шка  смотрела в это время на раскрытую перед ней кулинарную книгу и
голос  ее звучал так тихо, что Кристофер  не был до  конца уверен --  уж  не
ослышался  ли.  Но все это не так уж и важно, ослышался или нет; главное, ее
слова  произвели  на  него возбуждающее  действие.  Только  подумать!  Такая
прекрасная  девушка,  с такими  красивыми, наверняка  почти самыми  длинными
ногами в мире,-- разгуливает голышом весь день перед  десятками зрителей  --
вдруг, ни с того ни с сего, прямо с улицы попадает к нему в магазин! И перед
самым закрытием... Просто невероятно!
     --   Если   вы  любите   жареных   цыплят,--   он   поставил   все   на
одну-единственную  карту,-- я знаю  здесь один  ресторанчик,  на  Шестьдесят
первой улице,  где их  готовят лучше  чем где бы то ни было  в  Нью-Йорке,--
французский.
     -- Я совсем не против пообедать... заказать  бы моего любимого,  хорошо
зажаренного цыпленка.
     -- По счастливой случайности я сегодня вечером свободен.
     -- По счастливой случайности,-- эхом откликнулась она,-- я тоже.
     Он посмотрел на часы.
     -- Я закрываю  минут  через сорок. Здесь неподалеку, за углом, на  углу
Лексингтон-стрит,  очень хороший  бар --  "Смайлиз". Может быть вы меня  там
подождете, выпьете пока что-нибудь. А я скоро присоединюсь к вам и мы поедем
обедать в этот ресторанчик.
     --  А вы уверены,  что не забудете обо мне и я  не проторчу зря в  этом
баре? -- засомневалась она.
     -- О, вы просто меня еще не знаете, мисс...
     -- Меня  зовут Анна --  Анна Буковски. Я  обязательно  сменю имя,  если
получу роль.
     -- Кристофер Бэгшот,-- отрекомендовался он.
     -- Какое  хорошее  имя,  особенно для молодого  человека, работающего в
книжном  магазине.  Когда,  вы сказали,  вы  там будете?  --  Видимо, ей  не
терпелось скорее покончить со всем этим.
     -- Не позже семи пятнадцати. Вы голодны?
     -- Да, я не прочь поесть.-- Одарила его улыбкой, свойственной тем самым
шведским  актрисам,  и  вышла  из  магазина,   в  своей  мини-юбке,  забавно
отделанной на бедрах мехом цвета электрик.
     А  Кристофер  медленно,  словно  в  трансе,  передвигался по  магазину,
приводя все  в  порядок  и  мысленно  видя, как  мчится  сломя голову  в бар
"Смайлиз". Так тот голос, что он слышал во сне, предвещал не зря...
     Анна Буковски шла  к Лексингтон-авеню тоже очень медленно,  и неспроста
-- чтобы не терять оставшуюся энергию. Вот уже два  дня, как у нее во рту не
было  и  маковой росинки,  от голода сильно кружилась голова,  и  каждый шаг
давался с  большим трудом, словно  она  тащилась  по  расплавленному  жарким
солнцем  асфальту.  Не на  диете она,  ничего подобного, просто в кармане ни
цента. Только что приехала из Кливленда и  никогда  не думала, что  Нью-Йорк
дорогой город. Последние деньги потратила на метро -- ездила сегодня утром в
Даунтаун на пробы и щеголяла там весь день нагишом на сцене.  Потом пришлось
пройти пешком  от площади Святого Марка -- тоже утомительно, хоть расстояние
не такое уж большое. Но ведь нужно учитывать и нервное напряжение...
