д землей с такой тяжестью, что казалось, на недалекой линии  горизонта
они просто смыкаются друг с  другом.  И  впечатление  было  недалеко  от
действительности. Поверхность, покрытую  плотной  черной  пылью,  слегка
оживляли небольшие, бесцельно мигрирующие под порывами ветра дюны.  Этот
дикий, безжалостный ветер, дующий сразу со всех сторон достойно завершал
угрюмый и безнадежный пейзаж Глубокого Бестиария - легендарной  колыбели
гиперборейской  культуры,  запретной  зоны,  в  которой  укрылись  после
разгрома последние войска Азаг-Тота.
   Покрывающая землю черная пыль, несмотря на внешнее сходство, не  была
ни пылью, ни песком, скорее  ее  можно  было  назвать  прахом.  Плотным,
тяжелым прахом, мрачным, но отнюдь не мертвым: растворенная в нем  армия
Великого Господина могла подняться в любой момент, воспрянуть из небытия
и... Но, чтобы вступить  в  бой,  гиперборейцам  был  необходим  Золотой
Корень. Хотя бы чуть-чуть, хотя  бы  каплю  экстракта  каждому  солдату,
малюсенькую дозу, дающую колоссальные силы  и  возможности.  Но  Золотой
Корень не рос в Глубоком Бестиарии.
   Здесь вообще ничего не росло.
   - Было странно ощущать себя пылью, - задумчиво произнес Элигор, глядя
на переваливающиеся далеко внизу дюны.
   Собеседники находились на открытой площадке одной из  двадцати  башен
замка Кадаф,  одинокого  строения  стоящего  в  самом  центре  Глубокого
Бестиария.  Единственного  строения,  которое  Великий  Господин   сумел
спрятать в этом убежище.
   - Каждый из нас не более чем пыль, - буркнул  Носящий  Желтую  Маску,
поплотнее закутываясь в длинный  плащ.  -  И  лишь  ненависть  Азаг-Тота
позволяет нам возвыситься.
   Элигор,  герой  десяти  войн  и  повелитель   шестидесяти   легионов,
покосился на него, хмыкнул и снова перевел взгляд на дюны.
   Никто не знал, как на самом деле выглядит ближайший помощник Великого
Господина, его лицо всегда скрывала безучастная  маска,  голову  украшал
тяжелый золотой шлем, а долговязую фигуру - простой плащ. Носящий Желтую
Маску, жестокий ключник замка Кадаф, был единственным из  гиперборейских
иерархов, который не растворился в пыли и тысячи  лет  терпеливо  ожидал
возможности возрождения.
   Теперь он призвал Элигора.
   - Великий Господин пленен, - выдержав паузу, сообщил  Носящий  Желтую
Маску. - Нелюдям удалось сковать его, и мы обязаны прийти на  помощь.  В
противном случае наше пребывание здесь затянется на неопределенный срок.
   - Нелюди владеют Землей?
   -  Нет,  -  ответил  ключник  замка  Кадаф.  -   Доминирующей   расой
по-прежнему являются челы, но они позабыли магию.
   - Пошли по пути, который предлагали  вожди  Атлантиды?  -  усмехнулся
Элигор.
   - Да.
   - Безумцы. - Повелитель шестидесяти легионов повел могучими  плечами.
- Послушай, ключник, я думал, что, находясь здесь, мы полностью отрезаны
от мира.
   Элигор мог позволить себе столь небрежный тон  в  общении  со  вторым
иерархом  Кадаф:  бесчисленные  военные  подвиги  сделали  его  любимцем
Азаг-Тота.
   - Так и есть, - подтвердил Носящий Желтую  Маску.  До  сих  пор  я  с
огромным трудом узнавал новости о мире. Но  когда  перерожденная  Тасмит
открыла врата Нанна, я сумел зацепиться за этот канал, и теперь  у  меня
есть возможность получать информацию. -  Ключник  замка  Кадаф  медленно
прошелся по площадке. - Очень несовершенный, очень слабый доступ в  мир.
