н провел нас сквозь этот шторм, 
быстрее, чем мог двигаться любой из кораблей.
	- Но как?
	- Как! Доро передразнил ее и рассмеялся. - Как ты меняешь свой 
облик, женщина? Как тебе удалось прожить больше трех сотен лет?
	Она лишь прикрыла глаза, направляясь к постели, чтобы лечь. 
Наконец, она оглядела каюту, куда он привел ее. - Чье это место?
	- Капитана, - сказал Доро. - Некоторое время он еще будет занят 
делами. А ты оставайся здесь, отдыхай.
	- И все твои дети столь сильны?
	Он вновь рассмеялся. - Твоя голова слишком переутомилась 
сегодняшней ночью. Но это и не удивительно, как мне кажется. Другие 
мои сыновья делают самые разные вещи, хотя никто из них не может 
управлять своими способностями так, как Исаак.
	Утомленная, Энинву прилегла на постель. Она не особенно устала, 
во всяком случае, ее тело не чувствовало чрезмерной усталости. 
Напряжение, которое она испытала, вообще не должно было никак 
утомить ее, поскольку оно быстро закончилось. Скорее, усталость 
охватила ее душу, и поэтому ей было необходимо поспать. Затем она 
должна будет выйти, отыскать Исаака и хорошенько рассмотреть его, 
чтобы увидеть то, что она сможет разглядеть за улыбающейся 
внешностью улыбающегося рыжеволосого молодого человека.
	Она закрыла глаза и заснула, не задумываясь о том ляжет ли Доро 
рядом с ней, или нет. Было еще не очень поздно, когда она проснулась 
все еще одна, и поняла, что он так и не приходил. В этот момент она 
услышала, что кто-то колотил в ее дверь.
	Она быстро стряхнула остатки сна и встала, чтобы открыть дверь. 
В тот же момент на пороге возник вясокий худой матрос, 
подталкивавший почти бесчувственного Исаака прямо в ее руки.
	Она замешкалась на какой-то момент, больше от удивления, чем 
от тяжести. Действуя почти рефлекторно, она поймала его, и только 
тогда почувствовала как холодна его, словно восковая кожа. Казалось, 
что он не узнал ее, и даже не смог разглядеть. Его глаза были наполовину 
закрыты и неподвижны. Если бы она не обхватила его руками, он бы 
рухнул на пол.
	Она подняла его, будто ребенка, уложила в постель и накрыла 
одеялом. Подняв глаза она увидела, что худой моряк все еще стоял в 
дверях. Это был зеленоглазый человек с вытянутым черепом и 
костлявым лицом, туго обтянутом заросшей щетиной коричневой кожей, 
которая казалось вот-вот лопнет под выступающими сквозь нее костями. 
Это был белый человек, но солнце так иссушило его, что он выглядел 
скорее больным. Он показался ей самым безобразным из всех людей, 
которых ей только доводилось встречать. И он был одним из тех, кто 
стоял рядом с Доро во время шторма, а это значит, что он был одним из 
его сыновей. Судя по внешности, он должен был быть одним из 
младших. Это был один из тех его сыновей, которого Доро велел ей 
избегать. Разумеется, она с удовольствием освободилась бы от него, если 
бы он только ушел. Он принес ей Исаака, а теперь должен убираться 
прочь, чтобы она могла спокойно позаботиться об этом молодом 
человеке. В глубине своего сознания она продолжала раздумывать над 
тем, что же все-таки могло случиться с человеком, который мог 
проводить по воде такие большие корабли и с такой скоростью. Что же 
случилось? Почему Доро не сказал ей, что Исаак заболел?
	Ее мысли о Доро странным образом, будто под воздействием 
силы, повторились в ее созна, напоминая эхо. Неожиданно она смогла 
буквально увидеть его, или, скорее, представить. Она видела его облике 
белого человека, рыжеволосого, как Исаак, и такого же зеленоглазого, 
как этот отвратительный матрос. Она никогда не видела Доро белым, 
как никогда не слышала от него описания одного из тел белых людей, 
которые ему доводилось носить, но она была абсолютно уверена, что 
сейчас видела его точно так, словно он явился к ней в одном из них. Она 
увидела и сцену передачи ей Исаака, когда полубессознательный юноша 
оказался в ее руках. Затем, резко, искаженно, она увидела себя занятой в 
неистовой сексуальной связи сначала с Исааком, а затем с этим ужасным 
зеленоглазым человеком, которого звали Лейл. Лейл Сечс.