     В книжный магазин вошла, чтобы попытаться украсть  книжку  и продать ее
одному маленькому,  развратному  человечку в подвале -- слышала  где-то, что
торговля  книгами очень прибыльный  бизнес.  Но когда стояла рядом с молодым
человеком в магазине,  поняла, что у нее нет  никакого шанса на успех: он не
сводил с нее глаз -- ей не украсть и клейкой ленты для обертки. А кулинарные
книги  попросила,  так как целый день только  и  думала  о еде. Домовладелец
прогнал ее, опять-таки  сегодня утром, оставив  у  себя  ее сумку  с вещами;
теперь  на ней  ее единственная одежда,  и ее приходится  разгуливать в этой
дурацкой мини-юбке, которая вышла из моды, наверно, столетия два назад. Этот
парень в  магазине,  судя по всему, от нее  без ума; не  испортить бы все за
обедом, постараться и вынудить его пригласить ее провести эту ночь с  ним, в
его  квартире,--  если,  конечно,  он  не  живет  с умирающей  мамочкой  или
что-нибудь в этом роде. К  тому  же это означает,  что на следующее утро она
сможет  позавтракать. Одна  старая танцовщица сказала ей как-то:  "Знаешь, я
работала   в   Буэнос-Айресе  и  там  приходилось  довольствоваться  кофе  с
булочками. Желудок в  результате  так  усох, что  стал размером с  фисташку.
Предстояло сделать  выбор, и  я  его сделала:  решила  продавать одну  часть
своего тела, чтобы поддерживать все остальные".
     Выйдя  на  Лексингтон-авеню,  Анна  никак  не могла  вспомнить:  что ей
говорил  этот  парень  в  магазине,  куда  нужно свернуть --  к  Аптаун  или
Даунтауну; где  искать  этот бар  "Смайлиз"?.. Голод отнюдь не  способствует
укреплению памяти.  Перед ней только два  пути, и она  выбрала направление к
Даунтауну. Сошла с тротуара на  проезжую часть, не обращая никакого внимания
на огни светофора,  и вдруг услыхала  дикий визг тормозов, громкое завывание
шин  -- это  таксист  резко свернул  в сторону,  чтобы  не  сбить ее с  ног.
Кинулась  назад --  и  упала;  теперь она  в  безопасности... Какой  день,--
ужасное  для нее испытание. В довершение  чуть не рассталась с жизнью, попав
под  колеса;  Сидит  вот  теперь  на  холодном   асфальте,   на  тротуаре  в
Нью-Йорке... И Анна безудержно разрыдалась.
     Какой-то мужчина -- он ожидал у  светофора зеленого света  -- подошел к
ней.
     -- Не могу ли я вам помочь чем-нибудь?
     Анна  не ответила, только горько плакала; не  сопротивлялась, когда  он
поднял ее на ноги.
     --  Нужно  обязательно следить за светофором! -- назидательно, но мягко
произнес он.--  В этом городе  все  оборачивается против  нас, все злые силы
объединяются, чтобы попытаться нас уничтожить.
     Она все еще  рыдала6  никак  не могла взять себя в руки,-- в эту минуту
ей, право же, не до лекций о безопасности уличного движения...
     --  Вам,  юная  леди, сейчас нужно  что-нибудь  выпить!  --  озабоченно
проговорил он.
     Подняв на  него  глаза, она отдавала себе отчет, что на  щеках ее следы
слез и  косметика  пострадала.  Ему лет  сорок,--  шляпа,  элегантное темное
пальто. Она кивнула; слезы уже не текут; если джентльмен пригласит ее в бар,
вполне возможно, это окажется "Смайлиз" -- он ведь где-то здесь, поблизости.
Но пусть и другой, все  равно  --  наверняка в меню есть картофельные чипсы,
оливки и соленые  земляные орешки, и  она  хоть немного подкрепится, чтобы и
таким образом не лишиться шанса провести эту ночь  у  него и позавтракать  в
воскресенье утром.
     -- Вы очень добры, сэр...