Но он есть.
   - И что ты узнал?
   -  После  гибели  Ктулху  Тасмит,  в  мире  ее   называют   Вероникой
Пономаревой, попала в трудное положение. Я предвидел это и хочу сказать,
что до сих пор наложница оправдывает  возложенные  на  нее  надежды.  Ее
действия разумны и правильны. Она сумела создать  раскол  среди  Великих
Домов и скоро призовет тебя.
   - Мы будем воевать?
   - Не спеши, - желтая маска ключника недовольно качнулась. -  Выслушай
до конца.
   Воин поджал губы.
   - Ктулху успешно  выполнил  свою  миссию:  он  сумел  зажечь  в  душе
перерожденной пламя ненависти Великого Господина. Тасмит  убила  в  себе
человское прошлое и полностью осознала собственное  предназначение.  Что
бы ни случилось, как бы она ни поступила, помни: Вероника  Пономарева  -
самый  преданный  адепт  Азаг-Тота  на  Земле,   верный   носитель   его
благодатной ненависти. И ты, -  ключник  замка  Кадаф  выдержал  тяжелую
паузу, - должен будешь  подчиняться  наложнице  так,  словно  ее  устами
говорит сам Великий Господин.
   - Да хранит нас его ненависть, - пробормотал Эли-гор.
   - Тасмит идет по лезвию, она вынуждена играть.  Возможно,  она  будет
требовать от тебя странные вещи. Неприятные. Можешь выражать свое мнение
на их  счет,  но  подчиняйся.  Если  Вероника  сочтет  нужным,  она,  по
возможности, посвятит тебя в свои планы. Если нет - просто подчиняйся.
   Элигор склонил голову:
   - Я все понял.
 
Замок, штаб-квартира Великого Дома Чудь. 
Москва, проспект Вернадского, 3 августа, пятница, 17:11 
 
   Гюнтеру еще не доводилось совершать  такое  количество  дел  в  столь
короткий срок. Срочное совещание штаба гвардии, с личным участием самого
великого магистра плавно перетекло в доклады  командиров  подразделений,
инструктаж,  описание  текущих  событий.  Каждый  из  офицеров  требовал
особого подхода, каждому - предельное внимание, на  авторитете  Леонарда
де  Сент-Каре  далеко  не  уедешь,  гвардия  должна  верить   и   своему
непосредственному командиру. После этого - консультации с магистрами лож
и рабочая встреча с главами магических мастерских Ордена, для  уточнения
схемы координации действий в боевых  условиях.  В  перерыве  -  интервью
пронырливым репортерам "Тиградкома". От бесконечной вереницы  неотложных
дел голова пойдет кругом  у  любого,  но  только  не  у  него.  Шайне  с
восторгом   окунулся   в   решение    сложнейших    проблем,    стараясь
внимательнейшим образом вникать в суть происходящего.  Он  был  готов  к
этому: будучи начальником штаба гвардии, Гюнтер получил необходимый опыт
управления вооруженными силами Ордена, а дополнительные  обязанности  не
отнимали, а напротив - прибавляли сил.
   Разобравшись с самыми главными вопросами, Шайне наконец выкроил время
для этой встречи. Необходимой, важной, он должен был провести ее  раньше
других, но сознательно оттягивал свой поход. Он не хотел сюда  идти.  Он
мечтал здесь оказаться.
   Гюнтер на мгновение остановился, поправил висящий на  груди  медальон
мастера войны и решительно толкнул тяжелую дверь.
   Веронику поместили в  просторную,  но  скудно  обставленную  комнату,
расположенную на одном из этажей мастерской войны. Это была не тюрьма  -
Гюнтер четко уловил желание великого магистра не оказывать  на  пленницу
чрезмерного  давления  и  отправил  гиперборейскую  ведьму  в  один   из
тренировочных залов, в которых рыцари отрабатывали боевые арканы.  Стены
помещения были  надежно  защищены  от  воздействия  даже  очень  сложных
заклинаний, поэтому,  если  бы  Веронике  неожиданно  взбрело  в  голову
вырваться из Замка, сделать это оказалось бы непросто.
