акончились
неудачей, но и осложнили жизнь идущим следом.
   - Если мы решим обратиться к услугам профессионала... - начал Родим.
   - Вы должны обратиться к профессионалу, - прервал его англичанин.
   -  Но  почему?  Есть  много  людей,  готовых  убить  де  Голля  из  чисто
патриотических побуждений.
   - Да, есть Ватин и Кюрютше, - согласился блондин. - И еще  не  перевелись
Бастьены-Тири. Но вы трое вызвали меня не для того,  чтобы  порассуждать  об
основах теории политического убийства, и не потому,  что  у  вас  перевелись
боевики. Вы обратились ко мне, придя  к  логическому  заключению,  что  ваша
организация нашпигована агентами службы  безопасности  и  все  ваши  решения
недолго остаются секретом. А кроме того,  все  вы  хорошо  известны  каждому
французскому полицейскому. Поэтому вам понадобился человек со стороны. И  вы
правы. Такое задание по плечу только тому, кто никоим образом  не  связан  с
ОАС. Остается только решить, кто он  и  сколько  запросит.  Но,  господа,  я
думаю, вы уже обговорили список возможных кандидатов, не так ли?
   Родин искоса взглянул на Монклера. Тот кивнул. Как и Кассон. Англичанин в
это время равнодушно смотрел в окно.
   - Вы убьете де Голля? - решился наконец Родин.
   Англичанин повернулся к начальнику оперативного штаба.
   - Да, но это будет стоить денег.
   - Сколько? - спросил Монклер.
   - Вы должны понимать, что такая работа становится последней.  Других  уже
не будет. Шансы не только избежать ареста, но и  остаться  неузнанным  очень
малы. И вознаграждение должно быть достаточно велико, чтобы жить в  достатке
до конца дней и иметь возможность защититься от мести голлистов.
   - Когда Франция станет нашей, - вмешался Кассон, - у нас будут неогра...
   - Я беру наличными, -  прервал  его  англичанин.  -  Половину  -  вперед,
половину - после завершения операции.
   - Сколько? - спросил Родин.
   - Полмиллиона.
   Родин взглянул на Монклера, тот скривился.
   - Это большие деньги, полмиллиона новых франков...
   - Долларов, - поправил англичанин.
   - Долларов? - Монклер даже подпрыгнул. - Вы сошли с ума?
   - Отнюдь, - спокойно возразил англичанин. -  Я  -  лучший  специалист  и,
следовательно, самый дорогой.
   - Мы можем найти и подешевле, - буркнул Кассон.
   - Да, можете, - бесстрастно  согласился  англичанин,  -  но  они  возьмут
половину  суммы  и  исчезнут,  а  потом  станут  объяснять,  почему  задание
оказалось  невыполнимым.  Лучшим  надо  и  платить  соответственно.  Я  стою
полмиллиона долларов. Учитывая, что вы рассчитываете  получить  Францию,  вы
слишком дешево цените вашу страну.
   Родин, не принимавший участия в  этой  словесной  перепалке,  не  мог  не
признать правоты англичанина.
   - Touch?e. Но дело в том, месье, что  у  нас  нет  полумиллиона  долларов
наличными.
   - Мне это известно, - ответил англичанин.  -  Если  вы  хотите,  чтобы  я
выполнил ваше задание, деньги придется добыть. Я обойдусь без  этой  работы,
вы понимаете? Последнее дело обеспечило мне несколько лет  безбедной  жизни.
Но меня привлекает идея отхода от дел. За такую цену я готов пойти на  риск.
Ваши друзья получат еще более крупный куш - целую  страну.  Однако  риск  их
отпугивает. Мне очень жаль, но, если денег у вас нет, вам придется  готовить
новые  планы  покушений  самостоятельно,  а  потом  наблюдать,  как   власти
раскрывают их один за другим.
   Он привстал, одновременно вдавив окурок в пепельницу. Поднялся и Родин.
   - Сядьте, месье. Деньги мы достанем, - оба сели.
   - Хорошо, - кивнул англичанин, - но я должен поставить условия.
   - Какие же?
   - Вы обратились к постороннему человеку прежде всего потому, что в  вашей
организации постоянно идет утечка информации. Сколько человек знает, что  вы
в принципе решили нанять профессионала и конкретно меня?
   - Только мы трое. Я пришел к этой мысли в день  расстрела  Бастьена-Тири.
Все справки я наводил лично. Об этом никто не знает.
