скоро, - заверил доктор - Как дела у Тони?  Что  она  вам
сказала?
   - Что мы должны сбежать отсюда и убить отца.
   - Доброе утро, доки, - жизнерадостно вставила Тони. - Как дела? У нас все
хорошо. Может, все-таки отпустите нас?
   Келлер посмотрел в ее глаза. Глаза безжалостного убийцы.

***

   - Мне ужасно жаль, что все так вышло,  -  посочувствовал  Отто.  -  Такое
стабильное улучшение и вдруг...
   - Дошло до того, что сейчас  я  даже  не  могу  добраться  до  Эшли.  Она
спряталась, и намертво.
   - По-видимому, это означает, что лечение придется начать сначала.
   - Не думаю, Отто, - возразил Келлер. - Мы  достигли  момента,  когда  все
трое смогли без помех познакомиться друг с другом. Это  уже  немало  значит.
Следующим  шагом  должно  быть  воссоединение.  Придется  найти  способ  это
сделать.
   - Чертова статья. Как она попалась на глаза Тони?
   - Нам еще крупно повезло.
   - Повезло? - удивился Отто. - Ничего себе везение!
   - Видите ли, эта ненависть зрела в Тони как нарыв, который мог прорваться
в любую минуту. Теперь, когда мы все узнали, можно и нужно избавить  от  нее
Эшли. Я хочу попробовать одну вещь... И если все сработает,  значит,  мы  на
верном пути. Если же нет... Тогда, боюсь,  Эшли  останется  здесь  до  конца
жизни.
   - Что вы хотите делать?
   - Думаю, пока Эшли не стоит видеться с отцом, но я позвоню в Национальное
бюро вырезок <Бюро, которое занимается тем, что присылает вырезки из газет и
журналов по требованию клиентов.> и  договорюсь,  чтобы  мне  присылали  все
материалы о докторе Паттерсоне, появляющиеся в печати.
   - И что это даст? - удивленно заморгал Отто.
   - Я стану показывать их Тони. В конце концов ее ненависть рано или поздно
сама себя сожрет и угаснет. Таким образом я сумею помочь ей управлять  всеми
движениями души Тони.
   - На это уйдет много лет, Гилберт!
   - Вы преувеличиваете. Год-полтора, не больше. Но это  единственный  шанс,
который остался у Эшли.

***

   Только через пять  дней  Эшли  пришла  в  себя.  Когда  доктор  Келлер  в
очередной раз навестил ее, Эшли сконфуженно пробормотала:
   - Доброе утро, Гилберт. Простите, что все так вышло.
   - А я рад, что все так  вышло.  Теперь  между  нами  не  осталось  ничего
недосказанного.
   Он кивнул охраннику, и тот быстро снял с девушки наручники. Эшли  встала,
потирая запястья.
   - Говоря по правде, мне было не слишком удобно, - призналась она и, выйдя
в коридор, тихо добавила:
   - Тони очень сердится.
   - Да, но я попытаюсь с ней договориться. Вот что, Эшли...
   Они шли по коридору, тихо разговаривая. Куда девалась злобная  фурия?  Ее
место  заняла  спокойна,  выдержанная  молодая  леди,  очевидно,  получившая
прекрасное воспитание.

***

   Оказалось, что пресса явно балует  доктора  Паттерсона  своим  вниманием.
Гилберт регулярно получал три-четыре статьи в месяц. В одной  упоминалось  о
предстоящей свадьбе.

***

   "В ближайшую пятницу доктор Стивен Паттерсон собирается  устроить  пышную
свадебную церемонию в  церкви  на  Лонг-Айленде.  Коллеги  и  друзья  жениха
соберутся..."
   Когда Келлер показал эту статью Тони, та закатила бурную истерику.
   - Ничего, этот брак долго не продлится, - пообещала она, немного придя  в
себя.
   - Почему, Тони?
   - Потому что новобрачный скоро отправится на тот свет!

***

   "Доктор Стивен Паттерсон оставил должность  в  больнице  Святого  Иоанна,
чтобы взять на себя обязанность заведующего кардиохирургическим отделением в
Манхэттенском методистском госпитале..."

