она вполне  могла  содержать  для  самозащиты  собственную
небольшую армию. Даже прежние русские хозяева теперь не  решались  тронуть
ее. Она стала знатной дамой  Франции.  Приобрела  значительный  капитал  -
двадцать  пять  миллионов,  за  которые  ни  перед  кем  не  должна   была
отчитываться. Добилась огромной власти,  основанной  на  влиянии  "Альтман
Индастриз". Конечно, ее по-прежнему отчасти сдерживал совет директоров, но
она получила доступ ко всей информации, к огромным ресурсам. К тому  же  у
нее было уважение и сочувствие французского правительства,  а  в  качестве
дополнительной  выгоды  -  ограниченный,  но  все  же  важный   доступ   к
французской  разведке.  У  нее  были  и  связи  "Моссада".  Разве  она  не
наследовала положение Аарона Альтмана?..
     Питер неожиданно вспомнил, как Магда говорила о своих "источниках"  -
и никогда точно не определяла их. Неужели она могла свободно  пользоваться
возможностями   французской   и   израильской   разведок?   Это   казалось
невозможным. Но Питер уже понял: когда имеешь дело с Магдой  Альтман,  все
возсожно. Как заметил Кингстон Паркер, она  не  обычный  человек.  Но  вот
Паркер снова заговорил.
     - Последовал период консолидации, в это  время  она  собирала  бразды
правления, которые выронил Аарон. Произошли изменения в  верхних  эшелонах
"Альтман Индастриз", она  заменила  тех,  кто  мог  возражать  ей,  своими
приспешниками. Период планирования и организации, а затем  первая  попытка
изменить судьбы народов.  Она  выбрала  народ,  который  больше  всего  не
соответствовал ее взглядам на новый мир, который она собиралась построить.
Мы никогда не узнаем, почему она выбрала имя "Калиф"...
     - Вы ошибаетесь. - Питер нажал пальцами на веки. - Вы  просто  ее  не
знаете.
     - Не думаю, чтобы кто-нибудь  знал  ее,  Питер,  -  ответил  Кингстон
Паркер и начал возиться  со  своей  трубкой.  -  Простите,  мы,  очевидно,
слишком торопимся. Хотите вернуться назад? Задать вопросы?
     - Нет, все в порядке. - Питер открыл глаза. - Продолжайте, Кингстон.
     -  Один  из  главный  уроков,  которые  вынесла  баронесса   Альтман,
заключался в том, как легко  применить  силу  и  насилие,  какой  огромный
эффект они способны произвести, какую  выгоду  принести.  Помня  об  этом,
баронесса  избрала  свое  первое  действие  в  качестве  нового  правителя
человечества, и ее выбор был определен ранними политическими  убеждениями,
которые она приобрела в детстве, сидя на коленях у отца во время  собраний
коммунистической партии. Она бывала на них не по летам развитым ребенком в
Париже. Выбор этот был подкреплен также заинтересованностью банка Альтмана
в золоте Южной Африки, потому что к этому  времени  баронесса  добавила  к
своим  коммунистическим  убеждениям  хорошую   порцию   капиталистического
эгоизма. Можно только гадать, но нетрудно предположить, что если  бы  план
получения  сорока  тонн  золота  и  организации  черного  правительства  в
изгнании удался, Калифу потребовалось бы немного времени, чтобы прибрать к
рукам то и другое... - Паркер пожал  плечами.  -  ...Мы  сейчас  не  можем
сказать, какими грандиозными и честолюбивыми  были  эти  планы.  Но  можно
утверждать, что  для  осуществления  этого  плана  Калиф,  или  баронесса,
подбирал команду с такой же тщательностью, с какой делал и все другие свои
дела. - Он замолчал и улыбнулся. - Я думаю,  мы  все  трое  хорошо  помним
захват 070, поэтому нет нужды вдаваться в  подробности.  Позвольте  только
напомнить, что план должен был удаться, в сущности он  и  удался,  но  тут
Питер сделал свой непредвиденный ход, и все рухнуло. Но план удался. И это
было самое главное.  Калиф  мог  поздравлять  себя.  Информация  баронессы
оказалась безупречной. Она выбрала для дела  подходящих  людей.  Она  даже
знала имя офицера, который будет  командовать  антитеррористской  группой,
посланной на перехват, и ее психологический расчет был  безупречен.  Казнь
четверых  заложников  так  шокировала  и  оцепенила  оппозицию,  что   она
оказалась бессильной, -  баронесса  уже  поднсла  к  губам  чашку,  но  ее
выхватил один-единственный человек. И неизбежно возбудился  ее  интерес  к
этому человеку. Возможно, своей женской интуицией  она  распознала  в  нем
качества, которые могла бы использовать в своих целях. У  нее  есть  очень
важная особенность: она способна даже в обломках катастрофы найти материал
для будущих побед. - Паркер  слегка  переместил  свое  громоздкое  тело  и
сделал легкий жест. - Надеюсь, не будет слишком нескромно,  если  на  этой
стадии я введу в рассказ себя самого. Мне стало известно,  что  существует
кто-то типа Калифа. Вероятно, это не первое  ее  действие  после  убийства
Аарона Альтмана. Два других успешных похищения выполнены в ее стиле,  одно
из них - похищение министров ОПЕК в Вене, но тут мы не можем быть уверены.
