ю антипатию.
     - Местная весна что? Не весна, а сплошное недоразумение. Вот я слышал, будто в Западных лесах когда-то весны были куда приятнее... - И романтично настроенный Булыжник принялся пересказывать соратникам давно надоевшие байки о легендарном фатерлянде Красных Шапок. Напильник же, в ожидании очередного тоста, подпер кулаками подбородок и уставился на малюсенькое, забранное толстыми решетками окно. На его душе скребли кошки.
     Когда-то, несколько лет назад. Напильник считался особо доверенным уйбуем Сабли, фюрера клана Гниличей, и даже всерьез рассчитывал перерезать горло благодетелю и занять его место, но история с Вестником спутала честолюбивые планы. Сабля откинул копыта без помощи верноподданных, затем Кувалда Шибзич грохнул Секиру Дурича, возглавил семью и первым же указом ликвидировал титул фюрера клана, здраво рассудив, что политические конкуренты ему ни к чему. Великий Дом Людь отнесся к нововведениям благосклонно: постоянные междоусобицы дикарей давно надоели зеленоглазым красавицам, но жизнь уйбуев потеряла смысл - путь наверх был заказан, и это удручающе действовало на варварскую гордость.
     - За Западные леса!
     - За Родину! - рассеянно согласился Напильник, поднимая стакан.
     - За нашу великую Родину!
     Очередная порция "бима" слегка разогнала горестный туман в голове Гнилича. Напильник задумчиво поковырялся между зубами длинным желтым ногтем, слизнул с него найденные остатки закуски и пробурчал:
     - Конечно, легко быть щедрым, топор тебе в зубы, когда от сибирских бабок карманы пухнут!
     Все знали, что шустрый Булыжник ухитрился подрядиться к шасам, убедив Торговую Гильдию, что лучших сторожей для затерянного в окрестностях Омска склада не подберешь. Поскольку на этом перевалочном пункте шасы хранили исключительно несъедобный крупнотоннажный груз, легко поддающийся учету и абсолютно не приспособленный для растаскивания, основатели Торговой Гильдии согласились, и десятка Дуричей целых полгода благоденствовала в тайге, уничтожая местных комаров пропитанной алкоголем красношапочной кровью. А по возвращении в лоно цивилизации целых три недели вызывала удивление сородичей необычайной кредитоспособностью.
     - Не, - протянул размякший от романтизма Булыжник, - сибирские бабки мы уже давно оприходовали, адназначна. - Уйбуй причмокнул, вспоминая пышную оргию. устроенную десяткой после возвращения из Омска, - Я думал снова к шасам подрядиться, да ребята пока отказались. Мы тута заработали. И много.
     - На чем? - оживился Напильник - Ограбили кого? Скажи кого? Я не сдам, топор тебе в зубы! Честно, не сдам.
     За донос на неблагонадежных полагалась небольшая премия, которая позволила бы Гниличу рассчитаться с наиболее горящими долгами.
     - Да никого мы не грабили! - Булыжник оттолкнул завалившегося на стол Отвертку и свистнул бармену, требуя очередную бутылку виски. - Мы чисто техно... технологиями занимались. Чисто политическими, адназначна.
     - Чего? - вытаращил глаза Напильник. - Это как?
     В зале загрохотал неформальный гимн Красных Шапок:

     Я мог бы выпить море,
     Я мог бы стать другим,
     Вечно молодым,
     Вечно пьяным...

