Уже за воротами Слава дал команду:
   - Бегом, на ту сторону...
   Они даже не слишком старались спрятаться, так торопились. Слава бежал
и думал о том, как попадает  сюда,  за  границу,  такое  оружие.  Ладно,
автоматы Калашникова - это понятно. Но вот  этот  гранатомет,  насколько
Слава знает, еще не стоит на полном вооружении в Российской  Армии.  Его
только испытывают.  Появился  он  сначала  в  Чечне.  И  появился  не  в
российских частях, а у боевиков. Тоже нонсенс. В Российскую Армию  попал
позже. У югославских сил этого оружия нет. А у албанцев уже есть.
   О сильной оружейной мафии в  России,  вывозяшей  оружие  за  границу,
слухов было много. Но раньше думалось, что это только  слухи.  А  теперь
вот сам с таким столкнулся. Мафия всегда поддержит мафию.
   Албанцы сильно связаны  с  наркомафией.  Есть,  выходит,  связи  и  с
оружейной.
   - Хай, сколько осталось до взрыва?
   - Две минуты.
   - Заряжайте, - скомандовал Слава, не останавливаясь.
   Они были уже на боковой стороне. Здесь, как капитан рассмотрел еще  в
бинокль, отдельный пост.
   И потому пришлось свернуть от шальной пули на склон горы.  Но  оттуда
стрелять  было  еще  удобнее.  До  палаток  метров   двести   пятьдесят.
Гранатомет "РГ-6" стреляет на дистанцию  до  четырехсот  метров.  Сверху
может и подальше достать. Подходить ближе  просто  опасно:  склад  ахнет
так,  что  слабое  модульное  здание  разнесет  на  кусочки.  И  осколки
разлетятся далеко.
   Они еще продолжали бег, одновременно посматривая  в  сторону  лагеря,
когда  раздался  сначала  густой,  как  эхо  тяжелого   колокола,   гул,
показавшийся неестественно долгим, потом с треском разорвалась крыша  из
профилированного стального  листа,  и  в  небо  вырвался  страшной  силы
огненный столб. И только потом, одновременно с мощным грохотом, разнесло
все здание. С половины лагеря взрывной волной сорвало палатки.
   Прожекторы - те, что уцелели -  включились  через  несколько  секунд.
Боевики забегали среди сорванных палаток. Толпа вывалила на плац, другая
собралась  возле  штаба.  Плохо  их  научил  Рембо!  Разве   можно   так
кучковаться...
   - Пора. Огонь!
   Они успели выпустить по три барабана - всего семьдесят  две  гранаты,
следовательно, почти четырнадцать с половиной тысяч осколков, прежде чем
командир дал команду к отходу. Лагерь Рембо  перестал  существовать  как
боевая единица.
   - Первый. Я Второй. Как слышите?
   - Почти ничего не слышу... - пошутил Слава. - Все уши заложило. Как у
вас?
   - Вышел на позицию. Жду Третьего.
   - Я Третий. Подхожу. Через две минуты буду. Не  обстреляй  ненароком.
Первый, что там за фейерверк у вас такой? У нас светло стало.
   - Извержение вулкана. И землетрясение. Лагерь провалился под землю.
   - Люблю кино, - сказал Второй. - Хоть бы показал, командир...
   - Еще увидишь. Иду на соединение с вами.

***

   В местных горах черт  рога  сломает.  Слава  вынужден  был  протянуть
страховочный трос от переднего в  группе  к  последнему,  и  это  трижды
спасало их. Но зато выигрыш во времени был большим. Если  дорога  делала
крюк в двадцать километров, то они прошли напрямую всего три. Но тем  не
менее  опоздали.  Машины   вышли   значительно   раньше   и   двигались,
естественно, быстрее.
   - Первый, как слышишь? Я Второй.
   - Говори.
   - Ты где?
   - К вам скоро спущусь.
   - Поздно. Машины проходят.
   - Сколько штук?
   - Восемь. В пути соединились. Пару последних можем еще достать огнем.
Как?
   - Отставить. Пропустите. Куда идут?
   - В сторону Македонии. Но дальше дорога снова петляет. А  потом  идет
или в Македонию, или сворачивает вправо. Там был  базовый  туристический
лагерь.
   Маленький домик и площадка для палаток.  Дальше  дороги  нет.  Только
пешком по туристическим тропам.
   - Поднимайтесь через следующий перевал. Успеете их догнать?
   - Попробуем.
   - Следите дальше. Я пытаюсь вас догнать. Но у меня тяжелый груз.