   Шайне плотно прикрыл за  собой  дверь,  быстро  просканировал  зал  -
собравшись навестить пленницу, он приказал отключить все следящие арканы
и устройства, но лишняя предосторожность не помешает -  и  только  после
этого внимательно посмотрел на ведьму.
   И снова поразился ее необычной красоте.
   Чего здесь было больше, подлинного влечения или  тяги  к  запретному?
Бритая голова, с черной татуировкой на  правой  стороне  -  заковыристой
подписью Азаг-Тота, хищное лицо с прямым, несколько более  длинным,  чем
хотелось бы, носом. Веронику можно было с одинаковым Успехом  назвать  и
красавицей, и уродиной. С другой стороны, манящие полные губы,  стройная
фигура,  скрытая  под  белым  балахоном,  но  командор   успел   оценить
великолепное сложение девушки во время обыска, а самое главное -  глаза!
Невозможные, отталкивающие и  завораживающие,  запоминающиеся  навсегда,
золотые глаза гиперборейской ведьмы.
   А еще Понтер почувствовал  исходящие  от  пленницы  волны  магической
энергии. Вероника не пыталась  скрыть  или  приуменьшить  свою  силу,  с
ленивым презрением демонстрируя ее тюремщикам.
   "Это называется обряд Разделения Ужаса, - припомнил  Шайне.  -  Чтобы
иметь такую  силу,  ты  вынуждена  убивать".  Но  вместе  с  отвращением
командор вдруг ощутил странное чувство... Жалость? Сочувствие?
   - Здравствуй, командор войны.
   Она  стояла  в  центре  зала,  неподвижно  глядя  в  дальнюю   стену,
обожженную  ударами  сотен  "Шаровых  молний",  и  даже  не   соизволила
перевести  взгляд  на  вошедшего   командора.   Запястья   ведьмы   были
перехвачены шелковыми веревочками, выходящими прямо  из  каменного  пола
комнаты. Тоненькие нити были слабыми только на первый  взгляд:  артефакт
"Пастуший якорь" мог удержать на привязи даже взбешенного дракона.
   - Тебя прислал великий магистр? - осведомилась пленница.
   "Прислал!" - Гюнтера хлестнуло это слово. Он даже вздрогнул.
   "Меня никто не может прислать!"
   - Я пришел сам.
   - Зачем?
   Шайне кашлянул и сухим, официальным тоном произнес:
   - Я уполномочен  сообщить  тебе,  гиперборейская  ведьма,  что  совет
Ордена благожелательно отнесся к твоему предложению. Сегодня вечером  ты
примешь участие в совещании штаба  гвардии,  на  котором  мы  выработаем
предварительный план боевых действий. - Он  помолчал.  -  Тебе  повезло,
ведьма.
   - Вероника, - тихо произнесла девушка. - Меня зовут Вероника.
   Гюнтер недоуменно нахмурился, и медленно повторил:
   - Тебе повезло... Вероника.
   На губах ведьмы мелькнула легкая улыбка. Она перевела на рыцаря  свои
чудные золотые глаза, улыбнулась чуть шире и заметила:
   - Я вижу, повезло не только мне... Гюнтер. Не так ли?
   Шайне машинально  дотронулся  рукой  до  медальона  мастера  войны  и
покачал головой:
   - Не так. Я заслужил эту должность.
   - Не сомневаюсь. - В ее голосе не было и тени насмешки. -  Заполучить
должность  мастера  войны   непросто,   Гюнтер,   очень   непросто.   Ты
действительно выдающийся воин Ордена, но мы оба понимаем,  что  вскочить
на тигра и удержаться на нем - это две совершенно разные задачи.