	Но как она узнала об этом?
	Что произошло?
	Зеленоглазый мужчина рассмеялся, и его резкий отрывистый смех 
словно эхо раскатился внутри нее, будто эта мысль принадлежала Доро. 
Каким-то образом этот человек проникал в ее мысли!
	Она ударила его и вытолкнула через дверь, ее удар мог свалить и 
более крепкого мужчину. Он отскочил назад, а она захлопнула дверь в 
тот самый момент, когда он намеревался войти вновь. Даже в такой 
ситуации, та ужасная невидимая связь, установившаяся между ней и этим 
человеком, не порвалась. Она почувствовала боль, как только он упал и 
ударился головой. Это была ошеломляющая боль, которая заставила ее 
упасть на колени и застыть в таком положении, стараясь унять 
головокружение.
	Затем боль прошла. Он вышел из ее мыслей. Но теперь он вновь 
вошел через дверь, выкрикивая слова, которые, как она знала, означали 
ругательства. Он схватил ее за горло и буквально поставил на ноги, 
удерживая за шею. Он не был слабым человеком, но его сила ни шла ни в 
какие сравнения с ее. Она наугад ударила его в тот момент, когда смогла 
вырваться, и услышала, как он закричал от боли.
	Она взглянула на него, и какой-то миг видела его очень отчетливо: 
длинное лицо, перекошенное от боли и гнева, открытый задыхающийся 
рот, расплющенный кровоточащий нос. Она ударила его сильнее, чем 
намеревалась, но теперь это не заботило ее. Никто не имел права 
вторгаться в ее разум с такими мыслями. Затем окровавленное лицо 
исчезло.
	И вот перед ней появилось существо, существо более ужасное, чем 
любой дух, которого она могла бы себе представить. Огромное рогатое 
существо, словно ящерица, покрытое чешуей, весьма смутно 
напоминавшее человека, к тому же с толстым, похожим на плеть 
хвостом, с чешуйчатой же головой, похожей на собачью, и огромными 
зубами, торчащими из не менее огромных челюстей, которые легко 
могли перекусить человеческую руку.
	Охваченная ужасом, Энинву преобразила себя.
	Было очень больно имзенить внешность так быстро. Она едва не 
впала в агонию. Она пересилила боль издав лишь негромкий стон, 
который прозвучал как рычанье. Она превратилась в леопарда, гибкого 
и сильного, быстрого и вооруженного острыми клыками. И она 
прыгнула.
	Дух закричал, ослаб и вновь стал человеком.
	Энинву застыла в нерешительности, встав ему на грудь и глядя 
вниз. Он потерял сознание. Это было злобное и смертоносное существо. 
Самым лучшим было убить его прямо сейчас, не давая ему прийти в себя 
и вновь управлять ее мыслями. Ей казалось неправильным убивать 
беспомощного человека, но если этот человек вновь обретет себя, то он 
убьет ее.
	- Энинву!
	Это был Доро. Она заставила себя не слышать его. С рычаньем она 
рванула глотку существа, лежавшего у ее ног. Так или иначе, это была 
ошибка. Она почувствовала вкус крови.
	Быстрота, с которой она преобразилась, истощила запас ее сил. 
Она должна была немедленно поесть. Прямо сейчас! Она сдернула 
рубашку со своей жертвы и вырвала кусок мяса с его груди. Она ела 
отчаянно до безумия, пока кто-то не ударил ее вдоль лица.
	Она зашипела от боли и раздражения, смутно соображая, что это 
Доро ударил ее. Ее мускулы были напряжены. Она могла убить его. Она 
могла сейчас убить любого, кто попадется ей.
	Он стоял очень близко от нее, откинув голову назад, как будто 
приглашая ее вцепиться в его собственное горло. Именно так он это и 
делает, именно так.
	- Ну так иди же, - вызывающе произнес он. - Убей еще раз. Прошло 
очень много лет с тех пор, когда я был женщиной.
	Она отвернулась от него, подгоняемая голодом, и рванула еще 
кусок от тела его сына.
	Он поднял ее над полом, отрывая от трупа, а когда она попыталась 
дотянуться до него, ударил.
	- Приди в себя, - приказал он. - Стань женщиной!
	Она не помнила, как преобразилась в очередной раз, и для нее 
осталось непонятным, почему она не разорвала его на куски. Страх 
помешал ей? Но вряд ли даже страх мог остановить ее в такой момент. 
