ываемое шоу.
   - Разумно, - кивнул Муба, в насилии он знал толк.
   Небольшая семья Хван входила в  Великий  Дом  Чудь  и  в  случае  военных
действий поставляла  в  армию  Ордена  подразделение  маршалов-хамелеонов  -
крупных  специалистов  по  диверсиям  и  террору.  Склонность   к   насилию,
врожденная жестокость и уникальные физические данные -  хваны  имели  четыре
руки - создали маршалам очень серьезную репутацию среди остальных обитателей
Тайного Города, даже навы общались с хванами весьма уважительно. В мирное же
время большая часть хванов зарабатывала себе на жизнь выполнением контрактов
для бизнесменов с нестандартным видением рынка. Другими  словами,  Муба  был
высококлассным и дорогостоящим киллером.
   - Как заказчик представляет себе акцию?
   Евгений Григорьевич облизал губы:
   - Это нужно сделать ножом, в людном месте, в окружении его охраны и чтобы
крови было побольше.
   - Задумано неплохо, - оценил хван, - должно произвести впечатление. А кто
клиент?
   - Вот фотография.
   Муба несколько секунд рассматривал карточку, за тем зевнул:
   - Мужчина, выходец из ваших южных колоний, весит примерно  восемь  пудов,
наркоман, последние два года делает минимум одну инъекцию героина в день.
   - Невероятная наблюдательность, - выдохнул ошеломленный посредник.
   Муба снова зевнул:
   - Евгений Григорьевич,  для  проведения  акции  мне  нужны  более  полные
данные.
   - Они на обороте.
   - Хорошо. - Хван не спеша передал карточку  нижним  конечностям,  которые
убрали ее в барсетку, а сам сделал еще один глоток кофе и попросил:
   - Расскажите своими словами.
   Особенности физиологии делали хванов центром внимания в  любом  обществе.
Даже в Тайном Городе находились  зеваки,  готовые  часами  рассматривать  их
четыре руки, поэтому Муба, как и все остальные члены этой семьи, практически
никогда не снимал морок, скрывая свое истинное обличье от посторонних  глаз.
Примитивный, но достаточно мощный артефакт покоился  на  шее  хвана  в  виде
тонкой золотой цепочки.
   -  Клиент  -  Валико  Гарадзе  по  кличке  Валико  Далеко,  правая   рука
безвременно почившего Вахтанга  Риони,  -  сообщил  Евгений  Григорьевич.  -
Поверьте, господин Муба, прервав жизненный путь этого...  гм,  человека,  вы
окажете неоценимую услугу обществу.
   - А сколько это будет в деньгах?
   Посредник достал из внутреннего кармана авторучку и написал  на  салфетке
несколько цифр. Предложение выглядело достаточно щедрым, хван кивнул:
   - Пятьдесят процентов аванс, затем  мне  нужна  неделя  на  подготовку  и
реализацию,  оставшиеся  пятьдесят  процентов  в  течение  трех  дней  после
мероприятия.
   Евгений Григорьевич улыбнулся:
   - Во-первых, зная вашу репутацию, заказчик  готов  осуществить  авансовый
платеж всей суммы. Но не это главное. Акция должна пройти в  указанное  нами
время и ни минутой позже. О точном времени мы сможем  сообщить  примерно  за
три часа до мероприятия. Именно за это мы готовы платить такие деньги.
   - За это надо платить другие деньги.
   - Значит, вы согласны?
   Хван уже принял решение:
   - Да.
   - Назовите цену.
   - Плюс половина к вашему предложению, и деньги должны быть на моем  счету
завтра в полдень.
   - Но мы можем не успеть, - засомневался посредник.
   Хван улыбнулся и постучал пальцем по стеклу циферблата:
   - В Нью-Йорке скоро начнется банковский день, Евгений  Григорьевич.  Если
ваш заказчик действительно столь серьезен,  каким  хочет  казаться,  то  вот
номер моего счета в "Чейзе". О переводе меня уведомят незамедлительно.
   Посредник молча поднялся и направился к выходу из бара.

Муниципальный жилой дом, Москва, набережная Тараса Шевченко, 27 сентября, среда 16:23

   Они даже не потрудились разобрать постель, и обнаженные тела сплетались в
страстных объятиях среди скомканного покрывала, смятых  черных  простыней  и
разбросанных в  полнейшем  беспорядке  подушек.  В  подобном  же  беспорядке
пребывала и одежда, валяющаяся по всей спальне. Было видно, что  ее  срывали
наспех, на ходу не разжимая объятий, торопясь насладиться друг  другом  так,
словно бы любовники встречались в последний раз. Или  же  страсть  вспыхнула
внезапно, молнией пронзив на улице или в офисе, заставив позабыть обо всем и
очнуться только потом, когда блаженное умиротворение  окутает  тела  сладкой
дремотой.
