Кто такой "хозяин"? Где он -- здесь или на поверхности? Он  орк  или
человек?  Что говорят о нем? Если скажешь правду,-- он помолчал мгновение,--
мы отпустим тебя, клянусь  бородой  Дьюрина!  Хорнбори,  помоги!  Откуда  ты
знаешь, что он есть? Что ты еще о нем знаешь?
     -- Я  не  видел его,-- отчаянно замотал головой пленный.-- Знаю, что он
-- на земле, и нидинги приходили к нам от него прошлым годом... И знаю,  что
он  есть...  этого  не  объяснить  вам.  Он  тот,  кто соберет все, что было
рассеяно, и Багровая Тьма тоже двинется... Больше не  знаю  ничего,  клянусь
Белой Рукой!
     -- Ладно,-- выдохнул Торин.-- Как, Хорнбори?
     -- Он не врет,-- последовал быстрый ответ.-- Он действительно не знает.
     -- Тогда  развяжите  его,  и пусть уходит,-- хмуро бросил Торин, жестом
останавливая  вскочившего  с  негодующим  криком  Дори,  вслед  за   которым
возмутились  еще  с полдюжины гномов.-- Нельзя нарушать слово. Пусть уходит.
Пусть даже наведет на наш след своих... Придется поработать топорами!
     -- С такими, как этот, поработаешь, пожалуй,-- буркнул  Бран.--  Сильны
мечами-то махать, не то, что эти северные...
     Орк скрылся в темноте, и быстрый топот его сапожищ вскоре утих.

        Глава пятая. ГОРН ДЬЮРИНА
     Кто  такие  нидинги,  Торин?  - спросил друга Фолко, когда они со всеми
возможными предосторожностями покинули Тайную Галерею и стали пробираться  к
ведущей вниз лестнице.
     -- Нидинги  --  это  те  самые  карлики,  одного  из которых мы с тобой
словили в Бэкланде,-- мрачно ответил Торин.-- Выходит,  не  врал  нам  тогда
треклятый!  Орки  Белой Руки и впрямь служат кому-то. И, быть может, это его
воля стоит за смутами наверху. Только вот -  кто  он?  Думаю,  одна  Великая
Светлая Королева смогла бы дать нам ответ. Но где она, что она делает там, у
себя, за Великим Морем?
     Гном  вздохнул  и  покачал  головой,  словно  отвечая  себе на какие-то
невеселые мысли.
     Цепочка  гномов  шагала  темными  переходами,  выбирая  самые  узкие  и
незаметные.  Дважды  мимо  них проходили, гремя оружием и озаряя серые своды
факелами, крупные отряды орков -- таких же,  как  и  пойманный  ими,  однако
Глоин  и  Двалин  вели  их  столь  искусно,  что  враг  оба  раза  ничего не
заподозрил. Гномы отсиделись в темных  боковых  ответвлениях,  за  глубокими
выступами  стен, специально, казалось, устроенных для того, чтобы укрываться
от превосходящего числом неприятеля.
     Много прекрасных, поражающих своим убранством залов  увидел  хоббит  во
время  их  недлинного пути к потайной лестнице. Одни вздымали свои потолки в
недоступную свету факелов темноту, и лишь по гулкому эху  шагов  приходилось
догадываться  о  высоте  этих  залов.  Иные  были  разделены длинными рядами
покрытых причудливой резьбой колонн; в глубоких нишах стояли изваяния людей,
гномов и животных, исполненные  с  необычайным  искусством.  Факелы  озаряли
огромные  мозаики,  выложенные золотом, серебром и драгоценными самоцветами,
причудливые железные светильники, выкованные в виде переплетения исполинских
витых канатов. Увы, во многих местах хоббит замечал и следы орков --  многие
украшения были изломаны, резные каменные фигуры разбиты; из мозаик на стенах
грубые, бесчувственные руки выковыряли яркие самоцветы...