***

   - Чтобы  можно  было  безнаказанно  насиловать  всех  девочек,  кто  имел
несчастье оказаться в этой больнице! - завизжала Тони, прочтя заметку.

***

   "Доктор  Паттерсон  получил  премию  Ласкера  за  выдающуюся  медицинскую
деятельность. Награду вручали в Белом доме..."
   - Им следовало бы повесить ублюдка, - коротко прокомментировала Тони.
   Но Келлер не опускал рук. Он неукоснительно собирал вырезки и оставлял  в
комнате Тони. Шло время, и Тони,  казалось,  уже  была  не  так  непримиримо
настроена против отца, словно ее эмоции выдохлись,  изжили  себя.  Ненависть
сменилась гневом, а потом чем-то вроде  покорности  судьбе.  Наконец  пришло
известие, что доктор Паттерсон  переехал  в  только  что  купленный  дом  на
Манхэттене, но планирует приобрести поместье  в  Хамптонсе,  где  собирается
проводить летние отпуска вместе с женой и дочерью.
   Тони горько расплакалась:
   - Как он посмел сотворить такое с нами!
   - Вы считаете, что малышка заняла ваше место, Тони?
   - Не.., не знаю. Все так смешалось...

***

   Прошел еще год. Эшли приходила к доктору Келлеру на  сеансы  три  раза  в
неделю. Алетт почти каждый день рисовала,  но  Тони  отказывалась  петь  или
играть.
   В канун Рождества  Гилберт  показал  Тони  новую  вырезку  с  фотографией
счастливого семейства Паттерсонов. Подпись гласила:

   ПАТТЕРСОНЫ РЕШИЛИ ОТПРАЗДНОВАТЬ РОЖДЕСТВО В ХАМПТОНСЕ

   - Мы обычно проводили Рождество вместе, -  с  легкой  завистью  вздохнула
Тони. - Он всегда дарил мне чудесные подарки. Знаешь, он был не так уж плох.
Если не считать того самого.., ну ты  понимаешь,  он  был  идеальным  отцом.
Думаю, он по-настоящему меня любил.
   Гилберт радостно улыбнулся.  Верный,  хотя  еще  робкий  знак  очередного
перелома болезни.
   В один прекрасный день  Гилберт  Келлер,  проходя  мимо  комнаты  отдыха,
услышал голос Тони и  невольно  замер.  Девушка  распевала  под  собственный
аккомпанемент. Гилберт заглянул в  комнату,  но  Тони,  целиком  поглощенная
музыкой, ничего не замечала вокруг.
   На следующем сеансе доктор Келлер спросил у нее:
   - Ваш отец стареет, Тони. Какие, по-вашему, чувства вы будете испытывать,
когда он умрет?
   - Я.., мне не хочется, чтобы он умирал. Знаю,  что  наговорила  вам  кучу
глупостей, но лишь потому, что была зла на него.
   - А сейчас? По-прежнему сердитесь?
   - Нет, - немного подумав, призналась девушка. -  Не  сержусь,  но  ужасно
обижена. Кажется, вы были правы.  Я  действительно  считала,  будто  малышка
вытеснила меня из сердца отца. Совсем запуталась... Но,  говоря  по  правде,
мой отец имеет право на собственную жизнь, как, впрочем, и  Эшли.  Не  стоит
вмешиваться в чужую судьбу.
   Доктор Келлер широко улыбнулся.
   "Кажется, мы вновь на верной дороге. Теперь нам ничего не страшно".

