Рембрандт, чьи картины, будучи выставленными на распродажу, принесли  в
среднем  значительно  меньше  тридцати  гульденов  каждая,  выказал в ответе
своему готовому заплатить пятьсот  гульденов  покровителю  все  что  угодно,
кроме  смирения.  Это  последнее  из  литературных  произведений Рембрандта,
какими мы располагаем, дошло до нас лишь в переводе.

     Я весьма удивлен тоном,  которым  мне  сообщают  об  Александре,  столь
превосходно  исполненном.  Уверен, что в Мессине не много отыщется ценителей
искусства. В добавление к этому Ваша Милость жалуется и на цену, и на холст,
но ежели Ваша Милость пожелает отослать картину обратно за собственный  счет
и  на свой страх и риск, я готов написать другого Александра. Что до холста,
то я обнаружил, что он несколько маловат, уже  во  время  работы,  отчего  и
оказалось необходимым увеличить его длину, однако если повесить картину так,
чтобы  свет  падал  на  нее  должным  образом, то никто совершенно ничего не
заметит.
     Если при этом Александр удовлетворит Вашу Милость, то  все  в  порядке.
Если  же  Ваша  Милость  не  пожелает  сохранить  сказанного  Александра, то
наинизшая цена за новую картину составит 600 гульденов. А за Гомера 500 плюс
стоимость холста. Расходы, разумеется, будут  производиться  за  счет  Вашей
Милости.
     Ежели  Вы  пожелаете,  чтобы  я  исполнил  для  Вас какую-нибудь другую
картину, не откажите в любезности прислать мне сведения о  точных  размерах,
кои   для  Вас  желательны.  Ожидаю  Вашего  ответа,  каковой  послужит  мне
наставлением.
      Рембрандт ван Рейн

     В конце концов дон Антонио сдался,  шумно  вздохнул,  выкатил  глаза  и
беспомощно уставился на Аристотеля, спросив у него:
     -- Разве этого сумасшедшего переспоришь?
     Аристотель с невыразимым сочувствием отвел взгляд в сторону.
     Руффо  сохранил  "Александра"  (сегодня  мы  рады были бы знать, где он
находится) и заказал "Гомера", заплатив пять сотен гульденов.
     Рембрандт казался неукротимым.
     В 1661 году он написал "Портрет художника в виде  апостола  Павла",  на
котором   он   щеголяет  шапочкой  пекаря  и  читает  совершенно  явственную
факсимильную копию "Уолл-стрит джорнэл".
     В то время наибольшим спросом пользовался в  Амстердаме  Говерт  Флинк,
скончавшийся  в  1660-м.  Многих  художников  попросили написать картины для
новой  городской  ратуши.  Рембрандта  среди  них  не  было.  Флинк  получил
роскошный заказ: двенадцать полотен для главной галереи, по тысяче гульденов
каждое,  полотен,  в  большинстве изображающих восстание батавов, от которых
вели свое происхождение голландцы, против римлян.
     Когда Флинк умер, не успев даже закончить эскизов, отцы города  выбрали
Рембрандта  для  написания  самой  первой из этих картин -- "Заговор Клавдия
Цивилия: Клятва".
     Его огромное полотно было отвергнуто и через год возвращено.
     Посмотрите на него в Стокгольме, и вы поймете, в чем  дело.  Нанесенные
мастихином  слои охры и умбры позволяли членам общины и гостям ратуши хорошо
разглядеть разъяренную физиономию первобытного вождя, кривого на один  глаз,
что, как мы знаем от Тацита, отвечает исторической истине.
     Ничего, кроме холста, Рембрандт на этой картине не заработал. Возможно,
он испытал разочарование.
     Картина   была   огромной,   самой  большой  из  когда-либо  написанных
Рембрандтом, мерки оригинала составляли почти  девятнадцать  футов  в  одном
направлении и почти девятнадцать футов в другом. Чтобы ее легче было продать
и  чтобы  холст  не  пропадал  зря  --  мы  считаем  себя вправе сделать эти
предположения, --  Рембрандт  собственноручно  отрезал  почти  четыре  пятых
картины,  которая могла бы по эпическому размаху и ошеломляющему воздействию
встать вровень с "Афинской школой" Рафаэля в качестве одного  из  величайших
шедевров западноевропейской живописи.
