ебя  на  месте
командира роты - там  раненые,  вертолет  требуется  немедленно,  а  его
начинают сначала расспрашивать... Старлей  прав.  В  первую  очередь  он
заботится о своих людях, а потом уже отвечает на  вопросы.  Что  ему  за
дело до беспокойного ожидания в штабе. Так и надо себя  вести.  Тогда  и
твои люди будут на тебя надеяться, будут идти за тобой в бой, зная,  что
ты не бросишь их в беде. Тысячу раз прав старлей!
   Комбат уже отдал распоряжение о вывозе  раненых.  Передавал  летчикам
координаты - отмеченную на карте точку. Вернулся  к  подполковнику.  Он,
конечно же, слышал, как командир роты покрыл матом старшего по званию. И
ждал реакции, готовый, Владимир Андреевич видел, грудью встать на защиту
своего офицера.
   - Боевой парень,  а?  -  со  смехом  спросил  подполковник.  -  А  ты
говоришь, опыта у него нет. У него школа хорошая. Я сам через эту  школу
проходил.
   И язык..,  тоже,  надо  сказать,  хороший.  За  своих  парней  глотку
перегрызет.
   - А у нас все такие, - ответил комбат. - Иначе нам не выжить.
   - Дождусь я, пожалуй, его. Посмотреть хочу, что за старший  лейтенант
такой выискался.
   Раненых вывезли быстро. Только узнать у них, как прошла операция,  не
удалось.  Солдат  сразу  отправили  в  госпиталь.  А  полностью   группу
эвакуировали лишь на следующее утро. Причем пришлось вызывать для  этого
еще и штурмовые вертолеты. Старший лейтенант Тарханов догнал и уничтожил
первый караван, но едва успел закончить этот бой, как тут же ввязался  в
следующий - с подоспевшей к духам помощью. Ему пришлось бы туго,  но  он
вовремя отступил на  господствующую  высоту  и  оттуда  применил  против
моджахедов "стингеры", которые захватил в уничтоженном караване.  Ручные
ракетные установки класса "земля - воздух" оказались вполне пригодными и
для использования в классе "земля - земля".
   Бой в окружении длился почти всю ночь. Когда от роты пришло сообщение
и просьба о применении  штурмовых  вертолетов,  Владимир  Андреевич  сам
вылетел вместе с подмогой к месту боя. И даже  удивился,  увидев  сверху
всю картину.
   Тарханов умудрился занять не просто первую попавшуюся высоту, а целую
крепость, со стенами-брустверами, выложенными из крупных камней-валунов,
с полнопрофильными окопами. Даже  недоумение  возникло  -  как  же  сами
моджахеды не заняли такую  позицию  раньше  спецназовцев,  они-то  знают
местность  гораздо  лучше  пришельцев.  Как  потом  оказалось,  каменные
бастионы солдаты сами выстроили ночью,  выкатывая  валуны  по  кругу,  и
окопы вырыли сами же.
   - Да, - уже после  возвращения  на  базу,  выслушав  это  объяснение,
сказал Владимир Андреевич, - ты своих пацанов натаскал здорово.
   - Они в два раза превышают норматив времени по рытью окопов.
   - Это хорошо. А где твой автомат?
   - А я из него стрелять не люблю, - упрямо наклонив голову и  чувствуя
- привычный уже, видимо, к этому, -  что  предстоит  очередная  придирка
старшего офицера, ответил Тарханов. И похлопал себя по двум  кобурам  от
пистолетов Стечкина. - С этим себя надежнее чувствую.
   - А зачем два? - не понял подполковник.
   - С двух рук стреляю. Одновременно.
   Уже потом, в следующую встречу, Тарханов демонстрировал  свое  умение
стрелять с двух рук офицерам штаба. Причем  тяжелый  пистолет  Стечкина,
который  дает  возможность  стрелять   и   очередями,   он   использовал
исключительно для одиночных выстрелов. Но производил выстрелы так слитно
и быстро, что казалось, будто стреляет он из одного пистолета  очередью.
Но автоматическая стрельба не дает  и  трети  того  процента  попадания,
которое демонстрировал старший лейтенант.
   Подполковник скоро  получил  еще  одну  звездочку,  потом  попал  под
очередную ротацию и был переведен на службу в Москву - в управление.  За
карьерой  Тарханова,  насколько  мог,   старался   следить.   И   дважды
использовал  его  в  операциях,  проводимых  отделом,  который  Владимир
Андреевич получил.
