опленная в хранилище бумага, вся, до последнего клочка, внезапно вспыхнула так, словно чья-то щедрая рука окатила ее напалмом. Вспыхнула, несмотря на то, что автоматическая система молниеносно выкачала из подвала кислород и попыталась залить добро спасительной пеной. Вспыхнула, вопреки всем законам природы. Вспыхнула ярким, чудесным огнем.
     Пена тоже загорелась, распространяя по подземным помещениям центра удушливый дым. Потом огонь охватил металлические ящики и нереализованные сайентологами украшения. Охватил так, словно все это было сделано из сухого дерева. Охватил, не плавил, а сжигал. Сжигал, без всякой надежды на спасение. Кольца, браслеты, золотые часы, драгоценные камни, в бушующем пламени все превращалось в пепел, в ничто.
     Сил на стены у проповедников не хватило. Стальные монстры лишь оплавились, да намертво приварилась сейфовая дверь, которую затем долго и нудно резали удивленные спасатели.
     Маги выбрались из подвала обессиленные, но с горящими от восторга глазами. Михаил, поймав вопросительный взгляд Чио, коротко кивнул, и матушка, едва ли не впервые на памяти молодого послушника, проявила свои истинные чувства: она широко улыбнулась и подняла вверх большой палец.

Дальний скит.
Пермская область,
19 сентября, пятница, 18:46 (время местное).

     Отдав приказ о начале операции, Глеб, решил не возвращаться в нелюбимый питерский офис, а дождаться Чио в Дальнем ските, благо проблем с пересылкой необходимых для работы материалов он не испытывал: информация поступала в кабинет игуменьи быстро и в полном объеме.
     Заголовки первых новостей, повествующие о событиях на улице Галушкина, внушали сдержанный оптимизм. "Одержимые фанатики штурмуют научный центр!", "Кто против дианетики?!", "Свобода совести под угрозой!!". Статейки были плодом "чужих" журналистов, прикормленных получившей удар сектой. Не имеющие точной информации, не до конца понявшие произошедшее, они действовали по заранее подготовленной схеме: как только у дианетиков возникли проблемы, с пеной у рта бросились защищать свободу совести. Прием испытанный и для первого ответа вполне универсальный: кто бы ни заинтересовался сайентологами, хоть бандиты, хоть налоговая полиция, вопли о тягостных пережитках империи зла должны были привлечь внимание к горестному положению дианетиков.
     "Свои" статьи и сообщения выглядели совсем по-другому: "Воздаяние на улице Галушкина!", "Очевидцы: Мы были свидетелями чуда!", "Проповедник Курии: Господь послал нам знак...". Пока задействованы Интернет, радио и телевидение. Газеты отреагируют позже, только завтра, и в них, помимо рассказов о происшествии, будут помещены уже написанные, "вдумчивые", аналитические статьи. Глеб взял со стола гранки будущих изданий. "Дианетика - ересь?", "Церковь или граждане? Кто выступил против сайентологов?", "Было ли чудо?", "Союз ортодоксов призывает правительство выступить против тоталитарных сект", "Свобода совести или свобода без совести? Курия требует разобраться с одурманиванием народа!", "Агрессивный культ познал на себе силу истинной веры!".
     Завтра к полудню о Союзе ортодоксов узнают все граждане страны, включая слепых и глухонемых. Кто-то будет говорить о нем с ненавистью, кто-то с восхищением, остальные с любопытством. А это именно то, что необходимо на данном этапе - известность. Превращение в мощную публичную организацию окончательно сплотит ряды Курии, привлечет новых сторонников и убедит старых в том, что они не ошиблись. Одно дело сочувствовать подозрительной секте, и совсем другое - быть вместе с теми, кого поддерживает внушительная часть населения страны. Известность станет страховкой и... локомотивом для дальнейших действий. Известность и поддержка населения сметет с дороги все препятствия, за исключением Великих Домов, но с нелюдью разговор будет отдельный. Известность Курии заставит Забытую пустынь поддержать Глеба, пусть нехотя, пусть скрепя сердце, но деваться монахам будет некуда - после воскресенья нелюди ни за что не поверят, что Забытая пустынь вне игры, и монахам придется встать на сторону Союза ортодоксов и помочь Курии в борьбе с Великими Домами. Ради спасения церкви. "А потом я решу, что делать с вами..." Глеб снял очки и аккуратно протер стекла. Пока все развивается так, как задумано. И всего один сбой: Иван. Глеб вздохнул. Он с самого начала знал, что Хазаров может сломаться, но тогда, на этапе становления Курии, вера и опыт Ивана были необходимы. Старик работал как сумасшедший, и работал великолепно. Благодаря ему Курия осела в Сибири, заполучила массу сторонников и, что самое ценное, изрядное количество магов, найденных Хазаровым на российских просторах. Иван был рядом в самые сложные минуты, и Глеб полностью полагался на него. Но жизнь не стоит на месте. Интересы Курии вышли за миссионерские рамки. Глеб надеялся, что Хазаров поймет это, поймет, что даже самая благая цель не достигается в белых перчатках. Поймет и примет.
