жил наказание.
   Тори поморщился, помолчал,  рассеянно  вычерчивая  тростью  линии  на
дорожке, затем перевел взгляд на начальника охраны.
   - Посмотри мне в глаза! - Сятэй послушно поднял голову. - Масаока, ты
один из лучших моих людей, и до сих пор я был доволен тобой.
   - Да, господин.
   - У меня есть подозрение, объясняющее,  как  вору  удалось  совершить
ограбление.  Если  это  подозрение  подтвердится,  ты  будешь  полностью
оправдан.
   - Моему недосмотру нет оправдания.
   "А ведь он вполне может совершить сэппуку, - недовольно подумал Тори.
- Выдрессирован сятэй  отлично.  Но  что  мне  толку  от  его  вскрытого
живота?" Масаока не посвящен в главные тайны клана, но ведь не  всем  же
быть избранными. Нужны и  обычные  люди.  Послушные,  хорошо  обученные.
Сятэй вполне соответствовал этим критериям: был предан  и  исполнителен.
Терять его вакагасира не хотел.
   - Я не собираюсь тебя оправдывать, Масаока. Я  дам  тебе  возможность
искупить  оплошность:  ты  будешь  сопровождать  меня  в  поиске   вора.
Немедленно позвони нашим друзьям в таможне и опиши статуэтку. Я  уверен,
что вор постарается как можно быстрее покинуть страну.
   В глазах сятэя вспыхнул огонь.
   - Да, господин. Я лично убью вора!
   - Нет, кедай, вора убью я.
   - Но почему?
   - Ты не справишься. - Тори  почувствовал  охватившую  сятэя  обиду  и
дружески улыбнулся. - Не держи на меня зла, Масаока. Я не  сомневаюсь  в
твоих бойцовских качествах. Но тот, кого мы ищем, не человек, и убью его
я.
   - Кто же этот вор?
   - Эта тайна поднимет тебя  чуть  выше,  сятэй,  но  возложит  большую
ответственность. Не каждый член камбу посвящен в нее.
   - Я хочу знать, Тори-сан.
   - Хорошо. - Вакагасира жестко посмотрел в глаза сятэя. - Нас  обокрал
кицунэ <Кицунэ - в японской мифологии лиса-оборотень.>.
 