***

   Отныне все трое свободно и не стесняясь беседовали друг с другом.
   - Эшли, без Тони и Алетт вам пришлось бы куда тяжелее, -  твердил  доктор
Келлер. - Вы просто не смогли бы вынести боли и неизвестно,  выжили  бы  или
нет. Как вы теперь относитесь к отцу?
   Эшли сосредоточенно закусила губу.
   - Знаете, - медленно выговорила она, - я никогда не забуду того,  что  он
сделал со мной, но теперь  способна  простить  его.  Все,  что  мне  хочется
сейчас, - оставить позади прошлое и смело смотреть в будущее.
   - Но для этого мы должны соединить вас. Как считаете, Алетт, я прав?
   - Но смогу я по-прежнему рисовать,  когда  стану  Эшли?  -  встревожилась
Алетт.
   - Разумеется.
   - Тогда я согласна.
   - А вы, Тони?
   - Как насчет музыки?
   - Кто может вам помешать?
   - В таком случае я с вами.
   - Эшли?
   -  Я  готова  к  тому,  чтобы  мы  трое  соединились.  Но   прежде   хочу
поблагодарить за то, что помогли, когда я так отчаянно в этом нуждалась.
   - Очень рада, крошка, - засмеялась Тони.
   - Помни, мы всегда вместе, - добавила Алетт. Настала пора для  последнего
шага - интеграции.
   - Вот  и  хорошо.  Эшли,  попрощайтесь  с  Тони  и  Алетт.  Эшли  глубоко
вздохнула:
   - Прощайте, Тони, Алетт.
   - Прощай, Эшли.
   - Береги себя, Эшли.
   Уже через несколько минут Эшли погрузилась в состояние глубокого гипноза.
   - Эшли, больше вам нечего бояться. Все проблемы решены, - начал Келлер. -
Отныне вы сами способны защищаться и не нуждаетесь  в  "заместителях".  Ваша
жизнь в ваших руках. И не стоит прятаться  от  трудностей,  нужно  стараться
решить  все  проблемы.  Вы  взрослый  человек  и  вполне  способны  с   ними
справиться. Вы согласны со мной?
   - Да, доктор. Я готова ко всему и ничего не боюсь.
   - Прекрасно. Тони? Молчание.
   - Тони? Молчание.
   - Алетт? Тишина.
   - Алетт! Тишина.
   -  Они  ушли.  Теперь  вы  полностью  исцелились,  Эшли,  и  стали  новым
человеком. Все кончено. Лицо Эшли осветилось радостью.
   - Просыпаетесь на счет "три". Один.., два.., три... Эшли открыла глаза  и
по-детски восторженно заулыбалась.
   - Это.., это случилось, верно?
   - Да, Эшли. Все прошло.
   - И я свободна! - восторженно выдохнула девушка. - О,  спасибо,  Гилберт.
Я.., я чувствую себя  так,  словно  непроницаемый  черный  занавес,  который
отгораживал меня от обычных людей, неожиданно поднялся.
   Доктор Келлер взял ее за руку:
   - Не могу выразить, как счастлив. Следующие несколько  месяцев  уйдут  на
различные тесты, и, если все обернется, как я ожидаю, мы отпустим вас домой.
Как только обоснуетесь, я договорюсь об амбулаторном лечении.
   Эшли кивнула, слишком переполненная эмоциями, чтобы говорить.

Глава 28

   Доктор Келлер сдержал слово и попросил Отто Луисона  вызвать  независимых
психиатров-экспертов. В тестах использовались гипнотерапия и амитал натрия.
   - Здравствуйте, Эшли. Я доктор Монфорт и хотел бы  задать  вам  несколько
вопросов. Что скажете о себе?
   - Я в полном порядке, доктор. Чувствую, что наконец оправилась от  долгой
и тяжкой болезни.
   - Как по-вашему, вы дурной человек?
   - Нет. Я знаю, что совершала много ужасных поступков, но не  считаю,  что
несу за них ответственность.
   - Вы кого-то ненавидите?
   - Нет.
   - А отец? Как вы к нему относитесь?
   - Когда-то ненавидела так, что хотела убить. Но теперь все ушло.  Видимо,
он сам над собой не  властен.  Слабый  человек  и  несчастный.  Надеюсь,  он
когда-нибудь обретет покой.
   - Вы хотели бы снова увидеться с ним?
   - Думаю, будет лучше, если этого не произойдет. У него своя жизнь, у меня
своя. Новая.
   - Эшли!
   - Да?
   - Я доктор Вон. Хотелось бы немного потолковать с вами.
   - Пожалуйста, доктор.
   - Вы помните Тони и Алетт?
   - Разумеется. Но их больше нет.
   - Что вы к ним испытываете?
   - Вначале, узнав о них, смертельно испугалась,  но  теперь  понимаю,  что
нуждалась в них. И благодарна за все, что они сделали для меня.
   - Вы крепко спите по ночам?
   - Теперь да.
   - Можете рассказать свои сны?
   - Раньше я  страдала  от  кошмаров.  Кто-то  постоянно  гнался  за  мной.
Преследовал, хотел убить. Я думала, что не проживу долго.
   - А сейчас? По-прежнему мучаетесь кошмарами?
   - Нет. Больше нет. У меня самые мирные сны. Я вижу яркие цветы, смеющихся
детей. Что мне приснилось прошлой ночью? Что я на лыжном курорте  и  лечу  с
крутого склона. Это было чудесно. Теперь я больше не боюсь холода.
   - А отец? Как вы к нему относитесь?
   - Желаю ему счастья и хочу сама стать счастливой.

