испуганно одернула платье.
     - Кто вы такой?
     - Роберт, - ответил он, улыбаясь уголком рта.
     - Нет, вы не Роберт, - пролепетала она.
     - Позвольте с вами не согласиться, - насмешливо возразил он, даже не пытаясь скрыть, как его все это забавляет.
     - Ну, значит, вы не мой Роберт.
     Роберт ощутил неожиданный укол ревности.
     - А кто же тогда ваш Роберт?
     - Он... он... Не понимаю, вам-то что за дело?
     Роберт потер лоб, делая вид, что раздумывает над ее вопросом.
     - Мне кажется, что раз это мои владения, и ваши юбки вымокли в моем пруду, то меня все это касается в первую очередь.
     Румянец схлынул с ее щек.
     - Боже праведный, неужели вы хозяин поместья?
     Он ухмыльнулся
     - Вы угадали.
     - Но мне говорили, что его светлость - старик! - Она недоверчиво поглядела на него.
     - Все правильно. Дело в том, что я сын его светлости. Тоже "светлость", но не та "светлость", про которую вы подумали. А что можете рассказать о себе вы?
     - Только то, что меня ждут большие неприятности, - выпалила она.
     Он взял ее руку, хотя она и не протягивала ее ему, и склонился в почтительном поклоне.
     - Счастлив познакомиться с вами, мисс Неприятность.
     Она фыркнула.
     - К вашему сведению, меня зовут мисс Большая Неприятность.
     Если у Роберта и оставались какие-то сомнения по поводу достоинств этой девушки, они растаяли окончательно. Очаровательная улыбка и искрометное чувство юмора сразили его наповал.
     - Прошу прощения, - сказал он, - мисс Большая Неприятность. Меньше всего на свете я хочу показаться невежливым и лишить вас полного имени. - Он взял ее за руку и повел к берегу пруда. - Давайте посидим тут немного.
     Она заколебалась.
     - Моя матушка, упокой Господь ее душу, умерла три года назад, но у меня такое чувство, что она бы не одобрила моего поведения. Уж больно вы похожи на светского повесу.
     Роберт сразу насторожился.
     - А вам часто приходилось встречать светских повес?
     - Ах нет, конечно. Но мне кажется, они должны выглядеть в точности как вы.
     - Почему же?
     Она оглядела его с ног до головы и сказала с подозрением:
     - По-моему, вы напрашиваетесь на комплимент, милорд.
     - Даже в мыслях не было. - Он улыбнулся и опустился на траву, жестом приглашая ее сесть рядом. - Вам нечего бояться. Моя репутация не такая уж угольно-черная - ну разве что немного серенькая, как остывшая зола.
     Она снова засмеялась, и Роберт почувствовал себя если не на седьмом небе, то уж на пятом точно.
     - Вообще-то меня зовут мисс Линдон, - сказала она, усаживаясь рядом с ним.
     Он лег на траву, глядя на нее снизу вверх.
     - Значит, ваше полное имя - мисс Линдон Большая Неприятность?
     - Да, мой батюшка именно так и считает, - рассмеялась она. Внезапно лицо ее омрачилось. - Мне надо идти. Если он узнает, что я была здесь вместе с вами...
     - Чепуха, ничего страшного, - быстро сказал Роберт - ему ужасно не хотелось отпускать ее. - Здесь же никого нет, никто нас не увидит.
     Она пожала плечами, по-прежнему чувствуя себя неловко. После довольно продолжительного молчания она наконец спросила:
     - А вас правда зовут Робертом?
     - Правда.
     - Но ведь у сына маркиза должно быть гораздо больше имен.
     - К сожалению, вы правы.
     Она театрально вздохнула.
     - Бедная я, бедная! У меня всего лишь два
     - И какие же?
     Она лукаво взглянула на него, и у Роберта сладко заныло в груди.
     - Виктория Мэри, - ответила она. - Теперь ваша очередь - впрочем, может быть, с моей стороны это непростительная дерзость?
     - О нет, нисколько. Роберт Филип Артур Кембл.
     - Вы забыли ваш титул.
     Он нагнулся к ней и заговорщицки прошептал:
     - Я просто не хотел вас пугать.
     - Смею вас заверить, я не из пугливых.
     - Ну хорошо. Граф Макклсфилд - но пока этот титул мне не принадлежит.
     - Ах да, - кивнула Виктория, - вы примете этот титул только после смерти вашего отца. Странный все-таки народ эти аристократы.
