ЫЛО. Почему память о несбывшемся часто крепче памяти о том,
что было на самом деле?
     Скажем, мужчине свойственно вспоминать женщин, с  которыми был  близок.
Живописуя и обогащая подробности. Положительные эмоции,  приятные  ощущения,
хорошая и богатая жизнь в прошлом -- понятно. Но -- не реже, а часто сильнее
и желаннее вспоминаются те женщины, до собственно обладания которыми дело не
дошло.  С чего?  Или  тебе  не настолько  хотелось, чтоб идти  до конца, или
просто  отказ получил, --  в любом случае воспоминания  должны  бы  быть  на
порядок слабее тех, где хоть есть о чем вспомнить.
     Нет же: рисует себе  в  воображении  блаженство неземное --  которое не
испытал и с женщинами куда более желанными и близкими.
     Тут   когдатошнее   сильное  возбуждение   осталось  без  естественного
разрешения. В  мозг впечаталось  это возбуждение.  С  кем  переспал  --  там
слабеющие, исчезающие ощущения (пресытились, надоело, расстались) наслоились
на сильное, заслонили его, вытеснили. А  с кем "на взлете" расстался -- та в
эротических фантазиях прямо Клеопатра.
     Несовершенные  поступки, несбывшиеся желания тем и помнятся сильно, что
реального разрешения и от него естественного успокоения не случилось.
     Мы  помним ощущения.  В том  смысле, что в основе  любого  воспоминания
лежит возбуждение чувств.
     ВОЗБУЖДЕНИЕ  -  ОТУПЕНИЕ. Поэтому  события  чрезвычайной,  судьбоносной
важности отнюдь не всегда хорошо  помнятся. Оттрубил  зэк пятнадцать  лет  в
концлагере,  чудом  жив  остался, каждый  день в  голоде-холоде  невыносимой
каторги загнуться мог.  Каждый день -- на пределе всех сил выживал. Казалось
бы -- все  в памяти должно отпечататься намертво. Нет, куда как не все... От
чудовищных  нагрузок отупение наступает,  как  на автопилоте тянет  человек.
Приходит  утром бригадир в барак,  зачитывает  список: "Ты, ты, ты  и  ты --
после  обеда идете на  расстрел". Расстрел  так  расстрел, никаких  эмоций у
полутрупов  не   осталось.  Это  писатель  Сергей  Снегов  рассказывал,   он
семнадцать лет в  заполярных зонах  на  общих  работах  отбыл,  невероятного
здоровья был человек. И остается в  памяти, кроме редких случаев, нарушавших
каждодневное течение, только это вот предельное отупение от мук.
     А посиди так всего недельку -- каждый час ее до гроба запомнишь.
     Что  помнит пехотинец  о  войне  --  если не  по  глянцевым мемуарам  и
юбилейным митингам?  Огромную,  мучительную  усталость.  Отдохнуть,  поспать
хотелось. И постоянное,  изматывающее ожидание  опасности, что  убить могут.
Мечту с передовой оттянуться. Все прочие воспоминания - уже потом, слабее.
     РЕАЛЬНОСТЬ И ВПЕЧАТЛЕНИЕ.  Не в реальности, стало  быть, дело, а в том,
какое впечатление она на нас произвела.
     Умирал в пустыне от жажды -- а тебя спасли, напоили. Не забудешь. А для
спасательно-розыскной группы ты -- двадцатый клиент за сезон. Работа  такая.
Чего тебя особенно запоминать.
     Выздоравливающий больной лучше помнит врача, чем тот его.
     Монахиня  согрешила  единожды,  а старая  проститутка пропустила десять
тысяч клиентов. Понятно, кто лучше помнит акт.
     Есть у Шукшина рассказ "Гармонь играет": уж не помнит замученный жизнью
мужик,  как  женился, а  помнит до слез,  как отчаянным парнишкой скакал  на
жеребце ночью сквозь грозу.
     СЛОВО  И ЧУВСТВО. Матерная ругань  - предельное  выражение  экспрессии,
выражение сильных  чувств. Из всего речевого запаса именно мат соответствует
наибольшему  возбуждению. Эти слова, врубленные в память  сильнее  прочих, и
хранятся до последнего -- даже у инсультника-паралитика.
     Глубже  впечатано только первое и  главное,  базовое, слово  "мама",  с
которым так часто умирали в забытьи даже мужественнейшие бойцы...
     ВДОХНОВЕНИЕ  И РАССЕЯННОСТЬ.  Вот  человека что-то сильно  взволновало.