     С  легким  скрежетом  за ними захлопнулись створки Тайной Двери. Факелы
осветили узкую, уходящую в непроглядную тень  лестницу.  Они  начали  долгий
спуск.  Хоббит  насчитал  шесть  сотен  ступеней,  когда лестница неожиданно
кончилась;  короткий  коридор  заканчивался  привычным  уже  тупиком  Тайной
Галереи. Глоин и Двалин принялись вполголоса о чем-то совещаться.
     -- Мы   на  Первом  Ярусе,--  сказал  наконец  Глоин,  поворачиваясь  к
остальным.-- Здесь совсем рядом проходит Главный Тракт. До Второго  Зала  --
да-да,  того  самого,  где  Морийский Мост -- осталось часа два ХОДУ. Только
теперь давайте решим -- нужно ли нам туда?
     -- Если в Мории орки, то они уже наверняка додумались  до  того,  чтобы
перекрыть  Главный  Тракт и поставить стражу у Ворот и на Мосту,-- подхватил
Двалин.-- Нам же надо ниже. Не забудьте, кстати, и о мифриле  в  стенах  Сто
Одиннадцатого Зала!
     -- Давайте лучше попытаемся посидеть здесь некоторое время и поговорить
как следует,--  вдруг  неуверенно произнес Торин.-- У нас здесь два врага --
орки и то, ради чего мы, собственно, и шли сюда.  Мы  дважды  столкнулись  с
ним,  и оба раза было очень и очень несладко. Но, может, после той голубизны
на  лестнице  кто-нибудь  что-нибудь  заметил?  Может,  что-то   почудилось,
показалось?  Говорите все, даже самое нелепое -- сейчас важна каждая мелочь.
Хорнбори! Что Кольцо?
     -- Оно не дает всеведения,--  со  вздохом  признался  тот.--  Оно  лишь
подсказывает  порой,  но  все  это  так неуловимо... Нет, я сейчас ничего не
чувствую.
     Торин закусил губу.
     -- У нас еды на три недели,-- сдержанно сказал  он.--  За  два  десятка
земных дней -- их нам, увы, придется отмечать лишь по бурчанию наших животов
-- нам надо понять, в чем здесь дело!
     Ответом ему было угрюмое молчание.
     -- Я  думаю,  надо идти дальше вниз,-- вдруг заговорил Грани; голос его
был глух, но в нем слышались бесстрашие и решимость.--  Надо  идти  вниз,  и
если  нам  преградят  дорогу  призраки  -- нужно будет научиться драться и с
призраками! Клянусь Морийскими Молотами и священной бородой Дьюрина -- мы  с
Гимли и Трором скорее дадим оркам сожрать нас живьем, чем повернем назад!
     Никто  не  ответил  на  горячую  речь  молодого гнома; однако на призыв
Торина подниматься и двигаться дальше все откликнулись без колебаний.
     -- Я предлагаю идти в Замковый Зал,-- сказал Глоин, взваливая на  плечи
груз.--  Это  Шестой Глубинный Ярус, там есть вода, там раньше были укромные
места, где можно укрыться. И это не простой зал -- по преданию, его  высекал
сам  Первый  Гном.  Говорят,  что если встать на Камень Дьюрина в час, когда
молчат все силы -- и Тьмы, и Рассвета, и лишь горы глядят на тебя  багровыми
зрачками  Пламенных  Очей  --  ты  можешь спросить совета, и Начавший Начало
ответит тебе... Так говорят, но -- кто знает?
     -- Прежде чем добраться до Камня, нам предстоит еще пройти по  Главному
Тракту,-- проворчал Дори.-- А там орки -- и немало, я уверен! Надо отправить
кого-то вперед.
     Целую  вечность, казалось, провели гномы и Фолко в томительном, сосущем
душу ожидании, пока из темноты не вынырнули наконец Глоин, Дори и Бран.
