ока, - ворчливо подытожил Тило. - И большое
будет судно?
   - Вероятно, нет. Но быстроходное - это точно. Я думаю, что это  будет
корабль пеллийской постройки, идущий под пеллийским вымпелом.
   - Вы предлагаете  нам  атаковать  пеллийский  корабль?  -  нахмурился
Иллари.
   - Нет, - замотал я головой, - это корабль из Ха-нонго.  Но  идти  он,
повторяю, будет под пеллийским вымпелом. Или вообще без такового...
   - Из Ханонго, - эхом повторил Иллари и обернулся к рулевому:
   - Перт, немедленно достань из сейфов  все  лицензии  и  удостоверения
Морского комиссариата. Если сторожевики перехватят нас, лучше, чтобы эти
бумаги уже были прямо  в  руках...  Хорошо  же,  господа...  но  как  вы
предполагаете опознать этого вашего ханонгера? Вы  знаете,  сколько  тут
сейчас судов?
   - По его курсу, -  начал  я,  но  договорить  не  успел  -  с  палубы
раздались несколько голосов разом:
   - Шлюпка! С острова идет шлюпка!
   Энгард шумно вздохнул и вытер со лба пот.  Бросив  на  него  короткий
взгляд, я заметил, что мой друг стал белее полотна.
   - Это Ланни, - негромко сказал он.
   - Что-то произошло? - спросил меня Иллари уже на палубе.
   Я нервно дернул плечом. В бинокль мне  была  отчетливо  видна  темная
фигура в морской шляпе, сидящая на руле баркаса.  Его  люди  гребли  изо
всех сил, и лодка быстро приближалась к нашему кораблю.
   - Подать трап, - распорядился за моей спиной Иллари.  -  И  принесите
фонари, ни зги ж не видно!
   Ланни вскарабкался на борт и, не утруждая себя приветствиями,  тяжело
выдохнул:
   - Они уже там!
   - Ч-что-о?! - хором завопили мы с Энгардом. - Но когда они прошли?
   - Я не понимаю, каким образом они проскочили, - с отчаянием  просипел
Ланни, - похоже, взяли круто к югу... они ведь прошли мимо вас!..
   - Мимо нас?..
   Иллари  понял  все  без  слов.  Мы  еще  стояли  как  два   истукана,
рассматривая почему-то мокрого Ланни Ларго, а он уже распоряжался  взять
баркас на буксир, выбрать якоря и срочно ставить паруса.
   "Весьма вероятно, что мимо маяка и  в  самом  деле  прошло  несколько
судов, - кусая губы, размышлял я. - Все верно - ведь  мы  ждали  большой
корабль, который должен подать сигнал!  И  совершенно  естественно,  что
вахтенные не  обратили  внимания  на  какие-то  там  посудины,  спокойно
выходящие проливом прямо в океан, - мало ли кто  тут  шляется?  Стемнело
уже давным-давно, и они  преспокойно  миновали  проливы,  а  потом,  для
безопасности, действительно удалились  на  юг  -  может,  на  пять-шесть
миль... прошли как бы по дуге и благополучно вышли точно на Стаален.
   Вот и все... и что теперь?"
   - Они уже успели выгрузиться? - быстро спросил Энгард.
   - Час назад мне сообщили, что большая черная шхуна стоит на  входе  в
бухту, - ответил Ланни. - Может быть, они кого-то ждут?
   - Вероятно, они послали скорохода, - скривился Дериц. - Ну что ж,  мы
можем попытаться успеть! Собственно,  "Бринлееф"  уже  двигался.  Ночной
ветер был хорош, и мой барк, прекрасный ходок, помчался вслед за  низкой
луной, теряющейся в бегущих облаках.
   - Ланни, предоставьте в распоряжение  нашего  штурмана  самую  лучшую
карту из  вашей  коллекции,  -  произнес  Бэрд,  невозмутимо  раскуривая
трубку. - Славный ветерок! Поглядим, куда он нас принесет!