Определенный  участок  мозга  пришел в  сильнейшее  возбуждение.  Этот  очаг
возбуждения  доминирует над прочими. Доминанта бывает так сильна, что прочие
участки возбуждения "забиваются" ею, гасятся, слабеют, делаются неразличимы:
максимум энергии мозга сосредоточен на главном.
     Узнал  вдруг, что дом сгорел  -- или миллион долларов в лотерею выиграл
--  и забыл вдруг, что зуб болел, и  перестал он болеть,  только  назавтра и
вспомнил о нем, что болел ведь вроде.
     "Вдохновение"  художников  и  ученых -- это сильнейшее  перевозбуждение
нервной системы, голод-холод перестают  ощущать,  и такие озарения им хорошо
помнятся.  А что при этом разные носки  надел,  или соль в чае размешал, или
про  поездку забыл  -- какая ерунда,  слишком он сосредоточен на  другом, на
главном.

x x x

     К кому милостив Бог,  тому дает он перед смертью покой  и время: отдать
распоряжения,  попрощаться  с  близкими,  подвести итоги.  И, расставаясь  с
жизнью, пройти ее в  памяти: вот она, моя жизнь... она была ничего... хороша
была.  Отошла  суета, остался  перед  последней чертой наедине с главным,  с
жизнью своей.
     Что помнишь, то и главное, а другого  нет. Не рокот космодрома, а трава
под окном.
     Почти все запоминание  происходит  подсознательно. Не  то  помним,  что
нужным помнить считали, а то, что естеству нашему, значит, потребно.
     И получается, что для нашей памяти важнее всего сила ощущений.
     То помним, что крепче  отпечаталось. То крепче отпечаталось, что острей
ощутилось.
     Человек есмь.

3. Ощущения
     Когда человек  здоров,  ничем не измотан,  нормально  отдыхает,  и  ему
улыбается удача, и на работе и в семье  все в  порядке  -- сам процесс жизни
доставляет удовольствие. Приятно ощущать бодрость своих мышц, и сон хороший,
и аппетит.
     И  вот  стряслось   что-то  ужасное.  Взволновало.  Заснуть  не  может.
Просыпается разбитый.  Аппетит  пропал, даже любимые  блюда есть не хочется.
Вместо того, чтоб после работы  посидеть на диване  перед телевизором, ходит
как заведенный взад-вперед по комнате, или вышагивает часами  по улицам, или
на машине гоняет.
     Понятно, огорчен человек, переживает. Но по логике вещей действовать он
должен  наоборот: беречь  и  собирать силы,  чтоб  преодолеть  неприятность,
наладить  хорошую  жизнь. Ведь  голод,  сон  -- инстинкты,  организм  должен
требовать их  удовлетворения! Нет: есть  не  хочет,  спать не хочет,  худеет
человек и чахнет.
     А некоторые от волнения,  наоборот, начинают есть без  остановки. Жизнь
рушится, а он толстеет.
     Объективно потребность  в пище вроде не  изменилась, организм выполняет
прежнюю работу, нуждается в том  же количестве энергии.  А чувство голода --
изменилось. И поведение диктуется этим чувством.
     Ощущение голода -- знакомо, изучено,  управляемо. Хлопнул перед  обедом
водочки,  закусил остреньким -- и аппетит  взыграл. А для  толстых  -- масса
препаратов изобретена, чтоб жрать меньше хотелось.
     Кушать -- потребность  основная, базовая: инстинкт.  А определяется она
через ощущение. И мера удовлетворения ее тоже определяется через ощущение. И
влияют  на   эту  объективную  потребность  самые  субъективные  факторы:  и
настроение, и ситуация, и вкус.

     ПОТРЕБНОСТИ И ВОЗМОЖНОСТИ. Кому ж не известно, что горе, радость, страх
сильно влияют  на  человека, могут менять его самочувствие:  от  горя  можно
заболеть и умереть даже, от счастья -- выздороветь. Меняется  обмен веществ,
работа  всей   эндокринной  системы.   Страх  может   парализовать,   лишить
способности действовать даже для спасения  своей жизни -- а может, наоборот,
вызвать небывалые силы: тут хилый  человек  огромные тяжести ворочает, через
стены перепрыгивает. Уж очень надо! Недаром многие любопытствуют: пустить за
спринтерами разъяренного тигра -- пролетят стометровку за девять секунд, это
круче любого допинга будет.
     Получается,  что ощущения могут менять границы возможностей  организма.
