ксом пирогами. В пирогах была курятина и  тушеная
капуста. Я присел на черную от старости колоду, лежавшую  неподалеку  от
заброшенного дома,  по  которому  уже  бродили  любопытные,  и  принялся
закусывать. Особо нажимать на пироги не следовало - меня ждала  каша  из
общего котла, но ночь в пути разбудила во мне недюжинный аппетит, и я  с
трудом удержался от того, чтобы не умять их все. Как это ни странно,  но
я совершенно не чувствовал себя усталым. Наоборот, ясное прохладное утро
взбодрило меня, сон пропал  напрочь,  и  я  был  готов  продолжать  наше
путешествие. Мне хотелось приключений.
   От нечего делать я прогулялся  вдоль  ручья,  потом  вернулся  в  наш
импровизированный лагерь и принялся глазеть, как  мой  коллега  господин
Доул  ворочает  в  котле  огромной  деревянной  ложкой.   Вокруг   котла
столпились  голодные  наемники.  Утро  подняло  им  настроение,   кто-то
привычно  острил,  кто-то  смеялся,   несколько   человек   уже   успели
приложиться к своим флягам и выглядели возбужденными. Впрочем,  я  знал,
что назначенные в караул не пропустят  никакую  опасность:  все  слишком
хорошо понимали, в каком месте мы находимся.
   ...Каша меня все же сморила. После завтрака я  отловил  свою  лошадь,
снял с нее притороченные  позади  седла  одеяла,  выбрал  себе  местечко
посуше и уснул. Проснулся я от того, что весь лагерь неожиданно пришел в
движение. Подскочив, я первым  делом  нащупал  свои  пистолеты,  но  они
оказались излишни: вернулись Эйно и  Даласси.  Вокруг  меня  все  быстро
сматывали одеяла и крепили их на  лошадей.  Сделав  то  же  самое,  я  с
неудовольствием забрался в седло и подъехал к князю, который  так  и  не
слез со своего жеребца.
   - Выспался? - приветливо спросил он.
   - Вполне, - отозвался я. - У меня есть время умыться?
   - Спишь крепко... - рассмеялся Эйно. - Иди умывайся. Мы  выступаем  -
впереди город, в котором много интересного...
   - Как прошли переговоры?
   - Иди, иди, - протянув руку, князь легонько щелкнул меня по  носу.  -
Вечером, глядишь, окажемся на постоялом дворе, там все и расскажем.
   Пока на одну из вьючных лошадей грузили до блеска  отдраенный  кем-то
котел, я подъехал к ручью, спешился  и  кое-как  сполоснул  его  ледяной
водой физиономию. Солнце стояло в зените, и было  почти  тепло.  Вытерев
лицо шелковым шарфом, я не стал  застегивать  свою  увешанную  карманами
куртку - мне и так было хорошо. В самом прекрасном настроении я  глотнул
вина и принялся ждать сигнала к отправлению.
   Даласси повел отряд вдоль подошвы горы, огибая  расположенный  на  ее
склоне монастырь. Когда мы проезжали мимо, я хорошо рассмотрел его. Судя
по виду, это была  настоящая  крепость,  выстроенная  не  одно  столетие
назад. Сложенные из крупных замшелых блоков стены росли прямо из горы  -
штурмовать   такое   укрепление   без   артиллерии   было    бы    делом
малоперспективным.
   "Интересно, от кого они защищались, эти древние монахи,  что  строили
все это?" - подумал я.
   История религии Рашеро была мне почти незнакома. Я слышал только, что
к своей вере рашеры  пришли  очень  давно,  и  вряд  ли  им  приходилось
защищать ее от кого-либо. Географическое положение страны  было  таково,
что врагов у Рашеро практически не осталось: с юга  страна  выходила  на
бескрайние просторы Марибы, тысячи миль непролазных джунглей, населенных
дикарями-кочевниками,  не  знающими  даже  огнестрельного  оружия,  а  с
западного направления располагались миролюбивые  тиманские  государства,
заботящиеся более о торговле, нежели о войне. Что находилось на  востоке
и на севере, я не знал. Север,  по  моим  представлениям,  был  сплошной
ледяной равниной, жить там не стал бы ни  один  разумный  человек,  а  с
востока, кажется, катил свои волны великий океан.
   Пройдя под монастырем, мы неожиданно выбрались на дорогу. На  ставшие
привычными дороги Пеллии,  мощенные  гладким  камнем,  она  походила  не
более, чем я на  гайтанского  драгуна:  это  была  всего  лишь  неровная
пыльная тропа, но и она обрадовала меня. Передвигаться по дороге все  же
лучше, чем бить зад на кочках.
