тил он. --
Он носил туземную обувь, которая очень распространена среди буров, а табак в
его  кисете, несомненно, происходит  из Магальесбурга. Здесь  такого  табака
нет. Возможно, он пробыл  в Англии некоторое время,  но, вероятнее всего, он
приехал недавно.  "Булувайо"  и "Белмор Касл"  прибыли на прошлой неделе, и,
надо полагать, он приехал на одном из этих кораблей.  Это единственные суда,
которые пришли из Южной Африки за последние две недели... Тот человек ничего
не знал о пропавших бриллиантах королевы?
     -- Ничего. Он уверяет, что поссорился  с  Элтоном некоторое время  тому
назад и больше с ним дел не имел. Он больше говорил намеками.
     Погруженный в свои мысли, Дик уставился на стол и внезапно произнес:
     --  Я надеюсь,  что  сестра встретила ее  на вокзале. Стил  внимательно
посмотрел на него.
     -- Чья сестра, сэр? -- спросил он, и на этот раз Дик рассмеялся.
     --  Наверное,  встретила, --  продолжал  он  развивать  свод  мысль, --
встретила  хотя  бы для того,  чтобы  помешать ее приезд на  Керзон-стрит  и
отвезти ее в какой-нибудь отель.
     Стил начал понемногу понимать:
     -- Я вижу, вы говорите об Элтонах?
     -- Да, я говорю об  Элтонах и  еще кое о ком, -- подтвердил Дик Шеннон.
-- Но это другое лицо вам неинтересно. Вы следит за домом?
     --  Элтонов?  Конечно, но мы должны  быть  очень осторожны:  Это ловкая
банда.
     Дик закусил губу.
     -- Если я не ошибаюсь, то сегодня ничего не произойдет до  без четверти
девять. В этот  час ожерелье королевы Риэны покинет дом на Керзон-стрит, и я
сам хочу  проследить  за этим делом, потому  что  хочу  узнать  пятого члена
шайки. Имею основания думать, что это иностранец.
     -- А затем? -- спросил Стил, когда шеф замолчал.
     --  Затем я  поймаю  Дору  Элтон  с поличным. Этого я  и  ждал  столько
времени.
     -- Разве это будет не Бонни? -- спросил Стил.
     Дик улыбнулся.
     --  Бонни  очень  смел, я  этого  не отрицаю. Но  не  настолько!  Нужно
обладать  особой   смелостью,  чтобы   пройти  по   Лондону  с   украденными
бриллиантами,  зная,  что полиция  разыскивает  ожерелье.  Это не похоже  на
Бонни! Но его жена способна на это.
     Он нетерпеливо  посмотрел на свои  часы, затем  взял со стол расписание
поездов.
     -- Вы уезжаете? -- удивленно спросил Стил.
     -- Нет, -- был нетерпеливый ответ. -- Я хочу посмотреть, когда приходит
ее поезд.
     Он перелистал страницы и,  водя  пальцем по столбцам, снов посмотрел на
часы, забыв, что только что вынимал их.
     -- Уже полчаса, как она приехала. Я удивляюсь...
     Стил тоже удивился. Он никогда не видел Дика Шеннона в таком состоянии.
     Объяснения  были прерваны появлением мистера Слика Смита. Он вошел  без
всякого смущения и был очень прилично одет. Гладкое лицо его выражало полное
удовлетворение окружающим  миром, маленькие глазки часто моргали.  Он  курил
дорогую сигару. Слик  кивнул Стилу, на что тот ответил приветливой усмешкой.
Когда Стил удалился, Дик заговорил:
     --  Я  послал  за  вами,  Слик,  чтобы  просить  вашего  совета.  Кража
действительно произошла.
     -- Я узнал это из сегодняшних газет, -- сказал Слик, -- хотя вообще, не
очень-то доверяю газетам, в особенности утренним  и предпочитаю  вечерние: у
них нет времени придумывать новости, поэтому они меньше искажают сведения.