   Мы с Энгардом поднялись на корму, и  я  распорядился  вынести  наверх
главный артиллерийский дальномер. Энни едва не  грыз  ногти,  напряженно
вглядываясь  в  темноту.  Вечерняя   луна,   клонящаяся   к   горизонту,
помаргивала в разрывах туч, то  и  дело  подсвечивая  их  своим  мертвым
серебряным сиянием, и в ответ ей вспыхивала океанская  волна.  В  другое
время я восхитился бы этим, не раз уже виденным зрелищем, но сейчас  мне
было не до красот ночного моря. Мой план стремительно летел в  пропасть.
Если мы потопим эту проклятую шхуну возле самого берега,  нам  неминуемо
придется объясняться с властями. Ничего страшного в этом не было,  но  я
категорически не желал  демонстрировать  в  этом  деле  свой  флаг...  и
главное - Такео  уже  исчезал,  растворялся  в  глубине  людской  массы,
затопившей остров.
   Найти его среди толпы молельщиков было  совершенно  невозможно,  даже
вездесущие филины не взялись бы за такое дело. Десятки  кораблей  каждый
день приходят и уходят - уже завтра утром он будет  качаться  на  палубе
какой-нибудь лохани, идущей прямиком в столицу. Он  и  его  люди,  вновь
прибывшие в Пеллию со своими загадочными делами!
   Энгард  шумно  выколотил  о  планшир  трубку  и  приник   к   окуляру
дальномера.
   - Стаален справа по борту, - выдохнул он. - Осталось совсем немного.
   Никогда бы не  подумал,  что  твой  корабль  способен  идти  с  такой
скоростью.
   Я очнулся от мрачных дум и достал хронометр.
   - Медленно, - сказал я, прикинув время. - Медленно, будь я проклят!
   - Убавить парусов! - донеслась до меня команда Иллари.
   - Что такое? - закричал я, свесившись вниз. - Почему убавить?
   Мне никто не ответил, но, обернувшись, я и сам  понял,  в  чем  дело:
мимо нас плыли редкие ночные огоньки Магиры. Я резко вывернул  дальномер
на нос. Через паутину рангоута просвечивала тающая в море луна, и  в  ее
последних лучах я отчетливо разглядел мыс, закрывавший бухту с  востока.
Ту самую бухту, где должно было находиться судно Такео.
   Энгард стиснул планшир так, что мне показалось, будто я  слышу  хруст
его пальцев.
   - Если они еще там...  -  прошептал  он,  напряженно  всматриваясь  в
темные контуры берега.
   На мачтах появились фигурки матросов, спешащие зарифить паруса.  Ярко
вспыхнули фонари на бушприте.  Я  поморщился,  удивляясь,  зачем  Иллари
приказал устроить такую иллюминацию, и тотчас же услышал, как  скрежещут
заслонки и кто-то звякает стеклом, разжигая еще и кормовые  огни.  Рядом
со мной возник Перт, неслышно поднявшийся из люка:
   - У нас есть прекрасный флаг рода Лоттвиц-Лоер,  -  кривя  в  усмешке
губы, заговорил он, - да только  он  -  рваный  и  обожженный  в  бою...
надеюсь, Иллари верно понял ваши мысли?
   - А? - не сообразил я. - Флаг?
   - Ну да, - терпеливо повторил рулевой. - Если  нам  придется  драться
здесь, в пеллийских водах, ваш флаг просто необходим. Вот только вряд ли
кто-то сможет рассмотреть на нем ваш герб...
   Я хмыкнул. Да уж, Иллари, как всегда, все  понимает  без  слов.  Если
придется  драться...  конечно,  прежде  чем  открыть  огонь,  я   должен
продемонстрировать врагу свое право королевского корсара. Да только флаг
мой выглядит так, что разобрать на нем, кто я таков, никому не  удастся.