     Он вскинул брови.
     - За такие речи в нашей стране могут и арестовать.
     - О, не думаю, что мне это грозит, - озорно улыбнулась она. - По крайней мере не в ваших владениях и не у вашего озера.
     - Да, конечно, - согласился он, вглядываясь в ее голубые глаза и ощущая себя счастливейшим из смертных. - Здесь вам ничто не грозит.
     Викторию смутил его пристальный взгляд, и она в замешательстве отвела глаза. Прошла добрая минута, прежде чем Роберт вновь заговорил:
     - Линдон... Хм. - Он задумчиво почесал голову. - Почему это имя кажется мне таким знакомым?
     - Мой отец - новый священник в Белфилде, - подсказала Виктория. - Может быть, ваш батюшка упоминал о нем?
     Отец Роберта, маркиз Каслфорд, был помешан на своих земельных владениях и при каждом удобном случае рассказывал о них сыну, стараясь внушить ему, насколько все это важно для будущего маркиза. Роберт ни секунды не сомневался, что имя вновь прибывшего священника было упомянуто в одной из ежедневных отцовских проповедей. Не сомневался он и в том, что скорее всего пропустил его мимо ушей, как, впрочем, и все остальное.
     - Ну и как, нравится вам здесь, в Белфилде? - заинтересованно спросил он, приподнимаясь.
     - Да, очень. До этого мы жили в Лидсе. Я, конечно, немного скучаю по своим знакомым и друзьям, но в деревне жить гораздо приятнее.
     Он помолчал, затем спросил:
     - Скажите, кто такой этот ваш загадочный Роберт?
     Ему показалось, что Виктория взглянула на него чуть встревоженно.
     - А вам и в самом деле хочется это знать?
     - Да, - ответил он и накрыл ее маленькую ручку своей ладонью. - Должен я по крайней мере узнать, кто он такой, прежде чем намять ему бока, ибо если он еще раз попытается назначить вам свидание в моем лесу, я за себя не ручаюсь.
     - Ах, перестаньте! - засмеялась она. - Вы опять шутите.
     Роберт поднес ее руку к губам и поцеловал ее тонкие пальчики.
     - Напротив, я совершенно серьезен.
     Виктория сделала слабую попытку отнять руку, хотя сердце умоляло не делать этого. В том, как смотрел на нее этот молодой лорд, как блестели его глаза, было что-то пугающее и одновременно волнующее.
     - Его зовут Роберт Бичкомб, милорд.
     - И он, вероятно, имеет на вас виды? - ревниво спросил он.
     - Роберту Бичкомбу всего восемь лет, милорд. Мы собирались с ним на рыбалку, но он, похоже, улизнул по дороге. Помнится, он говорил, что его матушка просила помочь ей по дому.
     Роберт расхохотался.
     - Вы избавили меня от терзаний, мисс Линдон. Ненавижу ревность - неприятное это чувство.
     - Я... я не понимаю, к чему бы вам ревновать, - пролепетала Виктория. - Вы не давали мне никаких обещаний.
     - Я намерен дать их прямо сейчас.
     - И я тоже ничего вам не обещала, - закончила она уже более твердым голосом.
     - Что ж, мне предстоит это исправить, - проговорил он, улыбаясь. Потом снова поднес ее руку к губам, на этот раз целуя ее нежную ладошку.
     - Ну, к примеру, мне было бы очень приятно, если бы вы пообещали мне, что никогда больше не посмотрите на другого мужчину.
     - Не понимаю, о чем вы говорите. - Виктория не знала, куда деться от смущения.
     - Я не желаю ни с кем вас делить.
     - Милорд! Мы с вами только что познакомились - вы не вправе требовать от меня этого.
     Роберт повернулся к ней, и на его губах больше не играла легкомысленная усмешка.
     - Да, конечно. Я и сам понимаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Мне почему-то кажется, что я знаю вас всю жизнь.
     - Н-не знаю, что и сказать вам на это.
     - Ничего и не говорите. Давайте просто посидим вместе. Сегодня такой чудесный день!
     Так они и сидели на берегу, глядя на проплывающие облака, на воду и друг на друга. Несколько минут прошло в молчании. Внезапно Роберт заметил что-то вдалеке между деревьями и резко вскочил на ноги.
     - Не двигайтесь. - Он попытался произнести это строгим тоном, но в голосе проскальзывали предательские веселые нотки. - Даже не шевелитесь.