Я был предупрежден и ждал появления Калифа. Много бы я дал за  возможность
допросить одного из похитителей...
     - Они ничего не сказали бы вам, - резко прервал его Питер. - Это были
просто пешки, подобно тому врачу, которого мы захватили в Ирландии.
     Паркер вздохнул.
     - Возможно, вы правы,  Питер.  Но  тогда  я  считал,  что  перерезана
единственная нить, ведущая к Калифу. Однако позже, когда все кончилось и я
пришел в себя от шока, мне неожиданно пришло в голову, что нить есть  -  и
она даже прочнее, чем раньше. Этой нитью стали вы, Питер. Именно поэтому я
рекомендовал принять вашу отставку. Если бы вы не подали  прошение,  я  бы
все равно настоял на вашей отставке, но вы прекрасно подыграли мне... - Он
снова улыбнулся. - Я еще не поблагодарил вас за это.
     - Не стоит, - мрачно сказал Питер. - Рад быть полезным.
     - И вы оказались очень полезны. Как только вы освободились, баронесса
сделала свою первую попытку. Вначале она собрала о вас сведения.  Каким-то
образом проникла даже в наш компьютер.  Это  доказано.  Через  четыре  дня
после вашей отставки был сделан  запрос  в  компьютер  ЦРУ.  То,  что  она
узнала, ей должно было понравиться, потому что последовало предложение  от
"Нармко" - через обычные каналы.  Ваш  отказ  усилил  ее  интерес,  и  она
использовала свои связи, чтобы получить приглашение  в  сельское  поместье
сэра Стивена. - Паркер усмехнулся. - Мой  бедный  Питер,  вы  без  всякого
предупреждения оказались в когтях одной из лучших в  истории  чаровниц.  Я
достаточно знаю эту леди, чтобы предположить, что  ее  подход  к  вам  был
тщательно рассчитан, основан на полной информации,  которую  она  имела  о
вас. Она точно знала, какой тип женщин  привлекает  вас.  К  счастью,  она
соответствовала этому типу...
     - А какой он? - спросил Питер. Он не знал, что  у  него  есть  особые
физические предпочтения.
     - Высокие стройные женщины,  брюнетки,  -  сразу  ответил  Паркер.  -
Подумайте, - предложил он. - Все ваши женщины были такие.
     Конечно, он прав, понял Питер. Дьявольщина, даже  в  тридцать  девять
лет можно узнать о себе кое-что новое.
     - Вы хладнокровный ублюдок, Кингстон. Вам кто-нибудь говорил об этом?
     - К счастью,  да.  -  Кингстон  улыбнулся.  -  Но  это  неправда.  По
сравнению с баронессой Альтман я Дед Морроз. - Он снова стал  серьезен.  -
Она хотела узнать, что нам, в "Атласе", известно  о  ее  деятельности.  На
этой стадии она знала, что у нас появились подозрения, и через  вас  могла
следить за нами. Конечно, чем дольше вы не будете в  "Торе",  тем  меньшую
ценность представите для нее, но она могла использовать вас и  по-другому.
Вдобавок вы могли оказаться полезным  "Нармко".  И  вы  оправдали  все  ее
ожидания и даже превзошли их. Вы даже  сорвали  попутку  покушения  на  ее
жизнь...
     Питер вопросительно поднял брови.
     - На дороге в Рамбуйе  тем  вечером.  Здесь  мы  вступаем  в  область
догадок, но это вполне  обоснованные  догадки.  Русские  к  этому  времени
отчаялись вернуть ее себе. Они тоже  заподозрили  о  ее  роли  в  качестве
Калифа. И решили принять радикальные меры к своему бывшему лучшему агенту.