   Золотые глаза приковывали к себе рыцаря сильнее, чем узы  "Пастушьего
якоря". Шайне облизнул губы:
   - Я пришел говорить не об этом, ведь...
   - Вероника, - ласково перебила его девушка. - Меня зовут Вероника.
   - Если ты действительно хочешь сотрудничать с  Орденом,  Вероника,  -
хрипло произнес мастер войны, - тебе надо научиться говорить  только  по
существу. Я не люблю...
   - Чего ты еще не любишь, Гюнтер?
   Рыцарь осекся:
   - Зачем тебе это знать?
   - Если нам действительно предстоит воевать вместе,  я  должна  знать,
что мне не надо делать.
   "Воевать вместе!" Неожиданно Шайне поймал себя на мысли, что  смотрит
на девушку  совсем  по-другому.  Женщины  Великого  Дома  Чудь,  хоть  и
обладали магическими способностями, пользовались ими не очень  охотно  и
никогда не становились боевыми магами. Вследствие этого  рыцари  никогда
не смотрели на своих подруг как на равных. Сейчас перед Гюнтером  стояла
женщина-воин. Прелестная и опасная.
   "Может, поэтому она так привлекательна?"
   Огромным усилием воли Шайне попытался прогнать эту мысль и  вернуться
к делам:
   - Но сначала, чтобы  доказать  свою  искренность,  ты  должна  будешь
выдать Ордену двух других перерожденных наложниц Азаг-Тота. Мы  уверены,
что ты способна разыскать их.
   Вероника медленно кивнула:
   - Способна.
   - И ты сделаешь это.
   - Тебе нравится приказывать, Гюнтер?
   - Что? - Смена темы выбила рыцаря из колеи.
   - Тебе нравится чувствовать свою власть? Знать, что каждое твое слово
ловится на лету?
   - При чем здесь это?
   - Мы очень похожи, Гюнтер, - на губах ведьмы вновь заиграла улыбка. -
Ты смел и решителен, умен и жесток. Ты настоящий мастер войны, и тебе не
может не нравиться власть.
   - Мне... нравится.
   - И ты готов бороться, чтобы распространить ее над всеми? Над  каждым
рыцарем Ордена? Над каждым жителем Тайного Города? Надо мной...
   - О чем ты говоришь, ведьма?
   - Разве я не в твоей власти? - тихо спросила Вероника. - Разве ты  не
чувствуешь, что можешь сделать со  мной  все,  что  захочешь?  -  Гюнтер
покосился на шелковые  нити,  стягивающие  запястья  пленницы.  -  Разве
власть - это не свобода желаний?
   - Власть - это ответственность.
   - Власть - это сила и возможность делать то, что хочешь.
   Вероника почти  шептала,  но  Гюнтер  прекрасно  слышал  девушку:  он
постепенно, шаг за шагом, приблизился к  ней.  Теперь  между  рыцарем  и
ведьмой было не более пяти дюймов, и  золотые  глаза  пленницы  обжигали
Шайне.
   "Какие манящие глаза!"
   - Посмотри на меня, - продолжила Вероника.  -  Я  полностью  в  твоей
власти. Разве не так? Ведь я не в состоянии даже вытереть пот.
   Рука девушки потянулась к  лицу,  но  шелковая  нить  остановила  ее.
Рыцарь понимал, что это игра, длины удерживающего  Веронику  "Пастушьего
якоря" вполне хватало на то чтобы обойти весь зал, но прервать эту  игру
он был не в силах.
   - Пот? - Мастер войны криво улыбнулся.
   Над верхней губой пленницы блеснули маленькие капельки.
   - Ты поможешь мне?
   Гюнтер неуверенно потянулся, его пальцы  коснулись  бархатистой  кожи
девушки, ощутили хрупкие капли... Шайне отдернул руку.
   - Это всего лишь пот, - улыбнулась Вероника. - Попробуй.
