Одри застонала, перевернулась  на  бок и
положила  голову на согнутую руку. У  нее никогда еще не было такой головной
боли. Она потянулась к звонку у  своей кровати,  с  трудом соображая,  какие
лекарства  ей придется употребить,  и  мечтая  о  чашке чая.  Она мучительно
хотела  пить. У  нее пересохло в  горле, язык  горел, и было  отвратительное
ощущение во рту. Одри перевернулась на другой бок, а затем села.
     Было совершенно темно, и она  лежала вовсе не в кровати, а  на каком-то
матраце  и  была накрыта  одеялом.  Протянув  руку, она дотронулась до пола.
Девушка  встала, шатаясь и держась за стену, чтобы  не упасть, -- так  у нее
кружилась голова. Потом она ощупью начала искать дверь и, найдя ее, открыла.
Снаружи тоже  было темно. В конце длинного коридора она увидела тусклый свет
и спотыкаясь  направилась  к нему. Она  смутно сознавала, что шла  по узкому
пустому коридору  и  что свет  исходил от маленькой  лампочки, свисавшей  на
проволоке  с потолка. В боковой комнате  она  увидела умывальник, с радостью
подошла к  нему  и повернула  кран. Сначала оттуда  пошла  мутная коричневая
вода,  но  потом она стала прозрачной и, набрав воду  в ладонь, Одри  начала
жадно пить, после чего  вымыла себе лицо. На гвозде возле умывальника висело
полотенце.  Казалось, оно было  специально приготовлено  для  нее.  Одри  не
закрывала крана -- звук капающей воды был приятен  ей. Затем, сев на широкий
подоконник,  она начала припоминать, что с ней произошло. Последнее, что она
помнила, был ее разговор с мистером Торрингтоном. Нет, она помнила и то, что
было позже:  как  она надевала  шляпу, собираясь уходить. Шаг  за  шагом она
проследила  свои  дальнейшие  действия  и,  вздрогнув  от  ужаса,  вспомнила
обеденный  стол у  Доры Элтон  и пенистое  янтарное вино, которое  оказалось
таким невкусным. Дора!
     Одри тщетно старалась восстановить, что было  потом,  -- все  ее усилия
были напрасны. Она находилась в доме Доры. Она  вспомнила: служанка когда-то
говорила ей, что  верхний этаж дома на Керзон-стрит всегда пустовал. Она все
еще не могла  прийти  в  себя  от действия  снотворного, но все-таки поняла,
почему  было  так темно. Все  окна  были закрыты плотными ставнями, а ставни
заложены  тяжелыми  железными болтами. Собрав все  свои силы,  Одри пыталась
отодвинуть засовы  один за  другим, но, хотя она  обошла  все окна, ни  один
запор не подался.  Дверь  в конце коридора была  заперта.  Она  заглянула  в
замочную  скважину,  но  ничего  не  увидела. После  этих  усилий  наступила
реакция, так  как девушка была  все  еще оглушена  действием снотворного. Ее
колени подгибались, и  она успела лишь опуститься на пол, как снова потеряла
сознание. Одри  проснулась от холода,  с затекшими конечностями, но головная
боль  почти прошла,  и  она  снова отправилась за  водой.  Ей удалось зажечь
лампу, освещавшую пустую комнату,  в которой она проснулась в первый раз.  В
комнате,  кроме  матраца  на полу и сломанного стула,  ничего  не было.  Она
выломала  из  стула  крепкую  планку,  ее  единственное  оружие,  но при  ее
теперешнем ослабленном состоянии планка могла принести ей очень мало пользы.
Все  же  это  было лучше, чем  ничего,  и  немного  вернуло ей  спокойствие.