Они либо  финансировали,  либо  сами  оргганизовали  покушение,  а  может,
сообщили в "Моссад", что она убила Аарона Альтмана. Я склонен считать, что
они сами наняли убийц,  потому  что  "Моссад"  обычно  сам  выполняет  всю
грязную  работу.  Ну,  кто  бы  ни  платил:  НКВД  или  "Моссад",  -  была
организвана засада на дороге в Рамбуйе, и вы попали в нее. Я знаю,  Питер,
вы не любите совпадения, но считаю простым совпадением, что именно вы  тем
вечером ехали в "мазерати" баронессы.
     - Хорошо, - согласился Питер. - Если я проглотил  все  блюдо,  мелкие
крошки проглотить легко.
     - Эта попытка серьезно встревожила баронессу. Она не знала точно, кто
за ней стоит. Я думаю, она решила, что "Атлас". Или что мы имеем  к  этому
какое-то отношение. Почти сразу вслед за тем вы подтвердили наш интерес  к
ней. Вернувшись из Америки, вы либо рассказали ей,  либо  каким-то  другим
путем подтвердили ее подозрения относительно "Атласа" и Кингстона Паркера.
Я снова предполагаю, но насколько я близок к истине, Питер? Будьте честны.
     Питер  смотрел  на  него,  стараясь  сохранить  на  лице   отсутствие
выражения, но мысли его смешались. Именно это и произошло.
     - Мы все охотимся на Калифа. И вы не видели  ничего  плохого  в  том,
чтобы обсудить это с ней, - мягко подталкивал его Паркер.
     - Она знала, что я летал в Америку на свидание с вами, до того, как я
ей сказал. Не знаю откуда - но она знала, -  сдержанно  сказал  Питер.  Он
чувствовал себя предателем.
     - Понимаю, - просто ответил Паркер. Он протянул руку и снова  положил
ее Питеру на плечо. Сжал руку и посмотрел Питеру в глаза -  это  был  жест
искренности и доверия. Потом положил обе руки на стол.
     - Она знала, кто охотник, и достаточно знала обо мне,  чтобы  понять,
что я опасен. Вы, вероятно, единственный в мире человек,  который  мог  бы
добраться до меня и выполнить работу, но у вас должен был  быть  мотив.  И
она выбрала тот единственный рычаг, который мог привести вас  в  действие.
Выбрала безошибочно... точно так  же,  как  делала  все  остальное.  И  он
подействовал бы: одним ударом она избавилась бы от  охотника  и  приобрела
первоклассного убийцу. Выполнив это  задание,  вы  вечно  принадлежали  бы
Калифу. Она заставляла бы вас убивать снова и снова, и каждый раз, убивая,
вы бы все больше запутывались в ее сетях. Вы  были  очень  ценным  призом,
Питер. Настолько ценным, что она  использовала  на  вас  свою  сексуальную
привлекательность.
     Он видел, как дернулась мышца в углу рта Питера, как гневно вспыхнули
его глаза.
     - Вы к тому же очень привлекательный мужчина; кто знает,  может,  она
чувствовала потребность соединить дело с удовольствием? У этой леди сильно
развитые сексуальные аппетиты.
     Питер почувствовал неудержимое желание ударить его в лицо. Ему  нужен
был выход для гнева. Он чувствовал себя грязным и униженным.
     - Она достаточно умна, чтобы понять, что один секс  не  заставит  вас
пойти на убийство. И тогда она захватила вашу дочь и немедленно искалечила
ее - точно как в  Йоханнесбурге,  когда  без  колебаний  были  расстреляны
заложники. Мир должен научиться бояться Калифа.
     Теперь Паркер не улыбался.
     - Я верю, что если бы  к  назначенному  сроку  вы  не  доставили  мою
голову, она не колебалась бы в исполненни своих обещаний:  последовала  бы
еще одна ампутация, и еще одна.
     Снова Питера охватила волна тошноты,  когда  он  вспомнил  сморщенный
белый палец с алым ногтем, плавающий в этой ужасной бутылочке.
     - Нам помогла невероятная удача. Информатор  среди  прово,  -  сказал
Паркер. - А также вполне понятное стремление русских сотрудничать с нами в
этом деле. Для них было бы лучшим выходом, если бы мы решили их  проблемы.
Они передали нам почти исчерпывающие сведения об этой леди и ее жизни.
     - Но что мы будем делать? - спросил Колин Нобл. - У нас связаны руки.
Неужели будем просто  ждать  следующего  злодейства?  Надеяться,  что  нам
повезет, когда Калиф убьет очередного арабского принца?