   К трем часам пополудни  дорога  вывела  нас  к  городу.  Назвать  его
настоящим городом я бы не решился - скорее это был небольшой городишко с
узкими  грязноватыми  улочками  старого   каменного   центра   и   почти
деревенскими кварталами по  окраинам  -  кудахтали  куры,  вдоль  дороги
лениво тащились жирные свиньи, мальчишки гнали хворостинами коров.
   Наше появление не произвело особого фурора. Пожалуй,  жадный  интерес
мы вызвали только у тех самых мальчишек в залатанных серых  плащах,  под
которыми виднелись короткие юбчонки из цветной кожи. Побросав коров, они
долго бежали за нашей кавалькадой, но потом все же отстали.
   "Да уж, - подумал я, - богатством тут и не пахнет.  Нищая,  полудикая
страна, управляемая равнодушными монахами, - все так, как я и читал".
   Если мой учитель не ошибался, то этот городок должен был принадлежать
тому самому монастырю, который мы проехали. И городок,  и  земли  вокруг
него  -  а  жители   являлись   чем-то   вроде   послушников.   Светские
землевладельцы существовали только  на  западе.  Бред,  сказал  я  себе.
Цивилизованному человеку, а тем более  пеллийцу,  поверить  в  это  было
трудно.
   Даласси привел нас на большой постоялый двор. Лошади были размещены в
просторных конюшнях, и  в  ожидании  обеда  люди  разбрелись  кто  куда.
Заметив, что Эйно с Даласси и Иллари засели в  большом  зале  на  первом
этаже неказистого желтого здания с облупившейся штукатуркой, я  поспешил
к ним. Из кухни уже доносились запахи жарящегося мяса и овощей. Повар  в
замызганном переднике принес бочонок вина и блюдо с  какими-то  пышками.
Эйно вытянул из бочонка втулку, налил себе  большую  глиняную  кружку  и
принюхался.
   - Ну и дерьмо, - сообщил он. - Эй, Мат, спроси, нет  ли  у  них  вина
получше! От этого запаха мне становится страшно за собственную печень.
   Я  кивнул  и  отправился  на  кухню.  Распоряжавшийся   там   хозяин,
здоровенный детина в юбке и с дубинкой, подвешенной к поясу, понял  меня
не сразу. Очевидно, здесь использовался какой-то свой диалект,  отличный
от принятого на западе страны.
   - Вино? - переспросил он меня. - Вино есть. Но оно предназначено  для
святых отцов и стоит очень дорого.
   - Я думаю, моего господина цена не смутит.
   Вскоре рябой парень принес несколько глиняных кувшинов,  запечатанных
воском. Вскрыв один из них, Эйно остался доволен.
   - Один золотой, - объявил поваренок. - Вперед.
   Князь недовольно заломил бровь и пошарил в карманах.
   - Что это за порядки? - спросил он у Даласси, бросив парню пеллийскую
монету. - Что значит - деньги вперед?
   - Это монастырское вино, - со вздохом ответил магистр. - Отдавая  его
нам, хозяин совершает нечто вроде преступления.  Впрочем,  монахи  редко
появляются в таких местах и никому  не  придет  в  голову  проверять,  в
наличии ли запасы освященного вина, которое пьют святые.
   - Не слишком ли много святости?! - фыркнул Эйно. - Святые... я еще ни
разу не видел живого святого.
   - Скоро увидите, - пообещал Даласси.
   Вино для святых оказалось вполне приличным, напоминая вкусом  дешевые
пеллийские сорта, в которые  добавляют  для  крепости  пшеничный  спирт.
Вскоре подоспел обед, и я был отправлен во двор  собирать  людей.  Долго
звать их не пришлось. Зал наполнился гулом голосов и  чавканьем:  повара
расстарались на славу, приготовив для нас несколько поросят и  несметное
количество кур.
   - Наша банда их немного испугала, -  сказал  Эйно,  обсасывая  свиное
ребрышко. - Но, признаться, я ждал худшего.
   - Не обольщайтесь: на ночь все равно необходимо выставить  караул  во
дворе и на конюшне, - отозвался Даласси. - Не исключено,  что  в  городе
найдутся охотники до нашего добра: здесь это обычное дело.
   Сидевшая за нашим столиком Ута нахмурилась.
   - Разве хозяин не отвечает за нашу безопасность?
   - Здесь не Пеллия, - ощерился в ответ кхуман. - За свою  безопасность
отвечает каждый сам по себе...