   - Продолжим  в  том  же  духе.  Протоколы  встреч,  записи,  досье  нужно
уничтожить.  Вся  информация  будет  храниться  в  ваших  головах.  Учитывая
февральское похищение Арго,  я  буду  считать  себя  свободным  от  принятых
обязательств, если  полиция  схватит  кого-либо  из  вас  троих.  Вы  должны
находиться в каком-нибудь  безопасном  месте  и  под  усиленной  охраной  до
завершения операции. Согласны?
   - Конечно. Что еще?
   - Планированием  и  осуществлением  операции  буду  заниматься  я.  Один.
Подробностей не узнает никто, даже вы. Короче, я исчезну. Вы не  услышите  и
не увидите меня. У вас есть мой адрес и телефон в  Лондоне,  но  я  съеду  с
квартиры, как только завершу подготовку.
   В любом случае связываться  со  мной  по  этому  адресу  можно  лишь  при
чрезвычайной необходимости. Если ее нет, никаких контактов.  Я  оставлю  вам
название моего банка  в  Швейцарии.  Как  только  мне  сообщат,  что  двести
пятьдесят тысяч долларов переведены на мой счет, я начну действовать. Спешки
я не люблю, но не стану и тянуть. Согласны?
   - Да. Но наше  подполье  может  помочь  вам,  например,  сообщать  важные
сведения. Некоторые из наших людей занимают большие посты.
   Англичанин задумался.
   - Хорошо. Отправьте мне по почте один телефонный номер, лучше  в  Париже,
чтобы я мог позвонить туда из любого уголка Франции. Я не  буду  сообщать  о
моем местопребывании, но буду звонить, чтобы получить последние  сведения  о
мерах безопасности, принимаемых охраной  президента.  И  человек  на  другом
конце провода не должен знать о том, что я делаю во  Франции.  Скажите  ему,
что я выполняю ваше задание и нуждаюсь в его помощи. Чем  меньше  ему  будет
известно, тем лучше. Он должен иметь действительно  важные  сведения,  а  не
шелуху, которую печатают в газетах.
   - Очень хорошо. Вы хотите работать один, без помощников  и  прикрытия.  А
как насчет поддельных документов? У нас есть два прекрасных специалиста.
   - Я знаю, где взять документы. Благодарю.
   - У нас во Франции разветвленная организация, -  подал  голос  Кассон.  -
Такая же, как  движение  Сопротивления  во  время  немецкой  оккупации.  Она
целиком в вашем распоряжении.
   - Нет, благодарю вас. Предпочитаю остаться в полной неизвестности.  Никто
не должен знать о моем существовании. Это мое самое сильное оружие.
   - Но если что-то пойдет не так, вам придется бежать...
   - Если что-то случится, то только  по  вашей  вине.  Я  буду  действовать
самостоятельно. Ваше подполье, месье Кассон, не должно знать обо мне в  силу
тех  же  причин,  по  которым  я  оказался  в  этой  комнате:  в  его  рядах
полным-полно агентов службы безопасности.
   Кассой побагровел от гнева. Монклер мрачно смотрел в окно, размышляя, где
взять полмиллиона долларов. Родин не отрывал глаз от англичанина.
   - Успокойтесь, Андре. Месье желает работать в одиночку. Пусть будет  так.
Это его право. Если б ему требовалось то  внимание,  что  мы  уделяли  нашим
снайперам, думаю, мы не согласились бы заплатить ему полмиллиона.
   - А я хотел бы знать, как за  короткий  срок  достать  столько  денег,  -
пробурчал Монклер.
   - Ограбьте пяток-другой банков, - предложил англичанин.
   - Во всяком случае, это наша забота, - вмешался Родин. - Прежде  чем  наш
гость уедет в Лондон, есть ли у кого вопросы?
   - А что помешает вам взять  четверть  миллиона  долларов  и  скрыться?  -
спросил Кассон.
   - Я же сказал, господа, что подумываю об отходе от дел. Я не хочу,  чтобы
армия ваших головорезов охотилась за мной. Тогда мне пришлось бы тратить  на
охрану больше, чем я сумел заработать. И что я  буду  делать,  когда  деньги
кончатся?
   - А что помешает нам, - не отставал Кассон, - отказаться от своих слов  и
не заплатить вам второй  половины  запрошенной  суммы  после  того,  как  вы
выполните наше поручение?
   - Причина та же, - ответил англичанин.  -  В  этом  случае  мне  придется
поработать на себя. И тогда в прицеле моего  ружья  окажетесь  вы,  господа.
