ты, которую командир начертил в
своем воображении. Черта, для многих отделяющая жизнь от смерти.
   - Огонь!
   Эти оказались лучше обучены, чем большинство бойцов АОК. Среагировали
моментально, как только раздались сухие щелчки выстрелов и стали  падать
первые бойцы. Залегли и стали отвечать огнем. Но укрыться им было негде.
Послышалась неразборчивая команда - Слава  так  и  не  понял,  что  было
сказано, и, где перекатом, где перебегая, сепаратисты стали отступать  в
точности  в  соответствии  с  планом  Макарова,  словно  выслушали   его
наставления. Они потеряли десять-двенадцать человек  убитыми,  наверняка
многие были ранены, но спасали бронежилеты.
   Боевики отходили без паники, организованно. Растерянность  наступила,
когда включился в дело  второй  отряд  "теней".  Здесь  их  уже  накрыли
несколькими выстрелами из гранатомета, и потери были большими. Но  опять
прозвучала  команда  -   командир   бой   чувствовал,   и   продолжилось
отступление. Не бегство, свойственное  обычно  сепаратистам  в  подобной
обстановке, а именно отступление. Организованное, а главное - проходящее
без паники. И обучены они были неплохо. Когда очередной боевик  залегал,
его подъема уже ждало несколько  стволов.  Но  он  поднимался  в  другом
месте, сумев перекатиться незамеченным, перебегал и залегал снова.
   До спуска добралась половина отряда. Гораздо больше, чем  рассчитывал
Макаров. Самому ему видно не было, что происходило за  склоном,  но  там
одна за другой взорвались две мины. Мины осколочные.
   Следовательно, снова потери. А потом  заговорили  гранатометы  группы
Сохно.
   - Вперед! - дал Слава команду.
   Напрямую по плато они двинулись к выходной тропе. Сверху увидели, что
человек двадцать боевиков прорвалось к машинам. Они выбрали две,  быстро
загрузились и... Мины сработали четко.
   - Раненые! - скомандовал Слава.
   Но  его  опередили.  Согрин  с  Кордебалетом  проявили   удивительное
отсутствие любопытства и даже не подошли к  краю.  Они  искали  раненых,
которых можно было бы допросить. .
   -  Капитан,  -  позвал  Согрин.  -  Иди  сюда,  знакомиться  будем  с
земляками.
   Кордебалет перевязывал ноги раненому боевику.
   Слава подошел.  Боевик  матерился  по-русски.  Не  совсем  чисто,  но
по-русски.
   - Сколько здесь всего  было  чеченцев?  -  спросил,  склонившись  над
пленником, Согрин;
   Чеченец   с   нескрываемым    наслаждением    послал    подполковника
далеко-далеко.
   - Ничего, дружок,  не  переживай,  сейчас  подойдет  Сохно,  он  тебе
поможет разговориться.
   Сохно подошел. Но чеченец побледнел еще до его прихода только оттого,
что услышал фамилию.
   - Капитан, ты как здесь? - спросил он.
   - Теперь я уже не капитан. Я майор, - Сохно улыбался  так  мило,  что
чеченец бледнел сильнее и сильнее. - И только сегодня сюда прибыл, чтобы
со своими друзьями-чеченцами побеседовать. Говорить будем?
   - Спрашивай...
   Уже достаточно рассвело. Слава достал трофейную видеокамеру.  Кассеты
к ней он заказывал. Подкрепление привезло.
   - Начнем осваивать новую профессию, - сказал он. - Дебют у  меня  был
удачным. Что-то дальше получится. Только ты, Толик, перед объективом  не
вставай. Во-первых, не поместишься, а во-вторых,  ты  слишком  известная
личность, чтобы тебя показывать по телевидению. Не  хватало  еще,  чтобы
Ставропольская прокуратура сюда пожаловала.

Глава 13

ЮГОСЛАВИЯ.

КОСОВО.

ПОДГОТОВКА

   Чеченцы провели неудачную акцию.
   Они поверили утверждениям Рембо,  что  именно  на  этой  горной  базе
содержится психотронное оружие. И хотя в прошлый раз оно  в  самом  деле
доставлялось непосредственно отсюда - в  этом  они  убедились,  допросив
пленных американцев, - постоянно содержалось где-то в другом месте.  Вот
только не удалось узнать, где конкретно.  Сержанты  американской  охраны
этого не знали сами, иначе непременно сказали  бы.  Допрашивать  чеченцы
умели. Они оставили на базе труп своего убитого товарища, положив ему  в
карман удостоверение югославского военнослужащего.  Это  для  публичного
скандала,  как  и  обговаривали  раньше  с   Рембо.   Обычная   практика
сепаратистов. Шестерых других убитых и двух тяжелых  раненых  забрали  с
собой. Чтобы не оставлять явных следов национальной принадлежности.  Все
убитые имели татуировки, которые делают только в русских тюрьмах.