     Иван не понял. Не принял.
     А Глеб надеялся до последнего. Запретил Нуру даже думать об устранении старика... и получил предательство.
     "Сентиментальность, черт бы ее побрал, - невесело усмехнулся Глеб. - Сентиментальность".
     Глупая слабость поставила под удар великолепно просчитанный план. Глеб видел неодобрительные взгляды Нура - высказать свое возмущение иначе карлик не рискнул, - но лишь упрямо выпячивал губу.
     "Да, сентиментальность. Да, глупость. Но потому я и называюсь человеком. - Глеб уселся на краешек стола. - Да, я не смог перешагнуть через Ивана. Я, не задумываясь, сбрасывал с доски десятки людей, но Ивана пожалел и теперь буду расплачиваться за это. В конце концов, враги на то и существуют, чтобы пользоваться нашими слабостями. А слабостей у меня не так уж и много".
     Глеб поднялся, вернул на нос очки, потянулся и снова присел, на этот раз в жалобно скрипнувшее кресло. Сбой допущен, и надо принять меры для его локализации. Станет ли Кортес мстить за Ивана?
     Проанализировав досье, собранное на лучшую команду наемников Тайного Города, Глеб понял: мстить не будет, но в тех, кто напал, вцепится. В первую очередь, из-за самого факта нападения - терпеть подобное обращение Кортес не привык. А во вторую, из-за того, что мог рассказать Хазаров. Как среагирует Кортес, почуяв угрозу для Тайного Города? Глеб задумчиво потер подбородок. Останется в стороне, не рискуя ввязываться в слишком сложные дела, или пойдет по следу, предвкушая солидное вознаграждение от Великих Домов?
     - Нет. - Глеб покачал головой. - Только не это.
     В свое время он тщательно анализировал спровоцированный Карой кризис и понял, что именно Кортес сделал так, чтобы Черная Книга не попала в руки Сантьяги. А вознаграждение тогда предполагалось более чем солидное, даже по меркам Великих Домов. Но наемник отказал комиссару, и новый хранитель увез Черную Книгу из города. А значит...
     - Даже если Иван рассказал тебе слишком много, ты не побежишь к Великим Домам, - улыбнулся Глеб. - Ты будешь думать об интересах всех челов, и мы можем попробовать договориться.

Московский центр дианетики.
Москва, улица Бориса Галушкина,
19 сентября, пятница, 17:52.

     - Господь подал знак! Мы грешники, мы страшные грешники! Мы слепо шли за лжепророками, погрязшими во лжи и обмане! Мы шли за сатаной, но Господь милостив! Благодать истинной веры коснулась нас - так не будем слепы...
     Долговязый мужчина стоял неподалеку от входа в сайентологический центр и громко, с душой, выкрикивал слова. Судя по его жестам, застывшему взгляду и одержимости, сквозившей в голосе, он не играл на публику, а пытался честно излить переполнившие его чувства.
     - Я видел сияние священного креста и воздаяние, настигшее еретика. Я слышал голос Его и говорю вам: обратитесь к истинной Церкви!
     - Складно вещает, - заметила Яна, выходя из джипа. - Подсадной?
     - Не думаю, - качнул головой Кортес. - Сейчас проповедникам невыгодно скрываться, это их час.
     - Я был приверженцем сатанинского культа! Я был еретиком! Но я знаю, что Господь примет мое покаяние! Господь милостив! Его благодать...
