е грозил,  не  ерничал,  не
ехидничал - он давал  установку,  словно  гипнотизировал.  Каждое  слово
размеренно-спокойное и уверенное, требовательное.  Когда  слышишь  такую
речь, то не возникает и тени сомнения в  том,  что  говорящий  абсолютно
прав.
   - Мы будем говорить спокойно и без  враждебности.  Очень  спокойно  и
совсем без враждебности.
   Ты же не всегда был грубияном. Скажи, не всегда?
   Когда-то ты был вообще пай-мальчиком.
   - Нет. Я никогда не был грубияном. Я груб только с врагами.
   - А мы тебе не враги.
   Артем сам сначала удивился. Скополамину рано еще начать  действовать.
Да и действие его дает совсем другой эффект. Что-то здесь было  не  так,
как полагалось. Но потом сообразил - американец подумал, что  ему  ввели
какой-то препарат, расслабляющий волю.  Подумал,  услышав  повелительные
нотки  в  голосе  Тарханова,  что  его  будут  сейчас   гипнотизировать.
Интеллект у парня,  в  отличие  от  мышц,  слабоват  Он  не  знает,  что
загипнотизировать против воли нельзя. А он сам настроился на то, что его
загипнотизируют.
   - Ты любишь свою Америку?
   - Конечно. Америка - самая лучшая страна.
   - А  как  ты  думаешь,  много  бы  принесло  Америке  славы  убийство
журналиста?
   Парень задумался и не ответил.
   - Что вы должны были сделать с французским журналистом?
   - Это военная тайна. Нас предупредили, что мы должны держать язык  за
зубами.
   Парень усердно сопротивлялся гипнозу. Гипнозу, а не скополамину.  Он,
должно быть, и не знает, что такое скополамин. Пусть сопротивляется. Так
и должно быть. Даже  в  состоянии  гипнотического  транса  очень  трудно
заставить  человека  делать  то,  что  противоречит  его   принципам   и
убеждениям. Гуманный человек под гипнозом никогда  не  сможет  совершить
убийство. Патриот под гипнозом никогда не сможет  стать  предателем.  Но
все зависит от того, как задавать вопрос. Можно американцу внушить,  что
он, предположим, француз,  что  он  работал  французским  разведчиком  в
американской армии и что сейчас, вернувшись к своим, он делает доклад. И
проблема будет решена. Но усилия становились  напрасными.  Артем  видел,
как  меняется  выражение  глаз  американца,   легкая   туманная   дымка,
свойственная гипнотическому трансу, уходит, а на ее месте возникает чуть
ли не веселость, бесшабашность. Действие препарата начинается. Минут  на
десять. За это время следует успеть хорошенько расспросить.
   За спиной, в машине, послышался стук. Артем кивнул Ивану - последи за
вторым. Капитан ушел, и вскоре послышался короткий звучный удар и мягкий
стук падающего на землю тела.
   - Лежать, - спокойно и властно, как собаке  приказывал,  распорядился
капитан. - Куда ж ты на одной-то ноге скакать собрался... Отдохни здесь.
Когда замерзнешь, скажешь.
   Там  все  в  порядке,  понял  Артем  и  снова  склонился  над  первым
американцем. Подошел ближе и француз.
   - Как тебя зовут?
   - Я уже сказал.
   - Повтори.
   Глаза парня лихорадочно блеснули.  Он  вдруг  по-идиотски  засмеялся,
неожиданно высоким, не соответствующим мощному телосложению голоском.
   - Сержант Кроули. Моего отца  у  нас  в  Калифорнии  звали  почему-то
Кроут. И меня в школе так дразнили. Меня даже били за отца,  потому  что
он напивался и буянил. Часто били. Только потом я сам стал их бить.  Мы,
Кроули, все породы крупной. У меня еще дед был лесорубом. Такие  секвойи
рубил, что втроем не обхватишь. И так быстро рубил, что  никто  угнаться
за ним не мог. Дед еще мальчишкой был, когда его отец с семьей из Старой
Англии туда перебрался. Тогда еще индейцы воевали.  И  скальпы  снимали.
Специально для этого ножи делали. А мой прадед кузнецом был. Он сам ножи
отковывал и индейцам продавал. Специальный нож, чтобы скальпы снимать. А
однажды с него самого чуть не сняли. Его брат выручил. Скальп - это...
   - Помолчи чуть-чуть и послушай,  -  резко  сказал  Артем.  -  Я  буду
задавать тебе вопросы.
   - Сейчас, - беззаботно смеясь, ответил американец,  -  я  только  про
скальп расскажу. Скальп - это...