     --  В этом деле участвовал Элтон. Вы знаете? -- нетерпеливо прервал его
Дик.
     Слик изумленно поднял брови.
     --  Вы меня удивили, -- вежливо сказал он. --  Боже мой!  Мистер Элтон?
Кто бы мог заподозрить его в воровских проделках!
     -- Перестаньте  шутить и  поговорим серьезно, -- сказал Дик, Тдридвигая
ему графин. -- Что вы знаете о миссис Элтон?
     -- Прелестная женщина! Замечательная женщина! Но было бы преувеличением
сказать, что у нее душа ангельской чистоты. -- Что она делала до замужества?
Слик пожал плечами.
     --  Я  не   люблю  сплетен,  --  сдержанно  ответил  он.  --  Она  была
второразрядной актрисой. Я мало  знаю о ней, но  думаю, что она вышла замуж,
чтобы исправить своего мужа. Многие женщины стремятся к этому.
     -- И что же, удалось ей это? -- насмешливо спросил Дик.
     Мистер Слик снова пожал плечами.
     -- Я  слышал лишь, что по нему плачет  тюрьма,  и если  это  называется
исправлением, то, очевидно, оно ей удалось. Он налил в  стакан виски и долил
сельтерской воды. -- Ваше здоровье, капитан! -- Он с  одобрением поглядел на
графин. -- Прекрасное виски.
     Дик  внимательно  посмотрел  на  него,  прекрасно   понимая,  что  Слик
деликатно, но упорно старается перевести разговор на другую тему.
     -- У нее есть сестра? Мистер Слик допил свой стакан.
     -- Если есть, то ей не позавидуешь.
VI. Сестры
     Одри  четверть  часа  провела  на  вокзале,  разыскивая  Дору  и  читая
вывешенные  объявления  об  ограблении  королевы  Риэны  и  обо  всех  новых
подробностях, выяснившихся за этот день. Прошло  Двадцать минут, но Дора все
не появлялась.
     Миссис Граффит  имела обыкновение  не  отправлять писем. Одри вспомнила
теперь, что  поручила  ей отправить письмо Доре, в котором  сообщала о своем
предстоящем приезде. Скромные средства не позволяли Одри нанять такси, и она
обратилась  к  полисмену,  который  указал  ей  нужный автобус.  Подождав  в
сутолоке несколько  минут,  она  села  в  автобус, шедший  на  Парк-лейн  по
направлению к Керзон-стрит.
     Она  совершенно не знала  Лондона  и лишь после  долгих  поисков  нашла
нужный ей  дом.  Одри  позвонила. После недолгого  ожидания  дверь  отворила
изящная горничная и недоверчиво оглядела бедно одетую посетительницу.
     -- Миссис Элтон занята. Вы пришли от Севиллей?
     -- Нет, я приехала из Суссекса,  -- ответила девушка с легкой усмешкой.
-- Скажите миссис Элтон, что приехала ее сестра.
     Горничная с  сомнением  посмотрела  на девушку,  а  затем повела  ее  в
маленькую неуютную гостиную и вышла, закрыв за собой дверь. "Меня, очевидно,
не  ждали", -- подумала  Одри  с неприятным  чувством. Сестры переписывались
нерегулярно.  Дора никогда не интересовалась своей матерью  и тем,  что  она
называла  "фермой".  Когда младшая  сестра в отчаянии  написала ей, прося  о
помощи,  она  после  долгого  молчания  прислала  пять  фунтов  и   короткое
объяснение,  что  не   имеет  ни  средств,  ни  особого  желания  заниматься
благотворительностью.  Дора с  ранних лет поступила на сцену  и незадолго до
смерти  матери  вышла  замуж.  По  мнению  матери,  жесткой и  прямолинейной
женщины,  Дора  всегда поступала правильно, и даже невнимание Доры к  ней не
могло  поколебать ее материнской  любви,  которая, казалось, росла изо дня в
день,  из  года  в  год. Мать ставила  Дору  младшей дочери в  пример.  Дора
преуспевала в  жизни, и в глазах  миссис Бедфорд это искупало все остальное.