     - Хорошее кино показали им ребята из Курии, - вздохнула девушка.
     - Видимо, да.
     - Полиция пока никак не комментирует странное происшествие, случившееся во время сборища фанатиков секты сайентологов-дианетиков, международной религии бизнеса, придуманной калифорнийским писателем-фантазером Хаббардом. - Мене Шпунь лениво подумал, что репортер сознательно использует самые уничижительные фразы в адрес учения. И поймал себя на мысли, что ему это безразлично. Вспышка бурной активности, возникшая сразу после пережитого шока, во время которой он куда-то бегал и отдавал какие-то приказы, сменилась полной апатией. - Напомним, что изначально главари сектантов визгливо заявляли о настоящем штурме, которому подверглось их логово со стороны добропорядочных христиан. Однако менее чем через час были вынуждены взять свои слова обратно и принести официальные извинения...
     - Вы что, держали в подвале термические гранаты? - Кортес, по-хозяйски вошедший в кабинет Шпуня, выключил радио.
     - Скорее уж бомбы, - улыбнулась Яна. - И не один десяток.
     Мене безразлично покосился на нежданных гостей.
     - Эксперты не могут сделать даже предварительных выводов, но говорят, что это очень походило на извержение небольшого вулкана.
     - Что было в подвале?
     - Пожертвования, - буркнул Шпунь.
     - И много денег пропало?
     - Какая теперь разница? - Мене взял со стола стакан с джином, любимый напиток бедняги Джея, сделал изрядный глоток и еще больше ослабил узел галстука. - А вы откуда?
     - ФСБ. - Кортес помахал в воздухе жетоном.
     - Ваши уже приходили...
     - Мы из другого отдела, - пояснила Яна.
     - И не поверили ни одному моему слову, - закончил Мене.
     - Они искали оружие и злодеев, - проворчал Кортес. - А нас интересуют ответы на вопросы.
     - Если и мы чему-нибудь не поверим, придут следующие, - жизнерадостно пообещала девушка. - И так до тех пор, пока не разложим все по полочкам. Вы не против коротенького интервью?
     - Не против, - кивнул Шпунь, вновь наполняя стакан. - Не желаете освежиться?
     - Не сейчас, - поморщился Кортес.
     Яна расположилась в кресле у стола, включила диктофон и внимательно посмотрела на Мене.
     - Расскажите, пожалуйста, что произошло в зале.
     - Они говорят, что случилось чудо, - помолчав, сообщил Шпунь.
     - Это мы знаем, - кивнул Кортес.
     - Как именно произошло чудо? - суховато поинтересовалась Яна. - В чем оно заключалось, и что вы при этом чувствовали? Если можно, не придумывайте красочных подробностей - простых фактов будет вполне достаточно.
     - Что чувствовал? - Мене передернуло. - Страшно мне было! Довольны? Страшно! Я не мог говорить и не мог двигаться. Я мог только смотреть, как...
     - Частичный паралич опорно-двигательной системы, нарушение работы вербального аппарата... - Яна деловито пометила что-то в блокноте, подняла глаза, улыбнулась. - Продолжайте, пожалуйста.
     Шпунь мрачно отхлебнул из стакана.
     - Короче, как я потом понял, то же самое испытывали все, кто был в зале. Страшно было до чертиков. А потом появился крест... И бедняга Джей начал нести какую-то чушь про истинную веру. - Еще один глоток. - Потом раздался другой голос. - Кривая улыбка. - Видимо, божественный. И Джей... - Мене вновь передернуло. - Джея настигла кара.
     - То есть смерть Джея Крюгера была насильственной?
     - Но если вы спросите, кто его убил, то вам придется отправить меня в психушку.
     - У нас свобода совести, - напомнила Яна. - Если вас не отправили на лечение до сих пор, вам не о чем беспокоиться.
     - Нам важно знать, как это произошло, - добавил Кортес. - Надо разобраться с процессом. Это поможет найти виноватых.
     - "Разобраться с процессом"? - В глазах Шпуня впервые мелькнуло нечто вроде интереса к происходящему. - Я не расслышал, в каком управлении ФСБ вы работаете?
     - В профильном, - холодно ответила девушка. - Пожалуйста, не забывайте отвечать на вопросы. Как именно наступила смерть Джея Крюгера?