   - Помолчи. Мы знаем, что такое скальп.
   - А моя мать всегда, сколько я  помню,  носила  парики.  У  нее  свои
волосы плохо росли. Она на следующий день после свадьбы  голову  обожгла
кипятком, и волосы плохо росли.
   - Кто послал тебя и твоих товарищей убить французского журналиста?
   - Приказ отдал капитан Морис. У него такой сизый нос, что все думают,
что Морис пьяница. А на самом деле он только пиво изредка принимает.  Мы
над ним смеемся  из-за  этого.  Наверное,  у  него  отец  был,  как  все
ирландцы, пьяницей. И нос по наследству достался. А вообще сизые носы...
   - Кто такой капитан Морис?
   - Капитан Морис - командир специального отряда сопровождения.  Раньше
мы думали, что будем грузы сопровождать. И по свету помотаемся.  На  все
базы съездим, во все страны. Интересно, казалось...
   А в Японии нас тухлыми яйцами забросали.  От  капитана  Мориса  потом
неделю  пахло  так,  словно  он  в  унитазе  родился.  Он   даже   ванны
специальные...
   - Какие грузы вы сопровождаете?
   - Да мы вообще никогда и никого  не  сопровождаем.  Это  только  одно
название такое. С этими  названиями  вообще  беда.  Прочитаешь  одно,  а
оказывается совсем другое. У нас в Юба-Сити однажды случай был...
   - Что делает отряд сопровождения? Какие задачи ему ставятся?
   - Охрана объектов. С этими объектами тоже смеху бывает. Иногда  и  не
знаешь, что охраняешь.
   Однажды приставили к какому-то парню, сильно умному. Мы его охраняем,
а он пытается от нас сбежать.
   Мы сначала думали, что он просто  выпить  хочет.  А  у  нас  самих  с
выпивкой строго. Ни грамма не разрешают. Не то что в войсках.  Но  этому
принесли. Нет, не пьет. И опять сбежать пытается.  Решили,  что  женщину
ему  надо.  Привели  проститутку.  Так  он  просто  испугался.  А  потом
оказалось, что он...
   - Что вы охраняете в Македонии?
   - А мы никогда почти не знаем, что охраняем.
   Нам сказано - охраняйте, мы и охраняем. Куда  капитан  Морис  пошлет,
туда и идем. Зря, что ли, у нас ни одного рядового нет. Только сержанты,
капитан да два лейтенанта. Вот и весь отряд. У нас в Юба-Сити...
   - Где вы располагаетесь в Македонии?
   - Группа обеспечения безопасности, в которую я вхожу, квартируется  в
Скопье, остальные на объектах. Там и  объектов-то  никаких  нет.  Просто
поставили палаточный лагерь, окружили его десятком  "бредли",  выставили
заграждение - вот и охраняй. А второй лагерь - горный - на границе между
Македонией, Албанией и Югославией. Там вообще ничего нет.
   Пять палаток, двадцать человек охраны и два вертолета.
   - Что такое-"бредли"? - спросил француз.
   - Бронетранспортер, - за американца ответил Артем.
   Но сержант вошел во вкус и  разговорился  уже  настолько,  что  чужих
мнений не признавал.
   - Пусть у твоих детей такая квартира будет, как этот  "бредли".  Тоже
мне, нашел бронетранспортер...
   Это не бронетранспортер, а консервная банка. А если его подожгут,  то
и выпрыгнуть  не  успеешь.  Уж  больше  для  бронетранспортера  "Хаммер"
годится. Хоть и броня слабее, а загорится, так успеешь смотаться...
   - Где находится первый лагерь - основной?
   - Около Куманова. Немного не доезжая. Здесь дорога хорошая. Если надо
срочно сгонять, то быстро доедешь. А я раз у нас  из  Юба-Сити  домой  в
деревню добирался...
   - Сколько человек охраны?
   - Весь отряд составляет семьдесят два человека.
   В  группе   обеспечения   безопасности   десять   сержантов   и   два
прикомандированных парня из Пентагона.
   Они нами командуют. И капитаном Морисом тоже.
   Что они скажут, то он нам и приказывает. С прикомандированными всегда
одни неприятности. К нам однажды прикомандировали филиппинца. Что же мы,
слушать эту обезьяну должны, что ли? А капитан Морис заставляет...
   - Выезжали ли вы куда-то на территорию Югославии?
   - Группа обеспечения безопасности почти постоянно находится в Скопье.
Здесь скукотища страшная. Совершенно нечего делать. Даже сходить некуда.