     Незнакомец привел  ее в  бар,--  к  сожалению,  не  "Смайлиз":  темный,
уютный,  в  глубине,  в  ресторане,  столики  со  свечами.  Разумеется,  там
оказалось  сколько угодно  картофельных  чипсов, оливок  и соленых  земляных
орешков,  и  вскоре все это  стояло  перед ней на столе.  Не в  силах больше
сдерживаться, она жадно  набросилась на все это изобилие; хлебнула спиртного
--  верное  средство  утолить аппетит,  как впрочем,  и бульон. Смешно --  и
выпивка и закуска перед обедом с этим Бэгшотом...  Девушка хихикнула -- в ее
состоянии алкоголь подействовал очень быстро. А  незнакомый милый джентльмен
с улыбкой  глядел,  как  она  стремительно  расправилась с  тремя  тарелками
картофельных чипсов и двумя -- соленых земляных орешков.
     -- Вы что, на диете сидели? -- поинтересовался он.
     -- Да, что-то в этом роде...
     -- Но теперь вы с ней покончили, надеюсь?
     -- Слава Богу!
     -- Знаете, что еще я могу для вас делать? Самое лучшее --  это сесть за
столик и заказать для нас обоих обед. Что скажете?
     -- Но у  меня через полчаса  встреча...--  Анна предпринимала громадные
усилия над собой, чтобы отказаться.
     --  Закажем только одно блюдо!  --  настаивал  незнакомец,  помогая  ей
слезть с  высокого табурета перед  стойкой.--  И  после  этого пойдете своей
дорогой.
     Ну разве откажешься от такого предложения? Она позволила проводить ее к
столику; спросила у  бармена, где  находится  бар  "Смайлиз".  Оказалось  --
совсем  рядом, на Лексингтон-авеню,  в двух кварталах отсюда,  так что у нее
еще куча времени в запасе.
     Какое  соблазнительное  меню! Ее  сорокалетний благодетель для приличия
ласково ее уговаривал  сидя напротив нее, уже без пальто  и шляпы. Долго ему
стараться  не пришлось -- Анна, расхрабрившись,  заказала все,  что  в  меню
указано: закуски, томатный суп, бифштекс со спаржей  под голландским соусом,
французскую жареную картошку, салат, сыр и на  десерт --  пирог с клубникой.
Вот  только  как же  справиться с такой  горой  еды за  полчаса  до обеда  с
Бэгшотом? Но официант заверил, что поторопится.
     Кристофер,  перед  тем  как  запереть  дверь магазина,  решил  зайти  в
маленький  туалет  рядом с кабинетиком --  побриться. Он, конечно,  надувает
отца, крадет у него пять минут рабочего времени, но без бритья никак нельзя.
Утром брился, конечно,  но  он, пусть и  небольшого  роста, все же мужчина и
должен бриться дважды в день. Но  едва  взялся  за щеколду замка,  как через
стеклянную  дверь увидел  Беулу Стикни:  торопится,  идет  большими шагами и
похожа сейчас на модель, рекламирующую вкусную и здоровую пищу. Открыв перед
ней дверь он сделал два шага назад, и она стремительно вошла.
     --  Привет,  любов  моя!   --  Беула  и  вечером  по-утреннему   свежа,
жизнедеятельна  и  дружелюбна.--  Тетушка  сникла, увяла,  как  прошлогодние
фиалки. Ну, разве  тебе сегодня не повезло,  мой  мальчик? Нужно это событие
отменить!  Вечер только начинается,  и ты такой симпатичный... Куда поведешь
свою  подружку  Беулу  обедать?  Слышала  я,  есть  одно чудное местечко  на
Первой...
     --  Боюсь,  сегодня  ничего  не  выйдет!  --   оборвал   ее  Кристофер,
наслаждаясь дивным чувством  своей власти  над ней.-- У меня  теперь  другие
планы. Возможно, буду свободен в один из вечеров на следующей неделе.
     -- То есть ты  хочешь сказать, любов  моя,  что  собираешься  покормить
другую птичку?
     Какой-то  у нее  визгливый тон... Он-то  посчитал  --  это резкость, от
обиды, а она чувствовала приближается истерика.