Дора пользовалась  успехом  на  сцене. Ее  имя  стало появляться  на больших
афишах,  а  фотографии  --  в  лондонских  газетах.  Способы,  которыми  она
добивалась славы и успеха, не интересовали миссис Бедфорд.
     Внезапно открылась дверь,  и вошла молодая женщина. Роста она была выше
Одри. У  нее были светлые волосы, и она  была  также красива. Но в ее глазах
отсутствовало веселое добродушие, светившееся в глазах сестры.
     --  Моя  дорогая  девочка,  откуда  ты приехала?  -- озабоченным  тоном
спросила она.
     Дора  протянула мягкую руку, украшенную драгоценным  камнями, и, слегка
наклонившись, провела ею по холодной щеке девушки.
     --  Разве  ты  не  получила  моего  письма, Дора?  Дора  Элтон покачала
головой:
     -- Нет. Как ты выросла, милая! Ты была совсем ребенком, когда  я видела
тебя в последний раз.
     -- Да,  я  выросла, -- согласилась  Одри. -- Я продала дом, -- добавила
она.
     Глаза молодой женщины расширились.
     -- Зачем ты это сделала?
     -- Его  пришлось  распродавать  и  закладывать по частям,  пока от него
ничего не  осталось.  Таким образом,  я избавилась и от  единственных кур во
всей округе, которые никогда  не неслись.  Они  представляли собой  какую-то
биологическую редкость.
     --  И  ты приехала  сюда! -- Недовольство в тоне  Доры  было более  чем
явным.  --  Это  крайне  неудобно. Мне  негде поместить тебя, и я думаю, что
нехорошо было  с  твоей стороны,  Одри, продавать  ферму. Наша дорогая  мать
умерла  там, и это обстоятельство  должно  было сделать  для тебя это  место
священным.
     --  Все,  что имеет  отношение  к нашей матери, священно  для  меня, --
спокойно  сказала Одри. -- Но я думаю,  что мне не  было  никакой надобности
умирать там с голоду, чтобы доказать мою любовь к матери. Я немного потребую
от  тебя, Дора: только место, где можно было бы переночевать в течение одной
недели, пока я не найду какую-нибудь работу.
     Дора ходила взад-вперед по маленькой  комнате, заложив руки за  спину и
нахмурив лоб. Она была в  платье, стоимость которого обеспечила бы  Одри  на
целый месяц. Ее бриллиантовые серьги и двойная  нить жемчуга  на  шее стоили
огромных денег.
     -- У меня приглашены гости к  чаю,  -- сказала она, -- и вечером должны
быть гости к  обеду. Я  совершенно не знаю, что мне делать с тобой, Одри. Ты
не  можешь показаться к обеду в таком платье. -- Она презрительно  взглянула
на  одежду девушки. -- Лучше  всего, отправляйся в какую-нибудь гостиницу. В
Блумсбери есть много дешевых. Там  ты приоденешься, приведешь себя в порядок
и придешь ко мне в понедельник.
     --  Чтобы приодеться  к понедельнику, вторнику  или другому дню недели,
понадобятся деньги,  -- холодно  сказала Одри. -- И два  дня даже  в дешевой
гостинице исчерпают все мои сбережения.
     Дора сложила губы в гримасу.
     -- Это отвратительно  с твоей стороны, свалиться как снег на голову, --
раздраженно  сказала  она. --  Я  абсолютно  не могу придумать,  что с тобой
делать. Впрочем, подожди -- я поговорю с Мартином.
     Она вышла из комнаты, оставив после себя запах тонких духов.
     Губы Одри Бедфорд невольно дрогнули  в усмешке. Она не была оскорблена.