   Они снова перекатились, мужчина оказался снизу:
   - Кара, сильнее!
   Страстные движения опытной женщины сводили его с ума.
   - Сильнее!!!
   Кара застонала, и ее ногти впились в тощие плечи Нытика. Мужчина зарычал,
и безумная вспышка наслаждения поглотила любовников.
   Некоторое время они приходили в себя, затем  Кара  плавно  опустилась  на
кровать, мужчина потянулся и жадно поцеловал ее в губы.
   - Тебе понравилось?
   Кара блаженно раскинула руки, закрыла глаза и только кивнула.
   Несмотря на внешнюю субтильность, Нытик был  великолепным  любовником,  и
женщина получала истинное удовольствие от встреч с ним.
   Нытик нежно откинул с ее лба белокурый локон, снова поцеловал в  губы,  в
тонкий нос, на котором выступили капельки пота, в шею, затем протянул руку к
прикроватной тумбочке и взял бокал ледяного апельсинового сока:
   - Ты не поверишь, но я снова хочу тебя.
   - Неужели? - улыбнулась Кара, не открывая глаз.
   - И даже больше, чем прежде.
   Нытик погладил ее аккуратный живот, стройные полные  бедра,  склонился  и
поцеловал налитую грудь.
   - Колдунья, - прошептал он, - моя колдунья.
   - Самая настоящая, - подтвердила женщина.
   - А может, ты меня приворожила?
   Она снова улыбнулась  и  открыла  большие  фиалковые  глаза,  обрамленные
пышными ресницами.
   - Тогда бы ты вряд ли задумался об этом.
   Мужчина  снова  провел  рукой  по  ее  прекрасному  телу,  Кара  блаженно
потянулась. Она действительно не применяла магических  чар,  хотя  в  умении
навести любовный дурман превосходила даже жриц Зеленого Дома, - это было  ни
к чему. Еще при  самой  первой  встрече  с  Нытиком  Кара  поняла,  что  его
возбуждают ее округлые, зрелые формы, легкие морщинки вокруг глаз,  большая,
не потерявшая упругости грудь... Нытик принимал ее такую, какая она есть,  и
дополнительных стимулов, чтобы удержать его возле себя, Каре не требовалось.
Ему нравилась даже их разница в  возрасте.  Женщина  усмехнулась  про  себя:
"Интересно, что бы сказал Нытик, если бы узнал, какова она  на  самом  деле,
эта разница?"
   - Колдунья, - повторил мужчина, - как бы я хотел увезти тебя отсюда...
   - И запереть в маленьком доме?
   - Ну почему же в маленьком? - Нытик поднял голову. - Только скажи "да"! Я
брошу все!
   Слышать  подобные  речи  от  матерого  уголовника,  ближайшего  помощника
Чемберлена, главаря самой большой преступной  организации  Москвы,  было  по
меньшей мере странным, и даже Кара, прекрасно осознающая,  насколько  сильно
влюбился в нее Нытик, не знала, что сказать.
   - Скажи "да", назови любое место, и мы уедем туда! Построим  большой  дом
и...
   - И тебя будут искать все на свете, - нашлась  наконец  женщина.  -  Твои
коллеги, которые захотят вернуть тебя на путь истинный или  убить.  Полиция,
которая захочет получить от тебя некоторые сведения  в  обмен  на  спокойную
жизнь. - Кара вздохнула. - Чтобы делать то  что  хочется,  надо  быть  очень
сильным. Очень. Я не хочу жить в вечном страхе.
   Она подложила под спину подушку  и  теперь  сидела  на  кровати,  вытянув
вперед стройные ноги. Нытик положил голову на полные бедра женщины:
   - Мы можем исчезнуть.
   - А  я  не  хочу  исчезать.  -  Кара  ласково  взъерошила  редкие  волосы
любовника. - Я хочу сама распоряжаться своей  судьбой.  Жить  так,  как  мне
нравится. Быть сильной.
   - А потом?
   - Что потом?
   - Что будет потом, когда ты станешь сильной?
   - Тогда у  нас  появится  большой  дом,  нам  не  надо  будет  прятаться,
скрываться. Наш дом мы построим там, где захотим,  а  не  там,  где  нас  не
найдут. Вот тогда и сбудутся мечты.