   Слава после  боя  на  плато  расстроился  больше  всех.  Он  надеялся
самостоятельно добыть генераторы. Это  был  бы  большой  успех  "команды
теней".
   И для него самого возможность дальнейшего роста.
   Слава написал не так давно рапорт и докладную записку о необходимости
создания бригады спецназа, которую надеялся,  в  случае  удачных  боевых
действий "команды", возглавить. В записке он ссылался на  опыт  действий
аналогичных советских  подразделений  в  Афганистане  -  по  сути  дела,
единственных  подразделений,  кто  умел  афганцев  побеждать,  на   опыт
спецподразделений  других  стран.  То  есть  он  предлагал  свое  умение
поставить на массовые рельсы.
   Согрин успокоил капитана:
   - Не волнуйся. Так и так генераторы добудут твои "тени". Вся операция
рассчитана на их мобильность и точные действия.
   - Рассказывай, - потребовал Слава уже заинтересованно. -  Если  б  ты
знал, как мне это надо.
   Они сняли каски, чтобы не разошлись  по  всем  ушам  через  микрофоны
данные о разработанном в Москве плане.
   - Завтра начнется новое наступление сербов.
   - Ерунда! Откуда такие данные? Я бы знал еще вчера.
   - Вчера сами сербы  об  этом  не  знали.  Костомаров  уговорил  вчера
Милошевича.
   - Костомаров здесь?
   - Да. В Белграде.
   - Но сейчас же бомбят адски. Любое  наступление  завалить,  к  чертям
собачьим, могут...
   - Потому и пришлось решать через самого Милошевича. Обязательно будут
новые бомбардировки.
   Не без этого. И, естественно, неизбежны жертвы.
   - Кажется, понял... И все это только ради того...
   - Только ради того, чтобы американцы снова вывезли свои генераторы на
полевые испытания. Ни одни испытания  -  сам  знаешь!  -  не  проводятся
единично. Иначе трудно получить объективную картину.
   - Откуда мы знаем, где они  будут  их  ставить?  Так  запросто  снова
попадем  под  действие.  И  никакого  толку  не  будет.  Нужна   большая
подготовка. Очень большая. Обширные разведданные.
   Слава покачал в сомнении головой и даже  слегка  стукнул  кулаком  по
кевларовой каске. В досаде.
   - За это отвечает Тарханов. Он будет наблюдать с той стороны. Там уже
постарались Яблочкин с Иващенко. Яблочкин через родственные связи набрал
целую группу молодых ребят, готовых работать против американцев.  Что-то
вроде "пятой колонны". Вернее, не  набрал,  они  сами  свою  организацию
создавали. А он их использует. Иващенко навербовал  группу  из  офицеров
разведуправления   македонского   генштаба.   Эти    дают    техническое
обеспечение. Тарханов знает место дислокации части,  которая  испытывала
генераторы. За частью следят.
   - А наша задача?
   - Нас - мы трое поступаем под твою команду -  разбросают  по  районам
возможного проникновения американцев. Скорее всего они, как и  в  первый
раз, Захотят работать с Рембо. Ни к чему лишних людей посвящать.
   - Рембо больше не существует. По  крайней  мере,  не  существует  его
лагеря и большей части людей.
   - То есть?
   - Я позаботился.
   - Поторопился.
   - Знать бы...
   -  Ладно,  Ничего,  надеюсь,  страшного,  хотя  лишние  хлопоты   нам
обеспечены. С  кем-то  они  все  равно  действовать  будут.  И  в  месте
проникновения мы должны их перехватить.
   - Это понятно. Но кто тебе сказал, что они будут  выходить  в  Косово
через Македонию? А что, если через Албанию?
   - Вот здесь  ты,  как  командир  "теней",  и  должен  продумать  свою
тактику. Ты лучше знаешь обстановку. Соображай.

***

   Тарханов  встретился  в  ресторане  с  Сержем.  Разговаривали   через
несколько столиков.
   - Привет, старина. Ты куда запропастился в последние дни? Кстати,  мы
так и не выпили коньяк, который ты грозился поставить.