Дора поступила так, как Одри и ожидала. Гостье пришлось  долго ждать. Прошло
около  получаса,  прежде чем  дверь  раскрылась и  вошла  ее  сестра.  С ней
произошла какая-то магическая перемена: Дора была почти приветлива. Впрочем,
ее приветливость казалась не совсем искренней.
     --  Мартин говорит, что ты должна остаться, -- сказала она. -- Идем  со
мной наверх.
     Она  повела  ее по узкой  лестнице через переднюю, в которую Доносились
звуки смеха  и  разговора, и, открыв на третьем этаже какую-то дверь, зажгла
свет.   Одри   догадалась,  что   это   была   одна  из   маленьких  комнат,
предназначавшихся для гостей в радушном Доме Элтонов.
     -- У тебя, кажется, нет друзей в Лондоне? -- небрежно спросила Дора.
     Она  стояла у двери;  пока  Одри  вошла  в  комнату  и  поставила  свой
чемоданчик.
     -- Никого, -- ответила Одри. -- Это очень хорошая комната, Дора.
     -- Да?.. Кто-нибудь знает о твоем приезде в Лондон?
     --  Миссис Граффит  знает, что я  поехала в Лондон, но не знает, к кому
именно.
     Она думала, что Дора уйдет, как  только приведет  ее  сюда, но Дора все
стояла у входа, собираясь что-то сказать.
     -- Я  боюсь, что  была  немного  груба  с тобой, Одри! -- сказала Дора,
положив руку на плечо сестры. -- Но ты  добра  как ангел и простишь меня, не
правда  ли?  Я  знаю,  что простишь, ты  ведь обещала нашей  матери, что все
сделаешь для меня, да, дорогая?
     Одри была немного растрогана.
     -- Ты же знаешь, что я не сержусь, -- сказала она.
     -- Когда-нибудь я расскажу тебе все мои секреты, -- продолжала Дора. --
Я все  могу рассказать  тебе,  единственному человеку  в  мире,  которому  я
доверяю. Мать всегда говорила,  что  ты так упряма, что сам черт не заставит
тебя проговориться, если ты этого не хочешь!
     В глазах Одри мелькнула тень улыбки.
     -- Наша дорогая мать никогда не баловала  меня похвалой, - сухо сказала
она.
     Она  любила мать, но слишком долго терпела ее капризы и пристрастности,
чтобы испытывать к ней особую нежность.
     Дора погладила ее по руке и внезапно обернулась к двери:
     -- Гости, наверное, уже расходятся.  Я хочу, чтобы ты  спустилась  вниз
познакомиться  с  Мартином  и  мистером  Стэнфордом.  Ты никогда  не  видела
Мартина?
     -- Я видела его фотографию, -- ответила Одри.
     -- Он красив, - небрежно  сказала  Дора. -- Ты,  вероятно, влюбишься  в
него.  Да и  он,  наверное, увлечется тобой:  он любит новые  лица.  Я  хочу
довериться  тебе,  Одри,  -- медленно  сказала  она,  и  в  ее  голосе  явно
прозвучала угроза.  -- Дом на Керзон-стрит имеет свои секреты так же,  как и
ферма.
     Дора вернулась в  гостиную. Оба находившихся в ней человека внимательно
всматривались в ее лицо.
     -- Где она? -- спросил более высокий из них.
     -- Я поместила ее в свободной спальне, -- сказала Дора.
     Мистер Элтон погладил свои шелковистые черные усы.
     -- Я  не совсем уверен,  что ей следует оставаться здесь именно сейчас.
Дай ей денег и отошли ее в какую-нибудь гостиницу.
     Дора рассмеялась:
     -- Вы целый день обсуждали, каким образом передать вещи Пьеру. Никто из
вас обоих не хочет подвергаться риску быть пойманным с ожерельем королевы.
     -- Не  так громко, сумасшедшая! -- проговорил сквозь зубы Мартин Элтон.