   После обеда зал опустел. Эйно  с  Иллари  затеяли  игру  в  ло,  а  я
выбрался во двор, сел на лежащее под стеной толстое  полено  и  раскурил
свою  трубку.  Некоторое  время  спустя  в  боковом   приделе   скрипуче
распахнулась перекошенная дощатая дверь,  и  из  тьмы  выбрался  высокий
смуглокожий мальчишка в обычной здесь кожаной юбке, куртке и  запыленных
кавалерийских сапогах, украшенных сложной формы шпорами. Около минуты он
пристально всматривался в меня, словно запоминая, а потом исчез  так  же
неожиданно,  как  появился.  Его  появление  мне  почему-то   очень   не
понравилось. Странный  парень  не  был  похож  на  большинство  горожан,
которых я успел рассмотреть на улицах. Тут не носили  таких  сапог  -  и
вообще он выглядел так, словно только что слез  с  коня.  Но,  с  другой
стороны, ворота постоялого двора находились прямо  напротив  меня,  и  я
готов был ручаться, что за все то время, что я провел на бревне, во двор
не въехал ни один всадник. Значит, он  проник  в  помещение  со  стороны
боковой  улочки  -  грязной,  заваленной  нечистотами  норы.  С   какой,
спрашивается, стати? Я стал жалеть, что не взял  его  за  шиворот  и  не
притащил к Эйно.
   Впрочем,  о  мальчишке  я  вскоре  забыл.  Через  высокую,  окованную
металлическими полосами калитку во двор вошел  сгорбленный  человечек  в
волочащейся по пыли серой хламиде с капюшоном, полностью скрывавшим  его
лицо. Он просеменил мимо меня  и  вошел  в  обеденный  зал.  Я  поспешил
следом.
   Завидев пришельца, Эйно и Иллари бросили  игру  и  спрятали  фишки  в
карманы. В глазах Даласси вспыхнули тревожные огоньки. Человек  в  сером
уселся за стол, не спрашивая, налил себе вина в  мою  пустующую  кружку,
сделал пару глотков, потом глухо проговорил:
   - Новостей у меня нет. Вы должны идти на запад, потому что то, что вы
ищете,  сейчас  может  быть   только   там.   В   предгорьях   множество
монастырей...
   Произнеся это, он допил вино, встал и молча удалился. Эйно с  треском
размял пальцы.
   - Это все? - спросил он Даласси.
   - Да, - задумчиво ответил тот. - Мы должны идти на запад...

Глава 5

   - Менее пятидесяти миль... насколько я помню, - а эту область я  знал
достаточно хорошо, - их там сразу три.
   Слева раздался стук копыт,  и  Даласси  встревоженно  умолк.  Мы  все
повернулись  -  по  степи,  поднимая  за  собой  пыль,  мчался  всадник,
высланный во фланговый дозор. Подскакав к нам,  он  унял  всхрапывающего
коня и крикнул:
   - Параллельно нам - конная группа в полсотни сабель!
   - Не орите так, - успокоил его Эйно. - Что там такое?
   -  На  регулярную  армию  не  похоже.  Скорее,  какие-то   оборванцы.
Огнестрельное оружие не у всех, зато у каждого  -  копье...  до  них  не
больше мили по прямой. Сейчас они немного  отстают,  но  нагнать  смогут
быстро. Там рощица, я спрятался и хорошо рассмотрел...
   - Принять вправо? - спросил Эйно у Даласси.
   - Справа низина, - прищурился кхуман. - Очень похоже на засаду.
   - Кто это может быть?
   - Не могу сказать определенно, но если они похожи на  оборванцев,  то
скорее  всего  это  банда  крестьян,  согнанных  монахами  с  земли.   Я
предупреждал...
   - Что у нас впереди? Может, мы успеем доскакать до тех холмов?
   - Пожалуй, это единственное, что мы реально успеем, - вставил Иллари.
- И там легче обороняться.
   - Рокас, немедленно отправьте людей забрать  остальных  дозорных!  Мы
укроемся в леске, что на холмах. Вперед, будь оно все проклято!
   По моей спине побежали мурашки. Ударив  пятками  лошадь,  я  помчался
вместе с остальными. До холмов было не более  полумили.  Едва  достигнув
спасительного леса, авангард колонны спешился, Эйно тотчас же  подскочил
к одной из вьючных лошадей и  принялся  снимать  с  ее  спины  чехол,  в
котором ждала своего часа  одна  из  наших  "перечниц".  Иллари  и  Бэрд
занялись второй. Пользуясь тем, что на меня никто не обращает  внимания,
я забрался повыше, спрятал свою лошадь  в  густых  зарослях  кустарника,
привязав повод к одному из деревьев, и удобно расположился в  неглубокой
яме. Снизу ко мне пробралась Ута.
