очностью,  выработанной  многочисленными
тренировками, все бойцы надели газовые маски, прикрывающие рот и нос.
     Питер быстро оглянулся и отключил свой передатчик. Отныне  до  самого
конца он не произнесет в него ни слова: всегда существует возможность, что
похитители прослушивают эту частоту.
     Этот щелчок отключения послужил  сигналом  для  тех,  кто  остался  в
аэропорту: почти мгновенно взвыли двигатели самолета.
     Хотя самолет был расположен в северном районе площадки  обслуживания,
его развернули так, чтобы двигатели смотрели на юг, и  сразу  подключились
турбины еще пяти межконтинентальных  лайнеров.  Звук  двадцати  двигателей
оглушал даже на таком расстоянии - и Питер снова дал сигнал рукой.
     Человек с "палкой" напряженно ждал;  по  сигналу  он  поднял  зонд  и
прижал сверло к дну  фюзеляжа.  Звуки  сжатого  воздуха  и  работы  сверла
совершенно не были слышны,  зонд  лищь  слегка  вздрогнул,  пройдя  сквозь
корпус. Мгновенно в отверстие был вставлен второй зонд, и второй человек с
"палкой" оглянулся на Питера. Снова сигнал рукой, и в  корпус  пошел  газ.
Питер следил за секундной стрелкой своих часов.
     Два   щелчка   клапана   передатчика,   и   свет   за   занавешенными
иллюминаторами  самолета  одновременно  погас:  отключили  электроэнергию.
Кондиционеры "боинга" перестали работать.
     Рев двигателей продолжался еще несколько секунд, и Питер  дал  сигнал
людям с лестницами.
     Обшитые резиной концы лестниц мягко коснулись крыльев и щелей дверей,
их мгновенно подняли одетые в черное фигуры. Двигались  они  с  обманчивой
небрежностью и легкостью.
     Десять секунд "фактор В" поступал в корпус, и Питер  щелкнул  трижды.
Мгновенно вспыхнули  огни  на  "боинге".  Снова  заработали  кондиционеры,
быстро высасывая газ из салонов и рубки.
     Питер глубоко вдохнул и коснулся плеча Колина. Они в  одно  мгновение
взлетели по лестницам согласованным молчаливым рывком, возглавляя  группы,
штурмующие крылья.


     -  Без  девяти  одиннадцать,  -  сказала  Ингрид  Карен.  Она  слегка
возвысила голос, чтобы перекрыть  звук  двигателей,  работающих  где-то  в
ночи. Горло ее пересохло от наркотического похмелья, в углу глаза невольно
вздрагивал нерв. Голова болела так, словно вокруг нее медленно все сильнее
затягивали веревку. - Похоже, Калиф  чего-то  не  учел.  Южноафриканцы  не
собираются сдаваться... - Она с легкой дрожью предвкушения взглянула через
открытую дверь на четверых заложников, сидящих рядом на  откидных  местах.
Седовласый англичанин курил виргинскую сигарету  в  длинном  мундштуке  из
янтаря и слоновой кости, он презрительно ответил на  ее  взгляд,  так  что
Ингрид почувствовала раздражение. Она еще больше возвысила голос, чтобы он
услышал ее следующие слова: - Необходимо снова расстрелять группу.
     - Калиф до сих пор никогда не ошибался, -  яростно  покачала  головой
Карен. - Еще целый час до срока... - И в  это  мгновение  огни  мигнули  и
погасли. С закрытыми иллюминаторами наступила полная тьма, смолкло гудение
кондиционеров, и в тишине послышались возбужденные и удивленные голоса.
     Ингрид ощупью нашла на консоли рычаг, переключиающий освещение  рубки
на собственные батареи самолета, и в мягком красноватом свете стало  видно
ее нервное напряженное лицо.
     - Отключили   подачу    электричества!   -    воскликнула    она.   -
Кондиционеры!.. Должно быть, это "Дельта"!
     - Нет! - резко ответила Карен. - Не было ракет.
     - Мы должны...  -  начала  Карен,  но  остановилась,  услышав  пьяную
расслабленнсоть собственного голоса. Язык казался распухшим и  заполнившим
весь рот, лицо Карен стало искаженным, глаза отказывались  сфокусироваться
на чем-то.
     - Карен... - начала она и тут же  безошибочно  ощутила  запах  свежих
трюфелей, а на языке - вкус грибов.
     - Боже! - дико крикнула она и бросилась за кислородным оборудованием.
Над каждым сидением открылся  ящичек,  и  оттуда  на  гофрированном  шнуре
свесилась кислородная маска.