Разве это столица? Вот у нас в Юба-Сити...
   - А другие отряды никуда не выезжали?
   - А нам не докладывают. Мы этого не знаем.
   Слышал только, парни из  Куманова  куда-то  на  вертолетах  вылетали.
Наверное, во второй лагерь. Может быть, учения... На учениях жить можно.
Там так за каждым шагом не следят. Нам однажды  даже  на  Аляске  учения
устраивали. "Бег гризли" назывались.
   Погоняли по самые яйца в снегу. Это для лентяев тяжело. А если себя в
форме держишь, то даже здорово.
   Я вообще люблю потренироваться так, чтобы ведро пота сошло. Я  помню,
еще до армии, каждая тренировка...
   - Состав групп постоянен?
   -  Конечно.  Мы  же  проходили  психологическое   тестирование.   Нас
подбирают так, чтобы один за другого горой стоял. И  чтобы  чувствовать,
когда  помощь  нужна.  Это  в  армии  первое  дело,  когда  на  товарища
надеешься. Ты на него, а он на...
   Американец вдруг замолчал. Голова его судорожно вздрогнула и упала на
грудь.
   - Все... - сказал Артем. - Спит. Его сейчас пинать  будешь,  и  то  с
трудом поднимешь.
   - Но он ничего не сказал про психотронное оружие, - заметил Ригана. -
Надо было его спросить напрямую.
   Тарханов носком ботинка легко ткнул сержанта Кроули в  ногу.  Тот  не
отреагировал.
   - Бесполезно. Неужели охранникам будут что-то рассказывать. И  второй
едва ли знает больше. Они же из группы обеспечения безопасности.
   - А что это такое? Тоже следовало спросить.
   - А ты сам еще не убедился в назначении этой группы?  На  собственном
примере.
   - Да, - кивнул головой француз.
   - Если бы был кто-то с базы под Кумановом, другое дело. Но специально
вылавливать кого-то оттуда - это уже работа разведчика, а не журналиста.
Я так полагаю? - Артем пристально посмотрел на Ригана.
   Надо было как-то отшивать от себя этого француза.
   Тот и так может уже что-то заподозрить.
   - Да-да... - Серж энергично закивал головой. - Мы и так уже позволили
себе лишнее.
   - Вот и договорились,  -  Тарханов  улыбнулся.  -  Если  бы  ты  стал
настаивать, то я подумал бы, что ты работаешь на французскую разведку.
   И вздохнул умышленно облегченно. Эту операцию можно будет провести  и
без лишних свидетелей.
   - Иван, давай следующего.
   Второй американец был не такого крупного  телосложения,  но,  видимо,
покрепче духом. И глаза у него были  поумнее.  Сам  допрос  товарища  он
хорошо слышал и знал, что ждет его.
   - Сажай его рядом.
   Капитан молча выполнил команду. Американец,  перед  тем,  как  сесть,
потряс затекшей ногой, разгоняя кровь. На  лицо  его  смотреть  было  не
слишком  приятно.  Пол  кузова  микроавтобуса  все-таки   металлический.
Жесткое касание металла лицом не проходит бесследно.
   - Садись, садись, - поторопил Артем. - Беседовать будем  в  открытую?
Или ты тоже предпочитаешь укол?
   ...Артем чуть рот не раскрыл от  изумления.  В  ответ  на  его  слова
послышался отборный русский мат.
   - Что он сказал? - спросил удивленный Ригана.
   Артем глянул на Иващенко. Тот пожал плечами.
   Только усмешка на лице, как при общении с первым американцем.
   - Не знаю. Наверное, ругается.
   Ситуация сильно осложнилась. И разрешить  ее  следовало  раньше,  чем
что-то поймет  и  заподозрит  француз.  Русский  мат  вырвался  у  этого
человека совершенно интуитивно. Это ясно.  Но  интуитивно  он  не  может
вырваться у  американца.  Значит,  этот  человек  -  русский.  Эмигрант?
Исключено. Никто не возьмет эмигранта служить в воинскую часть,  которая
охраняет военные тайны своей страны. Вывод напрашивается только  один  -
этот человек российский  разведчик.  Но  тогда  почему  не  предупредили
группу, что среди американцев есть российский разведчик?
   Возможно, он представляет не  ГРУ,  а  Внешнюю  Разведку.  Контора  и
Служба не любят делиться своими разработками друг  с  другом.  Такие  же
отношения, вероятно, сложились  между  Службой  и  Внешней  Разведкой  -
бывшим Первым Главным управлением КГБ.
