поплыли круги.
   - Я должна быть сильной!
   "Ты умрешь!
   Невидимая рука вдавила голову Веры в подушку.
   "Ты умрешь, и никто не поможет тебе!"
   Туман в голове усилился, мешая  сосредоточиться  на  сопротивлении.  Вера
поняла, что, по мере того как слабеет она, серебряный  образок  тоже  теряет
свою мощь. Конечно, отец Алексей обещал помочь, но только в том случае, если
она сама будет сильной.
   - Я верю! Я должна быть сильной!!
   Воздуха не хватало, протестующие легкие разрывались на части.
   "Ты умрешь!!"
   - Нет! Я должна быть сильной, должна...
   Кровь,  сердце,  легкие,  мозг  отчаянно  требовали  кислорода.   Воздух!
Воздух!! Его не было, и в душу вполз противный липкий страх.
   "Ты умрешь!!!"
   Подушка неумолимо впивалась в лицо.  Последним  усилием  Вера  попыталась
отбросить ее, но пуховый  прямоугольник  оказался  слишком  тяжел  для  нее.
Воздух! Круги перед глазами слились в зловещий красно-желтый туман,  и  Вера
потеряла сознание.
   Черная белка пульсировала на правом плече.
   - Идет большой поток магической энергии, - прошептал  Артем  и  кивнул  в
сторону приближающейся Веры. - Направлен на нее.
   - Я знаю. - Инга  прикрыла  глаза,  тщательно  сканируя  пространство.  -
Кто-то построил мощное заклинание.
   - Какое?
   - Сейчас... - Девушка сжала кулаки, тоненькое тело напряглось. - "Заговор
слуа"! - Инга открыла глаза. - Вера под внешним управлением.
   - Проклятие! - выругался Артем. - Кому она успела насолить?
   - Какая разница?
   - Что будем делать?
   Вера  медленно  подошла  к  краю  бассейна.  Остановилась.  Молодые  люди
заметили, что из закрытых глаз женщины текут слезы.
   - Ее артефакт как раз предназначен для защиты от "заговора слуа". -  Инга
продолжала сканировать ситуацию. - Но он очень странный: напрямую  связан  с
ее эмоциональным состоянием. По мере того  как  Вера  теряет  уверенность  в
себе, его защита ослабевает.
   - Кто-то играет с ней?
   Вера упала в воду.
   - Черт! - Артем вскочил и бросился к бассейну. - Инга, сними "заговор"!
   Вера камнем шла на дно. Молодой человек прыгнул в воду,  схватил  женщину
за волосы, вытащил  голову  на  воздух.  Инга  лихорадочно  бормотала  слова
заклинания.
   - Она не хочет дышать! Сними "заговор"!
   Артем вынес Веру на бортик и начал делать искусственное дыхание.
   - Сейчас, сейчас!
   Несколько драгоценных секунд ушло на поиск источника магической  энергии,
на поиск колдуна-агрессора. Сканировать его самого не  было  времени,  да  и
какая разница? Инга уже решила, как поступит с нападающим.
   Линия магической энергии была очень четкой, просто идеальная дорога. Инга
медленно свела над головой руки, и между ладонями засияла маленькая огненная
точка - "шаровая молния".
   "Лети,  лети,  лепесток...  -  улыбнулась  про  себя  девушка,  осторожно
поднесла  ладони  к  губам  и  дунула  на  пылающий  шарик.  -   Только   не
возвращайся".
   Тоненькая вспышка прочертила черное небо.
   Несмотря на то что непонятно  откуда  взявшийся  мужик  вытащил  Веру  из
бассейна, шансов у нее не было: железная воля Анны не давала  ей  дышать,  и
смерть должна была наступить с минуты на минуту.
   "А свидетель нам даже  поможет,  -  холодно  улыбнулась  Анна,  глядя  на
бессмысленные попытки мужчины. - Будет кому подтвердить, что эта сучка  сама
прыгнула в воду".
   Анна чувствовала, как затухает сознание жертвы, как реже  бьется  сердце,
как...
   Огненный шар возник  из  ниоткуда!  Из  воздуха!  Материализовался  прямо
посреди  комнаты,  доли  секунды  поплясал  перед  глазами,   словно   давая
возможность полюбоваться своими пылающими боками, и взорвался, выдав  жуткий
визг.
   Горячая волна швырнула Анну  на  стену,  обожгла  кожу,  опалила  волосы.
Девушка сильно ударилась головой и сквозь помутневшее сознание  поняла,  что
потеряла контроль над Верой.