     - Курт! Анри! - крикнула Ингрид  в  микрофон.  -  Кислород!  Наденьте
маски! Это "Дельта"! Они перешли к "Дельте"!
     Она схватила одну из висящих масок, надела ее и стала глубоко  дышать
кислородом, выгоняя парализующий газ из своего организма. В кухне  первого
класса один из заложников потерял сознание и упал на пол, другой  свесился
набок. По-прежнему дыша кислородом, Ингрид  сняла  фотоаппатар  с  шеи,  и
Карен, глядя на нее расширенными от ужаса глазами, сняла со  рта  маску  и
спросила:
     - Ты ведь не взорвешь нас, Ингрид?
     Ингрид не обратила на нее внимания; набрав в  легкие  кислорода,  она
закричала в микрофон:
     - Курт!  Анри!  Они  появятся,  как  только  снова  включат  энергию.
Закройте глаза и уши  от  парализующих  гранат  и  следите  за  дверьми  и
хвостовыми окнами. - Ингрид снова надела маску и глубоко задышала.
     - Не взрывай нас, Ингрид! - взмолилась Карен. - Пожалуйста.  Если  мы
сдадимся, Калиф через месяц освободит нас. Нам не нужно умирать.
     В этот момент в салонах снова ярко вспыхнул  свет,  послышался  свист
кондиционеров. Ингрид в последний раз вдохнула кислород и побежала в салон
первого  класса,  перепрыгивая  через  потерявших  сознание  заложников  и
стюардесс.  Она  сорвала  свисающую  над  пассажирским  креслом  еще  одну
кислородную маску и посмотрела вдоль длинного фюзеляжа.
     Курт и Анри выполнили ее приказ. Они дышали кислородом. Немец  ожидал
у правого крыла,  Анри  -  у  заднего  люка,  у  обоих  в  руках  наготове
короткоствольные  пистолеты,  но  лица  их  закрыты  желтыми  кислородными
масками, и Ингрид не могла увидеть их выражение.
     Мало кто из пассажиров оказался  достаточно  быстр  и  сообразителен,
чтобы успеть надеть маски и не потерять сознание.  Сотни  лежали  в  своих
сидениях или свесились набок.
     Весь салон заполнила путаница свисающих шлангов,  похожих  на  лианы,
она закрывала видимость, искажала  картину,  а  после  тьмы  свет  казался
ослепительно ярким.
     Ингрид держала фотоаппарат в свободной руке, потому  что  знала,  что
должна продолжать дышать кислородом. Кондиционерам  потребуется  несколько
минут, чтобы удались "фактор В". Она снова прижала маску ко рту и ждала.
     Карен оказалась рядом с ней,  в  одной  руке  она  держала  пистолет,
другой прижимала маску.
     - Возвращайся назад и прикрывай  передний  люк!  -  рявкнула  на  нее
Ингрид. - Там будет...
     - Ингрид, мы не должны умереть, - взмолилась Карен, и в это мгновение
одновременно разлетелись люки экстренной эвакуации и  в  них  влетели  два
маленьких темных предмета.
     - Парализующие гранаты! - закричала Ингрид. - Ложись!


     Питер Страйд двигался легко и стремительно, как орел в полете. Руками
и ногами он едва притрагивался  к  перекладинам  лестницы;  теперь,  когда
начались действия, всякие сомнения его покинули, больше  колебаний  он  не
испытывал, был собран и ощущал огромное облегчение.
     Он одним движением плеч и бедер перемахнул  через  закругленный  край
крыла и сразу  оказался  на  ногах,  неслышно  продвигаясь  по  блестящему
металлу. Под ногами у него алмазами горели дождевые капли, и свежий  ветер
развевал волосы.
     Он добежал до корпуса и  занял  позицию  у  входа,  пальцами  нащупав
тонкую щель. Второй номер склонился за ним. Люди  с  гранатами  уже  ждали
наготове, держа равновесие, как акробаты, на скользкой поверхности крыла.
     "Около шести секунд, - подумал Питер, оценивая время, потребовавшееся
от начала движения до этой стадии. Так быстро и аккуратно  на  тренировках
они никогда не действовали; все понимали, что  их  может  ждать  смерть  и
ужас.
     Питер и  его  второй  номер  вместе  изо  всех  сил  налегли  на  люк
экстренной эвакуации, и он с готовностью подался  внутрь,  потому  что  не
мешало повышенное давление  внутри,  и  в  то  же  мгновение  в  отверстие
полетели  гранаты,  и  все  бойцы,  как   мусульмане,   молящиеся   Мекке,
одновременно наклонили головы и закрыли глаза и уши.