*** 
 
   Тори знал, что рано или поздно это случится. Не предчувствовал, а был
уверен, что,  несмотря  на  все  предосторожности,  нелюди  пронюхают  о
"Розовой хризантеме". Пронюхают и  придут.  Это  должно  было  выглядеть
именно  так:  первый   визит   -   разведка,   нелюди   проверили   свои
предположения, нашли доказательства. Теперь им надо доставить Куколку  в
логово, убедиться, что они не ошиблись. Чтобы прийти по-настоящему.
   Тори знал, что нелюди придут, но все равно, даже получив сообщение  о
нападении  на  виллу,  надеялся,  что  речь   идет   о   войне   кланов.
Конку-ренты-якудза могли пронюхать о  "Розовой  хризантеме"  и  устроить
"силовое прощупывание объекта". К сожалению, бандитские шайки  не  имели
отношения к событиям на вилле. Тори понял это после того,  как  выслушал
Масаоку, оценил ловкость проникновения, а  самое  главное  -  после  еще
одного разговора.
   О том, что оябун  <Оябун  -  глава  клана  якудза.>  Кобаяси  Утамаро
находится в "Розовой хризантеме",  даже  Тори  узнал  постфактум,  после
того, как молчаливый охранник пригласил его в  одну  из  дальних  комнат
виллы. Старый оябун, одетый, несмотря на довольно теплую ночь,  в  серый
плащ, стоял у окна, тяжело опираясь на простую бамбуковую трость. Точную
копию той, что была у Тори. Охранник предупредительно  закрыл  дверь,  и
вакагасира, подойдя к Утамаро, опустился на колено.
   - Я не ожидал встретить вас здесь, учитель. Называть оябуна  учителем
Тори мог  позволить  себе  только  наедине.  Он  и  еще  небольшой  круг
избранных, тщательно оберегавших главную тайну клана. Старый Утамаро был
не простым гангстером, совсем не простым.
   - Тори, я хочу, чтобы ты сказал, что здесь произошло.
   Без сомнения, оябун уже составил мнение и теперь хотел убедиться, что
его вакагасира не тешит себя напрасными надеждами. Тори вздохнул.
   - На виллу приходил кицунэ.
   - Ты уверен?
   - Да, учитель. Его не видели люди,  его  не  видели  видеокамеры.  Он
повелел компьютеру служить, и тот подчинился. Он убил всех, кто  пытался
его остановить, и ушел. Я убежден, что это был кицунэ.
   Утамаро поджал губы, помолчал, затем провел рукой по коротким волосам
Тори.
   - Поднимись.
   Вакагасира быстро встал на ноги.
   - Ты прав, Тори, произошло то, чего мы ждали. - Оябун вновь помолчал.
- Кицунэ забрал Куколку?
   - Да, учитель.
   - Ничего неожиданного.
   Кроме того, что нелюди пронюхали о клане. Тори  с  самого  начала  не
нравилась эта затея с Куколками. Да, она давала колоссальные прибыли, но
риск! Риск был слишком высок. Четыреста лет нелюди считали школу  Китано
погибшей, и кто знает, на что они пойдут, узнав правду. Война, на  грань
которой поставил школу визит кицунэ, могла действительно уничтожить  ее.
О чем только думал оябун?
   Но Тори понимал и другое. Четыреста лет  забвения  способны  загасить
самый сильный огонь. Что проку в знаниях, если их можно только  прятать?
Что толку в мастерстве, реальный  уровень  которого  невозможно  узнать?
Воины Китано считали, что достигают высот. Но что  это  за  высоты?  Как
проверить,  чего  ты  стоишь,  если  враг  даже   не   знает   о   твоем
существовании? Сомнения порождают неуверенность и убивают веру.  Пережив
катастрофические  бури,  корабль  школы  вошел  в  тихую  гавань,  чтобы
отдохнуть и набраться сил, но если его стоянка затянется, то из  парусов
сошьют шезлонги, пушки переплавят на мотыги, а бамбуковые  палки  станут
просто бамбуковыми палками. Корабль должен плыть, должен идти  в  поход,
должен рисковать, в этом  его  предназначение.  Кто  не  хочет  -  может
остаться в гавани. Но корабль уйдет. Обязательно уйдет.
   Именно поэтому старый оябун позволил в свое время уговорить  себя  на
бизнес с Куколками.
   Утамаро знал, что лучшего способа подразнить нелюдей нет.  Знал,  что
они придут. И они пришли.
 
*** 
 
   Вскрытый распределительный щит в подсобном помещении  обнаружил  один
из охранников. Он, как и было приказано, ни  к  чему  не  прикасался,  а
сразу же передал сообщение Тори, который немедленно подошел к  зданию  в
сопровождении верного  Масоки.  Вакагасира  осторожно  открыл  дверцу  и
несколько долгих  мгновений  смотрел  на  лежащий  на  кабелях  засохший
цветок. Он чувствовал любопытные взгляды охранников, но ни один  из  них
не рискнул спросить у вакагасиры, что он видит. Наконец Тори взял в руку
цветок и обернулся.
   - Вор обладает  чувством  юмора.  Он  оставил  нам  метку  -  розовую
хризантему.
   - А аппаратура?  -  робко  поинтересовался  один  из  стоящих  вокруг
мужчин,  судя  по  всему,  он  был  компьютерщиком.   -   Там   осталась
какая-нибудь аппаратура, Тори-сан?
   - Нет. Он слишком ловок, чтобы оставлять следы.
   Приблизившись  к  Куколке,  кицунэ  перестал  использовать  магию   -
оборотень не хотел активизировать артефакт. Именно поэтому ему  пришлось
перепрограммировать компьютер и сделать его послушным своей воле.
   - Продолжайте поиски.
   Вакагасира прошел сквозь толпу охранников по направлению  к  главному
корпусу виллы. Объяснять подчиненным, что центральный компьютер "Розовой
хризантемы" был  перепрограммирочан  засохшим  цветком,  бесполезно:  не
поверят. А второй человек клана не мог позволить себе терять лицо.
 