   Поскольку  к  кадровым  вопросам  он  не  имел  совершенно   никакого
отношения, то лишь через полгода случайно узнал об увольнении Артема  из
армии и о неприятной истории, связанной с этим увольнением.

***

   Владимир Андреевич захлопнул со стуком фотоальбом и  положил  его  на
полку, рядом с другими такими же альбомами. Вообще-то если полистать эти
другие, то еще вспомнишь немало людей, которых знал и получше Тарханова,
и подольше. Но почему же сейчас мысли так зациклились именно на майоре?
   "А потому, - сказал он себе, - что не смог остановить Старикова...  И
сейчас собрался в госпиталь.
   Собрался просто сбежать, бросить людей на произвол судьбы и этого..."
   Генерал решил, как ему вести себя. Сам с  собой  он  всегда  старался
быть честным.
   Он вышел на улицу. Прапорщик-водитель дремал на солнышке,  опустив  в
дверце стекло.
   - Сейчас поезжай. Ты мне не нужен пока. Завтра ко мне в девять утра.
   - Куда поедем?
   - В Домодедово, в аэропорт.

***

   Они приехали за полчаса до приземления самолета. Костомаров  поднялся
в ресторан. Цены  в  баре  неприятно  поразили  его,  но  он,  поворчав,
все-таки купил бутылку хорошего коньяка. Бутылку отнес в машину,  а  сам
успел выкурить еще трубку, когда стандартным и усталым голосом  дикторша
объявила о приземлении самолета. Генерал вышел встречать.
   Пассажиров было мало, и он легко узнал Тарханова.
   А Тарханов - взгляд офицера, а тем более офицера-разведчика не  может
не остановиться на генеральском мундире -  узнал  его.  На  лице  майора
промелькнула короткая улыбка.
   - Здравия желаю, товарищ генерал, - Тарханов даже каблуками  щелкнул,
хотя был в цивильной одежде. - Кого-то встречаете?
   - Тебя и встречаю, - сказал Владимир Андреевич.
   - Меня? - Тарханов удивился совершенно искренне.
   Он был не настолько высокого мнения о  своей  особе.  И  даже  слегка
растерялся от неожиданности.
   - Багаж получать будешь?
   - У меня весь багаж  с  собой,  -  Тарханов  показал  тонкую  кожаную
папочку, которую держал в руках. - Да и тот  не  мой.  Просили  передать
полковнику Старикову. Какие-то документы опечатанные.
   Весь багаж и все личное имущество.
   - А где ты за эти документы расписывался?
   - А нигде я не расписывался.
   - Тогда можешь смело не считать себя курьером.
   И в управление не спешить. Едем ко мне домой.
   - Есть.
   - Отставь это. Сегодня ты просто мой гость.
   У меня к тебе разговор. Потому и приехал раньше,  чем  ты  до  Службы
доберешься. Ладно... Ты скажи хоть, рад старика увидеть?
   -  Честно?  Рад...  Только  у  меня  сейчас  настроение  не   слишком
подходящее для радости.
   - Я в курсе, - сказал генерал, взял  майора  под  локоть  и  повел  к
машине. - Разговор у меня к тебе есть серьезный. Ты же знаешь, что любая
операция должна быть предварительно хорошенько  спланирована.  Вот  я  и
хочу кое-что с тобой обговорить.

Глава 19

МАКАРАДЖИЧ.

ОШИБКА

   Ближайшая  база  сербской  армии,  насколько  помнил  Слава,   совсем
недалеко, под Урошевацем. Но туда прорваться на машине  не  так  просто,
предстоит миновать возможные пикеты албанских сепаратистов.  Основная  в
Косове дорога  Скопье  -  Приштина  полностью  контролируется  сербскими
частями. Если войска НАТО решатся на сухопутную  операцию,  продвигаться
они, естественно, пожелают именно по ней. И потому там  стоят  усиленные
блокпосты. Все мосты заминированы. Сама дорога  находится  под  прицелом
замаскированных сербских батарей. На нее и предстоит выйти. По различным
боковым  ответвлениям,  которых  здесь  много.  Но  боковые  ответвления
минируют уже  сепаратисты,  чтобы  обезопасить  себя  от  стремительного
наступления правительственных войск. И свои посты кое-где держат.
   Хорошо бы умудриться  как-то  без  боя  проскочить  к  сербам,  чтобы
довезти американцев живыми. Очень надо бы допросить их. И так допросить,
чтобы они смогли  ответить  на  вопросы  перед  телекамерой.  Слава  уже
представлял себе, как отреагируют американские телезрители, когда  будут
лицезреть  своих  бравых  вояк  с  опущенными  глазами.   На   натовских
спецназовцев, по большому счету, капитану было наплевать. Ну, подстрелят
их машину, да и хрен с ними.