***

   - Здравствуйте, Эшли. Рад видеть вас.
   - Здравствуйте.
   - Я доктор Хелтерхофф.
   - Счастлива с вами познакомиться.
   - Мне никто не говорил, как вы  красивы.  Кстати,  по-вашему,  вы  хороши
собой?
   - Ну.., довольно привлекательна...
   - Я слышал, что у вас прекрасный голос. Это правда?
   - Я нигде не училась, но умудряюсь не фальшивить, - рассмеялась девушка.
   - И к тому же рисуете. Хорошо?
   - Неплохо для любителя.
   Доктор задумчиво изучал лицо девушки.
   - У вас есть какие-то проблемы, которые вы хотели бы обсудить со мной?
   - Сейчас даже сообразить не могу. Кажется, нет. Меня прекрасно лечили.
   - Не хотели бы вы уехать отсюда в широкий мир?
   - Я много думала об этом. Очень страшно, но в то же время эта мысль  меня
волнует.
   - Боитесь, что не найдете места среди людей?
   - Нет. Я хочу начать новую жизнь. Меня не зря  считают  квалифицированным
компьютерным специалистом, и, хотя я не  смогу  вернуться  в  компанию,  где
работала до суда, уверена, что всегда найду другое место, ничем не хуже...
   Доктор Хелтерхофф кивнул:
   - Спасибо, Эшли. Беседовать с вами настоящее удовольствие.

***

   В кабинете Отто Луисона собрался  консилиум.  Кроме  Отто,  здесь  сидели
доктор Монфорт, доктор Вон, доктор Хелтерхофф  и  Гилберт  Келлер.  Закончив
читать отчеты, Отто взглянул на Келлера и улыбнулся:
   - Поздравляю. Все  заключения  положительны.  Вы  проделали  великолепную
работу.
   - Она необычайная женщина, Отто. Я счастлив, что вернул ей здоровье.
   - Она согласилась на амбулаторное лечение после того, как выйдет отсюда?
   - Да, и охотно.
   - Вот и хорошо. Я составлю все бумаги и подпишу документы  о  выписке,  -
объявил Отто. - Благодарю вас, джентльмены, я высоко ценю вашу помощь.

Глава 29

   Уже через два дня все было подготовлено. Эшли вызвали в  кабинет  доктора
Луисона. Там же присутствовал и доктор Келлер. Вместе они решили,  что  Эшли
вернется  в  Купертино,  где  будет  продолжать  амбулаторное  лечение   под
наблюдением одобренных судом психиатров.
   - Ну вот и настал торжественный момент! - провозгласил доктор  Луисон.  -
Вы волнуетесь?
   - Волнуюсь, перепугана и.., и еще не знаю  что.  Чувствую  себя  птичкой,
которую выпустили из клетки. Хочется расправить крылья и взлететь.
   Девушка восторженно улыбалась, но в глазах таилась настороженность.
   - Я рад, что вы поправились, но.., но буду скучать по  вам,  -  признался
Гилберт.
   Эшли порывисто сжала его руку:
   - Мне тоже будет вас не хватать. Не знаю.., просто  не  знаю,  как  смогу
отблагодарить за все, что вы сделали. Вернули мне жизнь.
   По ее щекам потекли слезы. Не вытирая их, она подошла к доктору Луисону.
   - Когда я вернусь в Калифорнию, постараюсь подыскать работу  в  одной  из
компьютерных фирм и обязательно напишу вам, как все сложилось и помогает  ли
амбулаторное лечение. Хочу быть уверенной, что прошлое никогда не вернется.
   - Думаю, вам не о чем беспокоиться, - заверил доктор Луисон.
   После ухода Эшли он с грустной улыбкой заметил:
   - Одно это возмещает десятки случаев, когда нам не так  повезло.  Сколько
еще несчастных, Гилберт, страшно подумать!