     -- Так и знал,-- мрачно изрек Дори, обтирая запачканный темной  орочьей
кровью  топор.--  Их там тьма-тьмущая -- все мелкие, мордорские. К Воротам и
соваться нечего. Где здесь спуск вниз, Глоин ?
     -- Придется идти в обход, -- вздохнул тот.
     Вновь  переходы,  лестницы,  узкие  потайные  двери,  гортанные  голоса
переругивавшихся  орков  где-то  за углом -- все смешалось в памяти хоббита,
ибо ноги уже с трудом держали его. Гномы и он провели  без  сна  уже  добрые
сутки,  но  силы еще были -- до последнего мига. Забившись в какой-то темный
тупик, они улеглись на ночлег.
     Темный тоннель хоббичьих снов, мрачных и  бесформенных,  вдруг  озарило
что-то  рыже-огненное,  извивающееся,  подобно  сказочной змее; серые ручищи
вдруг  протянулись  к  хоббиту  прямо  из  складок  камня,  холодные  пальцы
сомкнулись  на  горле...  не  было сил крикнуть, шевельнуться... и все вдруг
оборвалось.
     Его растолкали гномы,  собиравшиеся  в  дорогу.  Фолко,  разбитый  и  с
ужасной  головной  болью, еле-еле шевелился; правда, у его товарищей вид был
не лучше. Как выяснилось, каменные клещи чудовищных рук привиделись всем  до
единого.  Настроение было безрадостным, обессиливающий страх перед неведомым
-- совсем было отступивший во время  доблестных  сшибок  с  орками  наверху,
вновь незаметно прокрадывался в сердце хоббита. Но делать было нечего, и он,
стараясь держаться поближе к Хорнбори, поплелся за гномами.
     Морийцы  долго  не  могли  отыскать  вход в Тайную Галерею и вели отряд
обычными лестницами. Глубинные Ярусы резко отличались  от  верхних  --  залы
были просторнее и не столь богато отделаны, переходы -- прямее и шире. Здесь
помещались   бесчисленные   мастерские   --  повсюду  валялись  разбросанные
инструменты, опрокинутые наковальни и тигли.
     -- Это еще что -- то ли будет ниже! -- шепнул хоббиту на ухо  Двалин.--
Здесь  работали  ювелиры  и гранильщики, а железоделательные, оружейные залы
много ниже...
     Встретились им и жилые пещеры -- здесь, как  и  наверху,  похозяйничали
орки.   Лестниц,   пронзающих   несколько  ярусов  сразу,  им  почему-то  не
попадалось, они брели  пологими  переходами.  Стало  заметно  жарче;  Глоин,
Двалин,  Дори, Тории и Хорнбори несколько раз замирали возле узких отверстий
продухов, откуда шли волны сухого,  жгучего  жара.  Фолко  определенно  стал
чувствовать правоту Рогволда.
     Вот  бредут  они  сейчас,  без  цели, без ясного плана, почти наобум, с
врагами за спиной и неясным темным ужасом впереди... На что надеется  Торин?
На Кольцо Хорнбори?
     Фолко  вздохнул.  Он теперь остро ощущал опасность -- прямо перед ними,
за плавным поворотом коридора. Это чувство пришло как-то сразу, ноги замерли
сами с собой.
     Подозрительно дружно сбившись с ноги, вдруг остановились и гномы. Никто
не мог понять, в чем дело, но взоры были прикованы к едва различимым в свете
факелов очертаниям сворачивающего коридора перед ними. Это  был  не  темный,
панический  ужас,  от  которого  бежишь,  не  разбирая дороги, а удивительно
четкое чувство конца, конца всему -- стоит лишь сделать шаг за этот поворот.
Никто не мог  пошевелиться,  взяться  за  оружие;  первыми  начали  медленно
пятиться  Торин  и  Хорнбори,  увлекая за собой остальных. Никто ни о чем не
спрашивал, никто не мог вымолвить ни  звука;  они  лишь  медленно  отползали
назад.