   -  Наблюдаешь?  -  поинтересовалась  она,   проверяя   свой   поясной
патронташ.
   - Пока да, - ответил я. - Неужели они действительно решатся напасть?
   Ута дернула плечами и легла рядом со мной, примостив  ствол  карабина
на толстой ветке валежника. Наши люди полукругом рассыпались  по  склону
холма, стремясь укрыться от пуль за  деревьями.  Где-то  тревожно  ржали
лошади, я слышал, как Эйно выкрикивает  команды,  руководя  расстановкой
"перечниц".
   - Сейчас он им вставит, - злорадно сказал я. - Пусть только появятся.
   "Они" появились даже раньше, чем я предполагал. Услышав, что  утихшая
было возня внизу вдруг возобновилась, я достал бинокль и принялся шарить
взглядом по степи. Нападавших я увидел сразу же:  к  нам  неслась  целая
толпа на разномастных лошадях - многие держали свои копья горизонтально,
словно собираясь враз вынести на них засевших в зарослях людей.
   - Ну и идиоты, - развеселился я.
   Не доскакав до нашей позиции  полусотни  шагов,  несколько  всадников
развернулись  и  бросились  обратно  в  степь,  а  остальные   принялись
гарцевать вдоль русла  небольшого  ручья,  огибавшего  холм,  выкрикивая
что-то и потрясая своими зубочистками. Потом я  увидел,  как  полдесятка
самых  нетерпеливых  подняли  дурацкие  фитильные   ружья,   и   грохнул
нестройный дымный залп. Судя по раздавшимся  снизу  проклятьям,  кого-то
они поцарапали. Я навострил уши, раздумывая, не спуститься ли  мне  вниз
для оказания помощи раненым, но меня никто  не  звал,  и  я  остался  на
месте.
   Видя,  что  по  ним  не  стреляют,  нападавшие  осмелели.   Несколько
всадников двинулись через ручей,  остальные  остались  на  месте.  Снова
раздалось несколько выстрелов - и  тут  я  услышал  пронзительный  голос
морского свистка.
   - Ага! - заорал я, опускаясь к прицелу моего карабина.
   Снизу ударил мощный залп, сразу уложивший не менее десяти нападавших.
Я попытался  взять  на  прицел  здоровенного  детину,  который  потрясал
копьем, стоя посреди ручья, но промахнулся, а через секунду его  уже  не
было на месте. Затрещала одна "перечница"... Ее действие было даже более
ужасно, чем я мог себе представить. Мощные  винтовочные  пули  принялись
буквально косить заметавшихся в панике людей. Часть нападавших бросилась
обратно в степь, но  из  них,  по-моему,  не  удалось  уйти  ни  одному.
Остальные попытались уйти вправо, огибая подножие холма,  и  попали  под
частые выстрелы многозарядок. Насколько я видел, несколько всадников все
же умчались, исчезнув в небольшой роще  правее  нашей  высоты.  Стрельба
стихла. Прямо перед нами лежали  мертвые  и  умирающие,  бились  раненые
лошади, еще около десятка лошадей в ужасе метались по степи.
   - Хорошо они стреляют, - громко произнесла Ута.
   - Кто - они? - все еще захваченный горячкой молниеносного боя, опешил
я.
   - Наши наемники, - Ута поднялась  на  ноги  и  забросила  карабин  за
спину. - Ты так и  будешь  тут  торчать,  воин?  По-моему,  у  нас  есть
раненые.
   Раненых оказалось всего трое, и ими уже занимался Доул. Тяжелых среди
них,  к  счастью,  не   было.   Стараясь   не   обращать   внимания   на
душераздирающие крики снизу, где ползали умирающие разбойники, я наскоро
промыл и заштопал царапину в бедре капитана  Роона,  которого  я  хорошо
знал по совместным  попойкам  с  Бэрдом,  наложил  бальзамы  и  вернулся
наверх, чтобы отвязать свою перепуганную стрельбой лошадку.
   Эйно заботливо упаковывал  "перечницу".  Стоявший  неподалеку  Иллари
напряженно вглядывался через бинокль в горизонт.
   - Как бы у них не оказалось товарищей... - бурчал он себе под нос.
   - Нет, - возразил Даласси, уже сидевший на коне. -  Мы  так  напугали
тех, кому удалось  удрать,  что  сможем  идти  совершенно  спокойно,  по
крайней мере, до самых монастырей. Слух о нас разнесется быстро,  и  вот
увидите, теперь во всей провинции от нас  будут  шарахаться,  словно  от
подземных демонов.