     Кабак ревел любимую песню в едином порыве. Не пытаясь перекричать соплеменников. Булыжник склонился к Гниличу и радостно зашептал:
     - Да смех, блин! Там в Зюзино челы муниципального советника выбирают. Шесть штук кандидатов, адназначна! Все челы поголовно, но один - чисто свой чувак, мы его палатки уже пять лет бомбим, а он теперь хочет властью стать, в натуре. Ну, типа, чтобы палаток больше понатыкать.
     - Это понятно, топор тебе в зубы, - перебил собутыльника нетерпеливый Напильник. - Бабки тут при чем? Откуда бабки-то?
     - Так я и говорю, тренер, политические технологии адназначна! Тот чувак, который свой, приходит к нам и говорит: пацаны, сделайте так, чтобы электорат конкурента невзлюбил. Мы, в натуре, не поняли сначала, вроде тебя были, темные, чо, говорим, ругаешься тута? А он - настырный малый, чисто тренер, вам, говорит, надо пару моих палаток бомбануть, потом, значит, пару подъездов краской облить и стекла побить, адназначна. А потом чисто заявиться туда и сказать, что если челы не станут голосовать за того, типа, за конкурента, то мы их ваше закопаем.
     - Сильно, - оценил Напильник.
     - А я говорю! Мы, короче, бабло у него взяли, палатки его бомбанули, подъезды изгадили, сказали челам, что просил, а потом подумали: пацан этот, в натуре, свой, надо помочь ему дополнительно. И сделали мы его конкуренту черный пиар.
     - А это как? - заинтересовался темный Гнилич.
     - Ну, эта технология тебе известна, - ухмыльнулся Булыжник. - Конкурент, типа, в больнице теперь валяется, к другим э... кандидатам человская полиция охрану приставила, а пацан нам еще денег дал, чтобы мы больше в Зюзино не светились пока.
     - Кудряво, - завистливо засопел Напильник.
     - Мозги, Гнилич, мозги. - Булыжник покровительственно похлопал уйбуя по плечу. - Пусть идиоты всякие по Сибири мотаются, мы, блин, на выборах больше заработаем. Я уже все изучил - челы это дело очень даже любят, чуть не каждый месяц где-нибудь кого-нибудь выбирают. - На стол легла засаленная листовка "Выборы муниципального советника района Чертаново". - Понял, тренер?
     Напильник наморщил лоб и почта минуту водил пальцем по тексту, сосредоточенно шевеля при этом губами.
     - Значит, топор тебе в зубы, любой из этих челов может стать властью?
     - Угу, - согласился Дурич.
     - Станет приказы отдавать и кабинет с секретаршей иметь?
     - Станет. Это, тренер, называется демократия. Покуда тебе черный пиар не сделали, можешь на что-то рассчитывать.
     - Демократия, - задумчиво повторил Напильник, наблюдая за аккуратно складывающим листовку Булыжником. - Демократия.

***

     "Очередной скандал на выборах муниципального советника в Зюзино. Напомним, что некоторое время назад группа неизвестных хулиганов учинила дебош на встрече одного из кандидатов с избирателями, и вот - новый инцидент. Как, стало известно нашему корреспонденту, вчера днем был зверски избит..." ("Известия")
     "Красные Шапки опять оскандалились. Уйбуй Булыжник и его бравая десятка в очередной раз стали героями человских газет. В разделе "Криминальная хроника", разумеется. К счастью, на этот раз им хватило мозгов не светиться, а спрятаться за расплывчатой формулировкой "группа неизвестных хулиганов", но ведь человеках полиция не дремлет. Рано или поздно блюстители закона вполне могут выйти на след безбашенных дикарей. Или в Зеленом Доме по старинке рассчитывают на авось? Не пора ли королеве Всеславе приструнить своих..." ("Тиградком")

Поместье "Девонширская аллея",
США, 16 марта, вторник,
20.06 (время местное)