     -- Если ты имеешь в виду, что у меня свидание и я обедаю с другой леди,
то ты права.-- Кристоферу самому понравилась эта закругленная точная фраза.
     --  Ба,  любов  моя!  --  беззаботно  воскликнула  она.--  Пусть  будет
треугольник! Вот смеху-то! Да победит та женщина, которая лучше!
     Обычно  Беула  не снисходила до  такого откровенного искусительства, но
ведь   сегодня   суббота   и  сейчас  только   семь  вечера.  Кристофер   не
предусматривал такой возможности, предложение его заинтриговало; он все  еще
колебался  и старательно  напрягал мозги.  В  это мгновение дверь отворилась
снова и в магазин вошла Полетт Андерсон.
     "Ну вот,-- подумал  Кристофер,-- для  полного счастья не хватает только
Сью  Марш,  придет  за  своей  сумкой,  и  Кэролин  Троубридж  --  явится  с
извинением, что солгала ему, он правильно набрал номер ее телефона, а  потом
еще и Доротея Той -- с предложением снизить свою цену.
     --  Беула,--  закричала  Полетт,--  что,  черт  тебя подери,  ты  здесь
делаешь?!
     -- А это мой дружески расположенный ко мне сосед, "мозговой трест", моя
любов,-- стала объяснять свое появление  здесь Беула.--  Шла  я мимо,  домой
переодеться, вижу в  окне свет,  просветительская литература излучает, ну  и
вошла осведомиться,  нет ли  нового  номера "Харперс базаар"  или последнего
романа  Нормана  Мейлера,  в  метро почитать.-- И глазами  подала Кристоферу
недвусмысленный сигнал.
     Немедленно, под  воздействием  мужского чутья и,  внезапного  понимания
женщин (прежде не было и в помине) он сообразил: просит не выдавать ее перед
Полетт, что  пришла  сюда пообедать с ним. И уж конечно, ни слова о том, что
он ее отверг.
     -- Ну, а что тебя привело сюда в столь поздний час, моя любов? -- пошла
в атаку Беула, повышая голос.
     -- Хотела пригласить мистера Бэгшота на вечеринку,-- объяснила Полетт.
     Ассистентки  зубных врачей,  пришел  к  выводу  Кристофер,  видимо,  не
следуют  общепринятым правилам  притворства и  парируют все  выпады не  хуже
уважающих  себя  моделей.  Хотя, похоже,  у  Полетт выдался  очень  трудный,
утомительный день, даже одежда  на  ней сидела не так, как  всегда, зато она
сняла  не  придающие  ей  шарма  очки  и  в  прическе  ее царил  обаятельный
беспорядок.
     -- Кажется, вы, милые леди, знаете друг друга? -- понял Кристофер.
     Остается уповать на то, что девушки знакомы не слишком хорошо.
     -- Мы с ней сестрички  --  седьмая вода  на киселе!  -- весело сообщила
Беула Стикни.-- Я патронирую святого доктора Левинсона, а Полетт сжимает мне
руку,  чтобы  я  не орала,  когда он по доброй воле казнит  меня в кресле  с
зубодробилкой  в руках. А еще  вожу ее на базары -- ну, там всякое тряпье по
бросовым ценам купить,  чтоб еще краше стала  без  особых  препятствий таких
молодых людей, как ты, приглашала на вечеринки. Ты ведь у нас нарасхват!
     "Какая сука!" -- подумал Кристофер,  с удовольствием мысленно произнеся
это определение.
     -- Ах  во-от оно что! -- протянул он.--  Выходит, вы довольно близки, я
был прав.
     -- Ну, мне пора отваливать, поковыляю дальше,--  заключила Беула.-- Уже
поздно.-- И взяла с полки журнал "Бог".-- Запиши на мой счет,  любов моя!  В
следующий   раз,  Полетт,  когда   у   меня  заболит  зуб,  расскажешь,  как
вечеринка,-- удачно ли? --  Улыбнулась им  и вышла,  оставляя за собой шлейф
духов -- этакую арктическую массу.