***

   - Дышит? - Инга уперла руки в бока и посмотрела на Веру.
   - Ага. - Артем поднялся и поцеловал девушку в щеку. - Ты просто умница.
   - Она скоро придет в себя, - хладнокровно выдала Инга, - станет  задавать
вопросы, а нам  это  ни  к  чему.  Надо  отнести  ее  в  комнату  и  вколоть
снотворное. Завтра я с ней поговорю. Выясним, кому она успела насолить.
   - О'кей. - Артем снова наклонился к Вере, но девушка остановила его.
   - Тема, прежде чем ты потащишь ее в  дом,  надень,  пожалуйста,  хотя  бы
плавки!

***

   - Что случилось?! Анна, родная, что случилось?!! -  Зорич  ударил  ее  по
щеке, голова мотнулась в сторону. - Анна!
   Девушка открыла глаза, сфокусировала взгляд на старике, слабо улыбнулась.
   - Зорич. - По подбородку стекала кровь из прокушенной губы.
   - Анна, господи, девочка моя, мне показалось, что  ты  умерла!  -  Старик
нежно провел рукой по ее волосам. - Что  случилось?  -  Он  окинул  взглядом
разрушенную и обожженную мебель. - Я услышал какой-то визг,  затем  вспышка,
твой крик, что здесь было?
   - Я снова не смогла разобраться с Верой, - тихо ответила девушка.
   - Почему? Тебе опять помешали?
   - И да и нет. - Анна поднялась, Зорич налил ей немного  вина,  и  девушка
жадно осушила бокал. На бледных щеках пробился слабый  румянец.  -  Сначала,
мне показалось, что  Веру  защищают,  у  нее  была  какая-то  защита,  но  я
пробилась сквозь нее!
   - Ты сильная, ты очень сильная, - старик обнял Анну за  плечи,  прижал  к
себе. - А потом?
   - Потом меня атаковали, - просто сказала девушка. Было видно, что до  нее
только сейчас начинает доходить смысл произошедшего. - Кто-то ударил в  меня
так же, как я била по Вере, только еще  сильнее!  -  В  ее  глазах  мелькнул
страх. - Кто-то прислал мне огненный шар, и он взорвался в этой комнате.
   - Что значит "прислал"?
   - То и значит, - огрызнулась Анна. - Он просто материализовался здесь.
   Старик нахмурился.
   - Ты знаешь, кто это был? Может, твой Лазарь?
   - Нет. Он всегда представляется.
   - Ты оценила его силу?
   Девушка снова глотнула вина, задумчиво провела рукой по волосам.
   - Это было неожиданно.
   - И что мы будем делать?
   Анна посмотрела в бесстрастные черные стекла, отвела глаза.
   - Я  доберусь  до  Веры  сама.  Я  порву  ее.  Это  не  будет  похоже  на
самоубийство, но иначе у меня не  получается.  -  Она  помолчала.  -  Но  не
завтра. Давай выждем хотя бы день?
   - Хорошо. - Зорич взял девушку за подбородок. - Ты справишься.
   - Да.
   "Анна!"
   Девушка вздрогнула.
   - Ты слышал?
   - Что?
   "Анна!"
   Она не могла ошибиться! Тот же голос, что и тогда!

Лазарь!