     На следующий год он продал могилу Саскии. Цена неизвестна.
     Возможно, он испытывал разочарование.
     Хендрикье хворала.
     В  1662  году, том самом, в котором он продал могилу Саскии и писал для
Руффо  "Гомера",  Рембрандт  завершил  также   большой   групповой   портрет
"Избранные  должностные  лица  гильдии  ткачей", часто называемый "Портретом
синдиков гильдии ткачей", и, возможно, в том же  году  создал  еще  одно  из
лучших   творений   своей  последней  поры  --  прославленную  и  загадочную
"Еврейскую невесту".
     "Синдики" определенно входят в  число  величайших  групповых  портретов
мира. Рядом с Рембрандтом бледнеет и "Тайная вечеря" Леонардо.
     Следует  помнить,  что, говоря о великой картине, мы вообще-то ни о чем
великом не говорим. Мы говорим только о картине.
     В великой картине Рембрандта "Синдики гильдии ткачей" истинный  замысел
композиции  полностью  раскрывается  лишь при визуальном контакте со стоящим
перед ней зрителем, которого в  упор  разглядывают  неулыбчивые  должностные
лица. Мы им помешали. Мы им не нравимся, им хочется, чтобы мы поскорее ушли.
Попробуйте представить себе этих чиновников в Королевском музее, когда никто
на  них не смотрит, и вы обнаружите, что представить их занимающимися чем бы
то ни было, кроме их основной работы, невозможно.
     Их основная работа состоит в том, чтобы зарабатывать деньги.
     "Еврейская невеста" -- это абсолютно правильная картина, в которой  все
кажется неправильным.
     Мужчина и женщина выглядят странновато. Мы не знаем, кто они, не знаем,
в каком  году  написана  картина  и почему она названа "Еврейской невестой".
Друг о друге они не думают. Зрителю тоже никто из  них  ничего  сообщить  не
желает.  Бесконечное  число  слоев  краски,  лака  и мазков на правом рукаве
мужчины не под силу скопировать ничьей руке, кроме,  может  быть,  той,  что
написала и левый рукав женщины тоже и соединила обе фигуры в узкой амбразуре
сияющего  цвета. Его рука, лежащая на ее груди, ошеломляет своей интимностью
в сцене,  где  никакой  иной  интимностью  и  не  пахнет.  Оба  погружены  в
размышления  и  бесконечно далеки друг от друга. Сколько-нибудь осмысленного
истолкования этого монумента живописного искусства не существует до сих пор.
Мы не ведаем ни кто эти люди, ни кого они  предположительно  изображают,  ни
что  они  тут  делают. Мы не ведаем даже, женаты они или нет, не говоря уж о
том, что и мужчина, и женщина похожи на евреев не больше нас с вами.
     Еще большую популярность, чем эти две  картины,  приобрел  незабываемый
шедевр  Рембрандта  "Мужчина  в золотом шлеме", который находится в Западном
Берлине и который написан не Рембрандтом. Теперь нас  уверяют,  что  это  не
только  не Рембрандт, но что полотно это и на порядочную картину-то не очень
похоже.
     В двадцатых годах Рембрандту приписывалось более семисот картин. К 1969
году их  число   сократилось   до   четырех   сотен.   Эксперты   Уолл-стрит
предсказывают,  что  к  концу  нашего  столетия не останется не только ни
единого Рембрандта, но и следов интереса к книгам о самом выдающемся  из
художников  семнадцатого  века,  работ  которого  у нас нет вовсе и который,
следовательно, ни одной скорее всего и не написал.
     Хендрикье умерла в 1663 году в возрасте сорока примерно  лет,  судя  по
всему,  от  чумы.  Ее похоронили во взятой в аренду могиле. Стоимость аренды
нам неизвестна.
     То немногое, чем  она  владела,  Хендрикье  оставила  Корнелии,  назвав
Рембрандта опекуном.
     Через  год  после  ее  кончины Новый Амстердам сдался -- в самом начале
второй англо-голландской войны -- подошедшему к нему отряду, состоявшему  от
силы из двухсот англичан, тут же переименовавших его в Нью-Йорк.
     Новый  Амстердам  был  сдан  без  борьбы  генеральным управителем Новых
Нидерландов Питером Стайвесантом, изувером с  деревянной  ногой,  поощрявшим
религиозные  преследования  католиков,  евреев,  англикан  и  протестантских
сектантов любого вероисповедания, в чем-либо отличного  от  строгого  учения
тутошних кальвинистов.