     - Но...
     - Не шевелитесь! - крикнул он через плечо, бросившись через просеку к опушке леса.
     - Роберт! - недоуменно воскликнула Виктория, совсем позабыв о том, что должна обращаться к нему "милорд".
     - Я мигом!
     Виктория вытянула шею, пытаясь разглядеть, что он там делает. Роберт склонился над чем-то за деревьями. Она пожала плечами и перевела взгляд на свою ладонь, где, как ей казалось, остался пылающий след от его поцелуя.
     Ох, этот поцелуй! Она чувствовала его каждой клеточкой своего тела.
     - А вот и я! - объявил Роберт, появившись из-за деревьев. Он склонился перед ней в почтительном поклоне, держа в руке букетик фиалок. - Это вам, моя госпожа.
     - Благодарю вас, - прошептала Виктория. Этот жест тронул ее до слез - никто никогда не дарил ей цветов и не называл "моя госпожа". Сердце ее сладко заныло.
     Он протянул ей букетик, оставив у себя одну фиалку.
     - Для этого я их и сорвал, - пробормотал он, вплетя цветок в ее прическу. - Вот так. Теперь вы само совершенство.
     Виктория завороженно рассматривала скромный букетик.
     - Никогда в жизни не видела ничего прелестнее.
     - Я тоже, - не сводя глаз с Виктории, отозвался Роберт.
     - Они пахнут просто божественно. Обожаю аромат цветов. Дома у меня под окном растет жимолость.
     - Правда? - рассеянно сказал Роберт. Он потянулся было, чтобы дотронуться до ее щеки, но тут же остановился: вдруг ее испугает этот жест?
     - Благодарю вас от всей души, - промолвила Виктория, поднимая глаза. Роберт вскочил на ноги.
     - Не двигайтесь! Даже не шевелитесь!
     - Как, опять? - воскликнула она, и улыбка ее была краше всех цветов. - Куда же вы? Он ухмыльнулся.
     - За художником
     - За кем?
     - Хочу, чтобы он увековечил это волшебное мгновение на полотне.
     - О милорд! - выдохнула Виктория. Она смеялась так, что из глаз брызнули слезы.
     - Роберт, - поправил он.
     - Роберт, - послушно повторила она. Это прозвучало в ее устах, пожалуй, слишком непринужденно, но она ничего не могла с собой поделать - его имя слетело с ее губ как бы само собой. - Вы такой шутник - даже плакучую иву рассмешите.
     Роберт улыбнулся и опустился рядом с ней. Больше всего на свете ему хотелось еще раз поцеловать ее руку,
     - Ах Боже мой! - воскликнула Виктория, взглянув на солнце. - Уже поздно. Вдруг мой отец меня хватится? Если он увидит меня здесь с вами...
     - Все, что он сможет сделать, - это заставить нас обвенчаться, - докончил Роберт, лениво усмехнувшись.
     Она внимательно посмотрела на него.
     - А разве этого недостаточно, чтобы обратить вас в бегство?
     Он нагнулся к ней, и его палец легко коснулся ее губ.
     - Ш-ш-ш... Я уже решил, что вы будете моей женой.
     Рот ее сам собой раскрылся от изумления.
     - Вы, верно, не в своем уме?
     Он откинулся назад, и выражение его лица было одновременно насмешливым и удивленным.
     - Если честно, Виктория, мне кажется, я еще никогда не принимал более разумного решения.

***

     Виктория распахнула дверь небольшого одноэтажного домика, в котором жила вместе с отцом и младшей сестрой.
     - Папа! - громко крикнула она. - Извини, что я так поздно: гуляла по лесу и знакомилась с новыми местами.
     Говоря это, она просунула голову в дверь его кабинета. Отец сидел за письменным столом, погруженный в работу над очередной проповедью. Он махнул рукой, не оборачиваясь, - знак, что все в порядке, и чтобы его не отвлекали по пустякам. Виктория осторожно закрыла дверь.
     Она направилась в кухню: пора было готовить ужин. Они с Элеонорой готовили по очереди, и сегодня вечером был черед Виктории. Она попробовала тушеное мясо, которое перед уходом поставила в печь, добавила немного соли и присела на стул. Он сказал, что хочет на ней жениться. Нет, ей это, наверное, приснилось. Ведь Роберт - граф. Граф! И рано или поздно станет маркизом. Маркизы не женятся на дочках священников.