   Он еще крепче прижался к  ее  бедрам,  вдыхая  исходящий  от  них  аромат
розового масла - любимого запаха женщины. Кожа у Кары была  мягкой,  нежной,
Нытик всегда поражался, как смогла  так  хорошо  сохранить  ее  сорокалетняя
женщина.
   - У них есть такая власть? - наконец спросил он.
   - Есть, - подтвердила Кара. - Если мы заставим Тайный Город служить нашим
интересам, то все проблемы будут решены. Власти и возможностей у  них  более
чем достаточно.
   - Вряд ли им понравится выполнять наши приказы.
   Любой человек, кем бы он ни был и какие бы подвиги ни совершал, время  от
времени нуждается в поддержке - даже профессиональные  герои  находят  время
поплакаться в жилетку, пустить  слезу,  что  уж  говорить  об  Уголовнике  с
университетским дипломом, которому предлагалось вступить в противоборство со
страшным и не совсем понятным противником? Кара улыбнулась,  пользуясь  тем,
что лицо любовника все еще покоилось на ее бедрах, и не спеша повторила  то,
что говорила ему уже тысячи раз:
   - У нелюдей  не  будет  выхода.  Сейчас  они  поддерживают  относительное
равновесие в Тайном Городе, но мы внесем  раскол,  заставим  их  дрожать  от
страха и от ненависти друг  к  другу,  посеем  панику,  а  затем,  когда  до
критической точки останется один шаг, когда они окажутся на  пороге  большой
войны, нанесем последний удар и предъявим Тайному Городу ультиматум.  У  них
не будет выбора, и они примут любое наше предложение.
   - А если не примут?
   - Примут. Больше всего на свете в Тайном Городе боятся огласки. Они  ведь
нелюди, чужаки. Мало того что их возможности способны напугать обывателей до
смерти, ты подумай, что будет, если о них пронюхает правительство? В  лучшем
случае нелюдей заставят служить  в  интересах  государства,  а  в  худшем  -
уничтожат. В Тайном  Городе  хорошо  помнят  костры  Инквизиции,  поэтому  я
уверена, что из двух зол они выберут меньшее. - Кара погладила свою  большую
грудь. - Мы не будем слишком жадными.  Мы  просто  займем  подобающее  место
среди них, возьмем под контроль ключевые коммуникации - ту  же  "Тиградком",
например, - и будем потихоньку собирать сторонников из числа людей, формируя
новую элиту, которая в будущем станет править и людьми, и нелюдями.  Но  это
все в будущем. - Нытик молчал. - Кстати,  мы  должны  начать  нашу  операцию
сегодня.
   Мужчина приподнял голову и удивленно посмотрел в ее фиалковые глаза.
   - Ты же говорила, что не раньше следующей недели?
   - Планы изменились, - Кара нежно улыбнулась и провела рукой по его лбу. -
Первая акция должна произойти сегодня вечером. Ты сможешь это устроить?
   - Смогу.
   Нытик взял с тумбочки трубку мобильного телефона и набрал номер:
   - Кудрявый? Это я. Сколько молокососов ты можешь набрать сегодня? Десятка
два? Неплохо. - Нытик посмотрел на Кару, женщина  кивнула.  -  Первую  акцию
необходимо провести сегодня. Да, действуй по списку, который у тебя есть. Об
исполнении доложишь, - Нытик усмехнулся. - Нет, по  телевизору  я,  конечно,
увижу, но хочу послушать и твой отчет тоже. Давай, действуй.
   Он вернул телефон на тумбочку и повернулся к Каре:
   - Все, как ты хотела.
   - Еще не все. - Женщина томно  изогнула  спину,  и  Нытик  с  вожделением
прикоснулся губами к ее напрягшимся соскам.
   Как обычно, Нытик  уехал  первым.  Он  всегда  первым  покидал  квартиру,
которую они использовали для встреч. Кара никогда не приглашала его  в  свой
дом,  он  даже  не  знал,  где  находится  ее  особняк,  поэтому   любовники
встречались либо у него, либо на этой специально приобретенной квартире.
   Оставшись одна, женщина повалялась на кровати, рассеянно поглаживая  свое
роскошное тело, затем  наполнила  ванну  и,  блаженно  погрузившись  в  нее,
неторопливо обдумывала происходящее.
   Несмотря на то, что она приказала Нытику начать исполнение плана, который
разрабатывала несколько последних лет, Кара не испытывала волнения. Она была
холодна, сосредоточенна и абсолютно спокойна. Она  была  уверена  в  успехе.