Доро не видел той кровавой резни, которую устроила она над 
собственными людьми, когда те напали на нее, и она была вынуждена 
преобразиться слишком быстро. Она уже и сама забыла эту подробность 
ее собственного убийства, но это был позор! Ее люди никогда не ели 
человеческого мяса, но в тот раз она ела! Она запугала их, чтобы те, кто 
выжил, забыли этот случай, и оставили в своей памяти лишь легенду, 
будто это сделала ее мать или ее бабушка. Люди умерли. Их дети уже не 
были уверены в том, что подобное вообще имело место. История 
оказалась переплетенной с богами и духами. Но что же ей делать сейчас? 
Ведь ей не удастся запугать Доро, чтобы он забыл этот ужасный труп на 
полу.
	Обретя человеческий облик она продолжала лежать на полу, 
уткнувшись в него лицом, отвернувшись от трупа. Ее несколько удивило 
то, что Доро не стал ее бить, и не стал убивать. У нее не было никаких 
сомнений, что он мог сделать это.
	Он поднял ее, не обращая внимания на кровь, покрывавшую 
большую часть ее тела, и уложил на постель рядом с Исааком. Она 
лежала слабая и безвольная, стараясь не глядеть на него. Но ей все-таки 
удалось проглотить хоть немного теплого мяса! Хотя ей требовалось 
гораздо больше!
	- Почему здесь Исаак? - спросил Доро. Его голос звучал ровно, в 
нем не было даже гнева.
	- Тот, другой принес его. Лейл Сечс. Он сказал, что ты послал 
Исаака ко мне... Она остановилась, преодолевая растерянность. - Нет, он 
не сказал этого, он....проник в мои мысли, он....
	- Я знаю.
	Наконец, она повернулась, чтобы взглянуть на него. Он выглядел 
усталым и изможденным. Он выглядел как человек, перенесший боль, и 
ей хотелось дотронуться до него и приласкать. Но ее руки были покрыты 
кровью.
	- Что еще он сказал тебе?
	Она затрясла головой. - Я не знаю. Он представил мне сцену, будто 
я лежу с Исааком, а затем с ним. Он показал мне это, и почти заставил 
этого захотеть. Она вновь отвернулась. - Когда же я пыталась выставить 
его за дверь...не применяя силу, он проделал нечто иное....Доро, я хочу 
есть! Эти последние слова были выражением боли.
	И он услышал их. - Оставайся здесь, - сказал он тихо. - Я принесу 
что-нибудь.
	Он вышел из каюты. Когда он ушел, то ей показалось, что она 
может чувствовать запах мяса на полу. Он привлекал ее. Она застонала и 
уткнулась лицом в матрас. Рядом Исаак пробормотал что-то и 
придвинулся ближе к ней. Она с удивлением подняла голову, чтобы 
взглянуть на него.
	Он все еще был почти без сознания. Его глаза теперь были 
полностью закрыты, но она могла заметить легкое движение под веками. 
Его губы тоже двигались, беззвучно произнося какие-то бессвязные 
слова. Его рот почти походил на рот чернокожего человека: губы были 
значительно толще, чем у большинства белых, которых ей доводилось 
видеть. Жесткая рыжая щетина покрывала большую часть его лица, 
видимо он не брился некоторое время. У него было широкое, скорее 
квадратное лицо, которое не показалось ей некрасивым, а кожа, 
загоревшая под солнцем, была почти коричневой. Ей было интересно, 
что думали о нем белые женщины. А как они выглядели, эти белые 
женщины?
	- Еда, Энинву, - тихо сказал Доро.
	Она вздрогнула, едва не подпрыгнув на месте. Неужели она начала 
глохнуть! Никогда раньше Доро не смог бы приблизиться к ней, чтобы 
она не услышала его. Но сейчас это не имело большого значения.
	Она схватила хлеб и мясо из его рук. И то, и другое было жестким 
и сухим. Видимо такую пищу экипаж корабля ел большую часть пути. 
Но несмотря на это, она не составила особого труда для ее зубов и 
челюстей. Доро протянул ей вино, и она залпом выпила его. Свежее 
мясо, лежавшее на полу, должно быть было вкуснее, но теперь она 
контролировала собственное поведение, и нчто не могло заставить ее 
вновь притронуться к нему.
	- Расскажи мне, что случилось, - сказал Доро, когда она закончила 
есть.
	И она рассказала. Сейчас она нуждалась в отдыхе, но не так 
сильно, как в пище. Но он заслуживал того, чтобы знать, как умер его 
сын.