   Ее глаза пылали расплавленным  золотом.  Рыцарь  медленно  слизнул  с
пальцев пот пленницы. Они еще хранили  память  о  мягкости  нежной  кожи
ведьмы, и Гюнтеру показалось, что  он  дотронулся  до  Вероники.  До  ее
губы...
   "Это игра!"
   - Я чувствую, как твоя воля покоряет меня, -  прошептала  девушка.  -
Как крепнет твоя решимость.
   - Какая решимость?
   - Ты хочешь познать власть.
   - Да.
   - Познать меня. Ведь я в твоей власти, Гюнтер. Я - твоя власть.
   - Ведьма! - Крепкая рука Шайне сдавила горло Вероники, но  в  золотых
глазах пленницы не было места страху, только страсть. - Ведьма!
   - Познай свою власть надо мной, мастер войны!
 
Глава 4 
 
   "Полицейский произвол в  отношении  крупного  ученого!  Администрация
Третьяковской галереи подтвердила информацию о том,  что  сегодня  ночью
был арестован  Давид  Давидович  Пьянтриковский,  специалист  с  мировым
именем, выдающийся знаток западноевропейских тростей и зонтиков  XIX  в.
Подробности пока  не  оглашаются,  но  мы  будем  следить  за  развитием
скандала вокруг знаменитого деятеля Российской культуры..."
   (НТВ)
 
   "Пресс-служба Великого Дома  Чудь  опровергла  появившиеся  в  Тайном
Городе слухи о смещении Франца де Гира с  поста  капитана  гвардии.  Эти
провокационные сообщения призваны поколебать единство Ордена, но они  не
достигнут своей цели..."
   ("Тиградком")
 
Замок, штаб-квартира Великого Дома Чудь. 
Москва, проспект Вернадского, 3 августа, пятница, 18:03 
 
   "Ненависть пылает пожаром, зарево которого  наводит  ужас  на  врага.
Ненависть - это сила. Это откровенная сила, сметающая все на своем пути.
Вот  только  не  в  каждой  битве  победу  празднует  сильнейший.  Смысл
философии Кадаф - в умении управлять  пожаром  ненависти.  Не  дать  ему
погаснуть в неблагоприятных обстоятельствах  и  стремительно  раздуть  в
нужный  момент.  Благословен  и  проклят  тот,  чья   ненависть   пылает
неугасимым пламенем. Но трижды благословен и проклят тот, чья  ненависть
побеждает!"
   ВТОРОЕ ОТКРОВЕНИЕАЗАГ-ТОТА.
 
   - Ты будешь присутствовать  во  время  обряда?  -  негромко  спросила
Вероника.
   Она закончила вычерчивать  на  полу  причудливые  символы  и,  бросив
кисточку в чашу с багровой краской, вытирала  руки.  В  углах  небольшой
комнаты курились благовония, а к одной из стен  был  прибит  разорванный
трупик жертвенного ястреба - именно его кровь стала основой  для  краски
ведьмы.
   - Я обязан присутствовать, - усмехнулся Гюнтер.
   - Ты все еще не доверяешь мне? - В  голосе  девушки  не  было  гнева,
только легкая обида. - Разве я не доказала  искренность  своего  желания
сотрудничать с Орденом? Я отдаю вам самое ценное, что есть у  Азаг-Тота,
- его наложниц.
   - Еще не отдала, - уточнил Шайне.
   - Вы будете знать их после того, как я завершу обряд.
   - Вот тогда мы и поверим в твою искренность.
   Вероника поджала губы, затем улыбнулась:
   - Хорошо. Давай табличку.
   Гюнтер протянул один из двух бронзовых прямоугольников,  найденных  у
ведьмы во время обыска.
   - И "стим".
   Девушка разломила  ампулу,  осторожно  смочила  бесцветной  жидкостью
поверхность  таблички  и  бережно  поместила  ее  в  центр   начертанных
правильным кругом символов. Вторую ампулу она, не распечатывая, положила
рядом.