     - Это произойдет - если  Саудовская  Аравия  не  добьется  своего  на
сессии ОПЕК, - спокойно предсказал Паркер. - Леди очень быстро перешла  на
сторону  капиталистической  системы,  теперь   ей   принадлежит   половина
европейской тяжелой промышленности. Снижение цены на сырую нефть  для  нее
выгоднее, чем для любого другого человека на Земле. И в то  же  время  это
большая услуга всему человечеству. Она  отлично  сочетает  политические  и
личные интересы.
     - Но если она уйдет с этим... - настаивал  Колин,  -  ...каким  будет
следующее действие Бога?
     Этого никто не  может  предсказать,  -  ответил  Паркер,  и  оба  они
посмотрели на Питера.
     Он, казалось, постарел на двадцать лет. Как следы эрозии на  граните,
обозначились глубокие морщины в углах рта. Только глаза оставались живыми,
синими, свирепыми, как у хищной птицы.
     - Я хочу, чтобы вы поверили в то, что я вам сейчас скажу, Питер. Я не
говорил вам этого, чтобы не давить на вас, - спокойно заверил Паркер. -  Я
рассказал вам  только  то,  что  считал  необходимым,  -  чтобы  вы  могли
защититься, если решите вернуться в  логово  льва.  Я  не  приказываю  вам
сделать это. Невозможно оценить связанный с этим риск. Имея дело  с  более
слабым  человеком,  я  назвал  бы  это   самоубийством.   Но   теперь   вы
предупреждены, и я считаю вас единственным человеком, способным справиться
с Калифом на его собственной почве. Пожалуйста, поймите правильно,  что  я
имею в виду. Я ни  на  мгновение  не  предлагаю  убийство.  В  сущности  я
настойчиво запрещаю вам действовать в этом направлении. Я не позволяю это,
и если вы ослушаетесь, я сделаю  все  возможное,  чтобы  вы  были  преданы
правосудию. Нет, я прошу вас быть как можно ближе  к  Калифу.  Попытайтесь
угадать ее действия. Заставьте ее проявить себя, чтобы  мы  могли  законно
воспрепятствовать ее действиям. Я хочу, чтобы вы забыли все  эмоциональные
соображения: заложников в Йоханнесбурге, вашу дочь  -  забудьте  об  этом,
Питер. Помните, что мы не судьи и не палачи... - Паркер продолжал говорить
громко и настойчиво, а  Питер  суженными  глазами  смотрел  на  его  губы,
внимательно слушал, пытаясь думать и видя свой предстоящий путь. Но  мысли
его вертелись, как на детской карусели, снова и  снова,  и  после  каждого
круга возвращались все к тому же решению.

     Есть только один способ остановить Калифа.  Смехотворна  сама  мысль,
чтобы вызвать баронессу Магду Альтман во французский суд.  Питер  старался
убедить себя, что месть никак не связана с его  решением,  но  он  слишком
давно знал себя, чтобы допустить такой самообман. Да, месть входит в  это,
и он дрожал от гнева при воспоминаниях, но это не все. Он убил эту  немку,
эту девушку Ингрид, убил Джилли О'Шоннеси - и не жалел о том, что  сделал.
Им  было  необходимо  умереть.  Но  Калиф  в  таком  случае   тысячекратно
заслуживает смерти.
     И сделать это может только один человек, понял Питер.


     Голос ее был быстрым, легким и теплым, все с  тем  же  едва  заметным
очаровательным акцентом; он хорошо его помнил, но забыл, как этот голос на
него действует. Сердце его билось так, словно он долго бежал.
     - О, Питер. Как приятно снова слышать твой голос. Я так беспокоилась.
Ты получил мою телеграмму?
     - Нет, какую телеграмму?
     - Узнав, что ты освободил  Мелиссу-Джейн,  я  послала  телеграмму  из
Рима.
     - Не получил, но это неважно.
     - Я послала через "Нармко" - в Брюссель.
     - Вероятно, она меня там ждет. Я с ними не связывался.
     - Как она, Питер?
     - Все в порядке... - Питер обнаружил, что ему трудно называть  ее  по
имени, трудно произносить ласковые слова. Он надеялся, что  голос  его  не
звучит слишком напряженно. - Но нам пришлось нелегко.
     - Знаю. Я понимаю. Я чувствовала  себя  такой  беспомощной.  Я  очень
старалась, поэтому меня и не было, Питер, cheri, но день за днем не  могла
получить никаких сведений.