Влияют  на  его первейшие потребности --  вплоть до усиления  или ослабления
самого инстинкта жизни в целом.
     Собственно, все потребности и осознаются через ощущения. Хочу! -- жить:
дышать, есть,  пить, спать, совокупляться. А  без  этого никак. Удовлетворяю
свои желания - хорошо, отлично!
     Мало.  Хочу! -- денег, славы, власти,  приключений.  (Почему хочу -- об
этом ниже, в  4-й и 5-й подглавах.) А что такое желание? Это то же ощущение.
Иногда  так  и  говорят: "ощутил  желание".  Природа  их  одна:  возбуждение
участков мозга. Вижу, слышу,  обоняю -- и хочу!  Ощущаю мир и себя в нем.  Я
ощущаю -- значит я живу.
     {Примечание  для умных: Иногда мне кажется, что я  пишу банальности для
дураков. Иногда мне  кажется, что я  сам  дурак. Не  будем  торопиться.  Еще
Герберт  Спенсер  учил,  что  банальные  вещи  заслуживают  пристального   и
добросовестного  рассмотрения:  раз  большинство  людей  долго  полагало это
истиной, не исключено, что  в них что-то  есть. Ясные  истины  не  вредят. А
только  прочно  базируясь  на  верных предпосылках,  можно прийти к  чему-то
толковому.   Гений,  говорите,   это   последовательность?  Простой  человек
предпочитает танцевать от печки.}
     СЕНСОРНЫЙ ГОЛОД. Есть  много  трактовок и определений  того, что  такое
жизнь.  Например:  "Форма  существования белковой материи".  Но  человека-то
обычно интересует жизнь собственная.
     Под "жить" обычно имеют в виду "что-то делать". А можно ли жить, ничего
не делая? Запросто! Многие даже  сказали бы "С удовольствием! Если б условия
позволили..."  Под  этим они  подразумевают  не  работать  -- но веселиться,
путешествовать, то есть все-таки что-то делать.
     Вовсе ничего не делать скучно. Но можно. Вождям некоторых полинезийских
племен  было табу делать что бы то ни было, даже кушать  самим: подданные их
носили,  умывали,  кормили  с рук. Паралитик  может  всю  жизнь пролежать  в
постели,  но никто  не сомневается  в том, что он живет, он может быть  даже
крупным математиком,  писателем, изобретателем, известны такие случаи. Мысль
его работает, а думать не запретишь.
     Мыслю -- следовательно существую? Еще нет.
     Ставились  такие опыты. Человек в  специальном  скафандре  погружался в
жидкость  такой  плотности,  чтоб  он  там  свободно плавал --  своего  рода
невесомость, чувство  земного притяжения он переставал испытывать. Резервуар
находился в абсолютно  темной камере, так что  было не установить, где верх,
где низ,  и видно ничего не было. Ни звуков, ни запахов.  Руки в специальных
перчатках,  каждый  палец  в отдельном просторном  цилиндрике, осязание тоже
практически отсутствовало. Все внешние ощущения переставали поступать. Нигде
не давит,  тело свободно,  свежий  воздух для  дыхания поступает  -- никаких
неудобств. Находись себе неизвестно где и как и думай сколько влезет.
     Через  считаные  часы  испытуемые,  молодые   здоровые  добровольцы   с
устойчивой  психикой,  начинали  сходить  с  ума.  Начинались  галлюцинации,
страхи,   поднималось  и  падало   кровяное   давление,  нарушались  функции
внутренних  органов. Человеку просто грозила  смерть. Ученые снаружи следили
за этим по показаниям датчиков на его теле.
     Сенсорный  голод  --   недостаток  ощущений  извне  --  вещь  страшная,
разрушительная.  Испытуемые  старались   думать  о  чем-то,  решать  задачи,
вспоминать стихи,  но  мысли  их  делались сбивчивыми, отрывистыми, исчезало
ощущение  времени,  ощущение  своего  тела, и  вообще  ощущение  реальности:
состояние делалось кошмарным.
     Ведь   даже   слепоглухонемой   паралитик,   несчастнейший  из   людей,
отгороженный от  всего мира, что-то ощущает,  хоть частично: тяжесть  своего
тела и тем самым положение его в пространстве,  жару или  холод  окружающего
воздуха, прикосновения  к лицу, вкус и  температуру  пищи.  А у  нормального
человека  без всяких ощущений извне --  в  мозгу  тут же  начинается паника:
регулирующие всю жизнедеятельность  центры не получают привычной информации,
необходимых  возбуждающих  сигналов, и  работа  их  разлаживается,  организм
удивительно  быстро  идет  вразнос  к  гибели.   Все   органы  здоровы,  все
питательные вещества в достатке -- но полное отсутствие ощущений извне -- то
же  самое  с  точки зрения организма, что  тяжелейшее заболевание  тех самых
участков  центральной  нервной  системы,  которые  отвечают  за  поступление
информации.