     - Когда его окутало сияние, Джей изогнулся, жутко закричал и... - И снова внушительный глоток неразбавленного джина. - Я не мог на это смотреть. Поищите кого-нибудь с крепкими нервами.
     - Поищем, - прищурился Кортес. - А чем все закончилось?
     - Когда все закончилось, я бросился к Джею, а у него...
     - Судя по отчетам врачей, господин Крюгер был нашпигован сотенными банкнотами, как рождественский гусь яблоками, - невозмутимо произнесла Яна. - Все дыхательные пути, включая легкие, уши и... гм... другие отверстия. Вы уверены, что не видели, кто именно... гм... засовывал в господина Крюгера денежные знаки?
     - Они вылезали из него, - просто ответил Мене, сопроводив высказывание очередным глотком алкоголя. - Вылезали изнутри. Джея буквально разорвало.
     - Оригинально, - усмехнулся Кортес.
     - Деньги, кстати, самые настоящие, - вздохнула девушка.
     - Тогда поищем виноватых, - предложил наемник. - У вас есть недоброжелатели?
     Теперь хмыкнула Яна.
     - Это устроили попы, - буркнул Шпунь. - Не знаю как, но это их работа.
     - Вариант с божественным вмешательством вы не рассматриваете?
     - Не надо рассказывать сказки, - скривился Мене. - Мы же взрослые люди, в конце концов.
     - И эти взрослые люди видят сейфовый подвал, который выглядит так, словно его плавили в мартене, видят кучу перепуганных граждан и непонятно как умерщвленного дианетика. Знаете, Шпунь, как взрослый человек, я бы должен был арестовать вас по подозрению в убийстве.
     - А что вы хотели услышать?! - не выдержал Мене. - Что наша еретическая секта подверглась возмездию со стороны божественного провидения?! Что это знак людям обратиться к истинной вере?! От меня вы это не услышите! Газеты читайте!! Я знаю... Вы понимаете, Я ЗНАЮ, что это проделки попов! Курии!
     - Вы уверены?
     - Они вам угрожали?
     - Нам угрожают всегда, - махнул рукой Мене.
     - Господин Шпунь, вы понимаете, о чем мы спрашиваем. Нас не интересуют гневные электронные послания или потрясания кулаками несчастных родителей у ворот вашего заведения. Нас интересует, звучали ли в ваш адрес реальные угрозы.
     - Звучали, - сдался Мене. - Но мне и в голову не могло прийти, что они способны на такое.
     - Кто вам угрожал?
     - Она не назвала себя. Сказала, что представляет Курию.
     - Женщина?
     - Китаянка или японка.
     - Женщина азиатской внешности?
     - Красивая, стерва, но тупая... И холодная. Очень холодная. Высокомерная, безразличная. Обычная "мессия", ну... вы понимаете, о чем я?
     - Понимаем.
     - Чего она хотела?
     - Чтобы мы шумно свернули свою деятельность в России. Предлагала оплатить наши прощальные объявления во всех газетах и телеканалах.
     - Нахальное требование.
     - Так мы ей и ответили.
     - О том, что было дальше, нам известно, - подытожил Кортес. - Знаете, Шпунь, у меня такое чувство, что вы очень легко отделались.
     Мене ошарашенно посмотрел на наемника.
     - Надеюсь, вы не серьезно?
     Яна поднялась с кресла и остановилась, с интересом прислушиваясь к словам друга. Девушка не ожидала, что Кортес произнесет такие слова.
     - Вам трудно будет это принять, Менахем, - чуть отстраненно продолжил наемник, - но в истинных религиях иногда происходят чудеса. Сегодня вы стали свидетелем одного из них. - Кортес выдержал короткую паузу. - Вам повезло.
     - Чио, - уверенно заявил наемник. - Теперь я окончательно убедился, что она командует ударным отрядом Курии.
     - Хороший маг, - похвалила матушку Яна. - Провести такую операцию заурядной ведьме не под силу.
     - А нескольким заурядным?
     - Нужна подготовка и хорошие запасы магической энергии. И на подготовку, и на саму операцию. У Курии должен быть постоянный доступ к Колодцу Дождей.
     - Надеюсь, Артем и Инга раскопают хоть что-нибудь. - Кортес вытянул из кармана подавший голос телефон. - Алло? - Пауза, и в глазах наемника вспыхнул охотничий азарт. - Кто?