   Тем хуже для американцев, потому что подстрелить их пока могут только
сепаратисты. Они же крепкую дружбу друг с другом  завели,  вот  пусть  и
пожинают плоды этой дружбы. Но пока "тени" будут вести бой, машина может
и сгореть. Вместе с ранеными и пленными. Значит -  судьба.  А  вот  того
человека, которого огрел прикладом Думитру  -  явно  не  спецназовца,  -
следует  обязательно  доставить  в  штаб.  Даже  с  собственным  риском,
возможно, с потерями, этого надо сберечь. Он может  многое  порассказать
про отступление сербов. Про то, чем вызвано это отступление. А, судя  по
поведению на лестнице в доме, парень не храброго десятка.
   Как всегда, за руль сел Думитру. Он быстро разобрался  с  "Хаммером".
Машина надежная и простая в  управлении.  Раненых  и  связанных  пленных
загрузили, словно дрова, в  заднюю  часть.  В  отличие  от  гражданского
"Хаммера" в боевом задние сиденья расположены вдоль боковых стен. Группа
втиснулась на эти сиденья, а между ними  расположили  американцев.  Они,
конечно, привыкли пользоваться большими  удобствами  и  сейчас  выражали
возмущение бесцеремонным и жестким обращением.
   - Будете суетиться,  -  лениво  пообещал  им  Володя,  тоже  свободно
владеющий английским, - я вас на трос позади машины за яйца  привяжу.  И
придется вам на своей заднице катиться...
   - Варвары... - сказал майор  Хаггард  и  отвернулся,  показывая  свое
умение терпеть.
   -  Варвары  -  это  те,  кто  чужие  города  бомбит...  -  на  плохом
английском, но с ярко выраженной угрозой в голосе ответил  ему  Хаймлет.
Взгляд эфиопа не предвещал пленным ничего радужного.
   Майор благоразумно промолчал.
   Он  встрепенулся  только,  когда  стали  закрывать   заднюю   дверцу.
Попытался даже сесть, что ему не удалось.
   - А рядовой Йорк? Вы не бросите же его здесь?
   Слава догадался, что рядовой Йорк - это часовой-неудачник.
   - Он нам не нужен, - ответил Хаймлет. - И так в машине тесно.
   - Капитан, - обратился майор напрямую  к  Славе.  -  Мы  с  вами  оба
кадровые солдаты. И я надеюсь, что вы не бросите  тело  нашего  товарища
здесь, возле дороги. Должно же быть уважение...
   Слава на секунду задумался. Он уже обратил внимание на  радиостанцию,
прикрепленную к передней панели  "Хаммера".  И  быстро  выработал  линию
поведения. Операция не закончилась. "Теням" рано возвращаться на базу.
   - О чем вы говорите, майор? Вы требуете к себе уважения? Вы,  которые
пришли в чужую страну  с  оружием,  пришли  убивать...  Странное  у  вас
понятие об уважении. Вас здесь только ненавидят и презирают. Большего вы
и недостойны.
   - Но...
   - Подождите, я еще не закончил говорить, - Слава  умело  инспирировал
вспышку справедливого гнева. -  Вы  надеялись  на  прогулку  по  Европе,
хотели позагорать под югославским солнцем. Вы  позагораете...  Курорт  я
могу вам обещать... Только со связанными руками, если вам повезет. А  не
повезет, то с лицом, облепленным мухами. Мухи очень любят покойников.
   - Капитан, я говорю не о себе. Если  вы  цивилизованный  человек,  то
должны с уважением относиться к погибшему. Даже дикари дают  друг  другу
возможность похоронить убитых.
   - Так пусть ваши люди и хоронят его. Пусть приезжают и  забирают.  До
границы, как указывает придорожный столб, двадцать восемь километров.  Я
могу сообщить им с вашей помощью. Ваша рация настроена на нужную волну?
   - Там только одна волна. Это прямая связь с нашей базой.
   - Хорошо. Когда мы выберемся к своим, я сообщу на  вашу  базу.  Пусть
они заберут тело.
   Майор недовольно заворочался.
   - А почему нельзя сделать это сразу?
   - Мы в окружении войск сепаратистов, с которыми вы очень дружны. Я не
знаю о  том,  какая  связь  поддерживается  между  вами.  И  предпочитаю
спокойно выбраться в расположение наших частей.