	Она ожидала хоть какое-нибудь замечание или действие с его 
стороны, но он лишь покачал головой и вздохнул. - А теперь спи, 
Энинву. Я заберу отсюда Лейла, да и Исаака.
	- Но...
	- Спи. Ты и так уже засыпаешь. Он нагнулся и поднял Исаака с 
постели.
	- Так что же случилось с ним? - едва слышно прошептала она.
	- Он испытал большое перенапряжение, точно так же, как и ты. Он 
выздоровеет.
	- Он весь холодный...такой холодный.
	- Тебе пришлось бы согреть его, если бы я оставил его здесь. И тебе 
пришлось бы согреть его именно так, как рассчитывал Лейл. Твоей силы 
было бы недостаточно, чтобы остановить его, когда она начал бы 
просыпаться.
	И прежде, чем ее утомленное и охваченное подступающим сном 
сознание смогло осмыслить сказанное, Доро и Исаак исчезли. Она уже не 
слышала, когда он возвратился назад и забрал Лейла, и возвращался ли 
он вообще в ту ночь, чтобы спать рядом с ней. Она не думала ни о чем.


	Лейл Сечс был выброшен за борт на следующий день. Энинву тоже 
присутствовала на этой небольшой церемонии, которую провел капитан 
Вудли. Она не хотела там быть, но так пожелал Доро. Он сообщил 
каждому, что она сделала, а затем заставил ее предстать перед ними. Ей 
казалось, что он делает это для того, чтобы опозорить ее, и уже 
чувствовала, как стыд охватывает ее. Но чуть позже он пояснил свой 
поступок.
	- Это необходимо для твоей же безопасности, - сказал он ей. 
Теперь каждый, находящийся на борту предупрежден о том, что нельзя 
безнаказанно обидеть тебя. Мои сыновья были предупреждены об этом 
дважды. Лейл же решил пренебречь моим предупреждением. Кажется 
мне так и не удалось вывести глупость из некоторых моих людей. Он 
думал, что будет очень интересно понаблюдать за тем, что будет делать 
Исаак, изголодавшись по женщине точно так же, как ты по еде. 
Возможно, он думал и о том, что после Исаака ему тоже удастся 
заполучить тебя.
	- Но как он смог проникнуть внутрь меня и изменить мои мысли?
	- В этом и заключались его необычайные способности. У меня 
были люди, которые в совершенстве владели этим даром и могли 
полностью контролировать тебя, даже твои превращения. Для таких 
людей ты была бы не больше, чем куском мягкой глины, если бы они 
взялись управлять тобой. Но единственным выжившим из них оказался 
Лейл. Зачастую такие люди долго не живут.
	- Я могу это понять! - сказала Энинву.
	- Нет, ты не можешь, - сказал ей Доро. - Но ты должна.
	Она отвернулась. Они стояли на палубе, так что она могла 
смотреть в море, где несколько больших рыб взмывали в воздух и, 
описывая дугу, ныряли в воду. Она и раньше наблюдала за подобными 
созданьями, наблюдала с огромной тоской м желанием. Она думала о 
том, что вполне смогла бы делать тоже, что делали и они, и вполне 
могла стать одним из них. Она почти ощущала это водное пространство, 
ощущала эту силу, это движение сквозь толщу воды, такое же быстрое, 
как движение птицы сквозь воздух. У нее было сильное желание 
попробовать, но в то же время она испытывала страх пред этой 
попыткой. Она думала лишь о теле Лейла Сечса, завернутом в парусину, 
скрывавшую его ужасные раны. Закончат ли эти скачущие рыбы то, что 
начала она? Съедят ли они остатки этого глупого и мерзкого человека-
дьявола?
	Она прикрыла глаза. - Что мы теперь будем делать, Доро? Что ты 
сделаешь со мной?
	- А что я могу сделать с тобой? - усмехнулся он. Он обнял ее и 
привлек к себе.
	Вздрогнув, она попятилась назад. - Ведь я убила твоего сына.
	- И ты полагаешь, что я буду упрекать тебя за это?
	Она продолжала лишь молча смотреть на него.
	- Мне хотелось, чтобы он жил, - сказал Доро. - Но этот тип людей 
столь подвержен опасностям, и столь недолго живет... Он произвел всего 
лишь троих детей. Я хотел получить еще больше, но, уверяю тебя, 
Энинву, что если бы ты не убила его, и он успешно закончил бы 
задуманное, тогда я убил бы его сам.