А случись  появиться  сторожевику  -  что  ж,  разве  флаг,  только  что
порванный вражеской шрапнелью, убавит мою славу?
   Сторожевик, сказал я себе, это уже крайний  случай,  избавь  от  него
небо...
   - Судно! - вдруг заорал кто-то. - В бухте судно! Крик  показался  мне
писклявым, будто комариное пение, и я не сразу сообразил, что это  вопит
далекий от меня впередсмотрящий. Я бросился к  дальномеру,  успев  краем
уха  услышать  команду:  "Право   руля   пять   румбов!",   успел   даже
почувствовать,  как  поворачивается  огромный  руль  корабля  и  бушприт
начинает катиться вправо, но дотянуться до оптики все  же  не  успел.  Я
полетел  вперед,  впечатываясь  головой  в  массивный  дубовый  планшир,
ограждавший наблюдательную площадку кормовой надстройки. Это был крепкий
планшир, обработанный  специальным  составом,  замедляющим  горение,  но
голова моя оказалась ничуть не хуже, потому что сознания я не потерял.
   И едва грохот, до краев заполнивший мой череп, стих, я понял:  "Брин"
налетел на мель. Да не просто налетел - какие-то секунды нас еще волокло
по инерции - клянусь, я  собственной  кожей  ощущал,  как  скрежещет  по
каменистому дну брюхо моего корабля! - барк встал, застыл, замер, слегка
накренясь на правый борт.
   Свирепый гигант, построенный для  преодоления  тысяч  миль  океанских
просторов, сел на мель в сотне локтей от берега -  слишком  велика  была
его осадка, слишком коварны были для него эти воды с их часто меняющимся
донным рельефом.
   - Проверить трюм на течь! - услышал я крик Ил-лари. - Лот за борт!
   Приготовить насосы!
   Кто-то отчаянно вопил за бортом - то были матросы, полетевшие с  мачт
в воду. Едва встав на ноги - меня шатало,  -  я  отвязал  оба  аварийных
трапа, закрепленных с кормы, и вывалил их за борт. Не успел я нагнуться,
чтобы посмотреть, что происходит с несчастными людьми, как меня  схватил
за рукав Энгард.
   - Вот они! - зарычал он, указывая рукой куда-то направо.
   Я машинально  повернул  голову  и  увидел,  как  из-за  мыса,  сильно
принимая к западу, стремительно выдвигается вытянутая, остроносая черная
тень с двумя мачтами, увенчанными треугольниками  косых  парусов.  Шхуна
шла, резво забирая  ветер,  догнать  ее  не  было  никакой  возможности.
Стрелять тоже - даже если бы мы могли  открепить  корабль  за  считанные
секунды, у нас никак не хватало  времени  на  то,  чтобы  подготовить  к
стрельбе хотя бы одно из тяжелых орудий - а бортовые,  расположенные  на
батарейной палубе, не смогли  бы  достать  цель  из-за  песчаного  мыса,
перекрывающего нам линию огня.
   Я заскрежетал зубами и повернулся к Энгарду, который  рвал  на  куски
роскошный воротник своей шелковой сорочки.
   - Мы успеваем! Успеваем! Они только что разгрузились, и значит, Такео
сейчас там!.. - Дериц приложил ткань к рассеченной брови и сморщился  от
боли.В баркас, скорее! До берега сотня локтей!..
   - Где - там?! - заорал я, безумно вращая головой: я не понимал, о чем
он говорит.
   - На мельнице! - в тон  мне  проорал  Энгард,  не  отнимая  шелка  от
окровавленного лица. - На мельнице, святые и грешники!
   - Ты спятил?
   - Говорю тебе, они там и только там! Зови людей, у нас мало  времени,
но мы еще можем успеть!