     Снаружи салонов, даже  с  закрытыми  ушами  и  глазами,  гром  взрыва
оглушал, казалось, он с силой ударил по мозгу, и в ярком свете  фосфорного
пороха  Питер  увидел  сквозь  закрытые   веки   рентгеновское   очертание
собственных  пальцев.  И  сразу  гранатометчики  закричали  в   отверстие:
"Лежать! Всем лежать!" Они будут повторять этот призыв в израильском стиле
все время.
     Питер задержался на сотую  долю  секунды,  оглушенный  взрывом,  чуть
медленнее обычного выхватил "вальтер", взвел  курок  и  прыгнул  -  ногами
вперед в люк. Еще в воздухе он  увидел  девушку  в  красной  рубашке,  она
бежала вперед, размахивая фотоаппаратом и крича что-то  бессмысленное.  Он
выстрелил еще до того, как ноги его коснулись пола, и  первый  же  выстрел
попал ей в рот, пробил неровную темную дыру в ряду белых зубов и  с  такой
силой отбросил назад ее голову, что Питер услышал, как лопнули кости шеи.


     Ингрид  обеими  руками  закрыла  глаза  и  уши,   скорчилась,   когда
оглушительный  порыв  звука  и  света  пронесся  по  тесному  салону,  как
ураганный ветер; даже когда это кончилось,  она  продолжала  цепляться  за
спинку  сидения,  пытаясь  выпрямиться  и  определить,  когда   нападающие
ворвутся в корпус.
     Те, кто за пределами корпуса, избегут прямого удара  взрыва,  который
она собиралась осуществить, и могут выжить. Она хотела дождаться  момента,
когда вся штурмовая группа будет внутри, хотела  максимума  жертв,  хотела
забрать с собой как можно больше и обеими руками подняла  фотоаппарат  над
головой.
     - Идите! - закричала она, но в  салоне  густо  вились  облака  едкого
белого дыма, и свисающие шланги дергались и извивались, как змеи на голове
Медузы. Ингрид услышала пистолетный выстрел и крик:
     - Лежать! Всем лежать!
     Все было в дыму,  в  шуме  и  смятении,  но  она  следила  за  темным
отверстием люка экстренной эвакуации,  ожидала  с  пальцем  на  детонаторе
фотоаппарата. Гибкая черная фигура в гротескной  маске  прыгнула  в  салон
ногами вперед, и в то же мгновение рядом крикнула Карен:
     - Нет, не убивай нас! - и выдернула фотоаппарат  за  ремень,  оставив
Ингрид безоружной. Карен побежала по проходу сквозь дым  с  криком:  -  Не
убивайте нас! - держа аппарат перед собой, как знак мира. - Калиф не  даст
нам умереть! - Она продолжала бежать вперед, отчаянно крича: - Калиф...  -
и фигура в черном и в маске легко изогнулась  в  воздухе,  согнула  спину,
приземляясь на ноги в проходе; не успели  ноги  этого  человека  коснуться
пола, как он поднял пистолет, но  выстрел  показался  глухим  после  грома
гранат.
     Карен бежала к нему по проходу, крича и размахивая аппаратом, и  пуля
попала ей в рот и откинула голову назад под невероятным  углом.  Следующие
два выстрела последовали так быстро,  что  слились  в  один,  и  на  таком
расстоянии даже взрывные пули "велекс" пробили тело Карен и  вышли  у  нее
между лопатками. Аппарат полетел через салон и упал  на  колени  лежавшего
без сознания пассажира в центре.
     Ингрид действовала со скоростью  дикой  кошки,  она  нырнула  вперед,
пролетела над ковром прохода, ниже уровня огня, прикрытая белым  пороховым
дымом гранат. Она отчаянно извивалась на животе, добираясь до аппарата.
     До аппарата было двадцать футов, но  Ингрид  двигалась  со  скоростью
змеи; она понимала, что  дым  скрывает  ее,  но  понимала  также,  что  ей
придется встать,  чтобы  перегнуться  через  двоих  лежащих  без  сознания
пассажиров и взять аппарат.


     Питер приземлился на ковре прохода, сразу убил девушку и  отскочил  в
сторону, освобождая место для второго номера.
     Тот легко прыгнул на место, которое освободил для него Питер,  и  тут
из кухни выскочил немец в красном  и  выстрелил  ему  в  спину.  На  таком
расстоянии заряд  крупной  дроби  чуть  не  разорвал  тело  пополам,  боец
сложился вдвое и упал у ног Питера.