   - Так я же поставил.
   - А разве моя вина, что мы его не выпили?
   Француз улыбнулся, капитулируя, поднял с улыбкой руки.
   - Вечером. В пресс-баре. Уговорил.
   - Годится.
   Ригана-Валомбрез в самом деле был сильно занят. Он чувствовал, что  в
одиночестве может потерять контроль за ситуацией, а потому вынужден  был
раскрыться  и  обратиться  за  помощью  к  французскому  командованию  в
Македонии  -  естественно,   с   разрешения   своего   непосредственного
руководства. Поступили сведения о готовящемся новом  наступлении  сербов
на позиции сепаратистов. Это наступление было логичным, потому  что  при
предыдущем сербы практически не  понесли  ни  затрат,  кроме  сожженного
бензина  и  дизтоплива,  ни  потерь.  Они  вообще  не  понимали,  почему
наступление сорвалось - в прессе еще не появилось сообщений о применении
психотронного оружия. И полковник предположил, что  американцы  проведут
при сербском наступлении повторные испытания. Чтобы  уследить  за  этим,
сил одного  человека  явно  не  хватало.  И  командование  выделило  ему
несколько толковых солдат-помощников. Привлекать к этому  делу  русских,
зная их активную заинтересованность в вопросе,  Валомбрез  не  желал.  И
сейчас он согласился на свидание в пресс-баре, заранее зная,  что  будет
занят и  не  придет  туда  нынешним  вечером.  Пусть  русский  подождет.
Нынешний  вечер,  по  предположениям  Сержа,  самое  удобное  время  для
перевозки психотронных генераторов и для подготовки их к  использованию.
Более того, он умудрился познакомиться с албанцем, не желающим  воевать,
но вовсе не по причине своей  трусости  или  же  любви  к  сербам.  Этот
албанец промышлял  каким-то  рискованным  бизнесом.  В  одиночку  что-то
проносил через разные границы. Валомбрез предполагал, что тот занимается
наркотиками, но это к делу не относилось. Албанец за определенную  сумму
согласился проводить самого герцога на территорию Косово в час  "Ч",  то
есть когда будут испытывать генератор.
   Тарханов  тоже  не  собирался  приходить  вечером  в  пресс-бар.   Он
договаривался о свидании только с  целью  засадить  там  на  весь  вечер
Ригана, чтобы не надоедал и не мешал. Яблочкин и Иващенко уже расставили
своих людей по точкам наблюдения. Отсчет  времени,  по  сути  дела,  уже
начался. И каждую минуту следовало ждать сообщения. Американцы, конечно,
понимают, что к испытанию оружия проявляется повышенный интерес с разных
сторон. Не вовремя вмешались чеченцы. Могли бы просто-напросто  спугнуть
испытателей.  Переправленная  Макаровым  видеозапись  допроса   пленного
чеченца  отвергла  обвинения,  выдвинутые  против  сербов,   -   пленка,
размноженная  и  распространенная  среди  журналистов,   имела   большой
резонанс.
   Тарханов обедал за одним столом с поляками,  Ригана  -  с  русским  и
итальянцем.  Сотовые  телефоны  у  того  и  у  другого  зазвонили  почти
одновременно.
   Это Артем заметил. Ригана, получив сообщение, завершать обед не стал,
что было вообще-то не  в  его  привычках,  оставил  на  столе  деньги  и
направился к выходу, помахав Тарханову рукой.
   На американской базе началось шевеление. Загнали  в  ангар  грузовик,
вокруг ангара выставили усиленную охрану. Но вот что  подняло  в  то  же
самое время из-за стола француза, Артем  не  знал,  а  такое  совпадение
звонков и торопливость Сержа заставляли задуматься.  Ригана  ведет  свою
игру? Он имеет своих осведомителей? Возможно. Но за эту тему, как  истый
журналист,  он  ухватился  мертвой  хваткой.   Пока   не   следует   ему
подбрасывать лишних фактов, чтобы под ногами не путался. Может ненароком
узнать то, что ему не полагается знать.
   Артем не хотел вызвать лишние подозрения и суетливости не  показал  -
тем более что машина уже  запущена  и  ему  остается  только  ждать.  Он
неторопливо закончил обед, пять минут еще поболтал с поляками и вышел из
ресторана с явно скучающим видом. Он прошелся по улицам,  проверяя,  нет
ли "хвоста".
   После инцидента в ресторане его могли и  должны  бы  были  проверять.