     Только отсутствие воздуха или  слишком  большая жара или холод  убивают
быстрее. Даже без  воды  человек проживет дольше, чем без всех ощущений. Они
организму совершенно необходимы.
     Ноги  ходят,  руки  делают,  рот говорит, кишки  переваривают,  а  мозг
управляет всеми этими умельцами: следит за получаемыми сигналами и шлет туда
приказы. Он главный! И для этого главного жизнь -- комплекс ощущений.
     ОЩУЩЕНИЕ  ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ? Африканский колдун приговаривает  виновного к
смерти,  и   тот  в  несколько  дней  умирает  без  всякого  дополнительного
воздействия: мозг "знает", что приходит смерть  -- и в  самом деле  умирает.
Дикарь, говорите? Ну-ну...
     Что  такое  внушение?  Воспринятый мозгом  приказ извне на определенные
реакции, ощущения.
     Пожалуйста.  Загипнотизированному  внушают,  что  сейчас  прижгут  руку
каленым железом -- и прикладывают обычную линейку. Он кричит от боли -- а на
руке появляется страшнейший ожог! Как, отчего, почему?! А мозг реагировал на
прикосновение как  на ожог,  информировав весь организм: ожог! жжет, больно!
Рука    дергается,   кожа   краснеет,   лимфатическая,   защитная,   система
мобилизуется,  защитные тела бросаются спасать  пораженное  место,  вспухает
волдырь,  кровеносные  сосуды  сужаются,  чтоб  не  разнести   по  организму
возможную заразу и остановить скорей возможное кровотечение, для этого же  в
кровь выбрасываются коагулянты, чтоб в  пораженном месте  сразу свернулась и
закупорила поврежденные сосуды: полная  картина реакции на ожог -- без самой
термической травмы.
     А у прокаженного,  когда  отмирают проводящие нервы, можно ампутировать
руку без наркоза -- он ничего  не  почувствует. Мозг судит о происходящем по
поступающему сигналу, соответственно возбуждающему.
     Еще  опыт,  уж  вовсе  страшноватый.  Ставился в  шестидесятые  годы  в
американской  тюрьме.  Приговоренному к  смертной  казни  убийце  предложили
вместо  повешения   способ  ухода   другой,  сравнительно  безболезненный  и
комфортный:  ему вскроют  вены на руках. Повешение  вещь  неприятная,  узник
согласился. В назначенный час объявили ему об исполнении приговора,  привели
в  исполнительную  камеру,  там надзиратель  с  тазом,  врач  со  жгутами  и
скальпелем,  пристегнули к креслу, завязали глаза.  Перетянули руки жгутами,
чтоб  вены вздулись. А  затем  врач  провел  ему поперек вен тупой  стороной
скальпеля -- и стали тихо лить ему на запястья тепловатую, температуры тела,
воду, стекавшую в таз. Сняли жгуты. Ну -- имитация.
     Что  ж  убийца? Стала появляться мраморная  бледность,  синюшность губ,
давление падает, сердце бьется  слабее, потеря сознания, обморок, ослабление
всех функций, остановка дыхания и сердца. Смерть.
     Вскрытие показало: практически  все главные симптомы кровопотери. Кровь
перестала приливать к мозгу, а он первым погибает от кислородного голодания.
     Мозг  был  обманут.  Ощущение  оказалось  жизненно  важнее  объективной
реальности.  Для  мозга было  единственно реальным то, что ощущалось. И  все
реакции центральной нервной системы определялись этим ощущением.
     ПРИКАЗАНО ВЫЖИТЬ.  Напрашивается вопрос: если верно  прямое утверждение
-- должно быть верно и обратное? Если "внушением ощущения"  можно покалечить
и  убить  здорового  --  то можно  и исцелить больного? Верно,  хотя  только
отчасти. Человечество вообще больше преуспело по  части  убийств,  нежели во
врачевании. Ломать не строить.  Убить проще, чем воскресить. Но и здесь есть
факты примечательные, характерные.