     Так  прошло  несколько  минут -- а может, и час? -- когда за их спинами
внезапно раздалось многоголосое  грубое  пение  и  топот  десятков  тяжелых,
подбитых железом орочьих сапожищ. Враги были совсем другие.
     -- К   бою!   --  прохрипел  Дори  и  повернулся,  торопливо  натягивая
кольчугу.-- Умрем, так достойно потомков Дьюрина!
     -- Погоди...-- схватил его за рукав Хорнбори.-- Я  пойду  вперед,--  он
указал  в  сторону,  противоположную  той, откуда раздавался усиливающийся с
каждой секундой топот.-- Вы все давайте за мной! Фолко, мне понадобится твой
лук -- будь начеку! Скорее, у нас мало времени!
     Тесной кучкой, держась друг за друга, гномы мелкими шажками, ежеминутно
борясь с подступающим отчаянием, двинулись вперед, а Хорнбори высоко  поднял
руку  с  Кольцом  и  шагнул  к  повороту.  Фолко стиснул под курткой рукоять
кинжала с голубыми цветами на клинке. Страха у него не было, но  каждый  шаг
давался  с  трудом,  как  будто  он пробирался через вязкую, липкую глину, в
которую неожиданно превратился окружающий воздух.
     Коридор сворачивал плавно, каждый шаг  вперед  открывал  новый  участок
гладких  стен.  Они прошли совсем немного, когда Хорнбори внезапно захрипел,
как будто ему не хватало воздуха, и замер. Факел в его руке задрожал.
     Отшлифованная  поверхность  стен  исчезала  под   толстым   шевелящимся
покровом  черных  блестящих  то  ли  змей,  то  ли  щупалец;  они  все время
шевелились, сплетались и расплетались, постоянно  тычась  в  разные  стороны
тупыми  безглазыми  головами  с  едва  заметной  чертой  --  наверное, ртом.
Выглядело это настолько ужасно, что, казалось, сделать шаг  вперед  было  бы
проще,  будь  под  ногами  бездонная  пропасть -- такой конец казался сейчас
потрясенному хоббиту избавлением. Или -- назад, пока не  поздно,  в  честной
схватке  взять, сколько возможно, орочьих жизней, пока самого тебя не найдет
кривой ятаган... Только не вперед, в эти  живые  объятия  самой  смерти!  От
отвращения  и  брезгливости,  похожих на те, что он испытывал при встрече со
змеей, хоббит словно окаменел.
     Тем  временем  беспорядочная  суета  щупалец  поутихла,  они   медленно
вытягивались  в направлении неподвижно замерших друзей, застывая сами, точно
диковинные наросты на стенах; тьма смотрела сквозь эти щупальца --  незримые
холодные  глаза.  Шестым  чувством хоббит уловил, что его незримый противник
тоже отчего-то заколебался; это придало ему сил.
     Из остолбенения их вывел раздавшийся позади  топот.  Орки  были  совсем
рядом!  И тогда, не сговариваясь, они шагнули вперед. Хорнбори высоко поднял
правую руку с Кольцом -- и щупальца, казалось, все как одно тупо  уставились
на  его  золотое  сверкание;  но стоило им приблизиться, как холодная боль в
сердце, боль отчаяния заставила хоббита вцепиться в рукав гнома и остановить
его. Щупальца ждали их, и Кольцо не могло заставить их отступить -- вот  что
прочел  Фолко  в  короткой  дрожи,  пробежавшей по бесчисленным рядам черной
живой плесени на стенах, дрожи сладостного предчувствия. И  тогда  его  рука
сама  собой  вытащила  из  ножен заветный дареный клинок, и голубые цветы на
стальном лезвии полыхнули подобно лоскутам колдовского пламени.