   - Что за груз?
   - Увидишь. Сам потом таскать будешь. Отбой.
   Объяснять парням из группы ничего не надо было. Они сами все слышали.
И без вздоха пошли дальше. Догонять. А догонять так  же  тяжело,  как  и
ждать. Да еще пешком, да еще  через  горы  -  догонять  автомобили.  Уже
внизу, возле дороги, где своих, конечно,  не  застали,  Слава  остановил
группу на короткий привал.
   Сам достал телефон и набрал номер Тарханова.
   -  Привет,  господин  начальник.  Капитан  Макараджич  беспокоит.  Не
разбудил?
   - Еще не ложился.
   - Как успехи?
   -  Я  передал  твоим  пару  человек  пленных.  Интересные  результаты
допроса.
   - У меня вот какое дело. Очень странно себя ведут албанские  боевики.
Сборная команда из двух лагерей объединилась в один отряд. Двигаются  на
машинах в сторону македонской границы. Хотя у них есть еще возможность и
к Албании повернуть. Как раз на стыке трех стран. Боевые действия  вести
в тех местах не с кем. Что им там может понадобиться?
   - Чеченцев в этом отряде нет?
   - Трудно сказать. Разделены они на взводы по  двадцать  человек.  Два
взвода из пяти, которые я наблюдал в лагере Рембо... Слышал про такого?
   - Слышал.
   - Так вот, два взвода выглядели как-то особняком. Рембо давал  что-то
вроде последнего смотра...
   - Почему последнего?
   - Мы  их  там  покрошили  слегка.  После  отъезда  половины.  Хочется
надеяться,  что  и  сам  Рембо  попал  в  мясорубку.  Взорвали  склад  с
боеприпасами и обстреляли из гранатометов. Так вот, во  время  смотра  у
меня  создалось  впечатление,  что  они  не  очень-то  ему  подчиняются.
Свободно держались. Не по стоике "смирно".
   - Есть ли возможность проконтролировать движение колонны?
   - Есть. Мои ребята ведут их.
   - Этот район очень для нас интересный. Сообщай,  когда  что-то  новое
появится. Возможно, ты напал на след. Особенно если там чеченцы...
   - А что там интересного?
   - На стыке трех границ находится один из лагерей некоей  американской
части. Части, которая вроде бы и является составной частью НАТО,  но  ее
военнослужащие не проходят по натовским спискам.
   Я проверял. И француз мой по своим каналам тоже простучал - результат
схож. Как бы тебе подтянуть туда побольше сил? Можно это сделать?  Чтобы
на обратной дороге блокировать колонну, если она пойдет в Македонию.
   - Сейчас близ границы две группы "теней". Попробую их вызвать. Но они
далековато. У меня пока все.
   - У меня есть к тебе маленькое предложение.
   Чтобы побольше путаницы внести в ситуацию. Я запущу среди журналистов
"утку". Дескать,  по  моим  сведениям,  американские  ракеты  обстреляли
лагерь албанских боевиков. Пока разберутся, что к чему, - они друг другу
глотки перегрызут. Пойдет?
   - Нормально. Воруешь у меня славу.
   - У Славы славы хватит. Счастливо.
   Капитан тут же соединился с  отрядами  Юрьева  и  Ежи.  Поляк  обещал
поторопиться, но находился он довольно далеко. Юрьев был почти рядом, но
пройти ему можно только вдоль границы. А там  сплошные  минные  поля.  И
проходы через них неизвестны.
   -  Перейди  границу,  -  решил  Слава.  -  Не  стесняйся  македонцев.
Ускоренным маршем двигайся к нам.
   - Хай! Не спишь? - Слава поднял группу. - Вперед.
   И снова горы, поросшие редким лесом и густым кустарником, снова камни
и  кручи,  снова  движение  без  дороги,  но   в   строго   определенном
направлении.
   - Первый, я Третий. Как слышишь?
   - Нормально. Рассказывай.
   - Мы захватили  только  хвост  колонны.  Они  двинулись  в  тупик,  к
туристическому лагерю. Значит, скоро остановятся. Можно легко догнать.
   - Отлично. Похоже, мы  у  цели.  Там  скоро  должен  появиться  отряд
Юрьева. С той стороны придет.
   Посматривайте. Я тоже через час прибуду.

Глава 11

АМЕРИКА.

СТАМФОРД.

ДОКТОР МИТЧЕЛ.

ВСЕОБЩЕЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ

   Ближе  к  вечеру,  когда  головная  боль,  вызванная   непредвиденным
свиданием с чеченцами, поутихла, Дороти ответила на телефонный звонок  и
съездила на короткое свидание с резидентом. Обсудили в деталях возможные
варианты и решили действовать в форс-мажорном режиме. После этого Дороти
"неожиданно" отправилась  навестить  Броуди.  Он  жил  на  другом  конце
города, у моря, в институтском поселке, в специальных домах для  крупных
специалистов.
   Ей такой дом не полагался. Проезжая через город, Дороти поймала  себя
на том, что постоянно поглядывает в зеркало заднего вида. Ищет  "хвост".
Но слежки не было. Да и к чему она, поняла Дороти, когда на руках у  них
такая сильная карта. Единственный сын у матери!
   С другой стороны, они должны понимать и то, что она может искать пути
борьбы с ними. Могут же быть такие пути? Она обязана их искать.  Она  же
профессиональный  разведчик.  И  только   убедившись   в   безнадежности
ситуации, она вынуждена будет согласиться  на  сотрудничество.  Конечно,
чеченцы не профессионалы. Для обретения профессионализма нужно много лет
работать, нужно иметь не только светлые  головы,  но  и  хорошую  школу,
отработанную систему анализа. Поэтому не исключены их промахи.
   Возможно,  что  они  слишком  верят  в  свою  козырную  карту.  Верят
настолько, что не прорабатывают других  вариантов.  А  разведчик  обязан
предусмотреть все.
   Вот сама она не  предусмотрела  вмешательства  чеченцев.  Вернее,  не
предусмотрело это  ее  руководство,  которое  в  деталях,  казалось  бы,
прорабатывало долгосрочную операцию. А сами они, чеченцы, имеют на  нее,
капитана Тарасову, такие данные, получить которые могли исключительно за
счет чьего-то предательства там, в Москве.  Такая  возможность  тоже  не
учитывалась.
   На стоянке около дома профессора почти не осталось свободного  места,
и она с трудом втиснула свою "Тойоту"  между  двух  "Фордов".  Это  было
необычно. Психопат Броуди не отличается гостеприимством. Одну  из  машин
она узнала: доктора Коха, помощника и заместителя профессора.
   В холле ее встретил Джонни  Локсли,  институтский  старший  охранник.
Поговаривали, что заработную плату он получает не только в своих стенах,
но и в ФБР.
   - Добрый день, доктор, - белозубо и обаятельно улыбнулся он. - Сейчас
у профессора собрался очень узкий круг людей. Подождите, я доложу.
   Это тоже было необычно. Даже - из ряда вон...
   Она подняла удивленно брови:
   - Бога ради... А в честь чего такие особые меры?
   - Если профессор найдет нужным, он сообщит.
   Эта фраза звучала уже не совсем вежливо. Дороти только нервно  пожала
плечами и села в кресло возле бара, закурила. Охранник вернулся быстро.
   - Извините, профессор просил вас подождать минут пять. Посидите  пока
здесь. Хотите выпить?
   - Спасибо. Я за рулем.
   - Может, принести журналы?
   - Не утруждайте себя. Если понадобится, я сама их возьму. Я знаю, где
они лежат. - Вот  так,  вот  так,  раздражения  побольше.  Чтобы  парень
почувствовал ее состояние, каким оно должно быть в подобной ситуации.  -
А кто сегодня у профессора?
   - Серьезные люди.
   Очень многозначительно сказано.
   - Какого пола?
   - Исключительно мужского.
   - Хорошо. Я подожду. Занимайтесь своим делом.
   Охранник отошел. Дороти стряхнула пепел в вазу с цветами, потому  что
некурящий Броуди пепельниц  дома  не  держал,  и  попыталась  напряженно
сосредоточиться, настроить себя  на  хорошую  актерскую  игру.  Ей  было
необходимо  показать  Баффало  и  всем  присутствующим   в   доме   свою
раздраженность. Не  нервность,  а  именно  раздраженность.  Весьма  даже
вызывающую, резковатую.
   Усилия такого рода после  сильной  головной  боли  отдались  резью  в
глазах. В последнее время эта резь стала появляться  все  чаще  и  чаще.
Следовало сходить к окулисту или к  невропатологу,  но  все  не  хватало
времени. Но она нашла способ с этим бороться.  Дорога  несколько  раз  с
силой зажмурилась. Резь прошла.
   Профессор замечал у нее эту привычку последних недель. Она  ссылалась
на то, что слишком много времени проводит перед монитором.  От  этого  и
резь.
   Броуди спустился через пятнадцать минут.