Однако я думаю, что до этого не дойдет, не так ли?
   - Ну, раз с этим все ясно, - вновь вмешался  Родин,  -  не  будем  больше
задерживать нашего гостя. О... еще один вопрос. Мы понимаем, что  вы  хотите
сохранить анонимность, но нам надо как-то вас называть. Может, мы что-нибудь
придумаем?
   Думал англичанин недолго.
   - Раз уж речь идет об охоте, как насчет Шакала?
   Родин кивнул.
   - Отлично. Мне нравится ваш выбор.
   Он проводил англичанина до двери и открыл ее. Из  ниши  выступил  Виктор.
Впервые за вечер Родии улыбнулся и протянул руку наемному убийце.
   - Мы постараемся связаться с вами как можно  быстрее.  А  пока  начинайте
подготовку, чтобы не терять времени  попусту.  Хорошо?  До  свидания,  месье
Шакал.
   Англичанин быстро спустился по ступенькам. Ночь  он  провел  в  гостинице
аэропорта и первым же утренним рейсом улетел в Лондон.
   А в комнате номер 64 пансиона Клейста Родин выслушивал жалобы  и  вопросы
Кассона и Монклера, накопившиеся за три часа беседы с англичанином.
   - Полмиллиона долларов, - вновь  и  вновь  повторял  Монклер.  -  Где  мы
возьмем полмиллиона долларов?
   - Мы можем последовать совету  Шакала  и  ограбить  несколько  банков,  -
ответил Родин.
   - Мне не понравился этот человек, - стоял на своем Кассон. - Он  работает
один, без помощников. Такие люди опасны. Не знаешь, чего от них ждать.
   Но Родин быстро закрыл дискуссию.
   - Послушайте, мы нашли  человека,  который  согласился  убить  президента
Франции. Я немного разбираюсь в людях. Если кто-то на это способен, так  это
он. Теперь дело за нами. Пройдем нашу часть пути, чтобы он мог приступить  к
делу.
   г л а в а 3
   Во второй половине июня  и  в  июле  1963  года  по  Франции  прокатилась
беспрецедентная  волна  ограблений  банков,  ювелирных  магазинов,  почтовых
отделений. Такого не бывало ни  до,  ни  после.  Подробности  этого  разгула
преступности уже принадлежат истории.
   Чуть ли не каждый день в разных концах страны  в  банки  врывались  люди,
вооруженные пистолетами, обрезами, автоматами.  Ювелирные  магазины  грабили
так часто, что прибывшие полицейские не  успевали  опросить  перепуганных  и
зачастую избитых ювелиров и продавцов, как их вызывали на место аналогичного
происшествия.
   В  двух  банках  застрелили  клерков,   когда   те   попытались   оказать
сопротивление, и в конце июля на  помощь  полиции  пришлось  послать  войска
республиканской  безопасности,  известные   каждому   французу,   как   КРС,
специальные отряды, предназначенные для разгона  демонстраций  и  подавления
мятежей. Они  получили  на  вооружение  автоматические  карабины,  и  вскоре
посетители  банков  привыкли  к  тому,  что,  направляясь  к  кассирам,  они
проходили мимо одного-двух  охранников  в  синей  форме  КРС  с  заряженными
автоматическими карабинами в руках.
   В ответ на жалобы банкиров и ювелиров полиция  участила  ночные  проверки
банков,  но  пользы  это  не   принесло,   так   как   грабители   не   были
профессионалами, вскрывающими  по  ночам  стальные  сейфы,  но  бандитами  в
масках, вооруженными и готовыми в любой момент нажать на курок.
   Самыми опасными стали дневные часы, когда в  любом  банке  или  ювелирном
магазине Франции могли появиться два или три человека в  масках,  с  оружием
наготове и криком "Деньги на стол!" нарушить заведенный распорядок дня.
   В конце июля полиции удалось ранить, а потом захватить  трех  грабителей.
Один  оказался  мелким  воришкой,  двое  других  -  дезертирами  из   бывших
колониальных частей. Эти признали, что связаны с ОАС. Несмотря на длительные
допросы, ни один не смог объяснить, чем вызвана эта "банковская" война.  Они
лишь получили указание от  главаря  банды  ограбить  определенный  банк  или
ювелирный магазин. Полиция пришла к выводу, что пленники  не  знают,  какова
общая цель этих ограблений. Мелкая сошка, они  выполняли  лишь  то,  что  им
поручали. За это их брали в долю.