-- Ты бы еще открыла окна и кричала об этом на всю улицу!
     -- Тише!  --  скомандовал Билл Стэнфорд. -- Продолжайте, Дора. Я думаю,
что  вы  правы.  Быть  задержанным с  этим ожерельем, это значит  угодить  в
пожизненное заключение. Но Пьер должен получить его  сегодня  же  ночью. Кто
отнесет ожерелье?
     -- Кто? Да моя  драгоценная маленькая сестрица, конечно, - хладнокровно
сказала Дора. -- Надо использовать ее для этого дела.
VII. Заговор
     Большой Билл не был  сентиментален, но у  него, как у каждого человека,
были  элементарные  понятия  о  чести;  остатки того,  что некогда  было его
убеждениями.
     -- Ваша сестра! Вы шутите! Нельзя же, чтобы девушка подвергалась такому
риску!
     Дора только улыбнулась в ответ. Ее муж нервно покусывал губы.
     -- Может быть, никакой опасности и нет, -- сказал  он,  -- а если есть,
то мы подвергаемся ей в гораздо большей степени. Стэнфорд нерешительно пожал
плечами:
     -- Пожалуй, это так. Дело выгодное  для  нас,  но все же... это  значит
рисковать слишком многим. Предположим, ее поймают,  и она выдаст нас. -- Это
единственный риск, -- сказала Дора, -- но он невелик.
     Большой Билл внимательно разглядывал ковер.
     -- Ожерелье должно исчезнуть из этого дома и даже  из Англии. И  притом
поскорее! Слишком опасно держать  его здесь. Газеты  подняли такой шум. Я не
могу выйти на улицу, чтобы не услышать об этом. Заприте двери, Дора!
     Она послушалась. На камине стояли прекрасные эмалевые озолоченные часы,
украшенные статуэткой  фавна.  Взяв статуэтку,  большой Билл  вынул механизм
часов, которые продолжали  идти. Он нажал какую-то пружину: часть бронзового
футляра  открылась,  и  показался  маленький плоский  пакетик,  завернутый в
плотную серебряную бумагу. Билл положил его на суконную скатерть и раздернул
бумагу. На столе мгновенно загорелись, переливаясь, голубые, зеленые и белые
огоньки камней. Дора невольно открыла рот от восхищения и страха.
     --  Вот  это -- семьдесят  тысяч фунтов,  -- сказал Стэнфорд, задумчиво
закусив нижнюю губу. --  Это также  десять лет тюрьмы: семь лет за грабеж  и
три  года  за  оскорбление  королевского  достоинства.  Нельзя  безнаказанно
обкрадывать королеву.
     Мартин невольно вздрогнул.
     -- Не говорите о приговорах, мой друг, -- быстро сказал он. - Если Пьер
выполнит...
     -- Пьер  все сделает. В четверть десятого  он  будет  ждать  на вокзале
Черинг-Кросс. Вопрос в том, кто отнесет туда бриллианты. Наступило молчание.
     --  Одри отнесет их, -- сказала наконец Дора. -- Как  глупо был с  моей
стороны сразу не подумать  об этом. Никто ее не знает и не заподозрит. Пьера
легко узнать. Надо  поскорей покончит с этим делом,  Бонни. -- Она кивнула в
сторону камней. -- Это опасная игра!
     -- Может быть, вы боитесь  и предпочитаете  честный  труд? - рассмеялся
Стэнфорд. --  Может быть,  Лэси  Маршалт  предложи Мартину  место директора?
Удивительно,  как быстро  забываете прошлое при  такой  неожиданной перемене
образа жизни!
     -- Я мало знакома с этим человеком, -- резко сказала Дора. - Я говорила
тебе о нем, Бонни.  Я  познакомилась с ним на бал у Деншеров. Он приехал  из
Южной Африки и очень богат.
     Мартин Элтон посмотрел на нее с некоторой подозрительностью.