   - Я не ждал тебя сегодня.
   - Я и сама не собиралась. Голова ужасно разболелась,  и  я  уехала  с
работы. Настроение неважное.
   Но потом дома отлежалась, и вдруг захотелось тебя навестить. Все-таки
я через неделю уезжаю.
   - Куда? - удивился он.
   - Домой. Я заканчиваю серию испытаний. Теперь мне надо их  совместить
с работой моей лаборатории дома.
   - Я и не знал... - Он очень удивился.
   - А тебя это интересовало? - Она сказала холодно и почти равнодушно.
   Его  такой  тон  задел.  Но  он  постарался  ситуацию  "спустить   на
тормозах".
   - Конечно. Мы как-никак не совсем чужие люди. Впрочем,  поговорим  об
этом потом. Сегодня у меня маленький праздник.
   - По какому поводу?
   - Так... Завершился этап испытаний.
   - Я полагаю - удачно? Поздравляю!
   В стеклянную дверь постучали.  Локсли  направился  к  входу.  Броуди,
недоуменно оглянувшись - никого постороннего он не ждал, шагнул за ним.
   - Шампанское заказывали? -  За  дверью  стоял  посыльный  в  униформе
какого-то магазина, а за его спиной грузчик с коробкой  шампанского.  По
внешнему виду оба напоминали латиноамериканцев.
   - Да-да, проносите сюда, - показал профессор.
   Они вошли. Дороти снова закурила и повернулась  к  стеклянной  двери,
выходящей в сад. И в это время услышала двойной выстрел. Без разговоров,
без предупреждения. Она шагнула  в  нишу,  и  это  спасло  ее.  Еще  два
выстрела - теперь в ее сторону.
   Первая пуля разбила стекло в том месте, где только  что  была  голова
Дороти, а вторая попала ей в грудь чуть ниже ключицы.  Она  не  потеряла
сознание, но сразу же упала  за  стол.  И  увидела,  как  два  пистолета
уткнулись в спину профессору, как сильные руки подхватили его под  локти
и потащили к выходу. Нападающих она разглядела только со спины, но  была
абсолютно уверена, что одну из этих спин она много раз видела. Это четко
отразилось в ее сознании.
   Вспомнить сразу она не могла, но была  уверена,  что  вспомнит,  если
постарается.  У  этой  спины  какая-то  особая  посадка  плеч.   Человек
небольшого роста, а плечи носит, как гигант, богатырь. Дальше  на  глаза
наплыл туман, стало трудно дышать, и противная пена полезла из губ. Даже
не видя ее, она почему-то знала, что пена эта розовая от крови.
   Дороти плохо сознавала, что происходит вокруг.
   Еще какие-то  люди  бегали,  стреляли  из  дверей,  ревели  двигатели
автомобилей под окнами, раздавались автоматные очереди.  Потом  стрельба
стихла. Кто-то ругался. Кто-то склонился над ней.
   - Врача! - крикнул требовательный голос. - Быстрее, позвоните "911".
   - Телефон занят. Звонят в службу безопасности и в  полицию.  Надо  их
обязательно перехватить.
   Город сейчас перекроют.
   - Что с Локсли?
   - Наповал.
   - Две пули в голове.
   - А доктор?
   - Пуля в груди.
   - Надо перенести ее наверх. На диван.
   - Может, лучше не трогать? Рана опасная?
   - Нет.
   С кресла сняли - Дороти видела это - шотландский клетчатый  плед,  ее
бережно переложили на него и понесли, удерживая плед за углы, по широкой
лестнице наверх, где можно было положить на  удобный  большой  диван.  В
комнате рядом с ней остался человек.
   Главное, чтобы ее сейчас не начали раздевать.
   Главное, чтобы не сняли этот жакет свободного покроя.
   - Есть в этом доме аптечка?  -  Не  знаю,  -  прохрипела  она,  -  не
пользовалась...
   Человек принес из соседней комнаты полотенце.
   - Прижмите к ране.
   Она прижала полотенце, даже запихнула его под жакет. Чтобы  держалось
плотнее и останавливало кровь. Человек склонился над ней,  заглядывая  в
глаза.
   - Что с Баффало?
   - Его украли.
   - Это я знаю. Новости есть какие-нибудь?
   Она правильно прочувствовала момент. Она заметила, что этому человеку
не терпится спуститься вниз. У  него  на  лице  было  написано  крупными
буквами, что он человек действия.
   - Спросите, кто там остался... Может, звонили...
   - Вы как?