     --  Беула  неизменно   вселяет  в  меня  благоговейный  страх,--  робко
призналась Полетт.-- И на вас так же действует?
     -- Да нет, пожалуй,-- не согласился Кристофер.
     -- Ну,  наверно, у мужчин все по-другому.-- Девушка тяжело вздохнула.--
Надеюсь, я все же не  опоздала. Знаете, весь день столько дел, крутишься как
белка в колесе. Вот и решила попробовать на всякий случай -- вдруг вы еще не
ушли... и магазин открыт. Видите ли, меня пригласили на вечеринку, и если вы
хотите...-- И осеклась.
     По тому, как  он  смотрит  на  нее, по его  глазам  --  блестят  как-то
по-новому --  догадалась:  знает  он,  где она  пребывала сегодня, в  четыре
тридцать дня,-- лежала обнаженной на кушетке  в "пожарной" квартирке мистера
Гэдсдена.
     Кристофер упорно молчал, и в этом молчании каким-то образом проявлялась
его власть над ней; он не отрывал от нее взгляда.
     -- Само собой,-- Полетт начинала нервничать,-- если вам не хочется идти
на вечеринку -- я, конечно, понимаю...
     Хоть она и на  голову выше его, ее это не смущает  --  ведь он для  нее
последняя надежда, единственное теперь пристанище.
     -- С удовольствием  пошел  бы, Полетт,-- легко, без  всяких усилий  над
собой произнес он.-- Но все дело в том, что сегодня вечером я занят.
     --  Вполне естественно! -- вздохнула Полетт.-- Слишком  поздно.  Может,
как-нибудь в другой раз. До свидания.
     --  Ciao! --  попрощался  он  --  никогда прежде  не  употреблял  этого
итальянского слова.-- Как  мило с вашей  стороны, что заглянули ко мне! -- И
отворил перед ней дверь.
     За спиной Полетт щелкнул замок. Тяжело брела она по Мэдисон-авеню, и на
нее  жуткой тяжестью  давила  уверенность --  оставаться ей девственницей до
конца жизни...
     Мурлыкая  себе под  нос, Кристофер брился, чувствуя себя превосходно --
просто чудо. Давно так себя не ощущал -- с тех пор как получил категорию 4-Ф
на призывном пункте. Прежде чем взять в руки бритву, поднял с пола теннисную
сумку  и запихнул под  стол  --  чтоб  не  мешала.  Глядя  на нее,  решил: в
понедельник  утром  доставит   ее  с  посыльным   на   квартиру  мисс  Марш,
присовокупив  большой  букет  незабудок из магазина цветов на Пятой авеню,--
скрытая ирония.
     --  Брился  не торопясь, чтобы нечаянно  не порезаться. Даже  если чуть
опоздает, эта девушка,  в мини-юбке,  с  великолепными ногами,-- как там  ее
зовут, кажется  Анна,--  подождет. Сегодня все  женщины ждут  его  одного --
Кристофера Бэгшота...
     Все оказалось бы в порядке, если бы не бифштекс: вкусный необыкновенно,
даже нож не нужен,-- ну точно как те, толщиной с большой палец и мягкий, она
видела на рекламе,-- он исчез  с ее тарелки мгновенно. А милый  сорокалетний
джентльмен тем временем едва прикоснулся вилкой к своему и был поражен такой
скоростью.
     --  Моя дорогая девочка, я ничего подобного не  видел  с  того времени,
когда играл в американский футбол! -- заявил он.