   В это время корабль вздрогнул. Я понял, что Тило  приказал  разводить
пары -  значит,  он  надеялся,  что  при  помощи  машины  "Брин"  сможет
соскользнуть  с  мели  самостоятельно.  Для  дела  это  уже  не   играло
решительно никакой роли - шхуна ханонгеров ушла, а я прекрасно знал, что
для того, чтобы развести пары, механикам потребуется несколько часов. За
это время она навсегда растворится в океанских просторах, и любые поиски
будут пустой тратой времени и угля.
   Проклиная все на свете, я бросился вниз, искать Иллари.
   Сборы были недолгими.  Даже  не  слушая  объяснений  Энгарда,  Иллари
вооружил двух дюжих матросов, облачился в  толстую  куртку,  обшитую  на
груди патронташами, повесил на плечо короткий карабин и,  махнув  рукой,
соскользнул по фалу в баркас, болтавшийся на  волне  у  нас  за  кормой.
Вслед за ним последовали Бэрд, Энгард,  матросы  и,  наконец,  я.  Ланни
немного замешкался: кто-то -  кажется,  Перт  -  вручил  ему  громоздкую
абордажную саблю, и он никак не мог подогнать по  своему  росту  кожаную
перевязь. В конце концов он неловко плюхнулся в наше  суденышко,  и  две
пары весел ударили по воде. Я тем временем наскоро перевязывал Энгарда.
   Едва я закрепил на его затылке свою поспешную повязку, как форштевень
баркаса с шипением ударился в песок,  и  граф  Дериц  пулей  вылетел  на
берег.
   - Туда! - завопил он, неистово размахивая пистолетом. - Я  знаю,  они
еще там! Ну же, что вы там все спите?
   - Момент,  момент,  -  заворчал  Иллари,  помогая  матросам  затащить
тяжелый баркас подальше от волны. - Успеем...
   - К демонам мы успеем! Бегом, за мной!
   Давно известно, что на суше моряки не отличаются особым  проворством,
но Энгард был человеком,  весьма  далеким  от  моря,  его  пятки  так  и
сверкали у меня перед глазами. Кажется,  я  никогда  еще  не  бегал  так
быстро, как в ту проклятую ночь. Размахивая оружием и сдавленно ругаясь,
мы одолели косогор и выбрались на дорогу, ведущую к монастырю. Сперва  у
меня мелькнула мысль, что Энни немного спятил от удара башкой о  твердое
дерево моего судна, но потом я вспомнил его уверенность в том, что Такео
должен находиться на мельнице, -  размышлять,  на  чем  эта  уверенность
основана, было совершенно некогда, и я припустил следом за ним. За  мной
тяжело топали все остальные...
   К тому моменту, когда в слабых  лучах  утренней  луны,  уже  успевшей
немного приподняться над горизонтом, появилась наконец мельница, мы  все
дышали, как стадо фонтанирующих китов. Оказавшись во фруктовой рощице  -
я немо возблагодарил добрых людей, посадивших эти чудные деревья,  -  мы
повалились на землю.
   - Там свет, - прохрипел Иллари.
   - А вон и воз, - куснул  губу  Энгард,  указывая  на  большой  крытый
фургон, запряженный парой лошадей.
   Фургон стоял возле самого амбара. В бинокль я хорошо видел  откинутый
сзади полог - видимо, его уже успели разгрузить - и задавал себе вопрос,
что же сейчас происходит там,  за  узкими  оконцами  второго  этажа,  из
которых и впрямь сочился мерцающий желтый свет?
   - Я схожу на разведку, - решительно приподнялся Бэрд.
   - Нет, - остановил его Энгард. - Все вместе... и запомните: никого не
убивать...
   - Как это? - ошеломленно заморгал офицер. -  А  они  нас  убивать  не
будут?
   - Они будут, - вздохнул Энни. - Но иначе вся эта возня теряет  всякий
смысл. Нам нужны не побрякушки, а люди - или вы забыли?
   Иллари сурово насупился и передернул затвор своего карабина.