     Это он сдал Уолл-стрит.
     Попробуйте-ка теперь получить его назад без драки.
     Исходя  из  обилия  мест, учреждений и организаций Нью-Йорка, названных
именем Питера Стайвесанта,  можно  предположить,  что  он  был  незабываемой
исторической   фигурой,   заслуги   которой   выходят   далеко   за  пределы
капитулянтства и изуверства.
     В сентябре 1665  года  Титус  достиг  совершеннолетия  и  получил  6952
гульдена,  оставшихся  от  наследства  его  матери.  Что  произошло  с этими
деньгами, ведает один только Бог, ибо уже через год им не хватало средств на
арендную плату.
     Титус женился в 1668-м и выехал из дому.
     Титус умер.
     Он умер меньше чем через год после женитьбы, пока Исаак  Ньютон  строил
свой  телескоп-рефлектор,  а голландец Антон ван Левенгук, глядя в микроскоп
на человеческую кровь, составлял первое  точное  описание  красных  кровяных
телец.
     Его молодая жена, Магдалена ван Лоо, вскоре пожаловалась, что Рембрандт
присвоил  средства,  оставленные  Титусом  и по закону принадлежащие ей и ее
младенцу.
     Последние известные нам  слова  Рембрандта  он  произнес,  обращаясь  к
служанке:
     -- Придется потратить деньги Корнелии, чтобы покрыть наши расходы.
     По счастью для них обоих, жить ему оставалось не долго.
     Рембрандт  умер  в  1669  году,  через  год  после  Титуса,  в возрасте
шестидесяти трех лет.
     Через тринадцать дней похоронили вдову Титуса.
     От всей семьи  Рембрандта  остались  пятнадцатилетняя  Корнелия  и  его
внучка, семимесячная Тития.
     После  смерти Рембрандта в доме его нашли четыре незаконченные работы и
еще двадцать две, описанные как и законченные, и незаконченные одновременно.
     Так приятно сообщить, что  весть  о  смерти  Рембрандта  вызвала  взрыв
горестных  сожалений  в  стране,  забывшей  о нем при жизни, и что внезапное
повышение спроса на оставшиеся в его собственности  картины  обеспечило  его
дочке  и  внучке достаточно комфортные условия существования до скончания их
дней.
     Однако это неправда.
     Константин Хейгенс даже не упомянул о его  кончине  в  чего  только  не
содержащем  дневнике,  где  вы  найдете рассуждения касательно смерти других
голландских художников, о которых вам никогда больше не доведется услышать.
     Опекун Титии возбудил дело против опекуна Корнелии  на  том  основании,
что  она  незаконнорожденная,  и  лишил  ее  доли  во всем ценном, что могло
остаться от Рембрандта.
     У Рембрандта не было даже одной мины, которую Сократ предложил на  суде
в виде выкупа за свою жизнь.
     Корнелия  вышла  замуж за сына своего опекуна и уехала с ним в Батавию,
что в голландской Ост-Индии, где родила  двух  детей,  мальчика  и  девочку.
Мальчика она назвала Рембрандтом, а девочку Хендрикье.
     В  год  смерти  Рембрандта турки отняли у Венеции Крит, последнее из ее
колониальных владений.




ХIII. Платон




27

     О том, что Платон ездил в Сицилию, у нас имеются достоверные  сведения,
извлеченные  из  его  тринадцатого  "Послания", пять из которых, если не все
тринадцать, являются подделками.
     Греческий врач и писатель Гален, живший в Риме во втором столетии после
Христа, сообщает, что тамошние библиотеки уже тогда платили  немалые  деньги
за рукописи прославленных деятелей прошлого, создавая чрезвычайно прибыльный
рынок поддельных документов, производимых искусными фальсификаторами.
     Документ,   в  котором  Гален  сообщает  об  этом,  вполне  может  быть
поддельным. Алчность человеческая ненасытима, говорит Аристотель.
     Платон не обзавелся в Сицилии сколько-нибудь серьезными личными связями
с привольно живущими, падкими до наслаждений, потворствующими своим прихотям
греками, которым он представлялся мудрецом и  отчасти  спасителем.  То  были
люди,  позднее  жаловался  он  в  своем  "Седьмом послании", которые обедали
дважды в день и никогда не ложились в постель в одиночку.