Хотя основную роль там все-таки играл Иващенко.
   Слежки он опять не  обнаружил.  Это  было,  по  правде  говоря,  даже
странно. В обоснование приходило на ум не много - во-первых,  американцы
попытались психологически просчитать варианты.
   Будет разведчик вести себя так вызывающе, будет он привлекать к  себе
повышенное  внимание  и  вступать  в  конфликты?  Естественно   -   нет.
Американцы, как и большинство других, считают, что  по  такому  сложному
делу должен работать агент. И не предполагают действия спецназа. Силовая
акция - слишком наглая вещь.
   Тот старый "Фольксваген",  что  предоставил  группе  Любомир  Котлас,
сейчас  в  распоряжении   Яблочкина.   И   ходить   приходится   пешком.
Расстараться относительно еще одной машины Котлас не то чтобы  не  смог,
просто  не  захотел.  Местный  резидент   явно   дистанционировался   от
спецназовцев. Он осел в Скопье много лет назад, еще до отделения  страны
от Югославии. Осел, как  казалось,  прочно.  Свою  работу  считал  более
тонкой и более важной. И элементарно  боялся  засветиться  на  связи  со
спецназовцами, которые действовали, на его взгляд, слишком откровенно. А
уж после случая в пресс-баре и  в  ресторане  Котлас  вообще  постарался
прервать всякое знакомство.
   Тарханов его понимал и не осуждал. Каждому свое. Он  сам  бы  ни  при
каких обстоятельствах не  взял  с  собой  Котласа  на  боевую  операцию.
Аналогично, только со своей точки зрения, размышляет и резидент.
   По дороге к дому Артем заглянул в натовский  штаб  и  взял  в  отделе
связи  с  общественностью  утренний  пресс-релиз.  Пробежал  глазами   и
усмехнулся.
   Дело доходит до смешного. Слишком уж явно не совпадают данные НАТО  и
югославских служб о потерях союзнической авиации. Даже анекдоты  на  эту
тему появились.  Приходят  к  воротам  рая  три  человека.  Святой  Петр
спрашивает, кто они такие. Пилоты отвечают, что они  натовские  летчики,
защищали идеалы демократии в Югославии и были сбиты.
   Ключник  просит  пилотов  подождать  и  уходит.  Возвращается   через
несколько минут. Посылает пилотов подальше - к распахнутым воротам  ада.
Он выяснил.
   По данным командования НАТО, сбитых самолетов нет.
   Генеральный штаб македонской армии, хотя и не регулярно, но  выпускал
свой пресс-релиз. Артем зашел и  туда.  Было  сообщение,  что  во  время
бомбардировки югославского города  Прешево  одна  из  ракет  угодила  на
территорию Македонии и повредила дома в приграничной деревне.  Натовский
пресс-релиз об этом, естественно, молчал.
   Дома, понимая, что, возможно, после  сегодняшней  ночи,  на  которую,
предположительно, и намечалась операция, он не вернется  сюда,  Тарханов
тщательным образом проверил каждый угол - не осталось ли следов, которые
могут хоть косвенно  указать  на  национальность  жильцов.  После  этого
заглянул в большой дом к хозяину и расплатился с ним за  неделю  вперед,
сказав между делом, что получил деньги.
   Чтобы не выглядело это прощанием.
   Теперь оставалось только сидеть  и  ждать  с  нетерпением  телефонных
звонков, поглядывая на трубку.
   Ждать, к счастью, пришлось недолго.
   - Артем, машины выезжают с базы. Направление - на Скопье,  -  сообщил
Яблочкин. - Я их обгоняю и ухожу вперед. Передаю другому посту.
   - Хорошо. Продолжай. Еще что есть?
   - Есть. И очень интересное. Но об этом сообщит тебе Иван. Жди звонка.
   Иван позвонил почти сразу же.
   - Командир. Я могу тебя обрадовать...
   - Что такое?
   - Около базы вертелись какие-то люди. Потом к ним  присоединился  наш
общий друг Серж Ригана.
   Они тоже следят. У нас дистанционные микрофоны.
   Мы прослушали милую беседу. Французский я знаю на  уровне  "шерше  ля
фам" -  не  больше,  но  вот  мои  македонские  друзья  переводят  более
качественно.
   Они говорят, что  Ригана  называют  "господин  полковник",  и  в  его
отсутствие несколько раз было произнесено слово "герцог", но явно -  это
слово относится к нему. Сержа сфотографировали в профиль и анфас. Сейчас
выясняют, что  это  за  птица.  Может,  нам  тоже  запросить?  Если  это
полковник, то на него вполне может быть досье.