   "Анна, мы должны поговорить! Немедленно! Отзовись! Я знаю, что ты  здесь,
в этом здании, отзовись! Я не уйду!"
   "Что тебе надо?"
   "Поговорить. Выйди на улицу".
   "Нас могут увидеть, жди меня в  этом  месте.  -  Анна  сосредоточилась  и
послала Лазарю описание. - Я приду через десять минут".
   "Я буду ждать".
   Девушка посмотрела на удивленно молчащего Зорича.
   - Где Куприянов?
   - Смотрит шоу и ждет тебя.
   - Развлекай его еще минут сорок.
   - А ты?
   - У меня есть дела. - Анна посмотрела на свое отражение в зеркале, стерла
кровь с подбородка, поправила линию губ. - Я ненадолго отлучусь.
   - Мне пойти с тобой?
   "Нам не нужны свидетели. Только ты и я".
   - Нет, Зорич, я скоро вернусь. - Анна взяла со столика ключи от машины  и
улыбнулась. - Я скоро.
   Он ждал ее  именно  там,  где  она  и  хотела:  в  сводчатой  арке,  едва
освещенной единственным желтым фонарем и находящейся в четырех кварталах  от
"Заведения Мрака". Высокий, в черной кожаной куртке, с  длинными,  до  плеч,
белыми волосами и цветком в руках. Подойдя поближе, Анна  увидела,  что  это
роза. Пышная, яркая роза, даже в тусклом свете одинокого фонаря было  видно,
насколько она прекрасна.
   - Я рад, что мы наконец-то встретились.
   Он  протянул  розу.  Анна  поколебалась,  но  взяла   цветок,   мимоходом
коснувшись руки беловолосого.
   "Какая она холодная!"
   - Что тебе надо от меня?
   - Кто ты, Анна? - Стоящая перед ним  женщина  была  красива:  смуглая,  с
огромными  черными  глазами,  в  блестящем  комбинезоне,  плотно  облегающем
соблазнительную фигуру. Молния  была  расстегнута,  и  Лазарь  видел  черную
ящерицу, вытатуированную на правом полушарии полной груди. Будь она масаном,
этой женщиной можно было бы увлечься... - Кто ты, Анна?
   - А кто ты?
   - Я такой же, как ты. - Его глаза и голос были мягки, но  память  закрыта
для нее. - Я пью кровь. Я живу по ночам.
   - Сказки.
   - Это говоришь мне ты?
   У нее нежная, бархатистая, а самое главное - теплая,  кожа.  Под  которой
билось сердце, гоняя по  жилам  горячую  кровь.  Лазарь  чувствовал  жар  ее
потоков, дыхание ее силы и с большим трудом сдерживал в себе иглы.
   Она не масан, но она пьет кровь. И использует силу крови. У  вампиров  не
бывает полукровок, они способны оплодотворять исключительно  себе  подобных.
Кто же ты, Анна?
   - Почему ты привязался ко мне? Почему не хочешь оставить меня в покое?
   - Я не могу. В этом городе есть  такие,  как  мы  с  тобой.  Мы  держимся
вместе.
   - Мне не нужна компания.
   - Ты ничего не решаешь.
   - А кто решает? - прищурилась Анна. - Ты?
   - Я просто исполнитель.
   - И что ты сделаешь, если я откажусь подчиняться? - скривилась девушка. -
Пришлешь головорезов?
   - Этого не требуется, - улыбнулся Лазарь. - Я способен сам  сделать  тебя
покладистой.
   - Неужели?
   Епископ Гангрел вплотную подошел к Анне, нежно, двумя пальцами поднял  ей
подбородок.
   - Поверь, я смогу. - Верхняя губа задралась, и девушка  увидела  растущие
иглы.
   - Кажется, у меня действительно нет выбора. - Она сделала малюсенький шаг
вперед, и теперь Лазарь чувствовал тепло ее  тела,  черные  волосы  щекотали
ноздри вместе с запахом мускуса. - А что меня ждет?
   - Ты должна быть с нами, потому что...
   Дикая боль раскаленным клинком пронзила мозг епископа. Гангрел  схватился
за голову:
   - Что ты делаешь?!
   Попытался поставить блок, выгнать из своего сознания эту странную ведьму,
но было поздно. Анна не сканировала масана, а грубо и  жестоко  вырывала  из
его памяти нужную информацию. Нахраписто, беспощадно.
   - Ты хотел убить меня, Лазарь Гангрел?
   - Это не так. - Он еле хрипел, из ушей текла кровь.
   - Я рада, что ты никому не рассказал  обо  мне.  Ты  поступил  правильно,
епископ.
   Анна прильнула к Лазарю, он ощутил жар ее тела,  попытался  отбросить  от
себя и вдруг увидел, как у девушки начали вырастать иглы. Нет, не  настоящие
иглы,  но  гибкие,  острые  шипы,  предназначенные  для  той  же  цели.  Они
появлялись повсюду: из рук, из плеч,  из  головы,  из  шеи,  прокалывали  ее
комбинезон, извивались в  поисках  добычи  и  впивались  в  епископа,  жадно
добираясь до вен.
   Огромные глаза Анны переливались всеми оттенками черного.
   - Зря ты связался со мной, Лазарь Гангрел.
   Они оказались на  земле.  Ослабевший  епископ  упал,  а  сверху  на  него
навалилась горячая Анна. Лазарь почувствовал, как скользит она по  его  шее,
как ее клыки впиваются в яремную вену.
   - Нет.
   Веселое лицо девушки появилось перед затухающим  взором  Ганфела,  полные
губы в крови, черные глаза блестят, сотни острых шипов высасывают  последние
силы.
   - Незабываемые ощущения, епископ?
   Боль,  нестерпимая  боль  выгнула  тело  Лазаря.   Он   чувствовал,   как
стремительно уходит из него запас  крови,  как  все  медленнее  и  медленнее
бьется сердце, как холод обволакивает разум.
   "Шарлотта, любимая!"
   -  Лазарь!!!  -  Шарлотта  Малкавиан  вскочила  с  постели,  растерянная,
непонимающая. - Лазарь, где ты?!
   Это был Зов, это явно был Зов, но почему такой слабый?
   - Лазарь!!
   "Шарлотта, любимая, прощай..."
   "Лазарь!!  -  Малкавиан  лихорадочно   сосредоточилась,   собрала   силу,
выплеснула почти весь  запас  крови,  и  ее  Зов  окутал  ночную  Москву.  -
Лазарь!!"
   Глаза Гангрела затухали, он еле отзывался, даже не разумом, инстинктивно.
   Его высушили. Кто?! Бешеная ярость охватила Шарлотту. Кто?!
   Память Лазаря была уже недоступна, и все, что могла увидеть Малкавиан его
умирающими глазами, было лицо красивой смуглой женщины,  губы  которой  били
испачканы кровью.
   Кровью Лазаря!!