     И тут словно свирепый ураган, неведомым путем ворвавшийся в подземелье,
обрушился на черную  поросль.  Щупальца  заколыхались,  будто  взволнованное
хлебное  поле,  поспешно сворачиваясь и прижимаясь к стенам. Каждое норовило
забиться поглубже, точно хотело укрыться за другими. Сомнений быть не  могло
-- эти щупальца знали подобные клинки!
     Один  короткий  взгляд  --  и  Хорнбори  негромко свистнул друзьям; еще
секунда -- и топот ног вперемешку с визгом  и  воем  возвестили,  что  отряд
обнаружен.  Гномы бросились вперед и замерли было перед видом усеявших стены
и потолок черных щупалец, но  Фолко  высоко  поднял  пламенеющий  клинок,  и
волнами  исходивший  от  него свет заставил гномов, сбившись в тесную кучку,
шагнуть под живые своды.
     Никогда не забыть хоббиту их путь между шевелящимися  стенами,  никогда
не забыть ни с чем несравнимого ужаса -- не за себя, а за находящихся сейчас
под его защитой друзей.
     Фолко не рубил черную поросль -- сейчас она страшилась его, но в нем не
было силы великих воителей прошлого, перед чудесными клинками которых бежала
эта нечисть,  ныне  вновь  ожившая в подземельях. Ввяжись он в открытый бой,
щупальца бы тоже  стали  бороться...  Странные,  отрывочные  мысли,  невесть
откуда  пришедшие,  проносились  в  голове  хоббита;  тем времени позади них
передовые орки с большими факелами в руках промчались за поворот и оказались
прямо под первыми рядами щупалец. Фолко случайно обернулся в этот  момент  и
увидел,  как  навстречу  оркам метнулись сотни и сотни черных живых канатов.
Страшный, ни на что не похожий предсмертный вой огласил  подземелье.  Плотно
спеленутые  трупы  орков  утягивались куда-то вверх, в темноту, а набегавшие
из-за загиба стены, в свою очередь, оказывались  добычей  для  все  новых  и
новых  черных  щупалец...  Факелы погасли, уцелевшие орки бросились назад, и
дальнейшего гномы уже не видели. Шевелящийся покров внезапно  уступил  место
чистому камню; они миновали страшное место и были надежно ограждены от любой
погони.  Фолко  обернулся, вскинув сияющий кинжал,-- и точно судорога прошла
по последним рядам черных рук, животная дрожь ужаса!
     Тяжело  дыша,  вытирая  мокрые  лбы  и  ошалело  глядя  друг  на  друга
округлившимися  глазами,  гномы  повалились  на  пол за первым же поворотом,
когда черная  поросль  исчезла  из  глаз.  Фолко  чувствовал  лишь  страшную
усталость, но к ней примешивалась и какая-то новая гордость.
     -- Что,  что  это было? -- посыпались сразу со всех сторон нетерпеливые
вопросы.-- Как вы с ними управились?!
     Малыш подбежал к хоббиту и крепко стиснул  его,  подозрительно  шмыгнув
носом;  Торин,  восхищенно  покачивая головой, похлопал его по плечу; прочие
смотрели на Фолко с почтением и удивлением. Уже  не  первый  раз  невысоклик
оказывается первым там, где пасуют лучшие бойцы!
     Фолко  не  мог  ничего  сказать  на  расспросы друзей; мелькавшие в его
голове мысли были слишком неопределенны и отрывочны.
     -- Они... Они очень старые, я хочу сказать --  они  из  ужасно  далеких
дней,-- выговорил он, тщетно пытаясь уловить витавшие в его сознании смутные
образы.-- Я не знаю, откуда они,-- быть может, из Подморийских Путей,-- знаю
только,  что  они  боятся  этого  клинка,-- он показал на свой кинжал.-- Они
видели его раньше, это точно, или  подобные  ему.  Они  не  знают  ничего  о
внешнем  мире,  они ползут из глубин, чтобы пожирать... Но что ими движет? Я
не знаю, откуда я это взял, честное слово, мне так почему-то кажется, и  все
тут!