*** 
 
   - Одно дело жить в тайне, и совсем другое - жить, таясь.  Кому  нужна
наша сила, если мы не можем делать то,  что  хотим?  -  Учитель  говорил
медленно, отчетливо, он словно читал мысли Тори и отвечал на них.  -  Мы
достаточно сильны, чтобы перестать таиться. Нам не  следует  вести  себя
вызывающе, но нас должны уважать. Ты понимаешь, что я имею в виду?
   - Да, учитель.
   -  Своим  присутствием  нелюди  оскверняют  наш  мир,  и  мы  обязаны
напомнить, что есть люди, способные бросить им вызов. Это священный долг
школы Китано.
   - Да, учитель.
   - Ты поедешь за кицунэ и заберешь то, что принадлежит клану.
   - Заберу?
   Вакагасира понимал, что кицунэ приходил  не  для  того,  чтобы  затем
просто отдать добычу. Оябун чуть улыбнулся.
   - Время пришло, Тори. - Глава клана снова стал серьезным.  -  Куколка
принадлежит клану, и нелюди должны уважать наше право. Ты  заставишь  их
уважать клан.
   "Время  пришло!"  Вакагасире  не  нужно  было  объяснять  смысл  слов
Утамаро. "Время пришло!"
   - К тому же Куколка может привести нелюдей к нашему другу.
   - Теперь это безразлично, - пожал плечами вакагасира.  И  осекся  под
резким взглядом оябуна.
   - Не заставляй меня думать, что я ошибся в тебе, Тори.
   - Извините, учитель. Старик покачал головой.
   - Наш друг всегда был честен с нами.
   - Это было в его интересах.
   - Общие интересы укрепляют дружбу. Он оказал много важных услуг клану
и будет полезен в будущем. Мы должны сделать  все,  чтобы  наш  друг  не
пострадал.
   И оябун и вакагасира прекрасно знали того, о ком шла речь. Человек из
логова нелюдей. Верный партнер, не единожды приходивший на помощь клану.
Именно он снабжал школу  полной  информацией  о  нелюдях,  и  именно  он
предложил организовать бизнес с продажей запрещенных Куколок. И оябун, и
вакагасира были знакомы  с  ним  лично,  но  даже  в  таких,  приватных,
разговорах не называли имени, ограничиваясь коротким и закрытым "друг".
   Тори сдержанно кивнул:
   - Я согласен, учитель, и полностью разделяю ваш взгляд  на  ситуацию.
Но я не могу не заметить, что кицунэ оказался  превосходно  подготовлен:
он знал, где хранится Куколка и как охраняется. Он предусмотрел все и не
оставил никаких следов.
   - Ты предполагаешь предательство?
   - Я не могу не думать об этом, учитель.
   На  этот  раз  Утамаро  молчал  долго.  Молчал,  тяжело  опираясь  на
простенькую бамбуковую трость и бесстрастно глядя  в  еще  темное  окно.
Наконец, стряхнув оцепенение, оябун неспешно прошелся по комнате.
   - Я понимаю твои сомнения, вакагасира, но считаю,  что  мы  не  можем
подозревать друга только на основании действий кицунэ.  Нелюди  хитры  и
опытны, мы не знаем,  сколько  времени  они  готовились  к  похищению  и
насколько изворотлив был тот, кто его осуществил. Я склонен прислушаться
к твоему мнению, но не склонен принять его.
   "Держи в уме, выжидай и будь готов, что враг откроет свое лицо".
   - Я понял, учитель.
   - Тогда отправляйся.
   "Один?" На мгновение эта мысль промелькнула в голове Тори, но тут  же
ушла. "Разумеется, ведь кицунэ тоже пришел один, и не стоит терять лицо,
посылая по его следу десяток избранных  воинов  Китано.  Одного,  самого
лучшего, будет вполне достаточно. И для того, чтобы забрать  Куколку,  и
для того, чтобы указать нелюдям их место".
   Вакагасира жестко усмехнулся. "Время  пришло!"  И  азарт  предстоящей
погони затуманил голову обычно хладнокровного Тори.
   - Учитель, а если я не успею догнать кицунэ и он скроется в логове?
   - Мы хотим заставить нелюдей уважать клан.  Какая  разница,  где  это
произойдет?
   - Я понял.
   - Но помни о нашем друге. Если тебе придется отправиться в логово, он
поможет тебе.
 