	Она опустила голову, видимо не очень удивившись его словам. - И 
ты мог бы сделать это? Убить собственного сына?
	- Любого, - сказал он.
	Она вновь взглянула на него, в ее глазах застыл вопрос, на 
который она не хотела ответа.
	- Я управляю могущественными людьми, - сказал он. - Моими 
людьми. Беды, которые они могут принести, вырвавшись из под моего 
контроля, не постижимы для твоего ума. Каждый отдельный человек, 
каждая группа людей, которые отказываются подчиняться мне, 
бесполезны для меня и опасны для остальных моих людей. Она 
поежилась, ощущая неприязнь, и раздумывая над его словами. Она 
вспомнила его голос, когда он говорил с ней предыдущей ночью: "~Ну 
так иди же, убей еще раз. Прошло очень много лет с тех пор, когда я был 
женщиной!~" Он съел бы ее душу, точно так же она тело ее сына. И 
сегодня он носил бы ее тело.
	Она повернулась, чтобы вновь взглянуть на ныряющих рыб, и 
когда он вновь притянул ее к себе, на этот раз она уже не отстранялась. 
Она не испытывала страха, она испытала облегчение. Хотя в глубине ее 
разума и возникал ворос, как это могло случиться, ответа на него она не 
находила. Люди никогда не реагировали должным образом, сталкиваясь 
с Доро. Когда он ничего не делал, они боялись его. Когда он угрожал им, 
они верили ему, но не допускали при этом ни ненависти, ни попыток 
побега.
	- Исаак пришел в себя, - сказал он.
	- Как он? И как он поборол свой голод?
	- Терпеливо ждал, когда он исчезнет.
	К ее удивлению, его слова вызвали в ней чувство вины. У нее было 
глупое побуждение отыскать молодого человека и извиниться за то, что 
она не оставила его рядом с собой. Он мог подумать, что она была 
крайне бесчувственной. - Ты должен подыскать ему жену, - сказала она 
Доро.
	Тот лишь кивнул с отсутствующим выражением. - Скоро найду, - 
сказал он.


	Пришло время, когда Доро сказал, что уже близко земля. К этому 
времени запасы пищи начали портиться, в них появились черви, 
питьевая вода протухла, на корабле стояла вонь, рабы враждовали 
между собой, а экипаж безуспешно ловил рыбу, чтобы внести 
разнообразие в свою отвратительную диету, солнце нещадно палила, а 
ветра почти не ощущалось. Среди всех этих лишений и неудобств тем не 
менее были события, которые Энинву должна была бы запомнить на всю 
оставшуюся жизнь. Одним из них было то, что она поняла, каковы 
именно были особенные способности Исаака, а он почти понял ее 
собственные.
	После смерти Лейла она старалась избегать молодого человека, 
насколько это было возможно в таком месте, каким был корабль, 
полагая, что он может быть не столь безразличен к смерти своего брата, 
как Доро к смерти собственного сына. Но Исаак сам нашел ее.
	Однажды он подошел к ней, когда она стояла у поручня, наблюдая 
за ныряющими рыбами. Он понаблюдал за ними некоторое время, а 
затем рассмеялся. Она вопросительно взглянула на него, и он указал ей 
на море. Когда она вновь взглянула туда, то увидела, что одна из 
больших рыб повисла в воздухе над водой и билась в пустом 
пространстве.
	Казалось, что она попала в какие-то невидимые сети. Но никаких 
сетей там не было. Вообще не было ничего.
	Изумленная, она перевела взгляд на Исаака. - Это ты? - спросила 
она, неуверенно выговаривая английские слова. - Это ты сделал это?
	Исаак только улыбнулся. Рыба, сопротивляясь из всех сил, тем не 
менее перемещалась к кораблю. Несколько матросов заметили ее, и 
начали что-то кричать Исааку. Энинву не могла понять большую часть 
того, что они выкрикивали, но было ясно только одно: они хотели рыбы. 
Исаак жестом показал, что он дарит ее Энинву, хотя рыба все еще 
продолжала висеть над водой. Она оглянулась вокруг, на кричащих 
матросов, а затем усмехнулась. Она жестом показала, чтобы рыба 
опустилась на палубу.
	И тогда Исаак бросил рыбу к ее ногам.
	В эту ночь всем досталась вкусная еда. Энинву ела больше всех, 
потому что для нее мясо рыбы говорило о том многом, что ей хотелось 
знать о внутреннем устройстве этих существ, то что ей нужно было знать, 
ч