     Но ведь он поцеловал ее! Виктория прикоснулась рукой к губам и пальцы ее затрепетали. Конечно, она понимала, что этот поцелуй для него совсем не то, что для нее - он ведь куда старше и наверняка перецеловал не одну дюжину юных дев до встречи с ней.
     Девушка задумчиво водила пальчиком по деревянной поверхности стола, чертя завитушки и сердечки, в то время как мысли ее были заняты сыном маркиза. Робертом. Роберт. Она произнесла вслух его имя, затем вывела на столе: "Роберт Филип Артур Кембл".
     Он так красив - просто дух захватывает! Черные вьющиеся волосы - правда, чуть длиннее, чем требует мода. А какие глаза! Как правило, у черноволосых мужчин и глаза темные, а у него - светло-голубые. Обычно такие глаза кажутся холодными, как свергающие льдинки, но у Роберта взгляд теплый и приветливый.
     - ...Виктория?.. Виктория!
     Виктория наконец подняла голову и увидела в дверях сестру.
     - А, Элли, это ты,
     Элеонора, которая была младше Виктории ровно на три года, подошла к столу и схватила сестру за руку. - Смотри, пальцы занозишь, - насмешливо произнесла она, отпустила ее руку и уселась за стол напротив сестры.
     Виктория смотрела на нее, но глаза ее видели только Роберта - его красиво очерченные губы, в любой момент готовые улыбнуться, темную щетину на подбородке. Интересно, он бреется каждый день или нет?
     - Виктория!
     Виктория вздрогнула и посмотрела на Элли.
     - Ты что-то сказала?
     - Я спрашиваю тебя - уже во второй раз, заметь, - пойдешь ты завтра со мной к миссис Гордон? Мы должны отнести ей корзину с продуктами. Папа решил поделиться доходами от церковной десятины с ее семьей, пока она болеет.
     Виктория кивнула. Ее отец, будучи приходским священником, имел право на десятую долю урожая с окрестных полей. Большая часть продавалась на рынке, и вырученные деньги шли на нужды церкви, но и остававшейся провизии для семьи Линдонов было более чем достаточно.
     - Да, да, - рассеянно промолвила она. - Конечно, я пойду с тобой.
     Роберт. Она вздохнула, мысленно произнося его имя. Какая у него чудесная улыбка!
     - ...еще немного? Виктория вскинула голову.
     - Прости, Элли, ты что-то спросила? - Я говорила, - повторила сестра, теряя терпение, - что уже пробовала мясо, и мне оно показалось недосоленным. Может, добавить еще немного соли, как ты считаешь?
     - Нет, нет. Я только что его посолила.
     - Да что с тобой в конце концов, Виктория?
     - О чем ты?
     Элли возмущенно фыркнула:
     - О чем я?! Да о том, что у тебя все в одно ухо влетает, а в другое вылетает. Я с тобой разговариваю, а ты словно не слышишь ничего - уставилась в окно и вздыхаешь.
     Виктория нагнулась к ней через стол и понизила голос:
     - Элли, ты умеешь хранить тайны?
     Элли, в свою очередь, придвинулась к сестре:
     - Ты же знаешь, что да.
     - Ну так вот: мне кажется, я влюбилась.
     - Ну да, так я тебе и поверила!
     Виктория аж подпрыгнула.
     - Элли, я открыла тебе душу и сердце, а ты сомневаешься?!
     Элли усмехнулась.
     - В кого, скажи на милость, ты могла бы влюбиться в этом унылом Белфилде?
     - А ты не разболтаешь мой секрет?
     - Я ведь уже поклялась тебе, что буду молчать как рыба.
     - Это лорд Макклсфилд.
     - Сын маркиза? - воскликнула Элли. - Виктория, да ведь он же граф!
     - Тише ты! - прошипела Виктория и покосилась в сторону кабинета отца. Не хватало еще, чтобы он вышел и поинтересовался, о каком графе они говорят. - Я и без тебя знаю, что он граф.
     - Ты с ним даже не знакома. Он был в Лондоне, когда нас водили представлять маркизу в Каслфорд.
     - Я встретила его сегодня.
     - И тут же решила, что влюблена? Виктория, только поэты и дураки влюбляются с первого взгляда.
     - Ну, значит, я дурочка, - важно изрекла Виктория, - поскольку, видит Бог, у меня нет склонности к поэзии.
     - Ты просто сумасшедшая, сестричка, просто сумасшедшая!
     Виктория выпрямилась и глянула на младшую сестру сверху вниз.