   - Как тебя зовут?
   - Сержант Ривс.
   - Мне не хотелось бы быть таким назойливым, как с твоим товарищем И я
рекомендую тебе начать говорить раньше. Ответь-ка нам на  такой  вопрос,
сержант. Куда выезжал отряд сопровождения из  лагеря  под  Кумановом?  -
оттягивая решение вопроса, спросил  Артем.  -  И  что  именно  эти  люди
сопровождали?
   Ему было ужасно жалко соотечественника, у которого так пострадало  от
их неосторожного обращения  лицо.  Но  следовало  что-то  предпринимать.
Скополамин колоть нельзя  однозначно.  Если  тот  начнет  под  действием
препарата раскалываться, то  он  подписывает  приговор  французу.  Очень
нежелательный вариант.
   - Я ничего не могу  добавить  к  рассказу  сержанта  Кроули.  Нас  не
посвящают в детали.
   Артем прошелся перед пленным в раздумье. Посмотрел на  француза.  Тот
ждал продолжения.
   - Я думаю, - сказал Артем, - что нового он тоже не скажет.  И  делать
ему укол бесполезно. Я  не  настолько  богат,  чтобы  тратить  еще  одну
ампулу. Она стоит на черном рынке шестьсот долларов.
   Последний  аргумент  был,  похоже,  веским  и   для   присвистнувшего
француза. Судя по машине и по одежде - он тоже не имел солидного счета в
банке.
   - Иван, отведи пленных в машину, - Артем обреченно махнул рукой.  Нам
осталось спать еще часа три. Дежурить будем по очереди - каждый по часу.
   Первый я.

***

   Группа капитана Юрьева прибыла даже чуть раньше, чем ждал  их  Артем.
Иван, дежуривший последним, толкнул подполковника в плечо.
   - Всем оставаться в машине. Сначала я сам с ними поговорю, -  это  во
избежание излишних вопросов со стороны Ригана.
   Он вышел к  группе.  Познакомился  с  командиром.  Тот  объяснил  ему
ситуацию.   Предусмотрительность    Макарова    понравилась.    Все-таки
сказывается  старая  школа  подготовки  разведчиков.   Так   не   каждый
сообразит. Артем рассказал об американцах.
   Предупредил про второго. На  всякий  случай  дал  комплект  -  ампулу
скополамина со шприцом. Если русский, скополамин можно  и  поберечь.  Но
ему придется  тогда  сказать,  что  в  отряде  русские.  Допрос  следует
провести сразу же за границей. Обговорили связь.
   Обговорили варианты общения с французом. И все  это  в  короткие  две
минуты. Сидящие в микроавтобусе даже соскучиться не успели.
   После этого в работу включился  француз.  На  сносном  английском  он
долго допрашивал "русских сербов", выдумывая все новые и новые  вопросы,
поворачивая ситуацию и так, и так. В итоге умелого разговора он выудил у
них  столько  сведений,  что  удивился  даже   Артем.   И   решил,   что
журналистский опыт следует изучать каждому разведчику.  Хорошо,  что  он
поставил рядом свой диктофон и тоже записал весь разговор.
   А сам в это время связался с Яблочкиным. Попросил приехать  за  ними.
Назвал квадрат на карте, описал ориентиры в пути.
   Ригана закончил беседу. "Команда  теней"  приняла  пленных  под  свою
опеку. Они загрузились в микроавтобус, который  Артем  им  "подарил",  и
тихим ходом двинулись в сторону границы,  выставив  впереди  двух  пеших
бойцов - на самой границе могли быть пограничники, а на обочине и мины.
   - Хороший  материал  ты  мне  предоставил.  Спасибо.  -  Француз  был
искренне рад.
   - Не за что. Давайте двигаться вперед. Скоро за нами подойдет машина.
До места встречи пара часов быстрого хода. Не будем терять время.
   Они  пошли.  Ходоком  француз  оказался   не   таким   хорошим,   как
интервьюером, и не смог поддерживать темп Тарханова с Иваном.
   - Вы ходите, как  военные,  -  пошутил  француз.  -  Просто  какой-то
марш-бросок компании диверсантов.
   Знал бы он, насколько прав, приготовил бы еще целую кучу вопросов.
   Через полтора часа позвонил капитан Юрьев:
   - Товарищ подполковник, промашка у тебя вышла.
   - Что такое?
   - Допросили мы второго. Выходец из России он.
   Здесь ты прав. Только работает не на Внешняк, а на  Моссад.  Так  что
будь готов в дальнейшем к встрече со всеми  разведками  мира.  Есть  мы,
есть чеченцы, есть Моссад. Кто следующий?