Ювелирный магазин "Золотой дождь".
Москва, улица Никольская,
19 сентября, пятница, 18:04.

     Ювелирная лавка Тархана Хамзи располагалась в самом центре Москвы, на старой, престижной улице, упирающейся в Красную площадь. Вечноторговая Никольская, переполненная шикарными бутиками и дорогими салонами, славилась запредельными ценами и предлагала свои услуги исключительно элите, способной выложить за изысканные брюки небольшое состояние. И в этом ряду заведение Тархана по праву занимало свое место. В уютном, заботливо отделанном помещении лавки невозможно было встретить дешевенькие колечки и любимые быками-уголовниками цепи, совершенно исключались фианит и стразы, не приветствовались серийные штамповки, а к новинкам моды относились с внушительной долей скепсиса. Тархан предлагал штучные работы, авторские, гарантируя, что любая проданная им вещь уникальна по определению. Такие работы становились семейными реликвиями, составляли фамильные коллекции, передаваемые из поколения в поколение, а потому круг клиентов хитроумного Хамзи если и был ограничен, то только количественно. Что такое финансовые ограничения, покупатели Тархана не понимали.
     - Раньше успехом пользовались золотые подсвечники, теперь настольные лампы. Времена меняются, но благородство золота останется всегда. - Хамзи ласково провел рукой по гребню изящного дракона. Лампочка пряталась в лапах красавца и была исполнена в виде матовой жемчужины. - Обратите внимание на глаза и когти: это изумруды.
     Плотный приземистый мужчина важно кивнул.
     - Мне нравится эта работа, Тархан. Что вы можете предложить, помимо лампы?
     - Если вы планируете сделать гостиную в китайском стиле, то можно подумать над настенными светильниками, несколькими мелочами... Мы можем встретиться в вашем особняке и обсудить варианты на месте.
     - Не буду спрашивать, сколько это будет стоить, - рассмеялся мужчина.
     - Мне нравится ваша идея, - серьезно произнес Тархан. - Китайский стиль отличается изысканностью, и эта гостиная станет жемчужиной дома.
     - Это все жена, - буркнул покупатель. - В детстве ездила в Петергоф, влюбилась в тамошнюю китайскую комнату, а теперь пристала: сделай, как там, сделай, как там.
     - У вас будет лучше, - улыбнулся Хамзи. - В Петергофе, как ни странно это звучит, много устаревших решений. Мои связи в Китае и глубокие знания этой древней культуры помогут создать уникальный интерьер, который приведет в восторг и ваших друзей, и специалистов... - Шас искоса посмотрел на вошедших в лавку Артема и Ингу. - И супругу. Когда мне навестить вас?
     - Завтра утром, - решил мужчина. - Часикам к одиннадцати.
     - Хорошо.
     Покупатель дружески пожал Тархану руку и уже с порога, обернувшись, добавил:
     - Кстати, Тархан, тот кабинет, который вы обставили, действительно произвел впечатление на президента. А его трудно удивить.
     - Ваша китайская гостиная будет еще лучше, - пообещал шас.
     И тут же обернулся на восклицание рыжей:
     - Ой, какой славненький! - Девушка восхищенно разглядывала небольшого осьминога. - Как живой!
     - Занятная вещица, - согласился Хамзи. - Но не дешевая. Хотите украсить квартиру?
     - Любуемся.
     - Могу предложить кровать в стиле эпохи Возрождения - с футбольное поле размером.
     - А мы там не потеряемся?
     - В комплект поставки входит коллекционный морской компас ручной работы. Если не доверяете старинным приборам, могу добавить устройство спутниковой навигации.
     - Кровать-то настоящая? - осведомился Артем.
     - Обижаешь. - Тархан зевнул. - Для своих у меня все настоящее.
     Самыми заметными представителями рода Хамзи в Тайном Городе считались сыновья Генбека: Биджар, Улар и Тархан. Средний, Биджар, несмотря на молодость, уже стал одним из директоров Торговой Гильдии и управлял самым крупным ее супермаркетом. Посвятивший себя науке Улар уверенно приближался к докторской степени и вскоре должен был получить кафедру в университете. Тархан же пошел по собственному пути.