*** 
 
   Первую хорошую весть принес Масаока. Запыхавшийся  сятэй  подбежал  к
Тори довольный, как  мальчишка.  Его  щеки  порозовели,  глаза  радостно
блестели, а на губах то и дело  появлялась  улыбка.  Вакагасира  впервые
видел обычно сдержанного Масаоку в таком состоянии.
   - Я вижу, ты нашел след, кедай.
   - Да, господин.  Таможенники  сообщили,  что  Куколка  отправилась  в
Лос-Анджелес.
   - Кто ее вез?
   - Американка.
   - Женщина?
   - Причем молодая. Судя по документам и описанию, ей не более двадцати
пяти лет.
   Тори удивленно поднял брови.
   - Американка?
   - Но очень похожа на японку: хрупкая, черноволосая, скуластая...
   "Кицунэ! - Тори прекрасно  знал,  как  выглядит  оборотень,  принимая
человеческое обличье. - Он не доверил добычу  курьеру,  повез  сам.  Это
упрощает дело".
   Несмотря на то  что  учитель  потребовал  в  первую  очередь  вернуть
Куколку и обезопасить друга клана, Тори считал, главное - убить  кицунэ.
Вакагасира мечтал об этом мгновении едва ли не всю жизнь. Пятнадцать лет
в школе, бесконечные тренировки, многочисленные схватки,  в  которых  он
оттачивал свое мастерство, все это должно иметь конкретное завершение  -
бой с настоящим противником. Долгие годы Тори изучал  будущих  врагов  и
остановил  свой  выбор  именно  на  кицунэ,  на  оборотне.  Это  хороший
соперник, и Тори не сомневался в том, чем закончится их поединок.
   "Буду рад встрече, кицунэ,  -  улыбнулся  он  про  себя.  -  Надеюсь,
учитель разрешит мне повесить твою голову в охотничьем домике".
   Тори перевел взгляд на Масаоку:
   - Отправляясь сюда, я  приказал  подготовить  свой  самолет.  Позвони
летчикам, сообщи, что мы вылетаем в Америку. Ты отправишься со мной.
 