     "Девонширская аллея" по праву считалась одним из самых роскошных поместий Лонг-Айленда, обитателей которого, в принципе, удивить сложно. Старинный, викторианского стиля, особняк был подлинным до самого последнего гвоздя - еще в начале века огромный дом аккуратно разобрали по кирпичику и бережно перевезли с туманного Альбиона на американскую землю. В те времена подобная экстравагантность была в моде, и разбогатевшие в колониях поселенцы активно застраивали новые земли архитектурными шедеврами метрополии. Помимо приличного дома, владельцы поместья позаботились о наличии ухоженного парка на сотню акров, небольшого озера с красивой набережной, полей для поло и гольфа, загона для лошадей... Проще сказать, о чем не подумали хозяева - а Девон широкой аллеи", когда обустраивали свое родовое гнездо. А не подумали они о том, что некоторые гости не станут перелезать через высокую ограду поместья, попадая под скрытые видеокамеры и возбуждая охранную сигнализацию. Не пойдут через главные ворота, на которых несут нелегкую службу профессиональные защитники чужого добра, а появятся из ниоткуда, необъяснимым образом материализуются в центре тщательно охраняемого парка, с легкостью обойдя запланированные для непрошеных гостей препоны. Владельцы об этом не подумали - а кто в наши дни верит в сказки?
     И тем не менее это произошло. Неподалеку от загона.
     Прохладный вечерний воздух, наполненный пронзительными запахами вступающей в свои права весны, вдруг загустел, образовав студенистый куб с гранями в десять футов. Несколько мгновений куб подрагивал, напоминая брошенное на стол прозрачное желе. а затем стал медленно сжиматься внутрь, дрожа все сильнее, но не помяв ни единой травинки. Прошло несколько секунд, и там, где только что высился загадочный студень, медленно, словно изображение на фотобумаге, проявилась тяжелая дубовая дверь с изысканной золотой ручкой. Просто дверь, без коробки и наличников, висящая примерно в пяти дюймах от земли. Наблюдателей в этой части "Девонширской аллеи" не оказалось, а потому странное появление странной двери не привлекло ненужного внимания и сопровождалось лишь испуганным ржанием лошадей.
     Еще через пару мгновений, когда дверь перестала дрожать, а ее линии приобрели окончательную четкость, золотая ручка плавно опустилась вниз и медленно открылся прямоугольный проем, заполненный глубокой тьмой. При открытии дверь даже скрипнула так, словно ее несуществующие петли давным-давно потеряли несуществующую смазку. Лошадиное ржание стало громче. Из двери неспешно вышел плечистый мужчина сорока - сорока пяти лет на вид, одетый в грубую белую рубаху, заправленную в такие же грубые штаны. На левом плече мужчины висел тощий и очень потрепанный рюкзак. Пару секунд пришелец стоял в проеме, с наслаждением вдыхая вечерний воздух, затем провел рукой по зачесанным назад длинным светлым волосам, поправил стягивающий их в хвост кожаный ремешок, снова огляделся, улыбнулся и сделал шаг вперед.
     - Я дома!
     Дверь, традиционно скрипнув, затворилась и сейчас же принялась бледнеть, растворяться в наступающих сумерках, стирая всякое напоминание о своем появлении.
     Мужчина же скептически огляделся, потер подбородок, словно о чем-то советуясь сам с собой, пожал плечами и поднес к большим светло-серым глазам украшающий правый мизинец перстень. Крупный желтый камень замерцал изнутри.
     - Я дома, - повторил мужчина. - И я не ошибся. Он дошел до здания, уважительно цокнул языком, разглядывая старинные стены, остановился у входа и уверенно воспользовался деревянным молоточком - Когда удивленный дворецкий - охрана должна была предупредить, что к дому едет посетитель' - распахнул дверь, пришелец очень четко произнес:
     - Я хотел бы видеть господина Плотникова.
     - I don't understand...... - Слуга подозрительно оглядел наряд гостя.
     - Я хотел бы видеть господина Плотникова, - повторил пришелец по-английски.
     Несмотря на странную одежду, посетитель держался очень уверенно, и опытный дворецкий понял, что перед ним отнюдь не бродяга.
     - Хозяева ужинают, сэр. Вы можете...
     - Я знаю, что я могу, - властно оборвал слугу мужчина. Он говорил с заметным славянским акцентом. - Передайте господину Плотникову вот это. - В ладонь дворецкого опустился перстень. - Передайте прямо сейчас. Это очень важно, мой друг, очень важно. Не бойтесь оторвать хозяина от ужина.