   - Пойдем по лощинке, - продолжал Энгард,  указывая  рукой  на  черную
тень, змеящуюся в  обход  холма,  -  я  давно  ее  заприметил.  А  потом
попробуем взобраться наверх. Я захватил веревку с кошкой...
   - Я тоже, - поджал губы Бэрд. - А разве там есть слуховое окно?
   - С противоположной стороны, - объяснил  Энгард.  -  Когда  мы  ехали
отсюда, я оглянулся и увидел его... чувствовал ведь!
   Он посмотрел мне в глаза, - я едва заметно кивнул, и мы  одновременно
вскочили на ноги. Влажная лощина и впрямь привела нас на середину холма.
   Несколько  секунд  мы  стояли,  согнувшись  в   пояс,   и   осторожно
рассматривали темную громаду амбара, но пока , до нас не  доносилось  ни
единого звука. Я еще раз заглянул в окна, но  не  увидел  ничего,  кроме
пляшущих по потолку теней, рождаемых трепетом нескольких свечей.
   Бэрд ловко закинул обе кошки. Мы замерли, вслушиваясь  -  крыша  была
мягкой, и стальные крючья легли почти бесшумно, правда, если  на  втором
этаже отсутствовало перекрытие, то нас могли и услышать.  Но  ничего  не
произошло, зато теперь мы вдруг услышали голоса, к сожалению, совершенно
неразборчивые.
   И они мне не понравились - казалось, там что-то происходит.
   Оказавшись на крыше, я первым скользнул в темный зев слухового окошка
и очутился в затхлой  тьме,  прорезаемой  тонкими  и  слабыми  лучиками,
бьющими из многочисленных щелей в дощатом потолке.
   - Как можно тише, - прошептал я, высунув голову наружу, - тут доски.
   Кажется, они просмолены, но я не могу понять...
   К нашему счастью, пол чердака кое-где был покрыт слоем соломы,  и  мы
смогли бесшумно приблизиться  к  закрытому  люку,  прямоугольный  контур
которого отчетливо выделялся благодаря свету со второго  этажа.  Матросы
остались наверху, удобно оседлав  конек  крыши,  -  Иллари  приказал  им
стрелять по ногам всякому, кто рискнет вырваться из амбара.
   Распластавшись на полу, я приник глазом к щели. Рядом со мной кое-как
пристроился Энгард. Если бы на  чердаке  не  воняло  застарелым  птичьим
дерьмом, я чувствовал бы себя вполне уютно. "Наверное, -  подумал  я,  -
здесь обитают голуби или еще какие-нибудь птички, демон бы их побрал..."
А вот внизу происходили интереснейшие вещи.
   Люк был вырезан почти по центру помещения, и я мог  разглядеть  почти
все, что там творилось. Прямо  подо  мной  находился  длинный  струганый
стол, на котором стояли несколько дешевых кувшинов  и  порядочная  фляга
рому.  За  столом,  в  торце,  оседлав  трехногий   стул,   расположился
франтоватого вида мужчина  в  шляпе  с  тремя  перьями  -  его  лица  я,
разумеется, не видел, а чуть позади него -  мрачный  тип  без  головного
убора, на его камзоле я разглядел серебряный талисман паломника.
   Перед человеком в шляпе лежал похожий на колбасу  черный  кошель,  из
которого  он  неторопливо  выгребал   пальцем   сверкающие   королевские
червонцы.
   Напротив него, с противоположной стороны, прямо  на  столе  восседали
трое крепких мужчин в грубой морской одежде. По их физиономиям я  понял,
что это и есть разбойнички, нанятые его святостью в помощь  Такео.  Один
из них - самый широкоплечий, облаченный в порыжелую  кожаную  куртку,  -
говорил, методично всаживая в столешницу небольшой кривой нож:
   - Монетки, ваша милость, дело хорошее. Замечательное дело. Да  только
видите, как сложилось - Эйлая взяли вчера, вот ведь  как.  Братство  его
стражникам спихнуло, что делать-то? Не хватит нам  монеток  ваших,  нет,
никак не хватит. Вы бы подкинули нам дольку от дел своих,  а?  Дольку-то
совсем такую... ну вот, как ножик мой, а?