   Властям Франции не потребовалось много времени, чтобы  осознать,  что  за
волной  ограблений  стоит  ОАС,   которой   по   какой-то   причине   срочно
потребовались деньги. Но только в  первой  половине  августа,  и  совсем  из
другого источника, они узнали, чем вызвана эта внезапная охота за деньгами и
драгоценностями.
   Участившиеся за две последние недели июня нападения  на  банки  и  другие
места хранения денег и драгоценностей вызвали бурные протесты  и  привели  к
тому,  что  этими  делами  занялся  комиссар   Морис   Бувье,   многоопытный
руководитель бригады  сыскной  полиции.  В  своем  кабинете  в  доме  36  по
набережной д'Орфевр он подсчитал,  что  общая  сумма  за-хваченных  денег  и
драгоценностей, с учетом их перепродажи, к  концу  июля  перевалила  за  два
миллиона новых франков, или 400  тысяч  долларов.  За  вычетом  расходов  на
подготовку  налетов  и  оплату  услуг  бандитов  сумма   оставалась   весьма
приличная, и комиссар ломал голову над ее предназначением.
   В конце июня на стол генерала  Гибо,  директора  СДЭКЭ,  легло  донесение
начальника римского бюро. В нем отмечалось, что три главаря ОАС, Марк Родин,
Рене Монклер  и  Андре  Кассон,  поселились  в  отеле  неподалеку  от  улицы
Кондотти. Несмотря на высокую стоимость номеров, они сняли верхний этаж  для
себя, а расположенный под ним - для своих телохранителей. День и ночь охрану
несли восемь бывших солдат Иностранного  легиона,  отъявленных  головорезов.
Родин, Монклер и Кассон не покидали верхнего этажа. Поначалу  казалось,  что
они собрались на секретное совещание, но дни шли за днями и стало ясно,  что
они просто боятся  стать  жертвами  похищения,  не  желая  разделить  участь
Антуана Арго. Генерал Гибо мрачно усмехнулся при мысли о том, что его агенты
перепугали до смерти  трех  руководителей  террористической  организации,  и
отправил донесение в соответствующее дело. Несмотря на все еще сохраняющуюся
напряженность в отношениях между министерствами иностранных  дел  Франции  и
ФРГ из-за  нарушения  суверенитета  ФРГ  в  отделе  "Эден-Вольф"  в  феврале
текущего года,  Гибо  был  доволен  действиями  Отдела  противодействия.  Не
испортило настроения и известие об особых мерах предосторожности, на которые
пошли руководители ОАС. Но знакомство с досье Родина породило  сомнения.  Он
не мог не спросить себя, а почему поддался панике такой бывалый  боец?  Опыт
работы в СДЭКЭ и знание реалий политики и дипломатии  убеждали  в  том,  что
едва ли ему удастся получить  разрешение  на  еще  одну  подобную  операцию.
Истинная причина, побудившая оасовцев позаботиться о себе, открылась гораздо
позднее.

   Конец июня и первую половину июля Шакал провел в Лондоне.  Вернувшись  из
Австрии, он начал подбирать материалы о де Голле, а  также  его  собственные
работы.  Визит  в  местную  библиотеку  позволил  ему   составить   обширную
библиографию. Затем, пользуясь вымышленной фамилией, он отправил  письма  со
списком интересующих его публикаций в  различные  книжные  магазины,  указав
обратным адресом Прейд-стрит, Паддингтон, и получил все книги по  почте.  Их
он читал до глубокой ночи, знакомясь с жизненным путем  хозяина  Елисейского
дворца, от детских лет до последнего времени.  Львиная  доля  информации  не
имела практической ценности, но некоторые подмеченные  авторами  особенности
характера де Голля он заносил в блокнот. Наиболее  познавательным  для  него
стал третий том мемуаров генерала "Острие меча", в котором де Голль особенно
ярко выразил личное отношение к жизни, стране и своей судьбе.
   Жадно поглощая страницу за страницей. Шакал методично продумывал  будущую
операцию, запасая в  памяти  те  сведения,  которые  впоследствии  могли  бы
понадобиться ему.
   Но хотя произведения де Голля и книги, написанные самыми близкими к  нему
людьми, позволили Шакалу составить полное представление о гордом и надменном
президенте Франции, он не мог ответить на главный вопрос, занимавший  его  с
тех  пор,  как  15  июня  в  Вене  он  согласился  на  предложение   Родина.