Постепенно  ей  удалось разломать ветхий стул и отделить одну ножку с частью
спинки. Пользуясь этим импровизированным ломом, она снова попыталась открыть
ставни, но безуспешно. Голодная и усталая, она прилегла на матрац,  натянула
одеяло и почти мгновенно заснула. Когда она опять проснулась, в комнате было
как  будто теплее и острый  голод  перешел в тупую  гложущую боль. Она села,
стараясь обдумать свое положение. Вдруг она услашала звук  голосов. Кто это?
Мартин? Нет, голос был слишком низкий. Она подползла к двери и прислушалась.
Не успела она сделать это, как на лестнице за дверью послышались тихие шаги.
Кто это мог быть? Ее сердце усиленно забилось. Голос снова донесся до нее и,
услышав его, она чуть не упала в обморок. Говорил Лэси Маршалт! Одри прижала
руку ко рту, чтобы не вскрикнуть. Лэси Маршалт говорил:
     -- Это было где-то здесь...
     Она сходила с ума, нет она уже сошла с ума! Где-то внизу находился Лэси
Маршалт. Но ведь Лэси Маршалт умер!..
     Пока она, окаменев от ужаса,  стояла так у двери в конце коридора, звук
шагов  раздался снова,  и она  опять посмотрела в замочную скважину.  Слабый
свет падал  на лестницу,  и  Одри видела фигуру человека, лица  которого  не
могла разглядеть.
     -- Это было где-то  здесь,  -- снова  чуть слышно  повторил  голос Лэси
Маршалта. Человек на площадке слушал так  же внимательно, как и она. Она еще
смотрела на него, когда он повернул голову в ее сторону. Она увидела длинный
нос, острый  подбородок  и  высокий  выпуклый  лоб Малпаса! Когда она  снова
отважилась заглянуть в замочную скважину, человек исчез.
     Малпас и Маршалт! Что это означало?  Одри дрожала и держалась за стену,
чтобы добраться обратно до своей комнаты. Она находилась  вовсе не в доме на
Керзон-стрит, а была во власти этого человека-дьявола! Одри вся похолодела и
пошатнулась,  как  от  удара.  Кто-то  тихонько  постучал  в запертую  дверь
коридора. Она затаила дыхание, устремив глаза в ту точку, откуда должен  был
появиться новый ужас.
LХIII. Человек на лестнице
     После  некоторого перерыва  стук повторился.  Одри не  двигалась, боясь
моргнуть глазом. Знал ли этот человек, что она здесь? В этот миг ей пришло в
голову, что Дора и ее муж должны были знать тайну этого ужасного дома.
     Снова раздался жуткий стук  и  опять наступило безмолвие. Одри прождала
не меньше получаса, прежде чем осмелилась сдвинуться с места. Не было слышно
ни  звука. Во  всем доме  царила тишина. Ни  звуки голосов,  ни шум шагов не
доходили больше до нее, когда  она прислушивалась у двери. Но вернувшись  на
середину  комнаты,  она  вздрогнула,  услышав звук  поворачиваемого в  замке
ключа. Со своего места она видела только стену коридора. Что-то проскрипело,
и  дверь  захлопнулась  снова.  Поджидал  ли пришедший ее в коридоре? Сердце
девушки замерло от одной мысли, но потом она поняла  всю ее нелепость. Зачем
ему было  ждать в коридоре?  Все же она должна была собраться с духом, чтобы
снова выглянуть из комнаты. И тут она чуть не вскрикнула от радости. На полу
стоял  поднос  с дымящимся кофейником, хлебом,  маслом  и  толстыми  ломтями
холодного мяса. Одри отнесла поднос в комнату и немедленно принялась за еду.
Только теперь она поняла,  как голодна. Уничтожив  почти все припасы и выпив
третью чашку кофе, она пожалела, что не выглянула  в коридор, пока принесший
все это еще находился там.
     Может быть, это была Дора? Впрочем, нет, никакие просьбы не смягчили бы
ее. Так же  мало  Одри надеялась на Мартина,  если  была вообще какая-нибудь
надежда!