Москва, Кремлевская набережная, 
6 сентября, пятница, 02.02 
 
   - Каково это, быть наемником?
   - Обычная  работа,  -  пожал  плечами  Артем.  -  Труд,  оплачиваемый
деньгами. Как у всех. - Он задумчиво проводил взглядом  идущий  по  реке
катер. - Как у тебя.
   - Я лечу людей, а ты убиваешь.
   - Мы не киллеры, - мягко напомнил Артем. - К нам никогда не  приходят
с заказами на устранение конкурентов.
   - Но если потребуется, вы убиваете не задумываясь.
   - Если потребуется.
   - И каково это?
   Для нее это действительно было важно. Она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотела знать,
каково это. А исходя из того, что Артем уже узнал об Олесе, он счел этот
интерес очень необычным.
   - Зачем это тебе?
   -  Зачем?  -  Женщина  чуть  откинулась  назад,  и  ее  голова  уютно
устроилась на плече наемника. Запах ландыша защекотал ноздри. -  Все  мы
живем в тесном, а иногда - очень тесном, замкнутом мирке. У  меня  такой
есть. Он меня вполне устраивает, но я поняла, что хочу  знать  жизнь  со
всех сторон. С самых разных сторон. Ведь это -  жизнь.  Она  никогда  не
повторится. Ты - мой самый главный антипод. И я хочу знать об этом все.
   - Твои самые главные  антиподы  хваны.  Наемные  убийства  -  это  их
бизнес.
   - Честно говоря, я их побаиваюсь.
   - Они неплохие ребята.
   - Эта фраза сказала о тебе достаточно много.
 
*** 
 
   Изысканный ужин  в  заведении  "Для  желудка"  растопил  возникший  в
больнице лед. Нет, Артем не лез из кожи, чтобы  увлечь  красавицу,  хотя
самолюбию наемника естественно льстили взгляды, которыми награждали  его
светловолосую спутницу окружающие мужчины. Да и Олеся  не  вцеплялась  в
него мертвой хваткой, не смотрела в рот, не соглашалась с каждым словом.
Она словно говорила: я такая, какая есть, меняться не собираюсь, и  если
тебе интересно со мной - мирись. Но самое главное,  оба,  и  наемник,  и
врач, хотели растопить лед.
   И они разговорились. Сначала медленно, осторожно, тщательно  подбирая
слова, но постепенно открывая все новые  и  новые  темы,  становясь  все
более и более откровенными.
   - Мне нравится моя жизнь,  нравится  мое  занятие.  Я  чувствую  себя
нужной. Чувствую, что умею делать для людей  то,  что  не  умеет  больше
никто. Это огромная ответственность, но она придает силы.
   - Поэтому ты много работаешь?
   - Да. - В коротком ответе не было рисовки, простая констатация факта.
   - Клиника, больница, благотворительный фонд, конференции...
   - Лекции студентам, исследования...
   - Но ведь ты уже профессор.
   - Я стремилась  не  к  званию,  -  улыбнулась  Олеся.  -  Оно  просто
приложение к моей деятельности.
   И Артем  опять  поверил:  женщина  не  обманывала,  ее  действительно
интересовали реальные результаты  собственного  труда,  а  не  титулы  и
слава.
   - Многие добиваются высот, чтобы потом почивать на  лаврах  и  стричь
купоны со старых заслуг. У профессора всегда будет много пациентов. Меня
не интересуют деньги, только дело.
   - Но при такой загруженности от многого приходится отказываться.
   - От чего же?
   Артем замялся, но возникшая между ними откровенность не  предполагала
стыдливых отговорок.
   - Ты одна.
   - Разве сейчас я одна? - рассмеялась Олеся.
   - Только не рассказывай, что ждешь своего принца.
   - Ты не похож на принца. Скорее на разбойника.
   Артем осекся.
   - Я и не набиваюсь.
   - Да и я не серьезно, - снова рассмеялась женщина.
   - Извини, я не должен был спрашивать об этом.
   -  Почему  нет?  -  Олеся  помолчала.  -  Давай   скажем   так:   мне
действительно не хватает времени на личную жизнь.
   Они покинули ресторан  за  полночь,  и  Олеся,  к  легкому  удивлению
Артема, отказалась продолжить вечер на  танцполе  "Ящеррицы",  предложи!
вместо этого просто прогуляться по  городу,  благе  теплая  сентябрьская
ночь буквально звала на  улицу.  Сонные  переулки,  освещенные  томными!
фонарями, величавая Красная площадь,  которую!  они  пересекли  под  бой
курантов и, наконец, набережная,  где  свежий  ветерок  слегка  нарушал?
теплый покров ночи. Они и замечали и не  замечали  раскинувшийся  вокруг
город. Они легко переходили с шутливых баек на серьезные темы,  а  потом
снова шутили.
   Им было интересно вместе.
 
