и бой квалифицированно - рановато им...
   Албанцы отстреливались, но стреляли, казалось, по воронам,  каркающим
в глубине Аляски, потому как не  видели  противника  в  кустах  наверху.
"Винторезы" же несли тихую смерть - за пятьдесят  метров  расслышать  их
щелчки невозможно, и это вселяло ужас.
   "Тени" очень быстро завершили дело. Только пять человек, когда поняли
безвыходность  ситуации,  смогли  сообразить  и  добежать  до,  как   им
казалось, спасительного поворота. Они ушли за скалы.  И  там,  Слава  не
сомневался, все легли под пулями засады.
   Теперь следовало бы дождаться своих ребят, но время не терпело. Бой у
блокпоста, похоже, развернулся нешуточный. Сербов на  посту  было  всего
пятеро, и отстреливались они ожесточенно. Но и здесь, не видя  ситуацию,
угодить под огонь своих же было просто.
   Поэтому Слава не решился на прямой переход через лес, а  двинул  свою
группу по опушке, совершая стометровый крюк. И уже  почти  на  выходе  к
дороге оставленная в засаде тройка догнала остальных.
   Гулко разорвалась недалеко граната, за ней  вторая.  Значит,  албанцы
подступили вплотную. Вот и  сам  блокпост  показался  в  просвете  между
деревьями.
   Видны  и  наступающие  сепаратисты.  Верхний  отряд  действует  более
грамотно, чем нижний. Эти идут, прорываясь  на  углы  бетонной  коробки,
умело выбирая "мертвую зону" для прострела, - бойницы слишком узки и  не
дают возможности  сербам  контролировать  ситуацию  полностью.  Особенно
преуспела одна группа, наступающая со стороны леса. Еще  пару  минут,  и
они могут просто сами вставить стволы в бойницы с другой стороны.
   Спецназ подоспел вовремя. И начал стрельбу без остановки, без  выбора
удобной позиции. Как раз по той группе, которая,  казалось,  уже  готова
была праздновать победу. Но сухие щелчки выстрелов из "винторезов" опять
не привлекли внимания сразу - общий фон боя не давал  расслышать  их.  И
потому албанцы не осознали еще, что огонь по ним ведется со  стороны,  и
продолжали наступление. Да у них и не  было  другого  выхода.  Отступить
теперь они могли  только  под  выстрелы  "теней".  Или  же  должны  были
покинуть "мертвую зону" и угодить под пулемет.
   А если бы  удалось  захватить  блокпост,  то  под  защитой  стен  они
чувствовали бы себя увереннее даже при обстреле из леса. Потеряв десяток
человек прямо на грани победы, албанцы все же остановились.  Послышалась
команда. Они рванулись в сторону леса, но  тут  как  раз  и  сообразили:
оттуда идет смерть. Бросились  в  другую  сторону  -  несколько  человек
скосила пулеметная очередь. Попытались залечь, но придорожный  кювет  на
подступах к мосту перекрыт металлическими решетками. Там тоже спрятаться
невозможно. В отчаянном положении высокий  албанец  в  зеленом  головном
платке что-то прокричал зычным  голосом.  И  поднял  отряд  в  атаку  на
позицию спецназа - в прорыв. Это было единственное  правильное  решение,
но уже запоздавшее. Слава  сразу  выделил  этого  командира.  Албанец  в
бронежилете, и слишком, похоже, надеется на  эту  защиту.  Двигается  он
довольно медленно, и не в сторону, а на сближение - по прямой  линии,  и
можно прицелиться ему в голову.
   Выстрел. Пуля остановила командира боевиков, уронила пробитым лицом в
землю. И не его одного. Бегущие за командиром бойцы растерялись, снизили
темп прорыва, и это оказалось для них смертельно.
   Из леса стреляли "тени", с блокпоста доставал автомат.
   Слава не вывел свою "команду" из  укрытия.  Просто  "тени"  перенесли
огонь на другие группы, но те уже отступали  в  лес  на  противоположной
стороне дороги. Преследование организовывать было опасно, потому что лес
там  заминирован.  Это   подтвердили   и   два   взрыва,   ударившие   в
установившуюся после активной стрельбы тишину. А по мосту  с  опозданием
двигались на выручку бронетранспортер и грузовая машина.

***

   Еще задолго до наступления темноты "Команда теней" ушла в рейд. После
боя у моста ожидать, что албанцы, могут быть поблизости, не приходилось.