     Теперь  она мыслила  ясно  и логично.  Почему  с  ней  поступили  таким
образом? Что могли выиграть Дора и ее муж от такого бессмысленного поступка?
Одри  знала, что  Дора ненавидела ее и была бы рада  навредить ей.  Но  Дора
никому не делала вреда, если это не приносило ей никакой пользы.
     С другой стороны, Одри не могла понять, какую пользу Дора могла извлечь
из  того,  что  ее  заперли в доме Малпаса. Самое  главное было то, что  она
находилась именно в его доме, и ею снова овладел страх.
     Она  повернула  все  выключатели  в  комнате.  Свет,  как и звук  воды,
успокаивал  ее. Когда ей снова принесут еду, -- спрашивала  она себя, --  не
попытаться ли ей увидеть того, кто приносит пищу?
     Несколько раз она подходила к двери, но в доме царила полнейшая тишина.
Однако на  седьмой  раз она  уловила еле слышный  шорох  на  лестнице.  Одри
присела на  пол, устремив глаза  в замочную скважину,  и на этот раз увидела
что-то  темное,  промелькнувшее  мимо  двери  и  остановившееся  на  широкой
площадке  лестницы.  Теперь она яснее  увидела  этого человека, -- настолько
ясно, насколько позволяло слабое освещение. Он был в длинном пальто до пят и
в  мягкой  черной шляпе. На мгновение он  остановился,  прислушиваясь, затем
протянул руку и... часть стены вдруг раздвинулась. Это была маленькая дверца
не больше шести дюймов  в квадрате, до того сливавшаяся с узором  обоев, что
Дик Шеннон, десятки раз проходивший мимо этого места, не замечал ее.
     Одри смотрела как завороженная. Рука человека  просунулась в отверстие,
последовала вспышка голубого пламени, и свет в коридоре погас. Затем человек
повернулся и  направился к двери. Одри успокаивала себя, что он пройдет мимо
и снова  скроется наверху, но  через мгновение увидела  ключ,  просунутый  в
скважину  замка. Повернув  обратно, Одри  с  криком  бросилась по  коридору,
вбежала  в свою комнату, захлопнула дверь  и уперлась в  нее спиной. В конце
коридора медленно щелкнул отпиравшийся замок!..
LХIV. Дора не хочет говорить
     Дик Шеннон вернулся домой в четыре часа утра. Он проводил Лэси Маршалта
до его дома и успел заметить смущение мистера Стэнфорда при этом неожиданном
возвращении.
     В своей  гостиной  Дик  застал  двух людей. Один был  сонный, но верный
Вильям, второй...
     -- Мистер Торрингтон, меньше  всего  я  ожидал увидеть вас! Торрингтона
трудно  было узнать, его  шутливый тон пропал,  и  Дик убедился в этом,  как
только тот заговорил:
     -- Вы очень нужны мне. Моя дочь исчезла!
     -- Ваша дочь?..
     -- Моя дочь, Одри. Вы не знали, что она  моя дочь? Я  не могу вдаваться
теперь в  подробности, но Одри  Бедфорд или Одри  Торрингтон, дочь  от  моей
второй жены.
     Дик смотрел на него словно сквозь туман.
     -- Я не нахожу слов, -- произнес он наконец. -- Одри?.. Она исчезла, вы
говорите? Ведь она жила в вашем отеле?
     -- Вечером она  отправилась в  город  и  с тех пор  не возвращалась.  Я
отпустил ее, потому что  назначил свидание Мартину Элтону, который хотел мне
кое-что  сообщить, --  отчасти  известное  мне,  а  отчасти  такое, о чем  я
догадывался.
     Коротко Торрингтон передал свой разговор с Мартином.