     И настоял -- именно  так, другого слова не подберешь,-- чтобы она съела
еще  один, запивая  вином,  вместе с  полагающимися по меню  гарнирами. Анна
перепробовала три сорта сыра (таких прежде у нее  никогда во рту не бывало),
потом  отдала  должное пирогу с  клубникой  и, кофе с  ликером "Куэнтро".  В
первый  раз  она  посмотрела  на  часы  в десять  тридцать: ну  какой  смысл
слоняться взад-вперед  по Лексингтон-авеню как неприкаянной  в  поисках бара
"Смайлиз"!
     А когда в пять часов,  на следующий день, в воскресенье,  она вышла  из
квартиры милого  сорокалетнего  джентльмена  дворецкий принес ей  на поздний
завтра  яичницу с беконом и кофе  с пирожными  -- она  еще  более решительно
настроена: теперь-то зачем искать бар "Смайлиз"? Вот уж ни к чему!
     Анна получила работу в театре далеко за Бродвеем -- в шоу с обнаженными
артистами  и  в двух  неплохих ревю,-- главным  образом, если честно,  из-за
своей стройной фигуры. Милый сорокалетний джентльмен оставался щедрым к ней,
как  и положено  милым  сорокалетним джентльменам  по отношению к  стройным,
играющим на  сцене нагишом актрисам, и ей не приходилось ни о  чем  особенно
волноваться; пугало только одно -- набрать бы этой осенью лишний вес.
     Перед самым  Рождеством, блаженствуя в ленивой  неге в постели с "Санди
таймс" в руках, Анна прошла в разделе "Светское общество" объявление: мистер
Кристофер Бэгшот, сын  мистера  Бернара  Бэгшота, владельца  известной  сети
книжных  магазинов, накануне,  в день  Святого Фомы,  в Мамаронеке сочетался
браком с девушкой по имени  Джун Леонард. Как удачно все обернулось для  них
обоих -- для нее самой  и  для  этого молодого человека! До чего приятно это
сознавать!


"БОГ ЗДЕСЬ БЫЛ, НО ДОЛГО НЕ ЗАДЕРЖАЛСЯ"

     "Будь скорбно-печальной,  любовь  моя! --  вспомнила она  слова  Берта,
нажимая на  звонок;  он произнес их по  телефону,  когда  перезвонил  ей  из
Лондона.-- Они все  просто зациклились  на печали. Намекни о самоубийстве,--
достаточно  малейшего  намека, любовь  моя.  Если хочешь,  назови  меня. Все
знают,  с какими я  причудами, даже здесь, в Женеве, и выразят мне симпатию.
Уверен -- все будет хорошо. Трое моих  друзей сами  это испробовали и  с тех
пор живут довольно счастливо".
     У Берта цветистый  словарь;  этот  парень  попадал в  беду в пятнадцати
странах; другом преступников; полиция в  нескольких городах интересуется его
личностью; он знает все имена  и все адреса -- тех, кто может  быть полезен.
Думая о Берте, удовольствии, получаемом им от  всевозможных  осложнений, она
не сдержала улыбки в  этом коридоре, стоя перед закрытой дверью. Послышались
шаги, дверь отворилась; она вошла.
     -- Сколько вам лет, миссис Маклейн?
     -- Тридцать шесть,-- ответила Розмари.
     -- Само собой, вы американка.
     -- Да, вы правы.
     -- Где вы родились?
     -- В Нью-Йорке.
     Решила не  открывать ему,  что  говорит по-французски, то  станет  лишь
сильнее ощущать безнадежность.
     -- Вы замужем?
     -- Разведена. Пять лет назад.
     -- Есть дети?
     -- Дочь. Одиннадцать лет.
     -- Ваше психическое состояние... как долго продолжается?
     -- Уже шесть недель.
     -- Вы в этом уверены?
     По-английски  говорит хорошо, мысли свои излагал весьма точно. Учился в
штате  Пенсильвания; небольшого роста,  моложавый;  любит во всем  точность;
аккуратно  расчесанные волосы;  лицо  бледное, как  неяркая керамика,  очень
похоже на украшенную рисунком глубокую