     Вот два равно опасных больных. Один жить хочет  сильно, есть ради чего,
всей силой воли приказывает  себе жить, убеждает себя,  что выздоровеет -- а
второй плывет по течению. И  первый выздоравливает, а второй умирает. Случай
в медицине типичный.
     Раны у победителей заживают быстрее, сформулировал еще Гиппократ. Более
того:  иногда волевые, сильные духом  люди  оправляются  от смертельных ран,
неизлечимых  болезней   --  врачи   только  руками   разводят:  необъяснимо,
противоречит физиологии!
     Раненный летчик сажает подбитый истребитель на аэродром  -- и из кабины
вынимают  уже  покойника:  мозг  "знал",  что надо  дотянуть  до  полосы,  и
"приказывал"  жить организму,  хотя  от  полученных  смертельных повреждений
полагалось умереть раньше.
     "Но мертвые, прежде чем упасть, делают шаг вперед". "Вы ранены? -- Нет,
сир, убит."
     Более  того:  в  войну под  огнем  у бегущего  человека срезало  голову
осколком снаряда --  а  тело еще десяток шагов  продолжало бежать!  Организм
продолжал выполнять полученный  от  мозга  категорический  приказ... И такое
бывало.
     Конечно,  без  головы долго не проживешь.  Но если  остальной  организм
этого  "не знает",  а  все  прочее  в  порядке  --  то  может жить.  Пример:
автокатастрофа,  черепно-мозговая травма, мозг гибнет, в реанимации больного
подключают к аппаратам искусственного дыхания, кровообращения,  искусственно
питают --  и кроме мозга  все живет. Какую функцию  здесь  выполняет сложная
аппаратура? Строго говоря, она заменяет собой отсутствующие сигналы мозга.
     Все дело в том,  чтобы организм получал от мозга сигналы на продолжение
жизнедеятельности. Для этого мозг должен быть жив-здоров и ориентироваться в
обстановке, в происходящем. Ощущением и можно назвать реакцию на обстановку:
голод! жажда! нечем дышать! больно! приятно! радость! тоска! и прочее.
     Отсутствие сигналов-приказов из мозга  -- смерть организма. И  неважно,
чем оно вызвано -- голову снесли или все органы чувств блокировали. Инстинкт
жизни: организм требует сигналов из мозга, так он устроен.
     (Кстати  о  присказке  "все  болезни  от нервов". Когда-то  ученый  мир
поразился: если бросить лошадиную  дозу хинина в раствор культуры малярийных
палочек, то они  даже  не  почешутся. Хинин на  них  никак не действует.  Он
действует на центральную  нервную систему: "Дави малярию!!" Тогда  она  дает
приказ  внутренним органам,  а  они  уже  вырабатывают  вещества,  убивающие
микробов.)
     БОЛЬ  И  НАРКОЗ.  Мозг  принимает сигнал  организма:  "Больно!". Что-то
здорово  не в  порядке, меры принимать надо, лечить больную  ногу, нельзя на
нее наступать, ей от этого хуже.  А лечиться некогда, ты в хоккей играешь на
чемпионате мира. Обкололи тебе больное  место новокаином,  блокировали нервы
--  не болит пока?  играй дальше! Возбужденный участок мозга  "различить" не
может,  отчего успокоение  пришло: ногу тебе  вылечили или  просто  промидол
вогнали в вену. Для него так: боль прошла? -- порядок.
     До изобретения  современных  средств  наркоза  хирург  перед  операцией
вливал  в пациента настойку  опийного мака,  или  просто  водки, или  вообще
глушил колотушкой  по голове.  Потому что резать живот, копаться в кишках --
мозг получит сигнал  боли  такой  силы, что он  будет означать:  все,  хана,
отдаем концы. Это называется болевой шок, он может вызвать смерть.
     На  этом  построены  болевые приемы  восточных боевых искусств. В самом
деле,  зачем  ломать руку, это трудно, если можно просто ткнуть пальцем -- и
нет врага.  Знать только, как куда ткнуть.  И  вроде нет в организме никаких
повреждений -- убит человек импульсом собственной нервной системы.
     Болевой шок -- ощущение такой силы,  что перевозбуждение одного участка
мозга сбивает, разлаживает работу  остальных:  прекращается дыхание,  встает
сердце. А все  органы здоровы.  Ну вырвать  зуб -- подумаешь. А спилит палач
напильником -- можно умереть под пыткой.
     ПОДМЕНА.  То  есть  мозг можно  "обмануть",  искусственно вызвав нужные
ощущения,  и тогда он, в свою очередь, "обманывает" весь организм.  Люди это
давно знают и применяют н