   - Легко отделались, -  сказал  Эйно.  -  Пока  легко...  Эй,  ребята!
Приготовиться выступать! Привал будет миль через пятнадцать!  Задницы  у
всех целы?
   - У всех, хозяин, - жизнерадостно ответили ему. - Мы их не показывали
этим ублюдкам.
   Конец дня и последующая ночь  прошли  совершенно  безмятежно.  Утром,
кое-как позавтракав под заморосившим теплым дождем, мы двинулись вперед,
к неведомым монастырям. Безлюдье  этой  огромной  страны  потрясало  мое
воображение. Мы шли уже четвертый день, и за все это время я увидел лишь
несколько деревушек, окруженных лоскутными квадратами возделанных полей.
Дорогами здесь и не пахло - я вообще  не  представлял,  как  люди  могут
существовать при такой разобщенности. Погруженная в религиозный  экстаз,
обращенная внутрь себя, страна рашеров замерла во времени, совершенно не
заботясь ни о чем, кроме подношений живым святым и молитв богам, могущим
ниспослать  с  небес  высшую  мудрость.  Даласси  рассказывал  мне   про
отшельников, уходящих в горы для того, чтобы посвятить  все  свое  время
молитвам и довольно быстро умереть с голоду, так как подношения  простых
мирян в таком случае запрещались: человек должен был  возносить  молитвы
до тех пор, пока небеса не откликнутся на его горячий зов. Как  правило,
это происходило уже за порогом  всего  сущего.  Слушая  его,  я  не  мог
понять,  в  чем  же  смысл  такого  подвижничества:  вместо  того  чтобы
приносить своими молитвами облегчение заблудшим и  страдающим,  искатель
святости просто погибал, нелепо, как мотылек, залетевший в огонь.
   "Они не ищут мудрости, - усмехнулся Даласси, когда я поделился с  ним
своими сомнениями. - Они о ней просят... Но ведь небесам на  самом  деле
все безразлично, им не нужны твои мольбы. Путь к мудрости  только  один,
это - сама жизнь. Можно выучить наизусть громадные тома молитвенных книг
и бить поклоны до тех пор, пока не развалится твоя тупая  голова,  -  но
разве молитвы прибавят тебе ума?"
   Вода собиралась на полях моей шляпы, и стоило  качнуть  головой,  как
тоненькие струйки стекали мне на плечи, иногда попадая за  шиворот.  Все
еще не проснувшийся, я плелся в голове колонны  с  закрытыми  глазами  и
грезил сытным горячим обедом и  теплой  постелью.  Пироги  Джикса  давно
закончились, теперь у меня не было ничего,  кроме  мешочка  со  сладкими
сухарями да остатка вина во  фляге,  которую  я  наполнил  на  постоялом
дворе. Из полусонного состояния меня вывел крик Эйно.
   - Маттер, Ута, ко мне!
   Распахнув глаза, я подъехал ближе к нему. Рядом с Эйно  ехал  Бэрд  в
длинном черном плаще, по которому беспрестанно стекали ручейки  дождевой
воды.
   - Поедете в  передовой  дозор,  -  распорядился  Эйно.  -  Далеко  не
отрываться, держите дистанцию в две-три мили, не больше. С  вами  пойдет
Лернэ. Ута... захвати что-нибудь перекусить и наполни вином ваши фляги.
   Через пять минут мы пришпорили коней и помчались вперед. Головным шел
Бэрд, следом за ним мы с Утой, а Лернэ замыкал нашу  маленькую  колонну.
Дождь, кажется, начал утихать. Оторвавшись от основного отряда  на  пару
миль,  мы  перешли  на  шаг.  Я  достал  из  сумки  бинокль  и   оглядел
расстилавшуюся перед нами унылую равнину. Кое-где встречались  невысокие
холмы, похожие на  рукотворные  курганы  высотой  в  десяток  локтей,  -
возможно, давно забытые культовые сооружения ушедшей эпохи. Кто  населял
эти земли в Начале Времен?..
   - Дикость какая, - вздохнул Бэрд, нарушая тягостное молчание. -  Ута,
дай-ка мне винца. От этого пейзажа мне становится не по себе.
   Подъехав вплотную к нему, девушка передала офицеру объемистую флягу в
кожаном  чехле.  Бэрд  скрутил  пробку,  сделал  несколько   глотков   и
невозмутимо повесил емкость на свою сумку.
   - Э, - возмутился Лернэ, - ты что это?
   - Да ничего с ним не будет, - доброд