуют.
   - Я бы тебе еще не так  и  не  то  сказал,  дорогая.  Но  пользуйся  моим
великодушием.
   - Великодушием? Ха-ха... - Ее резкий хрипловатый смех звучит  недолго.  -
Ты, возможно, не догадываешься, что тебе досталась та самая доза, которую ты
приготовил для меня. А помнишь, как однажды ты меня вынудил принять подобную
пакость?..
   - Не знаю, о чем ты говоришь.
   - Бедняжка!.. Такое унижение пришлось вынести и такую боль в голове...
   - Понятия не имею, о чем речь.
   Однако Флора не склонна продолжать объяснения и включает скорость.
   Остановившись возле отеля и оплатив номер, мы едем в Берн. Знакомый и  не
слишком  экзотичный  пейзаж.  Теперь,  когда  напряжение   миновало,   снова
разбаливается голова. Так что я молчу и даже пытаюсь немного подремать, хотя
попробуй подремать, сидя рядом с такой женщиной.
   - Здорово же ты меня подсидел с этими  пятью  часами  и  "Контисом"...  -
слышится ее голос. Поскольку я молчу, она не унимается:  -  Наверное,  ты  и
сейчас не представляешь, о чем идет речь?
   - Очень смутно, - признаюсь я. - От двойной  дозы  я  совсем  выбился  из
колеи.
   - До такой степени, что оставил меня в  дураках.  Почему  мне  раньше  не
пришло в голову узнать его адрес в "Нидегер  и  Пробст"?  Показала  бы  тебе
заднее место...
   - Было бы на что посмотреть, - бормочу в ответ.  -  Хоть  ты  и  кичишься
своим интеллектом, должен заметить, это место у  тебя  куда  более  развито,
нежели мозг.
   - Сообрази я хоть немного  раньше...  -  продолжает  сетовать  Флора,  не
слушая меня.
   - И чего бы ты добилась? Выбросила бы две тысчонки  -  все  Твои  женские
прелести не заменят мосье Арону эту сумму, - выбросила бы  две  тысчонки  за
ключ, который тебе совершенно ни к чему. Я полагал, ты  чуточку  умней,  но,
выходит, ошибся.
   - Напрасно ты так думаешь. Будь в моих руках ключ, я бы сама могла  вести
игру! - возражает она. - Мой ключ, твой замок, но я бы  сама  стала  вертеть
делами.
   - Тебе никогда не придется  вести  игру,  дорогая.  Это  не  бридж  и  не
торговля трубками. И хотя ты не любишь, чтобы  тобой  командовали,  в  твоих
интересах не лезть  на  рожон,  а  слушаться  меня,  если  ты  действительно
намерена добраться до брильянтов
   Несмотря  на  одолевающую  меня  дремоту,  мой  голос   звучит   довольно
внушительно, и спутница какое-то время размышляет над только что сказанным
   - Хорошо, Пьер, но имей в виду: если ты дерзнешь поставить мне подножку у
финиша, я тебя убью!
   - Нечего меня пугать, - с трудом бормочу я,  так  как  меня  окончательно
разморило. - Я же знаю,  что  ты  этого  не  сделаешь.  Ты  питаешь  ко  мне
слабость.
   - В самом деле, едва ли я отважусь на такое, - признается она. -  Нет,  у
твоей Флоры не хватит сил тебя убить... - И,  чтобы  окончательно  успокоить
меня, добавляет: - Бруннер тебя убьет.
   Глава десятая
   Флора высадила меня у кафе близ Ост-ринга и дальше поехала одна. В смысле
конспирации наше расставание не имеет особого значения,  но  сейчас  мне  не
хватает только скандала Розмари.
   Не столько отдохнув, сколько одурев от дорожной дремоты, я иду  к  вилле,
но при первом же повороте вижу зеленый "бьюик" американца, стоящий у аллеи
   - Прямо здесь вас пристукнуть, Лоран, или для вас предпочтительней, чтобы
казнь б