     -- К несчастью для него,  я знал все и понял, к чему он  клонит, еще до
того, как он кончил говорить. Я отдал распоряжение, чтобы Одри зашла ко мне,
как только она вернется, так как решил с ней Поговорить. В одиннадцать часов
ее  еще не было. В полночь, когда я послал узнать, пришла ли она, думая, что
она  отправилась куда-нибудь на бал или в  гости, ее все  еще не было. Зная,
что современные молодые девушки часто не возвращаются домой до поздней Ночи,
я не тревожился до  часу  или до двух. Затем я позвонил в  полицию. Там  мне
сказали, что вас нет и  что мне дадут знать, как только  вы  вернетесь. Я не
мог больше ждать и явился к вам.
     -- Куда же она ушла? -- спросил Дик. Мистер Торрингтон покачал головой:
     -- Не  знаю.  Она никому ничего не сказала. Я не искал никаких следов в
ее комнате, пока была еще какая-нибудь надежда на ее возвращение.
     -- Мы обыщем комнату,  -- сказал  Дик, и они поехали  в отель. Дежурный
швейцар открыл им, но ничего нового сообщить не смог.
     -- Молодая леди еще не вернулась, сэр, -- сказал он.
     Он  поднял их  на лифте и открыл  дверь комнаты Одри.  Постель  была не
тронута, ночной халатик девушки лежал  приготовленный на  отвернутом одеяле,
рядом на маленьком столике  стоял  стакан молока. Дик  подошел к письменному
столу и  просмотрел  все бумаги. Ни одно из писем не смогло навести  на след
пропавшей.
     И  тут Шеннон  обратил внимание на крошечную  корзинку для бумаг, какие
ставят во всех  комнатах отелей. В ней он увидел порванное письмо.  Вывернув
корзинку на стол, он сложил отдельные клочки бумаги.
     -- Это от миссис Элтон и написано сегодня!
     Собрав  все  кусочки,  он прочел  записку,  приглашавшую  Одри,  прийти
пораньше  на обед. Внизу была  многозначительная приписка: "Сожги письмо:  я
терпеть не могу, чтобы мои письма валялись повсюду, особенно  в  отеле,  где
каждый может увидеть их".
     --  Я  отправляюсь   к  Элтонам.  Вы  можете  остаться   здесь,  мистер
Торрингтон, -- спокойно сказал Дик.
     Старик  запротестовал, но вскоре понял, что так  будет разумнее;  и Дик
уехал один.
     Дом Элтонов не  был освещен, но Дику Шеннону не  пришлось долго  ждать,
так  как в коридоре сейчас  же зажегся свет. Открыл Мартин  Элтон. Он  был в
халате и как будто только что встал с постели, но пепел сигары на его халате
говорил о бессонной ночи.
     -- А,  Шеннон! Входите. Вы  --  ранний  гость! --  сказал  он, закрывая
дверь.
     -- Ваша жена не спит?
     -- Не знаю, я посмотрю. Вы хотите ее видеть?
     -- Вы оба нужны мне, -- сказал Дик.
     Когда полицейский комиссар говорит таким тоном, не стоит спорить с ним.
     Дора вышла в капоте через несколько минут.
     -- Вы хотели видеть меня, капитан Шеннон?
     -- Где Дороти-Одри Торрингтон? -- резко спросил Дик.
     -- Я не... -- начала она.
     --  Вы  не понимаете, конечно,  что я  хочу  сказать? Слушайте,  миссис
Элтон, ваша  сестра  обедала у вас  по  вашему  приглашению.  Вы послали  ей
письмо, которое просили сжечь, но она не  сожгла его,  а только порвала. Она
пришла в этот дом около шести часов.
     Затем ему пришла в голову внезапная мысль, и он добавил:
     -- Я хочу видеть вашу горничную.
     -- Милейший капитан Шеннон,  зачем вам горничная?  Я расскажу  вам все,
что я знаю. Я не желаю, чтобы сюда вмешивали прислугу, -- сухо сказала Дора.
     -- Пойдите и позовите ее.