***

   Анна поднялась на колени,  передохнула,  толкнула  беловолосого  в  щеку,
голова безвольно мотнулась в сторону.
   Готов.
   Клыки и острые  шипы  исчезли,  оставив  после  себя  лишь  проколотую  и
испачканную одежду, а еще чужую  кровь,  которая  причудливо  бурлила  в  ее
жилах. Странная кровь,  необычная.  Анне  нравилось  первое  ощущение  после
поглощения чужой крови:  невероятный  эмоциональный  подъем,  прилив  сил  и
колоссальной, бьющей через край энергии. Но на этот раз все было еще  лучше.
Кровь беловолосого буквально взрывала Анну. Холодная и неприятная  на  вкус,
она оказалась переполненной  силой,  и  девушка  с  восхищением  и  радостью
осознала, насколько выросли ее возможности.
   Анна поднялась на ноги, провела  рукой  по  бедрам,  томно  изогнулась  и
презрительно ткнула носком туфельки в бок мертвого вампира.
   - Ты говорил, что в  городе  есть  еще  подобные  тебе,  Лазарь  Гангрел?
Прекрасно! Мне понравилось пить  вашу  кровь,  или,  как  вы  там  говорите:
высушивать?
   Анна подняла с асфальта розу, поднесла  ее  к  лицу,  наслаждаясь  густым
ароматом, и медленно вышла из арки, пнув по дороге "Харлей" беловолосого.