     В Афинах над  ним  порой  потешались  за  его  серьезность  и  сознание
собственной  значимости,  он  часто  служил  мишенью для насмешек комическим
поэтам и объектом язвительных колкостей для таких,  как  Диоген,  находивший
его претенциозным, а лекции его называвший скучной тратой времени.
     Когда  Платон  читал  свой  диалог  "О  душе", говорит Фаворин, из всех
собравшихся послушать чтение до конца досидел  один  Аристотель,  прочие  же
встали и ушли.
     О  душе,  которую  он  полагал  бессмертной,  Платон  говорит, что она,
переселяясь, облекается во многие тела и обладает числовым началом. С другой
стороны, тело обладает началом геометрическим.
     Аристотель не был уверен, что видит в этом какой-либо смысл.
     Душа, говорил Платон, это живое  дыхание,  распространяющееся  во  всех
направлениях.
     Аристотель  не  испытывал  уверенности,  что  и  в этом можно усмотреть
какой-либо смысл.
     Платон также говорил о душе, что она самодвижется  и  состоит  из  трех
частей: разумная часть имеет седалище в голове, страстная часть -- в сердце,
а вожделительная -- при пупе и печени.
     Он  наговорил  о душе больше, чем когда-либо сказал о душе кто бы то ни
было другой. Душа существует до нашего  рождения  и  переживает  тело  после
нашей смерти. Она старше всего сотворенного вещества, старше Вселенной.
     Из  середины со всех сторон душа окружает тело по кругу, состоит она из
первооснов и, будучи разделена  гармоническими  расстояниями,  образует  два
круга, кои соприкасаются дважды, так что вместе с внутренним кругом, который
разделен шестью разрезами, получается всего семь кругов.
     Внутренний  круг  движется по поперечному влево, а другой, внешний круг
-- по стороне вправо. Таким образом, один из них является высшим, потому что
он един,  а  другой,  внутренний  круг,  разделен.  Высший  круг  есть  круг
Тождественного,  а  другой  --  круг Иного, и этим, говорит Платон, он хочет
сказать, что движение души есть и движение целого, и обращение планет.
     Когда Платон рассуждал о  душе,  мысли  Аристотеля  часто  отвлекались,
обращаясь к женщинам и украшениям.
     Из  двух  начал  всего  --  Бога и вещества, утверждал Платон, вещество
бесфигурно и беспредельно и из него рождаются сложные  сущности;  и  некогда
оно  было  в нестройном движении, но Бог, предпочитая строй нестроению, свел
его в единое место. И это вещество,  говорит  Платон,  обратилось  в  четыре
первоосновы  --  огонь,  воду, воздух и землю, -- а из них возник мир и все,
что в мире.
     Платон говорит об этих четырех элементах, что земля  одна  из  всех  не
подвержена   изменениям,   и   лишь  по  причине  странности  образующих  ее
треугольников.
     В других трех первоосновах, поясняет он, продолговатые треугольники, из
которых все они  сложены,  единообразны.  Для  земли  же  были  использованы
треугольники  необычайной  формы.  Первооснова  огня -- пирамида, воздуха --
восьмигранник, воды -- двадцатигранник, земли же -- куб. Поэтому ни земля не
превращается в иные первоосновы, ни сами они в землю.
     Кругом одна геометрия.
     Аристотель часто от этого ошалевал.
     Платон первым ввел в рассуждения  вопросы  и  ответы,  первым  объяснил
аналитический способ исследования, первым употребил в философском обсуждении
такие    понятия,   как   "противостояние",   "первооснова",   "диалектика",
"качество", "продолговатое число",  "открытая  плоскость  граней",  а  также
"божественное провидение", первым стал рассматривать возможности грамматики.
     Вера Платона в превосходство чистой мысли над индуктивными построениями
позволила ему в своих рассуждениях о бессмертии души и о неизменяющемся мире
идей и духа свести воедино мечтательные помыслы орфиков.
     Орфизм  имел  своим происхождением рассказ об Орфее, одну из нескольких
дохристианских историй о воскресении, наличествующих в греческой  мифологии,
-- другими являются истории Персефоны и Адониса.
     Разумеется, никакого Орфея никогда не существовало.