     - Если честно, Элеонора, мне кажется, я еще никогда не вела себя так разумно, как сейчас.
     Ночью Виктория долго не могла уснуть. Когда же она наконец задремала, ей приснился Роберт.
     Он целовал ее - сначала его губы нежно коснулись ее губ, потом продвинулись по щеке к шее. Она слышала, как он шепчет ее имя: "Виктория... Виктория..."
     Сон мигом слетел с нее.
     - Виктория...
     Похоже, она все еще спит.
     - Виктория...
     Она вылезла из-под одеяла и выглянула в окно, которое находилось прямо у кровати. Он был там.
     - Роберт?
     Роберт улыбнулся и чмокнул ее в нос.
     - Он самый. Признаться, я рад, что у вашего дома всего один этаж.
     - Роберт, что вы здесь делаете?
     - Схожу с ума от любви к вам.
     - Роберт! - воскликнула Виктория, с трудом удерживаясь от смеха и невольно поддаваясь его настроению. - Но если серьезно, милорд, ответьте мне, что вы здесь делаете?
     Он отвесил ей галантный поклон.
     - Я пришел засвидетельствовать вам свое почтение, мисс Линдон.
     - Среди ночи?
     - По-моему, это самое подходящее время.
     - Роберт, а что если бы вы ошиблись окном? Отец убил бы вас на месте.
     Он облокотился о подоконник.
     - Вы упомянули, что под вашим окном цветет жимолость. Я стал принюхиваться и нашел ваше окно по запаху. - Он потянул носом воздух в подтверждение своих слов. - С обонянием у меня все в порядке.
     - Вы невыносимы.
     - Да? Может, это потому, что я безумно в вас влюблен?
     - Роберт, вы не можете в меня влюбиться. - Но, произнося эти слова, Виктория больше всего хотела, чтобы это было не так.
     - Разве? - Он перегнулся через подоконник и взял ее за руку. - Идем, Тори.
     - Н-никто раньше не называл меня Тори, - пролепетала она.
     - А мне нравится называть тебя так, - шепнул он, притягивая ее к себе. - Можно мне тебя поцеловать?
     Виктория робко кивнула. Она знала, что поступает не правильно, но ничего не могла с собой поделать - о его поцелуе она мечтала весь вечер.
     Прикосновение его губ было мягким, едва ощутимым, но Виктория вздрогнула, почувствовав, как по спине у нее поползли мурашки.
     - Тебе холодно? - прошептал он, и каждое его слово было поцелуем. Она покачала головой. Он чуть отодвинулся и сжал ее лицо в ладонях.
     - Ты такая красивая. - Он погладил темный локон ее волос - на ощупь они были мягкие и шелковистые. Затем вновь приблизил свои губы к ее губам, чтобы она привыкла к этой ласке, прежде чем последует нечто большее.
     Виктория задрожала, но не отпрянула от него, и он понял, что она тоже очарована этим волшебным мгновением.
     Роберт положил ладонь ей на затылок, и пальцы его погрузились в ее роскошные густые волосы, а кончиком языка он обвел линию ее губ. Вкусом они напоминали мяту и лимон, и он лишь каким-то чудом удержался, чтобы не вытащить ее через окно и не продолжить ласки прямо здесь, на мягкой траве. В свои двадцать четыре года ему еще ни разу не приходилось испытывать такое сильное влечение. Да, это была страсть, но в то же время он чувствовал, как душу его заполняет нежность к этой девушке.
     Он неохотно поднял голову, понимая, что не вправе сегодня требовать от нее того, чего желал сейчас так страстно.
     - Идем же, - повторил он шепотом. Она еле заметно покачала головой. Он снова взял ее за руку и потянул к открытому окну.
     - Роберт, но ведь сейчас ночь.
     - Да, и это самое подходящее время для прогулок вдвоем.
     - Но я... я же в ночной рубашке! - Она окинула взглядом свой наряд, как будто только сейчас осознала, насколько он неприличен. Схватив одеяло, она закуталась в него с ног до головы.
     Роберт чуть не прыснул со смеху.
     - Накинь плащ, - мягко приказал он. - И поторопись. Сегодня ночью нам предстоит многое увидеть.
     После этих слов Виктория забыла свои сомнения;
     Да, да, это полнейшее безумие, но если сейчас она закроет окно, то потом до конца жизни будет гадать, что за чудеса ожидали ее этой лунной ночью.