   - Я дождусь врача. Я в нормальном состоянии.
   Просто полежу и дождусь.
   Дороти  закрыла  глаза  и  услышала,  как  человек  пошел  в  сторону
лестницы. Ориентировалась она на  звук.  Только  когда  поняла,  что  он
спустился за поворот и не  может  ее  увидеть,  приподнялась,  поправила
полотенце, вытерла об него испачканные пальцы и  постаралась  встать.  С
трудом удалось перебороть боль.
   Но встать все же  легче,  чем  добраться  до  вместительного  кармана
жакета. Карман с левой стороны.  Грудь  прострелена  слева.  Левая  рука
придерживает полотенце. Правая свободная, но правой  дотянуться  трудно.
Она  дотянулась.  Достала  тонкие   полиэтиленовые   кухонные   перчатки
одноразового пользования. И - первые три  шага  дались,  как  подъем  на
вершину горы, - в кабинет профессора.
   Или сейчас - или никогда!
   Голова была как в тумане, но все же она осознала, что сегодня  скорее
всего - последнее ее  посещение  этого  дома.  Последняя  возможность...
Теперь компьютер отсюда обязательно увезут.
   Сразу за дверью она достала  из  того  же  кармана  абсолютно  чистый
винчестер.  Даже  не  форматированный.  Хорошо,  что  профессор   держит
системный блок своего компьютера со снятым кожухом -  вентиляция.  Всего
два винта открутить. Но какого труда это стоит! Быстро  она  отсоединила
от компьютера винчестер. Соединила с новым. Теперь два винта  закрутить.
Она смогла закрутить только один. Второй уронила. И в глазах стоял такой
туман, что увидеть винт,  затерянный  где-то  среди  микросхем,  она  не
смогла. Да и времени уже не было.
   Убрать винчестер профессора в карман, сверху перчатки, сверху платок.
И - быстрее, быстрее, быстрее - на диван. На  лестнице  уже  послышались
шаги.
   Она почти потеряла сознание, когда легла, и не слышала,  как  человек
склонился над ней.
   -  Сейчас  будет  врач.  Подождите  минутку,   доктор,   потерпите...
Сейчас...
   Новое испытание. И это она должна вынести.
   Любой мужчина уже полностью потерял бы сознание от боли.  Такую  боль
может вынести только женщина.
   Существо, которое боли боится больше. Но женщина более терпелива, чем
мужчина. Именно потому природа и доверила женщине такую роль  -  рожать.
Дороги родила тринадцать лет назад сына. Она трудно рожала.  Она  сильно
кричала и думала, что умрет во время родов. Тогда боль была в самом деле
невыносимой. Сейчас - пустяк. И она умеет переносить боль.
   Так говорила она себе, понимая, что  сейчас  главное  -  не  потерять
сознание. Главное - контролировать ситуацию. Сейчас она должна  показать
мужество.
   Она открыла глаза и посмотрела на человека.
   - Принесите мою сумочку. Она где-то внизу.
   Он пошел и быстро вернулся. Замок сумки был повернут не в ту сторону,
в какую обычно поворачивает она. Это чисто мужской  поворот.  Точно  так
же, как существует мужская и женская  застежка  на  одежде  -  вправо  у
мужчин, влево у женщин. Значит, этот человек из спецслужб.  Он  проверил
содержимое сумочки.
   Дороти села.
   - Помогите мне снять жакет.
   Он придержал жакет за  плечи,  и  она  высвободила  руки.  Сам  жакет
аккуратно свернула. По лестнице поднимались врачи.
   - Меня сейчас будут перевязывать. Выйдете, пожалуйста. - Ей  даже  не
надо было изображать голосом слабость.
   Ей сделали перевязку и уложили на носилки.  Она  терпела.  Сумочку  и
жакет положила под голову. Понесли. Загрузили в машину. А  потом  Дороти
потеряла сознание  и  в  себя  пришла  уже  от  воя  сирены.  Без  труда
догадалась, что везут ее в клинику. Носилки, на которых  лежала  Дороти,
мягко покачивались. Сама она была пристегнута к носилкам ремнями.
   Новое испытание! - поняла Дороти.  Ее  будут  оперировать.  Если  под
общим наркозом, то вполне может быть, что она начнет говорить по-русски.
Сейчас многие американцы знают отдельные русские  слова.  Могут  понять,
что она никакая не Дороти  Митчел.  Проверить  это  не  слишком  сложно.
Значит, надо опять собирать в кулак волю. А как это трудно дается, когда
мучает боль в груди. И еще...