     Мартин  поднялся на верхний этаж дома,  постучал в комнату горничной, и
был поражен, когда дверь тотчас открылась и горничная вышла, одетая с головы
до ног и даже в пальто.
     -- Что это?.. -- начал он. Она рассмеялась:
     -- Что вам нужно, мистер Элтон?
     -- С вами желает поговорить капитан Шеннон. Он наводит справки о сестре
миссис  Элтон.  Вы  знаете, что  она  сегодня обедала у  нас, и  вы  скажите
Шеннону, что были здесь все время и видели, как она уходила.
     Девушка ничего не ответила.
     --  Вот  она,  --  сказал  Мартин,  когда привел  ее  в  комнату.  Дора
посмотрела на нее.
     -- Почему вы так оделись? -- сердито спросила она.
     -- Потому что я всегда одеваюсь так, когда  собираюсь выйти из дома, --
ответила горничная.
     Это была краснощекая, крепкая, довольно полная молодая особа.
     --  Вот  что,  -- начал Шеннон,  -- насколько  мне известно,  мисс Одри
Торрингтон -- вы знаете ее как мисс Бедфорд -- обедала сегодня здесь.
     -- Да, она была здесь. Когда  она пришла,  меня  не было  дома  и я  не
видела  ее. Миссис  Элтон послала  меня в театр и за  час  до  прихода  мисс
Бедфорд  рассчитала  кухарку, так что в доме остались  только три  человека:
мистер и миссис Элтон и мисс Бедфорд.
     -- Меня  вовсе не было  дома, -- сказал  Мартин, сдерживая ярость. -- Я
был в своем клубе.
     -- Вы были дома наверху, -- спокойно возразила девушка. -- Я не видела,
как ушла мисс Бедфорд, потому что стояла на другом конце улицы, разговаривая
с одним из наших людей.  Я заметила только, как  отъехал автомобиль, и когда
вернулась в дом, мисс Бедфорд, по-видимому, ушла...
     --  Один  из  ваших  людей?  Что  вы хотите сказать?  --  спросил  Дик.
Горничная не ответила, а вынула маленькую пятиконечную серебряную звезду:
     -- Я служу в агентстве Стормера; -- сказала она и, заметив ужас на лице
Доры, продолжала: там же служила и ваша прежняя горничная, миссис Элтон... Я
ждала вас,  я была уверена, что вы придете, --  обратилась она к Дику. --  Я
могу утверждать, что мисс Бедфорд нет в этом доме: я обыскала его от чердака
до подвала.
     Лицо Мартина было бледно как смерть, но его жена защищалась до конца.
     -- Очень романтично, -- прошипела она,  -- женщина-сыщик! Вы были очень
плохой горничной... Девушка спокойно прервала ее.
     -- Я убирала со стола, --  сказала она, все еще обращаясь к Шеннону, --
и  слила сюда то, что  осталось в стакане  мисс  Бедфорд. --  Она достала из
кармана маленькую бутылочку от  лекарства,  в  котором на дне  было  немного
жидкости. -- А вот это я нашла вечером в шкатулке миссис Элтон.
     Дора нагнулась, чтобы  выхватить у нее синий пузырек, но девушка ловким
движением оттолкнула ее в сторону и отдала пузырек Дику.
     --  Я убеждена,  что это хлорад. На  пузырьке  нет ярлыка,  он был смыт
раньше.
     Лицо  Шеннона   было  исполнено   мрачной  решимости.  В  его   глазах,
устремленных на лицо Элтона, вспыхнул зловещий огонь.
     -- Вы слышали, что сказала девушка, Элтон? Где Одри?
     -- Вы хотите знать? -- ответил Мартин. -- Хорошо, я  могу сообщить вам,
но вы заплатите за это, хотя и не деньгами. Дайте мне и Доре двадцать четыре
часа, чтобы уехать из Англии. Гарантируйте мне этот срок, и я скажу вам, где
Одри. И лучше  соглашайтесь на  мои  условия,  Шеннон,  --  многозначительно
сказал он. -- Она в большей опасности, чем вы предполагаете! Вы согласны?