   А до границы путь не такой уж и близкий. Поэтому решили первую  часть
его  пройти  прямо  по  дороге,   через   блокпосты,   которые   заранее
предупредили, и лишь потом свернуть, чтобы двинуться напрямик к границе,
под утро перейти ее, а там уж добраться к  середине  следующего  дня  до
Тетово, где и договорились встретиться с русской командой.
   И все же на большую группу боевиков-сепаратистов "тени" нарвались. Те
пересекали шоссейную дорогу. Надеялись сделать это быстро в  наступающих
сумерках и потому не выставили боковое охранение.
   А война слишком жестока, чтобы  прощать  ошибки  и  недочеты.  "Тени"
успели произвести каждый по два-три выстрела прежде, чем группа скрылась
среди деревьев. Но албанцы тоже люди, и они не  пожелают,  понял  Слава,
оставить своих убитых прямо на дороге.
   Обязательно дождутся наступления полной темноты и вернутся за ними. А
до  темноты  осталось  совсем  ничего  -  минут  сорок.  Засада   просто
требовала, чтобы ее создали. "Тени" залегли, хотя и берегли время Ночные
оптические приборы, встретить которые албанцы, естественно, не  ожидали,
потому что  на  вооружении  югославской  армии  "винторез"  не  состоит,
явились для них неожиданностью. В  результате  потеряли  еще  двенадцать
человек, но ввязываться в бой снова не пожелали, не зная, какие силы  им
противостоят.
   Вести ночное преследование Макаров не стал.
   Ему и так предстояло наверстывать время, потраченное на  перестрелку.
"Команда теней" снова взяла темп и даже вынуждена была  пропустить  один
из очередных запланированных привалов.

***

   Македония жила сумбурно и непонятно,  и  приграничные  районы  чем-то
напоминал переполненный китайцами, азербайджанцами и  цыганами  рынок  в
средней полосе России.
   Яблочкин и Иващенко прилетели с  самолетом  МЧС  -  привезли  одеяла,
палатки и медикаменты для албанских беженцев. И  сразу  же  в  аэропорту
встретились  с  натовскими  солдатами.  Это  были  беспечные  и  веселые
французы, которые занимались здесь разгрузкой самолетов  с  гуманитарной
помощью и наперегонки друг с другом  хватались  между  делом  за  каждую
проходящую мимо юбку. Впрочем, французам это всегда прощалось.
   Тарханов прибыл днем  раньше  через  Софию  с  документами  турецкого
военного журналиста.  И  за  сутки  с  помощью  местного  резидента  ГРУ
Любомира Котласа успел подготовить почву для перевода Сергея и  Ивана  в
разряд "пропавших без вести". Сделано это было на  удивление  просто.  В
день  прилетало  несколько  самолетов  из  разных  стран.   На   окраине
аэродрома,  вплотную  к  небольшому  лесочку,  располагалась   маленькая
палаточная столовая специально для персонала,  занимающегося  поставками
помощи.
   Здесь кормили пилотов и сопровождающих. В самом лесочке  Артем  много
"наследил" башмаками разного размера. В стандартной пластиковой упаковке
специально для этого была подготовлена донорская кровь. Ее он разлил  по
траве. Иван и Сергей, пообедав, пошли прогуляться в лесочек.  Больше  их
не видели.
   Тревогу подняли пилоты, которые  сидели  со  спецназовцами  за  одним
столом. Они, естественно, как и другие члены команды, были  не  в  курсе
дела и понятия не имели, что за люди прячутся под мундирами с  нашивками
МЧС. И потому забеспокоились, когда сопровождающие не вернулись. Пошли в
лесочек сами. Людей не нашли, но обнаружили лужу крови. Подняли тревогу.
Вызвали полицию. На месте происшествия побывал даже временный поверенный
в делах России в Македонии. Полиция думала недолго и  пришла  к  выводу,
что людей похитили и увезли в неизвестном направлении.  Самый  очевидный
вариант. Но его, при  разработке  плана  вывода,  приняли  за  основной,
потому что было известно о резком скачке преступности в той  обстановке,
которая сложилась с неуправляемым ростом числа беженцев.  Таким  образом
самолет вылетел в обратный путь без двух человек.