Глава 8

ПОЛКОВНИК ВАЛОМБРЕЗ.

СЛЕДУЮЩИЙ!

   Уже  в  гостиничном  грязноватом  номере  герцог  Валомбрез,   только
вернувшись из поездки, почувствовал усталость. Он закрыл  дверь  изнутри
на ключ, оставив сам  ключ  в  замке  повернутым  на  полоборота,  чтобы
горничная не открыла своим и чтобы никто не  смог  протолкнуть  ключ,  и
сразу - этого требовало измученное за ночь тело - забрался под душ.  Душ
соответствовал уровню гостиницы - неровный кафель по  стенам,  ржавчина,
пробивающаяся сквозь серую краску на трубах, плохо  открывающиеся  и  не
закрывающиеся совсем краны. Но удобства всегда трогали герцога мало.  Он
относился  к  людям,  которые,  имея  возможность   жить   красиво,   не
отказываются все-таки от неизбежных неудобств и опасностей. Но тем слаще
были потом короткие мгновения насыщения покоем и комфортом в собственном
замке. Герцог  в  душе  был  романтиком.  Сам,  хотя  и  с  естественной
протекцией своего отца, близкого друга и соратника  генерала  де  Голля,
выбрал когда-то карьеру военного разведчика и настолько  свыкся  с  ней,
что не представляет иного существования.
   Герцог долго стоял, подставляя жилистое, сильное тело под тугие струи
воды, чувствовал, как оживает, как возвращаются в его тело  упругость  и
сила.
   А когда неожиданно горячая вода в самый неподходящий момент кончилась
- чего только в этой  маленькой  стране  не  бывает,  он  только  слегка
вздрогнул под ледяным потоком, перевел дыхание и сказал себе с природной
философичностью,  что  это  все  же  лучше,  чем  вариант,  при  котором
кончилась бы холодная вода. Тогда бы он мог просто свариться.
   После ледяного душа Серж  долго  растирал  тело  толстым  полотенцем,
получая от  этого  жестокое  наслаждение.  Потом  выпил  рюмку  коньяка,
заметив между прочим, что вчера, когда он уходил из  номера,  коньяка  в
бутылке было значительно больше. И это, кстати, не в первый раз. Пожилая
горничная, похоже, прикладывается в барах некоторых постояльцев.
   Надо  бы  ей  вместо  спиртного  как-нибудь  уксус  подсунуть,  чтобы
отучилась.
   Хотя, возможно, это вовсе и не горничная. Возможно, это американцы  в
его отсутствие посетили "приют убогий". Раз уж они вышли  на  след,  раз
подослали к нему этих трех дураков с железными мышцами, то они должны бы
были и номер  проверить.  Это  естественно,  и  любой  безголовый  вояка
поступит  именно  так.  А  поскольку  янки  уверены,  что  журналист  не
возвратится в свой номер,  то  и  не  постеснялись  воспользоваться  его
баром.  Хорошо  хоть,  совсем  не  обнаглели  и  не  опустошили   запасы
полностью, а то и согреться было бы нечем.
   На всякий случай Серж Валомбрез включил  свой  ноутбук.  Как  опытный
разведчик, там он  хранил,  конечно  же,  только  журналистские  данные.
Данные были все на месте. Если кто-то и копался в файлах компьютера,  то
делал это профессионально, аккуратно. Пароли вскрывал  и  восстанавливал
файл в первоначальном виде. Таких  спецов  в  армии  нет,  такие  бывают
только у спецслужб. А пока что за ним охотятся явно армейцы. Только  они
способны работать так - "без головы", но лбом, неизменно  вперед.  Любая
спецслужба постаралась бы сначала проследить - кто стоит за  журналистом
Сержем Ригана. И уж, естественно, не стала бы чуть не на глазах  у  всех
пытаться его похитить. Есть много других способов - здесь же, в этом  же
номере чуть поработать, в бутылку коньяка добавить психоделик,  а  потом
уже делать с герцогом что душе угодно. Но чтобы так  поступить,  следует
иметь не одну, а хотя бы полторы извилины.
   Серж достал диктофон, на который  он  записывал  сегодня  разговор  с
сербами. Жалко, что беседа эта проходила в лесу, при плохом освещении. В
диктофон вмонтирована  миниатюрная  цифровая  камера  с  памятью  в  три
мегабайта, сохраняющая снимки в малообъемном формате JPEG.  Естественно,
что он заснял всех участников  собы