     -- Я ничего не обещаю, -- ответил Шеннон. -- Даже чтобы спасти  Одри, я
не выпущу вас. Где она?
     -- Ищите сами! --  вызывающе крикнула Дора.  -- Если эта  женщина-сыщик
так много знает, пусть она скажет вам.
     Дик  больше  ничего  не сказал.  Он  быстро  вынул  из кармана стальные
наручники и надел их  на  Мартина.  Тот не  сопротивлялся,  но  когда  сталь
дотронулась до его  кожи,  он побледнел еще  больше,  и его  лицо, казалось,
сразу  постарело.  Может  быть,  в  нем  проснулись   воспоминания   юности:
уединенные  тихие  аллеи,  зелень  лужайки  для игр, дом, в котором  он  был
когда-то воспитан...
     --  Не смейте надевать на меня  наручники! -- взвизгнула Дора, когда он
схватил ее за руку. -- Я не хочу, не хочу!
     Но  женщина-сыщик  подскочила  к ней  сзади,  схватила  ее за  руки.  В
следующий  миг  с  мужем  ее  сковали узы  более  прочные,  чем те,  которые
связывали их до сих пор.
LХV. Стэнфорд
     Дик отвез Элтонов в полицейский участок.  Предъявить  им  обвинение  он
мог, лишь собрав доказательства их вины. Спускаясь вместе с сыщицей Стормера
с лестницы, он вспомнил, что забыл задать ей один вопрос.
     -- Были ли у них за последнее время посетители?
     --  Да,  -- Стэнфорд. Они из-за чего-то ссорились. Я не могла понять, о
чем  шла речь, кажется, о каком-то плане. Миссис Элтон находилась так близко
от дверей, что я не решилась подслушивать.
     -- Вы думаете, тут замешан Стэнфорд? Она покачала головой.
     --  Трудно сказать. Мне кажется, что они были в натянутых отношениях. Я
слышала, как Элтон кричал, разговаривая  по телефону,  и  по его  ответам  я
поняла, что они пререкаются.
     -- Я видел Стэнфорда сегодня, --  задумчиво сказал Дик Шеннон, -- и мне
показалось, что совесть у него чиста. Капитан протянул девушке руку.
     -- Я не признаю частных  сыщиков, -- сказал он со слабой улыбкой, -- но
я начинаю примиряться со Стормером.
     Он хотел вернуться в отель -- рассказать о случившемся Тор-рингтону, но
вместо  этого кратко известил  его по  телефону  и,  пообещав заехать позже,
отправился на Портмен-сквер. Если какое-нибудь место  в Лондоне и вызывало у
него ненависть, так эти два прекрасных дома.
     Шеннон постучал, позвонил и снова начал  стучать  в дверь дома No  552.
Прошло минут десять, пока его услышали, а затем Стэнфорд сам открыл ему. При
виде сыщика смущение отразилось на его лице, и Дику показалось даже, что  он
задрожал.
     --  Где  мисс  Бедфорд?  --  спросил  Шеннон  без  всяких  предисловий.
--Подумайте хорошенько, прежде чем ответить, Стэнфорд! Я только что задержал
Элтона и его жену, и там рядом есть отличная камера и для вас.
     Стэнфорд тупо уставился  на  него.  Казалось,  он не находил  слов  для
ответа.
     -- Я не знаю, почему вы  меня  спрашиваете об Одри Бедфорд, -- произнес
он наконец. -- Откуда я могу знать? Я весь вечер был здесь: вы  сами  видели
меня. Во всяком  случае,  ей незачем  было приходить сюда.--  Потом,  словно
догадавшись,  что Шеннон  ничего определенного не знает,  он продолжал более
смело: -- Какое я имею отношение  к Мартину Элтону? Я