***

   Шарлотта Малкавиан нашла любимого уже после восхода  солнца.  Проклятого,
убийственного солнца. Одетая в плотный кожаный костюм, тяжелый мотоциклетный
шлем, перчатки, она вошла в тень арки и горестно ухватилась за стену.
   Черный "Харлей" беспомощно валялся на земле, задрав колеса, а рядом с ним
лежала одежда Лазаря. ПУСТАЯ ОДЕЖДА!
   Шарлотта закусила губу, встала на  колени  и,  всхлипнув,  взяла  в  руки
кожаную куртку. На ее колени посыпался серый прах -  все,  что  осталось  от
епископа Гангрела.
   - Лазарь...
   Масаны не умеют плакать, они умеют только  страдать,  и  горечь,  которая
скрутила Шарлотту, была сильнее Жажды.
   Она вскинула вверх руки, и тоскливый вой убитого  горем  вампира  огласил
просыпающуюся Москву, заставив жителей окрестных домов  испуганно  попрыгать
из кроватей.

Анна. Астрахань, около четырех лет назад

   Полуденное  солнце  беспощадно  выжигало  ровную,  как  бильярдный  стол,
приволжскую степь. Его жестокие лучи неумолимым дождем стегали землю, спекая
ее в твердый  камень,  обжигали  узкую  асфальтовую  дорогу,  черной  лентой
рассекающую степь, и  с  особой  жестокостью  пронзали  стоящий  на  обочине
старенький фургон "Газель". Творения человеческих рук - пустынная  дорога  и
сломанный автомобиль - вызывали  у  солнца  наибольшее  отвращение.  Асфальт
плакал смолой, а металлический кузов  фургона  был  раскален  так,  что  его
пассажирам казалось, что если "Газель" постоит под этим жестоким пеклом  еще
хотя бы час, то попросту расплавится, растечется лавой по горячей  сковороде
асфальтовой дороги, не выдержав жестоких лучей пылающей на  небе  звезды,  и
лишит своих пассажиров последней надежды на спасение.
   - Дерьмо! - Зорич яростно захлопнул капот "Газели" и изо  всех  сил  пнул
ногой передний бампер фургона. - Проклятая железяка!
   Пот градом стекал по могучему телу старика,  и  его  распахнутую  рубашку
можно было выжимать. Зорич вытащил из  кармана  штанов  грязноватый  платок,
вытер лысую голову, поправил свои странные очки и тоскливо глядел  пустынную
дорогу.
   Никого.
   - Ты сможешь починить машину? - Анна, на которой  был  надет  лишь  узкий
белый купальник, сидела на складном стульчике в тени "Газели". - Я больше не
выдержу здесь.
   Девушка плохо переносила  жару.  Последний  час,  пока  Зорич  возился  с
заглохшим двигателем, Анна пыталась высмотреть на небе хотя бы одно  облако,
одну тучку, из которой мог бы пролиться пусть даже  кратковременный,  редкий
дождик, но тщетно.  Небо  было  беспощадно  чистым,  а  воздух  неподвижным.
Природа словно бы задалась целью истребить путешественников.
   Из фургона послышался плач Стеши.
   - Что ей надо?
   - Ей жарко, - пожала плечами девушка.
   - Так дай ей воды!
   Плач усилился. Анна медленно, как сомнамбула, поднялась на ноги и пошла к
дверям в фургон:
   - Ей очень плохо.
   - Я знаю! - Зорич снова открыл капот "Газели". - Я знаю, я стараюсь.
   Нагревшийся двигатель приветливо полыхнул  в  лицо  старика  жаром.  Плач
Стеши затих.
   - Почему мы уехали из города? - Анна подошла к распахнутому капоту, держа
в руке полупустую бутылку воды. Последнюю бутылку.
   - Я проиграл, - коротко ответил Зорич.
   - Я так  и  подумала,  -  Анна  сделала  большой  глоток.  Вода  отдавала