   Хаггард замолчал.
   Думитру включил бортовой компьютер. На  маленьком  дисплее  появилась
схематичная карта. Все дороги  хорошо  видны,  обозначены  перечеркнутым
кружком сербские посты, но не обозначено ни одного  поста  косоваров.  В
принципе, такая карта и не нужна, потому что  и  расположение  дорог,  и
посты Слава смог бы сам нарисовать в темноте - так хорошо он уже все это
изучил.  Единственное,  на  дисплее  горела  красная   точка   -   место
расположения самого "Хаммера".
   - Как будем выбираться?
   - Может, вот с этим? - Хаймлет достал из кармашка  на  дверце  машины
два флажка - один с эмблемой НАТО, второй американский.
   - Установи.
   Гнезда для флажков были по обе стороны капота.
   - И опусти броню.
   Думитру помог эфиопу опустить на стекло защитный бронированный экран.
Слава  проверил  дистанционное  управление   пулеметом.   С   непривычки
показалось,  что  прицельную  стрельбу  вести  с  таким  приспособлением
трудно.  Тем  временем  Думитру  опробовал  перископный  прибор  ночного
видения.
   - Хреново. Я бы с таким обзором в дозор не вышел, - констатировал он.
   Машина  была  напичкана  еще  целой   кучей   электронных   приборов,
назначение которых оставалось загадкой. Слава глянул через плечо.  Майор
Хаггард посмотрел на них с явной издевкой, как капитан Кук на аборигенов
южных морей. Это обозлило. И вспомнилось, что аборигены Кука, кстати,  и
съели.
   - Стекло здесь, кажется, бронированное? - поинтересовался Слава.
   - Да, - коротко и небрежно ответил майор.
   - Хай, убери эту дурацкую броню.
   Хаймлет, только успевший защелкнуть  зажимы,  пожал  плечами  и  стал
проделывать обратную операцию.
   - Майор, - поинтересовался Слава,  -  под  каким  максимальным  углом
может передвигаться ваша машина?
   - Хоть по вертикальной стене, - ответил Хаггард и зло отвернулся.
   - Вот и отлично, - констатировал Слава. - Дум, ты давно не  ездил  по
вертикальным стенам?
   Думитру зло усмехнулся. Он понял, какую дорогу выбрал капитан.
   - Тем же путем?
   - Почти. Но только до первого блокпоста.
   - Поехали!
   Эфиоп завершил свою сложную операцию и  вернулся  в  машину.  Думитру
несколько раз газанул и, ломая кусты и молодые  деревья,  устремился  по
бездорожью прямо в горный лес. "Хаммер" по проходимости может сравниться
с танком. И по весу, пожалуй, тоже.  Он  уверенно,  не  надрывая  мощный
двигатель, двигался  по  склону  горы,  вползал  на  каменистые  склоны,
сдвигая в сторону небольшие препятствия и переезжая через более крупные.
   - Как луноход, - сказал Володя. - Хочу себе  такую  машину.  Дома  на
охоту ездить.
   Володя из-под Новосибирска родом. А какой сибиряк не любит охоту.
   - Этот мы подарим Думу, - пошутил Слава, - а следующий  трофей  будет
твой. Пиши, чтобы дома гараж повместительней начали строить.
   - Вы все-таки русские? - спросил майор, до этого  переносящий  тряску
машины молча, стиснув зубы.
   - Я, по-моему, уже представился... - Слава не нашел нужным вступать в
дальнейшие объяснения.
   Путь в объезд дороги, конечно, значительно длиннее прямого, не говоря
уже об удобствах. Но на дороге легко нарваться на засаду. Заметят  сразу
флаги  -  хорошо,  а  вдруг  не  заметят?  Косовары  к  тому  же   народ
малограмотный и могут просто не понять в  темноте,  что  за  машина  так
нагло движется в их сторону. Долбанут из гранатомета, и готово. И тем не
менее через час двадцать минут,  как  показал  бортовой  компьютер,  они
приблизились вплотную к дороге Скопье - Приштина. Дальше  без  моста  на
машине было не проехать. Поэтому пришлось свернуть и тащиться по  самому
краешку каменистого утеса, чтобы перебраться на другой склон.  При  этом
сама машина двигалась под креном градусов в сорок пять, и за счет своего
веса все-таки не сползала к обрыву. Здесь Думитру уже не рисковал  и  не
набирал  скорость.  И  все  же  раненые,  скатившиеся  в  одну  сторону,
придавливали друг друга  и  стонали,  а  связанные  руки  не  давали  им
возможности ухватиться за что-то. Развязывать же их Слава не рискнул.  В
машине слишком тесно.