     Его  выслушали  очень  внимательно, а потом Вьярд хлопнул себя по лбу и
сказал, что слышал в  своих  горах  старую-престарую  сказку  о  многоруких,
живущих в подземном мире; давным-давно гномы уже сталкивались с ними. Больше
он  ничего  не  смог  вытянуть  из  своей памяти, как ни теребили его Дори и
Балин.
     -- Уж не о таких ли говорил когда-то Гэндальф, прошедший  Подморийскими
Путями? -- тихонько пробормотал на ухо хоббиту Торин.
     -- Что  же  это за такой чудесный кинжал у тебя? -- восхищенно покрутил
головой Строн.
     Эти  слова  придали  иное  направление  поневоле  беспорядочным  мыслям
хоббита.
     "Зачем  же Олмер тогда подарил мне это сокровище? -- думал он.-- Он что
-- ничего о нем не знал? Или знал? Нет, не мог не знать, должен был хотя  бы
догадываться.  А  может,  этот  кинжал  не  помогает  на поверхности, против
сегодняшних врагов Олмера? Уж. не эльфы ли его сделали, этот  клинок?  Очень
уж  похоже  на  их  работу,  хотя  кто  их, эльфов, знает... Поговорить бы с
кем-нибудь из них!"
     Фолко вздохнул, точно наяву увидев сейчас вместо угрюмых  серых  сводов
залитую  лунным  светом листву, и яркие летние звезды, и серебристый отблеск
эльфийских одеяний, магический, тайный, глубоко скрытый пламень в их  глазах
-- мудрых  и  печальных.  Он  никогда  не  видел  эльфов  --  давно  опустел
Ривенделл, давно был  покинут  сородичами  Владычицы  Галадриэли  прекрасный
Лориэн. Фолко лишь читал о Перворожденных в Красной Книге и других хоббичьих
хрониках.
     Что-то  твердое  уперлось  ему  в  затылок,  и  он очнулся. От тоски по
зеленому, светлому миру, оставшемуся там, в далеком прошлом, Фолко  едва  не
взвыл; он и сам не мог понять, смахивая непрошеные слезы, о чем, собственно,
грустит -- о том ли мире, что был сейчас, или о том волшебном мире прошлого,
что канул в небытие после гибели Великого Кольца Всевластья.
     -- Пора  идти, пора, тангары,-- торопил товарищей Торин.-- До Замкового
Зала еще топать и топать.
     -- А там что? -- покряхтывая, спросил Грани, влезая в лямки.
     Торин промолчал, и Фолко невольно задумался: а и в самом деле,  где  же
тот  затапливавший  нижние  ярусы страх, преодолеть который не смог никто из
живших здесь морийцев? Они спустились уже очень глубоко, но, если не считать
тень у Ворот и  голубизну  в  шахте,  не  встретили  пока  ничего,  за  чем,
собственно, шли сюда.
     До  Замкового  Зала  они  добрались на следующий день -- точнее, спустя
несколько часов после того, как, выспавшись, вновь тронулись в  путь.  Ночь,
если  можно  так  выразиться,  прошла  спокойно,  ничто не потревожило их, и
вскоре они оказались на Пороге.
     Последние десятки  саженей  коридор  шел  прямо,  и  хоббит,  к  своему
изумлению,  увидел  впереди  багровый  ровный  свет.  Вскоре  стали не нужны
факелы; гномы  почти  бежали,  торопясь  взглянуть  на  это  чудо  из  чудес
Подземного Мира.
     Зал  открылся  сразу,  и  хоббит  замер,  широко  разинув рот. Это была
исполинская пещера, добрую милю в поперечнике и  такой  высоты,  что  взгляд
едва  мог  разобрать  очертания  сводов. Удивительные творения воды и камня,
гигантские каменные  сосульки  свисали  с  потолка,  им  навстречу  из  пола
вырастали их близнецы -- серые, черные, багряные, образуя настоящий каменный
лес.