   - Сколько времени займет обряд? - Шайне посмотрел на  часы.  -  Через
час я должен быть у великого магистра.
   - Ты успеешь.
   Вероника  сбросила  на  пол  легкий  халат  и  заняла  место   жреца.
Церемония, к которой она готовилась,  не  требовала  от  ведьмы  полного
обнажения, но  девушка  знала,  что  это  понравится  Гюнтеру,  и  сочла
необходимым  доставить  мастеру  войны  небольшое  удовольствие.  Помимо
собственно обряда, девушка планировала провести  еще  одно  мероприятие,
эксклюзивно для Шайне, и  в  целях  его  успешного  завершения  Веронике
требовалось вывести Понтера из равновесия.
   Это удалось. Ведьма услышала, как потяжелело дыхание мастера войны, и
поняла,  что  жадный  взгляд  Шайне   ощупывает   каждую   черточку   ее
совершенного тела. Сейчас  -  только  взгляд,  но  совсем  недавно  руки
Гюнтера смело путешествовали по чарующим изгибам Вероники, а  его  стоны
могли  разбудить  мертвого.  Ведьма  знала,  как   доставить   любовнику
наивысшее блаженство, и не сомневалась, что мастер войны хорошо запомнил
проведенное с ней время.
   - Надеюсь, ты не будешь против, если я прочту заклинание на азаме?  -
не оборачиваясь, спросила девушка.
   Немногие жители Тайного Города могли  похвастаться  знанием  древнего
языка гиперборейцев. Шайне откашлялся:
   - Ведь этого требует обряд?
   - К сожалению, во времена расцвета  Гипербореи  Азаг-Тот  не  говорил
по-русски.
   - В таком случае, как я могу быть против?
   - Хорошо. - Вероника склонила голову, и стены замка услышали  злые  и
могущественные звуки древнего азама:
   Именем Воплощенной Ненависти, да будет проклята в веках  твоя  кровь!
Именем твоим, Великий Господин, да будет проклята в  веках  твоя  кровь!
Именем твоим, Азаг-Тот, да будет проклята в веках твоя  кровь!  Я  прошу
благословить мой обряд! Прими ярость моего почитания в знак  уважения  и
ненависти к тебе!
   Ведьма взяла в левую руку медный кинжал и твердо провела  лезвием  по
предплечью правой руки. На бронзовую табличку упали первые капли крови.
   Кровь, проклятая твоей мудростью, взывает!  Кровь,  спрятанная  твоей
волей, требует! Кровь требует ненависти!  Кровь  требует  благословения,
Чтобы служить тебе!
   Бронзовая табличка вспыхнула синим пламенем. Ледяным пламенем  Кадаф,
и волны обжигающе холодного ветра захватили комнату.  Гюнтер,  чувствуя,
как стремительно покрывается  мурашками  кожа,  отступил  к  стене  и  с
уважением посмотрел на  Веронику:  обнаженная  девушка  не  обращала  на
беспощадный ветер ни малейшего внимания.
   Волей твоей, Азаг-Тот, Я требую знания  о  сестрах  своих,  Проклятых
сестрах, Наложницах ненависти твоей!
   Синий гиперборейский огонь охватил символы, и над  ними  образовалось
густое красное облако: кровь жертвы.
   - Я требую знаний!
   Ведьма вошла в облако, и на ее коже появились капли крови.
   - Да!!
   Ледяной ветер завывал, стены комнаты  покрылись  кристалликами  инея,
Гюнтера  трясло  от  холода  и  от  близости  дикой,  первобытной  силы,
вызванной из небытия странным обрядом.  Силе  не  нравилось  присутствие
рыцаря.
   - Я требую знаний!!
   Девушка,  с  ног  до  головы  покрытая  кровью  жертвенного  ястреба,
вскинула руки и без сил рухнула на пол. - Вероника! Ве