*** 
 
   - Так каково это - убивать?
   - Иногда - трудно, иногда - неожиданно. Даже не успеваешь понять, что
сделал. - Ее голова по-прежнему покоилась на плече Артема, но наемник не
предпринимал попыток воспользоваться ситуацией.
   - И никаких эмоций?
   - Иногда я радуюсь, как дитя.
   - Чужой смерти?
   - Тому, что остался жив.
   Какое-то время Олеся молчала, затем вздохнула:
   - Об этом я не думала.
 
*** 
 
   - В моей семье все были Целителями. Все в роду, сколько  себя  помню.
Бабушка, отец, теперь я.  Как  говорят  в  Зеленом  Доме  -  удивительно
устойчивая комбинация  генов.  В  каждом  поколении  у  нас  обязательно
появляется маг. И обязательно чередование: мужчина - женщина, мужчина  -
женщина.
   - Твои родители живут здесь?
   - Нет, - Олеся улыбнулась. - Несмотря на столичный лоск, я совсем  не
москвичка.
   - И откуда?
   - Есть такой славный город - Ростов-на-Дону. Слышал?
   - Краем уха.
   - А ты сноб.
   - Стараюсь потихоньку. Олеся рассмеялась.
   - Моя семья живет там уже  двести  лет,  нас  там  все  знают.  Моего
прадеда даже большевики не  тронули...  Эти  звери  много  народу  тогда
перебили, но прадеда не тронули.
   - Лечиться надо всем.
   - Да, всем... - Она подошла к парапету. - Мы учимся здесь,  в  Тайном
Городе, а потом уезжаем обратно.
   - А что же ты?
   - Задержалась... - Женщина слегка нахмурилась,  и  Артем  понял,  что
задел  болезненную  струну.  -  Когда-нибудь  я  тоже   вернусь   домой.
Обязательно вернусь.
   - Какая разница, где лечить людей?
   - Отец стареет, - серьезно ответила Олеся, - ему нужна замена.
   Это  прозвучало  очень  твердо  и   непреклонно,   как   само   собой
разумеющееся. Как будто она удивлена такой непонятливостью наемника.
   - А почему вы становитесь именно Целителями?  Ведь  можно  оставаться
врачевателями?
   - Это очень важно, - тихо произнесла Олеся. -  Мои  предки  стояли  у
истоков братства. Принципы, которые они заложили, очень важны  для  нас,
для меня. - Она закурила и некоторое время  просто  смотрела  на  темную
воду Москвы-реки. - Мы  хотим  не  только  лечить.  Мы  хотим  показать,
объяснить, что жизнь слишком большая ценность,  чтобы  вести  себя  так,
как...  -  Она  бросила  недокуренную  сигарету,  обернулась  и  в  упор
посмотрела на наемника. - Тебе не понять.
   - Заметь, я не обижаюсь.
   - Для тебя чужая жизнь - ничто.
   - Когда я заключаю контракт, я ставлю чужую жизнь против  своей.  Это
не ничто. Это очень много.
   - Да, ты говорил...  но  все  равно,  ты  помогаешь  смерти  собирать
урожай.
   - Смерть прекрасно обходится  без  чьей-либо  помощи.  -  Я  не  знаю
никого, кого бы она не навестила. Рано или поздно...
   - В этом смысле. Чем позже, тем лучше. Я  ненавижу  смерть.  -  Олеся
снова отвернулась. - Если "никогда"  пока  не  получается,  то  лучше  -
позже. Как можно позже. Я ненавижу эту старую тварь,  которая  приходит,
когда ей вздумается и к кому ей вздумается. Эту тварь, для  которой  нет
ничего...
   На мгновение Артему показалось, что в ореховых  глазах  его  спутницы
мелькнули слезы. Эта женщина не переставала е