Москва, Краснохолмская набережная,
17 марта, среда, 06.07

     Черная вода еще была обжигающе холодна. Еще попадались редкие льдины, не крупные, но напоминающие о том, что по ночам Москву сковывают последние морозы. Но эти штрихи уходящей зимы не могли помешать вступающей в свои права весне. Запахи, наполненные пробуждающейся жизнью, туманили голову, ощущение свежести не исчезало даже в центре мегаполиса, а утренний ветерок, еще по привычке злой, таил в своем колючем дыхании приветливое тепло. Его порывы легко скользили по водам Москвы-реки, и казалось, ничто не может нарушить сонное величие медленного течения, но неожиданно в самом центре реки появился небольшой водоворот. Плавный ход потока нарушился, легчайшая водяная пыль взметнулась вверх, превратилась в облачко, на мгновение скрыв происходящее от глаз возможных наблюдателей, и через несколько секунд из него выплыла узкая деревянная лодка, на корме которой, задумчиво скрестив руки на груди, стоял мужчина. Лет сорока на вид, с густой, до плеч, гривой черных как смоль волос, коротенькой бородкой и тонкими усиками, он напоминал капитана флибустьеров, неизвестно каким ветром занесенного в современную Москву. Ощущение еще более усиливалось из-за маленькой золотой сережки, украшавшей левое ухо мужчины, и его странного наряда: черные кожаные штаны, мягкие полусапожки, тонкая белая сорочка с кружевами и кожаный же колет. Широкий пояс тоже присутствовал, но, вопреки разыгравшемуся воображению, не было видно ни абордажной сабли, ни пары пистолей. Мужчина был без оружия, но разве в нем достоинство настоящего пирата?
     Лодка, несмотря на отсутствие рулевого и гребцов, быстро подошла к гранитному причалу, аккуратно вырезанному на теле набережной, и мужчина ловко выпрыгнул на берег. Постоял пару мгновений, привыкая к земной тверди, а затем не спеша, отчетливо хромая на правую ногу, поднялся от реки к мостовой. Старая рана не беспокоила мужчину: его шаг был уверенным и твердым, он давно привык к хромоте и не имел ничего против того, чтобы здесь его называли Калекой. Фома Калека - прозвище не хуже и не лучше других. Оставленная лодка медленно растворилась в утренней дымке, растаяла, не оставив следа, так, словно была бесплотным фантомом, а не выдерживала только что тяжесть широкоплечего пирата. Может, она действительно была призраком, но вот привезенный лодкой пассажир обладал и плотью и кровью. И верой.
     Поднявшись на набережную, он перекрестился на купола Новоспасского монастыря, улыбнулся им, как старым, давно не виденным знакомым, а затем с интересом оглядел окружающие монастырь здания.
     - Кажется, здесь многое изменилось.
     Безликие ящики жилых домов справа от моста, торчащий шпиль сталинской высотки, коробка разноцветных карандашей на противоположном берегу, претендующая на звание современного бизнес-центра... Фома оглядел все. Оглядел медленно, старательно впитывая новые образы, привыкая к ним. Затем погладил левой рукой бородку:
     - Размах впечатляет.
     Промчавшаяся по набережной "Тойота" также привлекла внимание Калеки. Некоторое время Фома смотрел вслед удалявшемуся автомобилю, еще пару минут посвятил изучению асфальта и нанесенной на дорогу разметки, а уже следующие автомобили воспринял как обыденность и лишь пробормотал, принюхиваясь к выхлопным газам:
     - Любопытно, весьма любопытно.

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь
Москва, Ленинградский проспект,
7 марта, среда, 06.07