Уверена.
   Кара сдула пену с руки, наблюдая, как ее рваные белые хлопья  ложатся  на
выложенную черной плиткой стену ванной комнаты.
   Нытик и его бандиты  -  всего  лишь  первое  звено,  от  них  требовалось
немного: посеять нервозность среди москвичей и  обитателей  Тайного  Города,
создать эмоциональный фон, необходимый для дальнейших шагов.
   Использовать уголовников, даже  с  университетским  дипломом,  для  более
серьезных целей было бы глупостью, и, как бы Нытик ни  надувался  важностью,
ему уготована роль пешки, максимум - жеребца.
   Теперь следующий ход, еще одна мелкая, но нужная пока  фигура,  еще  один
чел, верящий в собственную значимость. Она дотянулась до  лежащего  рядом  с
ванной телефона и набрала номер профессора Серебрянца.

***

   - Только полное объединение, только полная  концентрация  внутренних  сил
каждого индивидуума в отдельности во имя общей цели  позволит  нам  победить
нелюдей!  Освободить  планету  от  их  черных  замыслов  и  расчистить   для
благодарных потомков зону  подлинной  русской  духовности!  Мы  должны  быть
чисты, но беспощадны! Мы должны совершить это ради нашей  расы!  Ради  всего
человечества! В этом, именно в этом наше святое предназначение!!!
   Лев Моисеевич Серебрянц остановился и  жадно  поднес  к  губам  стакан  с
водой.
   - Святое предназначение, - с придыханием повторила стенографирующая  речь
профессора девушка. - Се есмь воистину великая мысль! Пращуры наши в  походы
ходили на черное воинство поганое,  и  мы  костьми  ляжем,  но  свое  святое
предназначение выполним! Ибо в этом - правда великая, предками завещанная!
   - Правильно, Софочка, - мудро подтвердил Серебрянц с удовольствием  глядя
на круглые коленки девицы.
   Профессор слишком долго был лишен аудитории и теперь  охотно  воспринимал
восторги любого смотрящего ему в рот слушателя. Даже косноязычную  девицу  с
комплексом  славянофилии.  Впрочем,  стенографировать  Софочка  умела  очень
неплохо.
   Лев Моисеевич допил воду, вытер губы и вернулся к программным мыслям,  он
готовился к лекции в университете:
   - Возрождение  инквизиции  есть  жизненная  необходимость,  обусловленная
борьбой за выживание нашего вида! Мы обязаны подвергнуть генетической чистке
население Земли, выследить всех нелюдей и...
   Что  собирался  сделать  жизнелюбивый  Серебрянц  с   нелюдями,   Софочка
дослушала в следующий  раз  -  лежащий  на  столе  мобильный  телефон  издал
пронзительную трель.
   - Идиотское приспособление, - выругался профессор и взял трубку. - Да?
   - Лев Моисеевич?
   - Кара? - осклабился Серебрянц и даже изогнулся так, словно  бы  колдунья
могла оценить его льстивую учтивость. - С нетерпением ожидал вашего звонка.
   Повинуясь резкому взмаху руки, понятливая Софочка вылетела из кабинета.
   - Как ваши дела, Лев Моисеевич?
   -  Неплохо,  -  Серебрянц  помолчал,   -   благодаря   вам,   разумеется,
благодетельница.
   В его тоне не было ни намека на иронию или  усмешку  -  профессор  хорошо
понимал, чем обязан загадочной и всемогущей женщине.
   - Когда выходит ваша книга? Забыла, как там она называется...
   - "Человек. Философия  победы",  -  услужливо  напомнил  Серебрянц,  -  а
выходит она через три дня. В издательстве клятвенно обещали.
   "Естественно, они пообещают, - подумала Кара, - учитывая то, какие деньги
Нытик заплатил  за  публикацию  профессорских  изысканий,  они  должны  были
напечатать эту нетленку за час".
   - Насчет рекламы вы уже разговаривали?
   - Приходили люди из агентства, - подтвердил Серебрянц.  -  С  завтрашнего
дня начинаем рекламу книги на телевидении и радио.  С  послезавтрашнего  дня
информация появится во всех крупнейших  газетах  и  журналах.  Через  неделю
после выхода сделаем рецензии от РАН.
   - При таком подходе ваша книга станет бестселлером.
   - Чем больше я с вами общаюсь, Кара, тем больше мне кажется, что я  сплю,
- честно признался профессор.  -  Все  происходит  так,  как  я  мог  только
мечтать.