   И если спецназовцы ранены в ноги, то руки всегда остаются их оружием.
При любом крене они могут перехватить нож  или  винтовку  у  кого-то  из
бойцов группы. Школа у американцев должна быть хорошая.
   Лучше не рисковать.
   Вот наконец и дорога, мост, и пост перед въездом.  Это  уже  сербский
пост. Даже бортовой компьютер "Хаммера" сообщает об этом.
   - Стой! - спохватился Слава. Он вышел из машины и хотел снять флажки,
но передумал, оставил на капоте. Ведь он рассчитывал еще  попользоваться
машиной американцев в своих целях. И тогда флажки могут пригодиться.
   Крупнокалиберный пулемет за бетонными блоками  поста  уже  повернулся
хищным хоботом в их сторону. Так ведь, не останови капитан машину сразу,
их свободно могли перестрелять свои же.
   - Подождите здесь.
   Он пошел прямо к блокпосту, не захватив с собой даже винтовку.  Из-за
укрытия  никто  не  выходил  навстречу,  но  автоматные  стволы   злобно
топорщились, угрожая. Шлагбаум был поднят. -  хотя  сейчас,  ночью,  ему
следовало бы быть в опущенном положении.
   Это первое, что заставило Славу чуть замедлить шаги. Маленькая, такая
незаметная на первый взгляд деталь  насторожила.  Взгляд  привычно  стал
ловить другие детали, пока голова лихорадочно соображала.
   И, уже подойдя ближе, в предутреннем  сумраке  он  заметил  за  углом
берет с кокардой. Берет  солдата  югославской  армии.  Берет  валялся  в
грязи, уроненный с чьей-то головы, втоптанный чьим-то каблуком. И  Слава
сразу понял, что ему следует делать.
   Из входного проема никто не вышел навстречу, хотя стволы сопровождали
каждый его шаг. И хорошо, что Слава не взял с собой  "винторез",  потому
что опытный глаз сразу бы понял, что в  руках  у  него  не  американская
штурмовая винтовка "М-16". Что касается камуфлированной одежды,  то  тут
уж, как говорится, все собаки на одно лицо - можно не волноваться  Слава
остановился и крикнул по-английски:
   - Хеллоу! Я - майор Хаггард,  войска  специального  назначения  армии
США. Я хотел бы поговорить с вашим командиром.
   За бетонными блоками стояла тишина. Долгая, томительная. А что,  если
эти албанцы уже встречались с экипажем "Хаммера", что, если они  прибыли
сюда вместе?  Надо  было  назвать  другое  имя.  Любое  вымышленное  имя
англосаксонского звучания.
   Поправляя ремень, Слава мизинцем отстегнул клапан  кобуры,  а  другой
рукой пододвинул ближе подсумок с гранатами.
   - Что надо? -  осторожно  спросили  из-за  блоков  на  отвратительном
английском.
   - Я же сказал, что хотел бы поговорить с вашим командиром.
   - Я слушаю вас.
   -  Объединенные  силы  НАТО,  -  импровизировал   Слава,   -   начали
наступление. В ваших тылах высажен вертолетный десант. Я  предлагаю  вам
сложить оружие и сдаться.
   Он говорил так, словно принимал людей на посту за сербов.
   "А что, если это в самом деле  сербы?  -  подумалось  вдруг  -  Тогда
сейчас просто пристрелят".
   Изнутри послышалось движение. Вышел человек. По  одежде  Слава  сразу
понял, что это не югославский военнослужащий.
   - Мы бойцы Армии Освобождения Косова. Я командир летучей группы...
   Очень скверный английский язык у этого косовара, подумал Слава  и  не
стал дослушивать. Он воспользовался моментом,  когда  командир  оказался
между ним и  блокпостом,  плечом  придавил  албанца  к  стене,  закрывая
амбразуру его спиной, и бросил гранату  внутрь.  После  взрыва  из  всех
щелей повалил дым, но даже стона изнутри  не  донеслось.  Там  все  было
кончено.
   Командир летучего отряда, как  обычно  называли  себя  сепаратистские
диверсанты и обыкновенные бандиты,  грабящие  свои  же  села,  попытался
достать пистолет. Дурак. И это - когда ты вплотную стоишь к  противнику.
Никакого начального военного образования. И хотя  у  Славы  даже  кобура
была расстегнута,  он  не  стал  делать  лишних  движений,