Заканчивалась первая неделя июля, а он еще не решил, где, когда и как  будет
выполнено задание ОАС. Наконец он отправился  в  читальный  зал  Британского
музея  и,  записавшись,  как  обычно,  под   вымышленной   фамилией,   начал
просматривать подшивки ежедневной французской газеты "Фигаро".
   Точно не известно,  когда  Шакал  пришел  к  искомому  ответу,  но  можно
предположить, что в течение  трех  дней  после  7  июля.  За  эти  три  дня,
вдохновленный идеей, на  которую  навела  его  колонка  светской  хроники  в
номерах  за  1962  год,  Шакал  просмотрел  старые  подшивки  за  все   годы
президентства де Голля. Теперь он точно знал, в какой день и час, независимо
от погоды или самочувствия, не взирая на опасность, Шарль де Голль выйдет  к
людям.  На  этом  закончился  этап  сбора  информации.   Шакал   перешел   к
непосредственной подготовке покушения.
   Долгие часы провел  он,  лежа  на  спине,  уставившись  в  выкрашенный  в
кремовый цвет потолок спальни в своей квартире, до  мельчайших  подробностей
продумывая каждый шаг.
   Рассмотрев и отвергнув по меньшей мере  дюжину  вариантов,  Шакал  решил,
"как" он это сделает, основываясь на принятых ранее "где" и "когда".
   Ни на минуту не забывал он о том, что в 1963 году ни  одного  из  лидеров
западного мира не охраняли так тщательно и умело,  как  генерала  де  Голля,
президента  Франции.  Убить  его,  и  дальнейшие  события  это  подтвердили,
оказалось значительно труднее, чем Джона Ф. Кеннеди,  президента  США.  Хотя
англичанин этого и не знал, но  французские  эксперты  получили  возможность
ознакомиться с мерами обеспечения безопасности президента Кеннеди и сочли их
несостоятельными. И убийство президента Кеннеди в Далласе в ноябре 1963 года
доказало их правоту. Ибо  де  Голль  ушел  в  отставку  по  истечении  срока
полномочий1 и умер в своей постели. Так что Шакал прекрасно понимал, что ему
противостоит едва ли не лучшая  в  мире  служба  безопасности,  вся  полиция
Франции постоянно настороже в ожидании возможного покушения, а  организация,
на которую он работает, до предела  насыщена  доносчиками.  К  положительным
сторонам  он  относил  собственную  анонимность  и  нежелание   его   жертвы
сотрудничать с охраняющими его людьми.
   В  избранный  день  гордость,  упрямство   и   абсолютное   пренебрежение
опасностью выведет президента Франции из-под защитного колпака, как бы велик
ни был риск.

   Самолет авиакомпании SAS, прилетевший из Копенгагена, зарулил на  стоянку
перед зданием лондонского аэропорта,  проехал  чуть  вперед  и  остановился.
Взвыли  и  стихли  двигатели.  Подкатил  трап,  и  пассажиры  двинулись   по
ступенькам, прощаясь с улыбающейся стюардессой на верхней площадке трапа. На
смотровой террасе высокий блондин  сдвинул  солнцезащитные  очки  на  лоб  и
поднес к глазам бинокль. Оптика приблизила к нему  шестую  за  утро  цепочку
пассажиров. На залитой теплыми лучами солнца террасе толпились  встречающие.
Им хотелось как можно скорее заметить тех, кого они ждали, так что поведение
блондина никого не удивило.
   Когда восьмой по счету пассажир показался из двери и выпрямился,  блондин
на террасе весь подобрался и не отводил от него взгляда, пока тот  спускался
по трапу. Датчанин, пастор, в костюме с высоким жестким воротником. Лет  под
пятьдесят, но лицо моложавое, седые волосы, не длинные, но  и  не  короткие,
зачесанные назад. Рост выше среднего, широкоплеч, физически крепок. В общем,
такого же телосложения, как и наблюдавший за ним блондин.
   Пассажиров ждали проверка документов и таможенный контроль, так что Шакал
неторопливо убрал бинокль в футляр, футляр положил в брифкейс, закрыл его  и
прошел в главный зал. Пятнадцать минут спустя  датский  пастор  появился  из
таможни с чемоданом и саквояжем в руках. Похоже, никто его  не  встречал,  и
первым делом он  направился  к  окошечку  "Барклейс  бэнк",  чтобы  поменять
деньги.
   Давая объяснения датской полици