     Питер развернулся при звуке выстрела, повернувшись спиной  к  Ингрид,
которая ползла вперед сквозь фосфорный дым.
     Курт отчаянно старалася вернуть назад пистолет: отдача отбросила  его
далеко за голову. Его красная рубашка была расстегнута до пупа, видны были
твердые мышцы груди и кудрявые черные  волосы,  сквозь  упавшие  на  глаза
пряди безумно смотрели глаза, изрезанные шрамами губы кривились в рычании.
     Питер, не допуская риска, выстрелил ему в  грудь,  и  Курт  откинулся
назад, все еще борясь за пистолет. Питер выстрелил вторично  в  голову,  в
левый  висок;  дикие  глаза  закрылись,  черты  лица  исказились,  как  на
резиновой маске, и Курт лицом вперел упал в проход.
     - Два. - Питер, как всегда в такие моменты, обнаружил, что  действует
очень хладнокровно и эффективно. Стрелял он так  точно  и  быстро,  словно
тренируется с прыгающими мишенями.
     Он даже считал выстрелы, теперь  в  его  "вальтере"  осталось  четыре
патрона.
     - Еще двое, - подумал он,  но  дым  по-прежнему  был  так  густ,  что
видимость сократилась до пятнадцати  футов,  а  колеблющиеся  от  взрывной
волны шланги кислородных масок сокращали ее еще больше.
     Питер перепрыгнул через тело своего второго  номера,  кровь  хлюпнула
под резиновыми подошвами, и тут же в  салоне  появилась  угловатая  черная
фигура Колина Нобла. Он был в дальнем проходе и вошел через правое  крыло.
В колеблющемся дыму он  походил  на  дьявола  из  ада,  отвратительного  и
грозного в своей газовой маске. Он присел  в  положение  снайпера,  обеими
руками держа большой браунинг, и выстрелы прозвучали в воздухе, как  удары
колоколов Нотр Дам.
     Он стрелял по другой одетой в красное фигуре,  полузакрытой  дымом  и
свисающими шлангами, в мужчину с круглым мальчишеским лицом  и  свисающими
светлыми усами. Большие велексовые пули разорвали похитителя на  куски  со
свирепостью  когтей  хищника.  Они,  как  насекомое,  пригвоздили  его   к
центральной перегородке и вырвали куски плоти из  груди  и  обломки  белой
кости из черепа.
     "Три, - подумал Питер. - Остался один, и я должен взять аппарат".
     Он видел аппарат в руках темноволосой девушки, которую  убил,  видел,
как он падал, и знал, как важно взять детонатор, прежде чем он  попадет  в
руки второй девушки, светловолосой, самой опасной.
     Всего четыре секунды назад он проник в самолет, но ему казалось,  что
прошла целая вечность. Он слышал  стук  молотов,  вскрывающих  переднюю  и
заднюю двери, еще несколько секунд - и все остальные бойцы "Тора" окажутся
внутри, а он все еще не отыскал четвертого террориста, самого опасного.
     - Вниз! Все вниз! - кричали гранатометчики, и Питер гибко  повернулся
и побежал к рубке. Он был уверен, что светловолосая там.
     Перед ним лежала девушка, которую он застрелил, длинные темные волосы
закрывали бледное искаженное ужасом лицо. Волосы ее уже пропитались темной
кровью, а черная дыра во рту делала похожей на старуху.  Она  перегородила
проход путаницей стройных бескостных конечностей.
     Передняя дверь подалась, но впереди по-прежнему все  закрывал  густой
дым.
     Питер собрался перепрыгнуть через  тело  девушки,  и  в  этот  момент
вторая девушка, блондинка, появилась прямо перед ним. Казалось, она  чудом
возникла из дыма, как прекрасное, но злое привидение.
     Она нырнула через сидения, пытаясь достать фотоаппарат,  а  Питер  на
мгновение потерял равновесие и не успел  направить  на  нее  пистолет.  Он
быстро сменил руки, потому что стрелял одинаково точно  с  обеих,  но  это
заняло  у  него  десятую  секунды,  и  девушка  успела   схватить   ремень
фотоаппарата и отчаянно тянула за него. Аппарат как будто застрял, и Питер
повернулся к ней, собираясь стрелять в  голову,  потому  что  она  была  в
десяти шагах, и даже в дыму на таком расстоянии он не промахнется.
     Один из пассажиров, дышавших кислородом и не потерявших сознание,  не
послушался приказа лежать и вскочил с истерическим криком: - Не стреляйте!