   Группа же начала устраиваться. С помощью все того же Любомира Котласа
Сергей Яблочкин отыскал адрес тетки,  родной  сестры  матери  -  Славены
Сакович, проживающей в Гостиваре. Это горный  город  в  верховьях  самой
большой в Македонии реки Вардара, в нем  сейчас  тоже  стояли  натовские
войска.
   Старший лейтенант отправился в гости с желанием узнать о  возможности
организации в Гостиваре одной из  баз.  И  вообще,  следовало  разведать
обстановку,  потому  что  не  было  известно,   где   базируется   отряд
американских испытателей, ради которых группа и прибыла сюда.
   Этот же вопрос,  каждый  по-своему,  пытались  решить  и  Тарханов  с
Иващенко. Тарханов, прикрываясь своими документами турецкого журналиста,
умудрился в самом Скопье снять небольшой домик-флигель.  Хозяева  обычно
сдавали этот домик на лето, а сами жили в большом доме. Сейчас в  летнем
строении по ночам было прохладно. Выручала металлическая  печка  и  пара
мешков угля, которые притащил хозяин. Он  был  просто  счастлив,  что  в
такое время нашел  постояльца,  способного  платить  деньги,  тогда  как
соседи предоставили свои помещения беженцам бесплатно. Однако неудобство
для группы заключалось в том, что проходить в сад,  где  флигель  стоял,
следовало через двор, под окнами. То есть быть у хозяев на виду.  Артем,
показав, как положено, документы, предупредил хозяев, что к  нему  скоро
присоединятся двое или трое товарищей, тоже  журналисты.  Журналистов  в
городе было чуть не столько же, сколько  беженцев.  Из  самой  Югославии
выслали всех представителей прессы натовских стран, и  они  обосновались
по соседству, именно там, откуда ожидалось начало сухопутной операции  и
где НАТО сконцентрировало значительные силы. Так  что  затеряться  среди
пишущей и снимающей братии оказалось достаточно  легко,  тем  более  что
македонские силы безопасности в сложившейся ситуации  просто  не  знали,
что им делать.
   Аккредитация проблем не вызвала, документы были  сделаны  на  высоком
уровне. И журналистская карточка давала  возможность  бывать  во  многих
местах, недоступных для посещения посторонними лицами. Информация начала
поступать почти сразу.
   Первый же попавший в руки пресс-релиз при  тщательном  анализе  давал
богатую почву для размышлений. А по мере накопления таких  пресс-релизов
можно было бы провести и системное изучение. То  есть  выполнить  работу
обыкновенных штабных разведчиков.  Это  вообще-то  не  входило  в  планы
группы.
   Кроме того, Артем  был  стопроцентно  уверен,  что  в  большом  числе
журналистов, здесь аккредитованных, несомненно, есть и те, кто  работает
на российские спецслужбы. Какая  же  разведка  пожелает  упускать  такой
прекрасный шанс.
   Дожидаясь   американского   полковника   Пиркса,   который   проводил
пресс-конференции в натовском штабе, Артем  в  разговоре  с  французским
репортером Сержем Ригана между делом обмолвился несколькими  фразами  об
испытании  американцами  психотронной  установки  "Invisible  mist"  для
остановки  сербского  наступления.  У  француза  загорелись   от   такой
информации глаза. Значит, это не разведчик, подумал Артем,  значит,  это
настоящий репортер, потому что такой интерес, кроме репортера,  проявить
не  может  никто.  И  этот  репортер  на  самой   пресс-конференции   не
постеснялся  напрямую  спросить  об  услышанном  натовского  полковника.
Полковник  так  старательно  стал  уверять,  что  это  выдумки   сербов,
направленные на дискредитацию миротворческой миссии, что  все  поняли  -
что-то было в самом деле.
   Иващенко тем временем, используя агентурную сеть резидента ГРУ,  стал
собирать сведения об  офицерах  штаба  македонской  армии.  Кое-кого  он
хорошо знал раньше. Вместе с местными офицерами,  во  времена  вхождения
Македонии  в  состав  Югославии,  вел  разведывательную  работу   против
натовских  войск  в  Греции.  И  сейчас  надеялся   возобновить   доброе
знакомство. Это получилось настолько быстро и удачно, что Иван к  вечеру
пришел на встречу с Тархановым с большим трудом.  Артем  только  головой
покачал - единственным здравым предположением было наличие  в  голове  у
капитана  электронного  маршрутного  листа-компаса.  Иначе  с  закрытыми
глазами по незнакомому городу ходить трудно.