     Орфики  утверждали,  что  душа  существует, что происхождение она имеет
божественное, что она заключена, будто в темницу, в наши тела,  кои  склонны
грязнить ее и потому ее недостойны.
     Жизнь  есть  борьба за сохранение в этом мире душевной чистоты, которая
позволит воспринять благословение мира следующего.  После  смерти,  говорили
орфики, чистота получает вечное блаженство, непоправимое зло -- вечные муки,
а  всем  остальным  приходится  страдать  в  чистилище, возмещая каждый грех
десятикратно, пока не наступит время нового воплощения и рождения.
     Они были вегетарианцами.
     Платон перенял у них многое, и его  теория  идей,  в  которой  вводится
понятие  духовной  жизни,  а  также  подчеркивание им превосходства духовной
жизни над телесной считаются наиболее важным, возможно, вкладом,  когда-либо
сделанным в философию религии.
     Не бог весть что, по правде сказать.
     О  Платоне  говорят,  что  его  идеализм, его ощущение неизменного мира
реальностей, скрытого за видимым миром ощущений,  и  его  концепция  Бога  и
отношения  веры к морали оказали глубочайшее влияние на Цицерона, Квинтиана,
св. Августина, Спенсера, Аддисона, Колриджа, Шелли и Вордсворта.
     За все это его тоже можно простить.
     В молодости Платон писал  обращенные  к  молодым  мужчинам  и  женщинам
любовные стихи, которые были ужасны.
     Он  написал  пьесу,  предназначенную  им  для  городских состязаний, но
предал ее огню после знакомства с Сократом.  Он  до  того  опасался  нежного
воздействия   музыки,   что   ограничил   ее  исполнение  в  обоих  тюремных
государствах, которые задумал в качестве идеальных.
     То, что Платон был способен понять шутку, следует из множества таковых,
приписанных им Сократу. В его "Законах" Сократ отсутствует, и шутки тоже.
     Учительствуя, Платон  определил  человека  как  двуногое  животное  без
перьев  и  был много превозносим за это проливающее столь яркий и новый свет
описание.
     Диоген ощипал куренка и  притащил  его  на  следующую  лекцию  Платона,
говоря: "Вот человек Платона".
     Платон добавил к своему определению: "и с широкими ногтями".
     Мы знаем от Диогена Лаэртского, что Сократ, послушав, как Платон читает
"Лисия",  воскликнул:  "Клянусь  Гераклом! сколько же навыдумал на меня этот
юнец!"
     Что  касается  системы  правления,  то  Платон  еще  молодым  человеком
обнаружил  то,  чему  все мы научаемся с большим опозданием: рано или поздно
любая оказывается несовершенной. Поэтому он выдумал свою собственную. Такую,
что паршивее некуда.
     Платоново "Государство",  сочинение,  с  начала  и  до  конца  которого
Сократ,  разумеется,  остается  привлекательнейшим  персонажем, представляет
собой  написанный  в  форме  диалога,  занимающий   сотни   четыре   страниц
литературный отчет о разговоре, происшедшем будто бы одним вечером 421 г. до
Р.  Х.,  лет за пятьдесят до его обнародования, в пору которого Платону было
уже ровно семьдесят.
     Его   идеальная   республика   представляет   собой    коммунистическое
государство,  в  котором  фашистские  отряды  стражей  поддерживают порядок,
установленный правящей элитой философов, -- это  несмотря  на  то,  что  все
философы,  известные  ему  и  его  друзьям,  были, как они согласились, либо
беспринципными  прохвостами,  либо  считались  миром  за  людей   совершенно
никчемных.
     Имущество   и   жены  принадлежат  общине,  которая  и  пользуется  ими
совместно. Детей при самом рождении разлучают  с  матерями  и  выращивают  в
общинных  группах,  так  что ни единая мать в этом совершенном мире не знает
своего ребенка и ни единый отец не может с  уверенностью  сказать,  что  вот
этот -- его.
     Платон  ценил  женщин  даже  больше,  чем  Аристотель,  и  считал,  что
образование и обязанности их должны быть такими же, как у мужчин.
     -- Следует ли нам позволить им выходить  обнаженными  на  площадку  для
борьбы?  -- говорит у него Сократ. -- Поначалу это может показаться нелепым,
особенно когда увидишь, к