***

   В солнечный июньский день Эшли шагала по  нью-йоркской  Мэдисон-авеню,  и
люди оборачивались вслед девушке с сияющей улыбкой  и  искрящимися  счастьем
глазами. Никогда еще она не была так счастлива.  При  мысли  о  безграничных
возможностях и ничем не омраченной жизни Эшли была готова петь  и  танцевать
прямо на улице. Как хорошо, что и трагедии иногда имеют счастливый конец!
   Она вошла в здание вокзала Пенсильвания-стейшн, самого большого в Америке
и  представляющего   собой   ничем   не   примечательный   лабиринт   унылых
непривлекательных залов и переходов. Здесь, как в любое  время  суток,  было
полно народа.
   И каждый  может  рассказать  немало  интересного.  Разъезжаются  по  всей
стране, страдают и смеются, плачут и радуются. Теперь и  у  нее  будет  своя
жизнь...
   Эшли купила билет в автомате. Оказалось, что ее поезд отправляется  через
несколько минут. Судьба!
   Войдя в вагон, она отыскала свободное место и уселась. Внутри нее  так  и
бурлило возбуждение, словно лопались один за  другим  пузырьки  шампанского.
Мосты сожжены, она пускается в свободное плавание.
   Состав дернулся и стал набирать скорость.
   "Наконец-то я вырвалась!"

   И, ВЫГЛЯНУВ ИЗ  ОКНА  МЧАВШЕГОСЯ  В  ХАМПТОНС  ПОЕЗДА,  ДЕВУШКА  ТИХОНЬКО
ЗАПЕЛА:

   Вокруг тутовника вприпрыжку
   Гонялась за хорьком мартышка.
   И чуть не падала от смеха:
   Вот так игра!
   Ну и потеха!
   Но - прыг да скок -
   Удрал хорек...

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

   За  последние  двадцать  лет  в  американских  судах  состоялось   немало
процессов,  на  которых  подсудимые  заявляли,  что  страдают   расщеплением
сознания. Преступления, за которые их судили, охватывают  почти  все  статьи
уголовного кодекса, от убийства до киднэппинга и поджога.
   Расщепление сознания, иначе говоря, деперсонализация, или  диссоциативное
расстройство  личности,  -  тема  постоянных  дискуссий  между  психиатрами.
Некоторые психиатры уверены, что подобного недуга не  существует.  С  другой
стороны, немало докторов, работающих в лечебницах и организациях  социальных
служб, утверждают, что лечили пациентов, больных  расщеплением  сознания.  В
некоторых специальных работах говорится, что этой болезнью страдают от  пяти
до пятнадцати процентов душевнобольных.
   Статистические данные департамента юстиции доказывают, что приблизительно
одна треть несовершеннолетних, ставших жертвами сексуальных домогательств, -
это дети до шести лет и что одна из трех девочек подвергается насилию в  той
или иной форме еще до  тринадцати  лет.  В  большинстве  доказанных  случаев
инцеста речь идет об отце и дочери.
   Исследования, проведенные в трех странах, предполагают,  что  расщеплению
личности подвержен один процент населения.
   Диссоциативные расстройства очень трудно диагностировать, и  исследования
показывают, что иногда такие пациенты по семь лет ищут  помощи,  прежде  чем
добиться точного диагноза. Две  трети  таких  больных  поддаются  излечению.
Автор прилагает список организаций, готовых  помочь  и  принять  на  лечение
больных с диагнозом "деперсонализация".