   Утром с больной головой Иван с трудом вспомнил разговоры, которые  он
вел с капитаном из разводотдела  македонского  генштаба  за  несколькими
бутылками густого, как мед, македонского вина. Кое-что он помнил  твердо
- капитан сам настроен против натовцев,  как  и  почти  вся  македонская
армия, как большинство населения. Только президент и правительство  гнут
свою линию. Но им старается помогать комитет национальной  безопасности.
Люди там все новые, связей в комитете никаких. В народе комитетчиков  не
любят.  А  президент  за  счет  своей  политики   каждый   день   теряет
сторонников. Это он, естественно, сознает.  И  неизвестно,  как  события
повернутся в дальнейшем. Многие офицеры  из  македонской  армии  перешли
границу и сейчас уже стоят на довольствии в  югославской  армии.  Многие
готовятся  к  этому.  Были  даже   случаи   перехода   целых   небольших
подразделений. Только вчера танк в Югославию ушел вместе с  экипажем.  А
вот договорился ли Иван со старым другом о совместных действиях, и  если
договорился, то на каких условиях, этого вспомнить не смог.  Требовалась
новая встреча. Новый разговор.
   - А можно как-то без вина? - наивно поинтересовался Артем.
   - С македонским-то офицером... Очень трудно...
   Иван ушел на эту встречу, а Тарханов  остался  дожидаться  Яблочкина.
Сергей приехал в десять утра с переполненным рейсовым автобусом.
   - Новый способ рекогносцировки! -  заявил  он  почти  обрадованно.  -
Поездка в междугороднем автобусе. Все настроения народа выплывают именно
там.
   - Рассказывай.
   - Вчера прямо  на  моих  глазах  толпа  забросала  камнями  натовскую
патрульную машину. Жалко, что не гранатами. У меня с собой  не  было,  а
больше предложить было некому. В Гостиваре стоят американцы и англичане.
Вчера пятеро англичан задержались в местном баре.  Там  на  крыше  перед
входом стоит чучело медведя. Они пожелали это чучело  утащить  с  собой.
Македонцы не дали. И прилично врезали англичанам. Подоспели  на  выручку
американцы, но их забросали камнями, а  англичан  сдали  в  полицию.  Не
знаю, чем кончится, но пока они сидят в подвале.
   - Это данные для прессы. Нас они интересуют только для ознакомления с
ситуацией. Что еще?
   - У англичан четыре танка "челленджер" с  полной  обслугой,  два  "AS
90", склад ГСМ. Около двухсот человек личного состава.
   - Ты не забывай, что я от армейской жизни отстал  на  несколько  лет.
Что такое "AS 90"?
   - Самоходная артиллерийская установка. Что-то типа немецкой  "Большой
Берты". Стены крепостей ломать.
   - Пусть Тауэр ломают. Дальше.
   - У американцев два бронетранспортера М2 "бредли". И станция наземной
коррекции ракет.
   Около пятисот человек личного состава. И  даже  один  генерал.  Очень
молодой.
   - Предположения?
   - Сомневаюсь.
   - Обоснование?
   - Слишком открыто они держатся. Будь там какой-то  секретный  объект,
обязательно  было  бы  серьезное  охранение.  И  порядок  старались   бы
поддерживать.
   - Резонно. Значит?
   - Гостивар предлагаю пока оставить в покое.
   Держать только как запасную базу. На случай  непредвиденной  отлежки.
Дом у тетки Славены большой. Живет одна - уже шесть лет  вдова,  дети  в
Югославии. Помочь всегда готова. Даже от полиции спрячет, если что...
   - Годится, - констатировал Артем. - Теперь подождем еще  минут  сорок
Ивана. Если не придет, поедем вдвоем.
   - Куда?
   - Встреча с четвертым  членом  группы.  Похоже,  с  самым  капризным.
Капитан Макараджич. Я вчера позвонил ему. Кажется,  он  с  целой  толпой
приходит.
   И какую-то свою задачу одновременно желает выполнять.
   Иван появился через двадцать минут. Он не застал знакомого офицера на
месте. Тот выехал в командировку на границу с Югославией.
   - Зато есть другие новости, - сказал капитан. - Встретил я еще одного
старого друга. К сожалению, непьющий. С этим  договорился  быстро.  Этот
хоть сейчас готов в югославскую армию уйти. Настроен  откровенно.  И  он
сразу догадался, что я здесь делаю.