     - Теперь все кончено, - хрипло сказал Питер.
     - Не думаю, - быстро возразила она. - Откуда ты звонишь?
     - Из Лондона.
     - Когда вернешься.
     - Час назад я позвонил в Брюссель. "Нармко" срочно  ждет  меня.  Лечу
сегодня первым рейсом после полудня.
     - Питер, мне нужно тебя увидеть. Я слишком давно тебя не видела.  Но,
oh mon Dieu, мне сегодня  вечером  нужно  быть  в  Вене.  Подожди,  сейчас
подумаем. Если я пошлю за тобой "лир", мы можем встретиться,  хотя  бы  на
час. Ты полетишь поздним рейсом из "Орли"  в  Брюссель,  а  я  в  Вену  на
"лире". Пожалуйста, Питер. Мне тебя так не хватает. Мы пробудем целый  час
вместе.


     Питер вышел из "лира", его встретили и провели в помещение для  особо
важных пассажиров над главным залом аэровокзала.
     Когда он вошел в  это  помещение,  Магда  Альтман  быстро  пошла  ему
навстречу, и он забыл, как ее присутствие освещает комнату.
     На ней был безукоризненный  жакет  поверх  соответствующей  по  цвету
юбки, строгий металлически серый и чрезвычайно эффективный.  Передвигалась
она на длинных грациозных ногах, как балерина, ноги,  казалось,  растут  у
нее от самой талии, и Питер  почувствовал  себя  неуклюжим;  его  тяготило
сознание, что он близок к злу.
     - О, Питер! Что с тобой сделали? - тревожно  спросила  она,  и  в  ее
огромных сочувственных глазах была искренняя озабоченность. Она  протянула
руку и коснулась его щеки.
     Напряжение и ужас последних  дней  привели  его  на  край  физической
выносливости. Кожа его посерела, казалась болезненной, и  на  ней  темнела
щетина. На висках появилось больше серебра, светлые нити видны  были  и  в
густых волосах, а в глазах - загнанное выражение. Глаза глубоко ввалились.
     - О, дорогой, дорогой, - прошептала она, тихо,  так,  чтобы  никто  в
комнате не расслышал, и потянулась к нему ртом.
     Питер тщательно готовился к этой встрече. Он понимал, как важно ничем
себя не выдать. Магда не должна догадаться, что он узнал о ней.  Это  было
бы смертельно опасно. Он должен действовать  совершенно  естественно.  Это
необходимо.  На  мгновение  в  памяти  возникло  истощенное  бледное  лицо
Мелиссы-Джейн, и он наклонился и поцеловал Магду.
     Он заставил свой рот смягчиться, а ее был мягок,  влажен,  тепел,  он
пах зрелой женщиной и раздавленными лепестками. Питер заставил  свое  тело
приветствовать ее, соединиться с ней и думал, что ему это удалось, но  она
мягко разорвала его объятия и откинулась, по-прежнему  прижимаясь  к  нему
стройными сильными бедрами. Винмательно посмотрела ему в лицо,  взгляд  ее
быстр и проницателен, и  он  увидел,  как  у  в  глубине  ее  глаз  что-то
промелькнуло. Они погасли, в  них  остался  только  холодный  безжалостный
огонь, как искра в глубине большого изумруда.
     Она  что-то  заметила.  Но  ведь   заметить   было   нечего.   Что-то
поувствовала в нем, какую-то новую настороженность.  Конечно,  она  искала
ее. Ей  нужно  только  самое  ничтожное  подтверждение  -  выражение  рта,
осторожность во взгляде, небольшая сдержанность и отчужденность тела - все
то, что он надеялся скрыть.
     -  Я  рада,  что  ты  надел  синее.  -  Она  коснулась  лацкана   его
повседневного пиджака. - Оно тебе подходит, дорогой.
     Он заказывал этот пиджак, помня о ней, но теперь манеры ее стали чуть
резче. Как будто она отдалилась, воздвигла между ними невидимый барьер.
     Она села рядом с ним на диван, но не касаясь  его,  кивком  отпустила
секретаря. Тот прошел через комнату и присоединился к двум телохранителям,
ее серым волкам, и все трое оставались за пределами  слышимости,  негромко
разговаривая друг с другом.
     - Расскажи мне, Питер. - Она наблюдала за ним,  но  холодный  зеленый
огонь в глазах погас. Дружелюбная, сочувствующая,  внимательно  слушающая,
как он во всех подробностях рассказывал о похищении Мелиссы-Джейн.
     Старое правило