Выпустите меня отсюда!  Не  стреляйте!  -  Он  оказался  между  Питером  и
светловолосой девушкой, перекрыв линию огня, и Питер  в  последний  момент
отдернул ствол. Пуля ударила в потолок, а пассажир столкнулся  с  Питером,
по-прежнему крича:
     - Выпустите меня! Я хочу выйти!
     Питер отчаянно пытался высвободить  руку  с  пистолетом,  потому  что
девушка разорвала ремень и теперь возилась с черной  коробочкой.  Пассажир
висел на руке Питера, тряс его, плакал и кричал.
     Поперек  центрального  прохода  выстрелил  Колин  Нобл.  Он  все  еще
находился в правом проходе, и угол был  немыслимый,  потому  что  стрелять
приходилось мимо плеча Питера и сквозь путаницу шлангов.
     Первым выстрелом он промахнулся, но пуля пролетела достаточно близко,
чтобы девушка дернула головой, ее золотые волосы взлетели  от  пролетевшей
пули, она пошатнулась, неловкими пальцами пытаясь нажать детонатор.
     Питер ударил впавшего в истерку пассажира в горло вытянутыми пальцами
правой руки и отбросил его на сидение, пытаясь прицелиться в  девушку.  Он
знал, что должен поразить ее в мозг, чтобы мгновенно остановить пальцы.
     Колин выстрелил вторично, на сотую секунды раньше Питера,  и  большая
пуля отбросила девушку в сторону, уведя ее из-под выстрела Питера.
     Питер видел, как ударила пуля Колина, она попала в  правое  плечо,  в
соединение лопатки и плечевой кости, разбив кость с такой силой, что  рука
дернулась вперед в пародии на коммунистический  салют,  она  неестественно
изогнулась и взлетела над головой; снова фотоаппрат отлетел в  сторону,  а
тело девушки было с силой отброшено назад по проходу, как будто ее ударило
идущим на большой скорости автомобилем.
     Питер прицелился, ожидая возможности  попасть  в  голову,  а  девушка
пыталась встать, но в это мгновение из  дыма  появилось  множество  черных
фигур, они закрыли девушку, прижали ее, пинающуюся  и  кричащую,  к  ковру
прохода. Группа "Тора" прорвалась в передний люк как  раз  вовремя,  чтобы
спасти ей  жизнь,  и  Питер  спрятал  "вальтер"  в  кобуру  и  наклонился,
осторожно подбирая фотоаппарат. Потом другой рукой стянул маску.
     - Все. С ними кончено! - крикнул он. - Мы их всех  взяли.  Прекратить
огонь. Все кончено. - Потом в свой передатчик: - Посадка! Посадка!  -  Это
кодовое слово означало полный успех. Трое его людей  прижимали  девушку  к
полу, а она, несмотря на рану  в  плече,  сопротивлялась,  как  леопард  в
западне.
     - Спустить шланги срочной эвакуации! -  приказал  Питер,  и  из  всех
выходов развернулись и опустились на бетон  широкие  пластмассовые  трубы.
Бойцы уже вели сохранивших сознание пассажиров к ним и помогали скользнуть
вниз.
     От здания аэропорта понесся десяток санитарных машин, ревя  сиренами.
Одетые в черное работники "Тора" бежали по  бетону,  рамахивали  руками  и
кричали: "Посадка! Посадка!"
     Как доисторические чудовища, с севера показались передвижные трапы  и
направились к туловищу "боинга".
     Питер подошел к девушке, по-прежнему держа в руках аппарат, и  стоял,
глядя на нее. Ледяное хладнокровие  схватки  еще  не  оставило  его,  мозг
казался острым, как  бритва,  зрение  четкое  и  ясное,  он  видел  все  в
мельчайших подробностях. Все чувства были обострены.
     Девушка перестала бороться и посмотрела на него.  Полное  сходство  с
пойманным леопардом. Никогда Питер не видел таких свирепых и  безжалостных
глаз. Но вот она отвела назад голову, как кобра перед броском, и плюнула в
него. Белая пенистая слюна упала к ногам Питера.
     Рядом остановился Колин Нобл, стянул маску.
     - Прости, Питер. Я целился в сердце.
     - Вы меня не удержите! - неожиданно закричала девушка. - Я освобожусь
еще до Дня благодарения!
     И Питер понял,  что  она  права.  Наказание,  которому  одурманеннное
общество подвергает таких  людей,  обычно  всего  лишь  несколько  месяцев
заключения, да и то часто условно. Он вспомнил умирающую девочку у себя на
руках, теплый поток крови на животе и бе