   - Уже поздно. Французы направились вслед за американцами?
   - Нет, они выехали в сторону Куманова. Там стоит  французская  часть.
И, вот мне подсказывают, есть там и вертолетная площадка. Обеспечение  у
них, конечно, получше нашего. Мы за вертолетом уследить не в  состоянии.
Для  этого  следует  работать  официально,  а  моим  друзьям  такое   не
позволяется. Они и на запрос-то пошли  -  как  левой  ногой  правое  ухо
почесали... Со своим руководством ругаться тоже пока не хотят.
   - Хорошо. Иван, как  считаешь,  -  Тарханову  пришла  вдруг  мысль  в
голову, - есть у Сержа чувство благодарности?
   - Если он в самом деле благородных кровей,  то  хочется  верить,  что
есть. Я тебя понял. Предложить ему работать в открытую?
   - Может, стоит попробовать?
   Иващенко несколько секунд помолчал.
   - Руководство не одобрит. Это точно. А  вообще,  сермяжная  правда  в
этом есть. Поэтому если решишься, то не запрашивай разрешения.  На  свой
страх и риск. На наш то есть...
   - Договорились. Сейчас ему позвоню.
   - Подожди несколько минут. Может,  сообщение  принесут.  Лучше  сразу
знать, что это за птица.  А  вдруг  он  и  не  француз,  а  еще  кто-то?
Французский язык еще ничего не значит. Так, нарвешься на Моссад, а  тебя
и спросят - что вы сделали с нашим парнем?
   Или, еще хуже, на чеченцев. Те голову отрежут и будут ее допрашивать.
Вот, машина пришла. Сейчас скажут.
   Иван положил трубку. Тарханову слышно было, как хлопнула дверца в его
микроавтобусе. Вышел.
   Еще раз хлопнула. Вернулся.
   - Алло, Артем! Могу тебя поздравить вполне серьезно. Мы умудрились  в
прошлый раз выручить не какого-то там малоизвестного журналиста,  а  его
сиятельство герцога  де  Валомбреза,  полковника  французской  разведки.
Кстати, подсказывают вот мне, что восьмидесятипятилетний  отец  герцога,
герой французского Сопротивления и  личный  друг  де  Голля,  лежит  при
смерти, и по его кончине наш друг Серж  станет  принцем.  Очень  приятно
иметь таких знакомых. До этого у меня был  среди  знакомых  только  один
принц, да и тот африканский, хотя и наследный. Вот теперь звони.
   - Спасибо. Ты меня обрадовал,  Тарханов  в  самом  деле  улыбнулся  и
набрал номер телефона Ригана.
   - Да, слушаю вас.
   Слышно было довольно плохо. Серж находился в вертолете, и шум  винтов
мешал разговору.
   - Я могу поговорить с его сиятельством?
   - Слушаю, слушаю... - Серж почти кричал.
   - У меня  для  вас,  господин  полковник,  есть  довольно  любопытное
предложение. Только не торопитесь его сразу отвергать.
   - Кто это говорит?
   - Нехорошо не узнавать старых друзей. Тем более что вы обещали с ними
выпить сегодня вечером бутылку коньяка.
   Ригана на несколько секунд замолчал. Но ситуацией овладел быстро.
   - Тарханов? - спросил он. - Извини, не узнал твой голос. Тут  слишком
шумно.
   Теперь, в  свою  очередь,  замолчал  изумленный  Артем.  Оказывается,
герцог  знает  даже  его  настоящую  фамилию,  хотя  и  ставит  ударение
по-французски на последнюю гласную.
   -  Да,  это  я.  Послушай,  Серж.  Мне  очень  хотелось  бы  с  тобой
встретиться. И обсудить возможность совместных действий.
   - Наших совместных действий или совместных действий наших ведомств?
   - Наших. Я не поставил в известность свое руководство  о  контакте  с
тобой.
   - Хорошо. Но у  меня  сейчас  очень  трудно  со  свободным  временем.
Вечером в баре и поговорим.
   - Меня не будет вечером в баре. Впрочем, думаю, как и тебя.
   - Но я сейчас далековато от тебя.
   - Ты сейчас летишь в сторону столицы. А я как раз в ней и нахожусь.
   - Ты это знаешь?
   - Да.
   - Интересно. Что ты еще знаешь?
   - Много. Но чтобы нам начать работать совместно,  мн