   - А что ты здесь делаешь? - спросил Тарханов.
   - Собираю материал для книги о натовских войсках,  -  не  смутившись,
хмуро ответил  Иващенко.  У  него  тоже  была  в  кармане  журналистская
аккредитация.
   - Дальше.
   - И сам предложил  сотрудничество.  Официальные  структуры  Македонии
рвутся   в   НАТО.   За   это   им   обещана   материальная   поддержка.
Разведуправлению генштаба дано указание добыть карту минных полей  вдоль
границы и на ближайших дорогах. Вот, - Иван положил  на  стол  маленькую
бумажку, - этот человек в югославском штабе обещал такую  карту  добыть.
Через неделю. Мой человек работает как раз в нужном отделе и  знает  это
точно.
   Артем посмотрел на бумажку вроде бы мельком, чуть  сузил  глаза,  как
диафрагму в фотоаппарате, потом показал Сергею на пару секунд и  засунул
ее в  печку.  Запомнил  сам  и  надеялся,  что  старший  лейтенант  тоже
запомнил. А уж капитан наверняка содержимое ее выучил.
   - Бумажки больше с собой не носи, - сказал Артем.  -  Старайся  сразу
запоминать.
   Капитан угрюмо кивнул.
   - Никак не могу привыкнуть к агентурной работе. Мне бы что попроще  и
чтобы стрельбы было побольше.

***

   Машину, хотя и с большим трудом, им достал Любомир Котлас,  владеющий
в Скопье небольшой аптекой. Дребезжащий фургончик "Фольксваген"  в  силу
возрастных  особенностей  не  был   способен   к   достаточно   быстрому
передвижению, да и местные условия не позволяли развить  скорость.  Даже
сельские дороги были заполнены людьми больше,  чем  городские  тротуары.
Так, расстояние от Скопье до Тетово -  каких-то  сорок  километров  -  с
трудом преодолели за час. Быстрее двигаться было просто невозможно. Люди
шли, тащились, катили тележки, волокли узлы и похожих на эти узлы детей.
По крайней мере, так казалось, потому что детям особенного  внимания  не
уделяли. Они терпели, уже  привыкшие  к  такому  образу  жизни,  и,  что
удивительно, почти не плакали.
   Много было военных. И в форме  македонской  армии,  и  натовцев.  При
встрече натовцы, прибывшие из других  стран  и  не  привыкшие  к  такому
неприязненному обращению, смотрели слегка высокомерно, македонцы на  них
- чуть не с вызовом. Обстановка с каждым днем накалялась. Мог  произойти
и взрыв.
   Проехав Тетово, Сергей Яблочкин, сидящий за рулем, стал всматриваться
в километровые столбы.
   В Македонии столбам уделялось внимания больше, чем в России, и они  в
большинстве стояли на своем законном месте. Даже на проселочной, хотя  и
асфальтированной весьма аккуратно, не по-русски, дороге.
   На нужной точке "Фольксваген" остановился.
   Вышел один Артем. Здесь беженцев было уже меньше. И  шли  они  только
навстречу. От границы. Но не  сплошным  потоком,  как  на  тракте  более
оживленном. Этому было простое  объяснение.  В  месте,  где  эта  дорога
подходит  к  границе,  стоят  албанские   формирования.   Они   проводят
насильственную мобилизацию всех мужчин  от  восемнадцати  до  пятидесяти
пяти лет. И албанские семьи, покидая свои деревни, делают лишний крюк  в
несколько десятков километров, чтобы выйти в  Македонию  через  сербские
заставы. Сербы  могут  дать  мужчинам  по  физиономии,  снять  часы,  но
отпустят. Лучше остаться без часов, чем без головы, рассуждали косовары,
которые не имели воинственных наклонностей.
   Артем осмотрелся. Поворота в лес поблизости видно не было.  Оставлять
же машину на дороге рискованно. Но и просто так стоять на месте - значит
привлекать к себе повышенное  внимание.  И  подполковник  позвал  жестом
Ивана.
   - Бутылку захвати. Я обещал. И сумку с продуктами.
   Иногда человеку, долгое время находящемуся  вдали  от  родины,  очень
приятно получить в подарок национальный напиток. Это Артем знал по себе,
когда е