пластмассой. - Но ведь ты и раньше проигрывал, а мы никогда не убегали. Тебе
верят.
   - Не в этом дело. - Старик вытер руки о масляную тряпку. -  У  меня  есть
деньги, чтобы расплатиться. Им нужна ты.
   Анна сделала еще два глотка, безжизненно глядя на враждебно чистое  небо,
и только потом до нее дошло:
   - Ты что, играл на меня?
   - Не будь дурой, - грубо ответил Зорич. - Я играл на деньги.  Я  проиграл
почти все, что у нас было, а когда  хотел  расплатиться,  Калмык  потребовал
тебя.
   Калмык. Девушка задохнулась от отвращения. Толстый бандит,  с  маленькими
блестящими глазками, лепешками губ и короткими  пальцами.  Анна  видела  его
всего пару раз, мельком, и даже странно, что он  обратил  на  нее  внимание.
Хотя нет. Девушка вспомнила последний день турнира, Калмык  пялился  на  нее
весь вечер.
   - Он не имел права требовать меня, - тихо сказала Анна. -  Почему  ты  не
пошел к Рустаму?
   - Калмык силен, - непроницаемые стекла очков уставились в лицо девушки. -
Рустам не будет связываться с ним из-за нас.
   - Ты сделал ему хорошие деньги.
   - Не настолько хорошие, чтобы начинать войну.
   Анна закусила губу:
   - То есть ты никак не заплатил Калмыку за проигрыш?
   - Никак, - подтвердил старик.
   - Они будут искать нас везде.
   Из фургона снова донесся плач Стеши.
   - Успокой ее, - буркнул Зорич, возвращаясь к двигателю.
   Сначала это были лишь две неясные точки на горизонте. Две маленькие, едва
различимые точки на широкой раскаленной груди приволжского простора.  Первым
их заметил Зорич, когда в очередной раз отошел от раскрытого  капота,  чтобы
попить воды. Он долго смотрел на стремительно приближающиеся  машины,  затем
сделал маленький глоток, медленно закрыл бутылку, обошел фургон и  посмотрел
на сидящую девушку:
   - Нас нашли.
   Ответом ему был обреченный взмах длинных ресниц. Старик вздохнул, подошел
к ящику с инструментом и вытащил монтировку.
   - Если ты будешь сопротивляться, - тихо сказала Анна, - они убьют тебя.
   - Все равно.
   Безнадежно. В фургоне, словно предчувствуя опасность, заплакала Стеша.
   - А что будет с ней? - Анна тоскливо прислушалась к сестре.
   - В лучшем случае ее  пристрелят,  в  худшем  бросят  подыхать  здесь,  -
негромко сказал Зорич и жестко добавил:
   - На такой жаре она вряд ли дотянет до вечера.
   На длинных ресницах Анны заблестели слезы:
   - Пусть они заберут меня, Зорич. Спаси себя и ее.
   Старик присел перед Анной на  корточки  и  нежно  провел  рукой  по  щеке
девушки:
   - Я никому тебя не отдам, моя красавица. Я лучше умру.
   Его очки были непроницаемо черны, но четко очерченные губы растянулись  в
грустной улыбке.
   - Зорич!
   Рядом с фургоном взвизгнули тормоза.
   Они приехали на двух джипах. Восемь человек. Очень злых, из-за  того  что
им пришлось проделать длинный путь по раскаленной степи.  Очень  злых  из-за
того, что кто-то посмел не подчиниться их приказу. Просто очень злых.
   - Не любишь платить по счетам, Зорич?  -  Голос  у  Калмыка  был  тонкий,
пронзительный. Толстый бандит  выбрался  из  прохладной,  кондиционированной
машины на раскаленный противень дороги и сразу же тяжело задышал. - Нехорошо
так поступать. Или теперь новые понятия?
   Отбойщики, окружившие "Газе