   - Это жизнь,  Лев  Моисеевич,  -  Кара  улыбнулась.  -  Надеюсь,  я  могу
рассчитывать на небольшое одолжение с вашей стороны?
   - Все, что угодно, Кара! Как вы могли усомниться во мне?
   - В самое ближайшее время вам предстоит серьезно потрудиться,  профессор.
Назревают события, которые подтвердят вашу теорию,  и  вам  необходимо  быть
первым, кто донесет информацию об этом до рядовых граждан.
   - Я буду счастлив сделать это,  Кара,  -  профессор  помолчал.  -  Как  я
понимаю, вы наконец-то решили поставить нелюдей на место?
   - Да.
   - Это - святое дело, Кара, я счастлив, что  буду  рядом  с  вами  в  этот
момент. Они должны узнать, кто на самом деле правит Землей.
   - Совершенно  с  вами  согласна.  Вам  передадут  обходимые  материалы  -
готовьтесь.
   "Этот будет рыть до последнего". Кара отключила телефон и закрыла  глаза.
Слишком долго профессор фанатично искал Тайный Город, слишком много унижений
пережил он от окружающих,  и  теперь,  поймав  удачу  за  хвост,  он  зубами
вцепится в нелюдей. Он заставит их пожалеть, что  они  не  обратили  в  свое
время внимания на полусумасшедшего ученого, что смеялись над его  неуклюжими
попытками вывести их на чистую воду. Он от всей души  отомстит  им  за  свои
неудачи.
   Кара нашла забытого  и  осмеянного  научным  миром  Серебрянца  в  жалком
положении: без денег, без надежд на будущее, но с  невероятным  упорством  и
горящими глазами. Некоторое время она просто наблюдала за профессором, держа
в уме предстоящую операцию, и, только убедившись в том, что он вписывается в
задуманную ею схему, колдунья вышла на Льва Моисеевича напрямую. Завербовать
измученного отсутствием признания ученого  не  составило  труда,  а  получив
благодаря Каре финансовую помощь от Нытика,  профессор  и  вовсе  был  готов
целовать благодетельнице ноги.  Но  этого  не  требовалось.  Кара  ждала  от
Серебрянца другого  -  массированной  атаки  на  Тайный  Город  в  средствах
массовой информации. Именно Лев Моисеевич, по ее замыслу,  будет  "открывать
глаза" москвичам на Тайный Город,  нагнетая  панику  среди  нелюдей.  Задача
важная, но Кара была уверена, что не ошиблась с  исполнителем.  "Этот  будет
рыть до последнего".
   "Наконец-то!"
   Отключив  телефон,  профессор  возбужденно  подскочил  и  пробежался   по
кабинету.
   "Наконец-то свершилось то, чего я  так  долго  ждал!  Наконец-то  нашелся
человек, способный указать нелюдям их место! И этот человек заинтересован  в
моей помощи! Этому человеку нужен Серебрянц! Этот человек ценит ум и талант!
Этот человек - настоящий гений!"
   Никогда в жизни Лев  Моисеевич  Серебрянц  не  видел  ни  одного  нелюдя.
Точнее, наверняка видел, но распознать, что перед ним не человек, не мог. Не
было у него способностей к магии, и даже о том, что  Кара  -  колдунья.  Лев
Моисеевич не  догадывался.  Все  знания  профессора  о  Тайном  Городе  были
исключительно  теоретическими,   почерпнутыми   в   библиотеках,   невнятных
рассказах, обрывочных свидетельствах, сведенных им в единое целое. Сведенных
умело, с огромным старанием и верой, а ведь, если подумать, все  могло  быть
иначе...
   Окончив Московский историко-архивный институт,  молодой  Лева  остался  в
аспирантуре. Его не  привлекала  нудная  рутина  трудовых  будней,  хотелось
славы, почета, уважения,  это  могли  принести  научные  изыскания,  и  Лева
окунулся в них с головой. Первые  работы  молодого  ученого  были  обыденны:
мелкие исследования, ничего не значащие выводы, но они позволили  Серебрянцу
получить квартиру и ученую степень. Постепенно Лева дорос до  доктора  наук,
профессуры,   стал   зваться   Львом   Моисеевичем,    обзавелся    лысиной,
близорукостью, геморроем в ранней  стадии,  но  душа  состоявшегося  ученого
металась. Билась в тесных клетках сытой академической обыденности.  Хотелось
Льву Моисеевичу стать великим. В историю войти не заурядным профессором,  но
первооткрывателем  и  пионером.