     Те немногочисленные обитатели Тайного Города, которым доводилось бывать в знаменитой Цитадели, неприступной штаб-квартире Великого Дома Навь, единодушно отмечали идеальный порядок, который царил в твердыне Темного Двора. Все, абсолютно все, начиная с ухоженного внутреннего дворика и заканчивая самым отдаленным уголком крепости, всегда пребывало в состоянии "только что вымыт и подстрижен". Окна блестят, двери не скрипят, а между дорожкой и бордюрным камнем нет и намека на грязь. Другими словами, несмотря на то, что многие помещения Цитадели были освещены гораздо слабее, чем хотелось бы гостям, в этой темноте можно было встретить все, что угодно, кроме пыли.
     И только один кабинет, или, правильнее сказать, логово, разительно отличался от старательно вылизанных помещений штаб-квартиры навов. Там полумрак, здесь - море света из многочисленных окон. Там стерильная чистота, здесь - действующие и давно вышедшие из строя компьютеры, провода и микросхемы, колбы с колдовскими растворами и древние бронзовые конструкции, валяющаяся там и сям одежда, стол для игры в карамболь, пакетики из-под орешков, коробки из-под пиццы и даже куски засохших бутербродов. Двухэтажная берлога "ласвегасов", личных аналитиков комиссара Темного Двора, не была образцом порядка, зато создавала неповторимый уют обжитой помойки.
     Из навов сюда, не морщась, заходил только Сантьяга.
     Казалось бы, мрачные и не склонные к сантиментам основатели Темного Двора никак не должны были терпеть в своей штаб-квартире такого безобразия, но Доминга, нав-предсказатель, и его напарник Тамир Кумар, шас, специалист по математической логике, заслуженно считались гениями анализа, и им многое сходило с рук. Тем более такая мелочь, как обустройство рабочего кабинета по своему вкусу. И особенно учитывая то, что именно из этой электронно-магической свалки Темный Двор осуществлял контроль за Тайным Городом, и ни разу у колючих навов не было повода для нареканий - работали "лас-вегасы" на совесть.
     Отдыхать они тоже умели.
     И в тот момент, когда подал голос мощный, но ОЧЕНЬ пыльный компьютер, аналитики как раз переживали последнюю стадию качественно проведенного отдыха - они не переживали ни о чем. Заголосившая машина пряталась в самом дальнем углу кабинета, поэтому сигнал дошел до "ласвегасов" не сразу, но все-таки дошел и становился все громче и громче, вдребезги разбив нежный хрусталь волшебной умиротворенности заслуженного отдыха.
     - Черт! - простонало тело Тамира. Оно покоилось в огромном кожаном кресле на колесиках и не имело никакого желания приступать к работе. Оно хотело только покоя и чтобы не болела голова. - Кто-нибудь, выключите это...
     Валяющийся на диване "кто-нибудь" не отреагировал. В отличие от друга, Доминга не нашел сил даже на то, чтобы открыть глаза. Сигнал повторился: очнувшийся компьютер настырно искал хозяев, и не было никакой надежды, что безумная железяка удовлетворится самостоятельно. Кумар, бормоча невнятные проклятия, засеменил ногами по полу, и кресло послушно покатилось к затявкавшему агрегату.
     - Уничтожь этот хард, - простонало тело Доминги, когда кресло проезжало мимо дивана.
     - Если найду молоток - обязательно, - пообещало тело Тамира. - Где сок?
     - Ни звука! - велело тело Доминги и отвернулось лицом к стенке. - Уничтожь хард и скройся, я тебя ненавижу.
     - Ты должен был предвидеть, что все закончится именно так.
     - Я тебя ненавижу, - повторил лучший предсказатель Тайного Города-
     Компьютеру надоело попискивать, и теперь из угла доносилось истеричное завывание.
     - Иду, иду...
     Проезжая мимо холодильника, Тамир снял с потайной полки пакет томатного сока, а с одного из придорожных столов схватил стакан. Поэтому к оскандалившемуся компьютеру кресло подвезло не полуживое тело, а крупного специалиста по математической логике, правда, находящегося не в лучшей форме.
     - И стоило так орать?
     Кумар с наслаждением глотнул густую красную жидкость, страдальчески посмотрел на монитор... и отшвырнул недопитый стакан в сторону. На полу радостно образовалась томатная лужа, но специалисту по логике было плевать на подобные житейские мелочи.
     - Доминга, сюда! - Тамир лихорадочно застучал по клавиатуре. - Быстро!!
     - Прохладная ванна, апельсиновый сок и кофе, - категорически отрезал Доминга. - Только это поможет мне выжить в страшном мире.
     - Могу предложить любопытную ситуацию и непрерывную работу на ближайшие дни, - отрезал Кумар. Шас окончательно стряхнул с себя утреннюю усталость и не отрывал взгляд от монитора. Веки почти не дрожали. - У нас проблемы, старик.
     Доминга, кряхтя, поднялся на ноги, подошел к напарнику, и несколько секунд "ласвегасы" молча рассматривали картинку на экране.
     - Красиво? - не выдержал Кумар.
     - Симпатично, - согласился нав.
     - Догадываешься, что это значит?
     - Кто из нас предсказатель? - сварливо осведомился Доминга. - Я даже знаю, кто будет вытирать вот эту лужу.
     Тамир задумчиво посмотрел на разлитый томатный сок, усмехнулся и щелкнул пальцем по монитору:
     - Тогда почему не предсказал?
     - Такие штуки мне не по зубам, - честно признал нав. Огромный экран был разделен на несколько окон. Правое верхнее показывало земной шар, оплетенный разноцветными линиями магических полей. В левом верхнем углу торопливо бежали цифры - Тамир успел запустить расчеты. А вот в основном, в самом большом окне демонстрировалась виновница торжества - пронз