     -- Я не знал, что ты знакома с ним... -- начал он.
     --  Вернемся к ожерелью, -- прервал его Стэнфорд. -- Надо обсудить этот
вопрос. Предположим, что ее поймают! Снова последовало долгое молчание.
     --  Почему  не спрятать его здесь,  пока не  уляжется весь  это шум? --
спросил Элтон. -- Нет ни малейшего основания  думать,  что нас подозревают в
этом ограблении.
     Стэнфорд посмотрел ему прямо в глаза.
     -- Двенадцать месяцев тому назад, -- медленно сказал он, когда обокрали
Лэйленд-Холл,  вы  большую часть  награбленного  переправили из  Англии  при
помощи человека, который стал да нас причиной больших волнений. Это верно?
     -- Да, --  коротко ответил Элтон. --  Поэтому я и побоялся поручить ему
это дело.
     -- И умно сделали, -- сказал Билл, кивнув головой. -- Дик Шеннон провел
большую часть этого дня с тем самым вашим другом.
     Бледное лицо Мартина Элгона побледнело еще больше.
     -- Он не проболтается, -- неуверенно сказал он.
     --  Не знаю.  Но если можно заставить человека проболтаться, то  скорее
всего, этого может достигнуть Дик Шеннон. Английская полиция сделала успехи,
с тех  пор как  на службу  туда  стали  поступать  настоящие джентльмены.  Я
предпочитаю полицию, с которой можно сговориться.
     Билл многозначительно поиграл монетами, звеневшими в кармане.
     --  Поэтому я нахожу, что в доме  держать ожерелье  нельзя. Может быть,
ваш друг  и не проболтался прямо,  но невольно все-таки навел Дика на верный
путь. Кто знает! Как вы думаете, Дора?
     Женщина кивнула.
     --  Ожерелье  должно исчезнуть, я  все время говорю это.  Заверни  его,
Мартин.
     Она  внимательно смотрела, как он заворачивал ожерелье в вату и бумагу,
а  потом  клал  его  в  пустую  коробку  от  папирос  и сверху упаковывал  в
коричневую бумагу.
     Стэнфорд спросил:
     --  А  что  если  ваша  сестра  проболтается?  Дора подумала,  а  затем
ответила:
     -- Я уверена в ней.
     -- Посмотрим на нее, -- сказал Стэнфорд, когда  пакет был снова завязан
и спрятан за подушку дивана, а часы поставлены на место.
     Одри  сидела  в глубоком низком  кресле перед огнем, когда  на лестнице
послышались шаги Доры.
     -- Теперь ты можешь спуститься вниз.
     Дора посмотрела на сестру и сделала гримасу.
     -- Ты настоящее чучело, Одри. Мне придется купить тебе платье.
     Одри последовала за ней вниз и вошла в большую гостиную, занимавшую всю
ширину  дома  в  нижнем этаже.  Спиной к камину стоял  высокий  широкоплечий
мужчина. Это был человек лет пятидесяти с коротко стриженными волосами. Одри
вначале решила, что он  лысый. Когда девушка  вошла, он поднял  на нее  свои
темные проницательные глаза.
     --  Мистер Стэнфорд,  --  представила его Дора.  -- А это  моя  младшая
сестра.
     Стэнфорд протянул свою большую руку и  так  сильно пожал руку Одри, что
она невольно вздрогнула. Второй человек, находившийся в комнате, был  меньше
ростом,  строен и тонок. Его поразительную бледность еще  более подчеркивали
маленькие  черные усы и  не  менее черные  брови.  "Он недурен  собой, почти
красив",  -- подумала Одри. Так вот  он, тот  Мартин, о  котором она слышала
столько похвал!
     --  Очень  рад  познакомиться  с  вами, Одри,  --  сказал  он,  обратив
восхищенный взор на ее лицо. -- Она свежа, как персик, Дора!
     -- Она похорошела