   Его приятели расхохотались. Немного повернувшись, я увидел, что  один
из них схватил со стола ром и принялся  лить  его  себе  в  глотку.  Нож
продолжал мерно втыкаться в столешницу.
   Человек в шляпе не ответил ничего. Его палец выскреб  из  кошеля  еще
одну монету, и теперь он принялся складывать их башенкой. Едва перед ним
выстроилась тоненькая стопочка из пяти или шести орлов, как нож бандита,
вместо того чтобы в очередной раз куснуть столешницу, вдруг  мелькнул  в
колеблющемся пламени свечей и вонзился в правый глаз мрачного паломника.
   Энгард рванул люк на себя - я получил крепкий удар по  подбородку,  -
и, раньше чем я успел что-либо сообразить, очутился прямо на столе.  Тут
же, словно змея просочившись в дыру, рядом с  ним  приземлился  Бэрд.  А
дальше заварилась каша, в которой мне почти не пришлось принять участия.
Когда я спрыгнул на пол - стол к этому  времени  уже  был  перевернут  и
помещение освещалось лишь одной свечой, горевшей  на  какой-то  каменной
тумбе в углу, - человек в шляпе лежал под распахнутым окном, Ланни Ларго
страшно кричал, катаясь по  полу,  а  Энгард,  с  сорванной  повязкой  и
перекошенным от дикого напряжения лицом, плясал - именно плясал! - перед
высоким мужчиной с глубоко запавшими глазами, пытаясь подсечь саблей его
ноги. Я оглянулся на Иллари, в воздухе мелькнул кулак, грохнул  выстрел,
и последний из оставшихся в живых  бандитов,  успев  разрядить  ружье  в
потолок, рухнул на пол с неестественно вывернутой шеей. Я выхватил  свой
меч и поспешил на помощь Энгарду.
   - Прочь!!! - успел крикнуть он, но мой клинок, вдруг провернувшись  в
потной ладони, по локоть срубил левую руку его противника, в которой тот
держал длинный кинжал.
   Я отшатнулся, но высокий неожиданно ощерился, словно бешеный  пес,  и
атаковал Энгарда. Из руки бандита хлестала кровь - удивительное дело, он
не обращал на это никакого внимания.
   Парировать его выпад было почти невозможно, но Энгарду это удалось  -
он совершил какую-то немыслимую танцевальную фигуру,  отбив  летящий  на
него клинок, и его сабля,  двигаясь  помимо  воли  владельца,  совершила
сильнейший замах слева, остановить который он не мог  -  слишком  хорошо
его когда-то учили, - и в полете столкнулась с шеей противника. Шея была
подставлена специально, именно на этот возвратный удар и  был  рассчитан
яростный выпад рослого темноглазого мужчины с узким,  похожим  на  рыбью
морду  лицом.  Фонтанируя  кровью,  еще  живое  тело  убитого   медленно
сложилось пополам и так же  медленно,  словно  не  веря  в  происшедшее,
опустилось на пол.
   Энгард стоял, как идол, мелко дергая окровавленной щекой,  и  смотрел
на обезглавленного его ударом мертвеца. Только сейчас я заметил, что  он
буквально весь залит кровью,  сочащейся  из  многочисленных  порезов  на
плечах и груди.
   Услышав стон Ланни, я повернулся к нему.  Парень  стоял  на  коленях,
зажимая левой рукой правую ладонь, и его лицо, как мне показалось,  было
даже не белым, а каким-то синюшным, словно у  мертвеца.  Я  подскочил  к
нашему приятелю,