за,  лицо  ее  было
серьезно. Она глядела на динамик.
   Голос  ирландца  звучал  теперь  тусклым  и   далеким.   Как   компьютер,
объявляющий посадку на самолет:
   - Стрельба продолжается. Пошли минометы. Психи нам облегчили задачу,  они
подошли ближе.
   Я слушал и видел внутренним взором  наступление  Креозотов.  Они  шли  по
собственным мертвецам. Погибали, и по ним шли следующие.  Я  знал,  что  они
сделают: построят насыпь из трупов у стены и взойдут по ней.
   - Ребята в Дублине справятся, - сказал Док. - У них там хватит оружия  на
целую армию. Они уже раньше это делали и сегодня сделают снова.
   Но он не улыбался, и на очках у него были капли испарины.
   - Привет. - Голос ирландца был спокоен. - Я знаю, что вы нас  слушаете  и
молитесь за нас. Должен вам сказать, что они  добрались  до  верха  стен.  -
Голос звучал несколько виновато, будто дублинская община подвела нас всех. -
Они уже в здании. Снаружи в коридоре стрельба... Кажется, мне пора  вступать
и делать свою долю работы.  Всем  спокойной  ночи.  Спокойной  ночи,  Шейла,
благослови тебя Господь. Мне очень жаль, но мы сделали все, что могли...
   И долго еще отдавался у нас в ушах последний треск из динамика.
   Мы сидели и молчали. Молчали.
 
*** 
 
   Было еще темно, когда я почувствовал, что с меня  стаскивают  одеяло.  На
миг я замер от ужаса, что Креозоты вломились внутрь.
   Кто-то влез в кровать рядом со мной. Сомнений не было - это девушка.  Она
была голой, и ее груди проехали по моему голому плечу.
   - Ник?
   - Шейла? Что с тобой?
   - Я так боюсь, что хотела куда-нибудь зарыться.
   - Хм... ты, кажется, замерзла.
   - Очень, Ник. Позволь мне сегодня спать с тобой.
   Я признаю, что лежал с Шейлой, ощущая каждый дюйм ее обнаженного тела,  и
думал о Саре. И о тех беспечных ребятах в Эскдейле, что  не  видят  нависшей
лавины. И о том, что было в Дублине. И знал, что сейчас с ней я не могу.
   - Ты не против... - я не знал, как сказать, - если мы  ничего  делать  не
будем? Кажется, от меня сегодня немного было бы толку.
   Она поцеловала меня в щеку:
   - Я рада, что ты это сказал. Ник Атен. Ты  настоящий  джентльмен.  Только
обними меня и держи... да, вот так. Спасибо.
   Я принял решение. Завтра я подойду к Боссу, потребую, чтобы меня вывезли,
и не приму ?нет? в качестве ответа.
 
Глава сорок вторая 
Город-призрак 
 
   - Сделай это для меня. Я заслужил.
   Босс посмотрел на электрический свет. Глаза его были как  черные  дыры  с
розовыми искрами.
   - Заслужил, - сказал он. - И мы тебе будем вечно благодарны,  Ник.  Но  я
принял решение. Эти грузовики с территории не выедут.
   - Ради всего святого, просто кружка солярки,  чтобы  провезти  меня  мимо
гапов и высадить. Дальше я пойду пешком.
   - Нет, Ник. Это окончательно.
   Он пошел прочь, но я схватил его за руку. Люди в кантине смотрели на  нас
большими глазами.
   - Мне надо домой. Босс. Я не хочу, чтобы с моими людьми было так,  как  с
этими беднягами в Дублине.
   - Понимаю. Но это не наша проблема. Нам нужно горючее,  чтобы  продолжать
прореживание. Если  допустить  накопление  выше  определенного  уровня,  это
вызовет нападение. - Он понизил голос, чтобы больше никто не слышал:
   - И как ты думаешь, сколько тогда продержится эта проволока?
   - У тебя солярки хватит на всю зиму. За сараем бак на сотню галлонов.
   Он тяжело выдохнул, обдав меня перегаром.
   - Ник... пойдем со мной. Нет, Док, ты останься здесь.  Мне  надо  сказать
Нику пару слов с глазу на глаз.
   Еле сдерживаясь, Босс  зашагал  из  дома  за  сарай  к  резервному  баку.
Подойдя, он с размаху пнул его ногой.
   - Слышишь, Ник? Это эхо слышишь?
   - Мне сказали, что тут сто галлонов.
   - И это то, во что все верят. А правда в  том,  старик,  что  я  сам  его
заполнил, когда мы купались в солярке  по  уши,  -  но  я  не  проверил  эту
проклятую бочку! Она течет. Эта блядь текла и текла,  день  за  днем,  земля
пропитывалась соляркой, и никто не заметил! - Из черных дыр глаз  показались
слезы. - Вот почему она такая гулкая, Ник. Эта гадина пустая.
   - Твою мать!
   До меня начинало доходить. Нет солярки  -  нечем  прореживать  Креозотов.
Когда они накопят критическую массу, они хлынут через поля, сметут  изгородь
и захлестнут всю территорию.
   Босс был похож на Дэйва Миддлтона перед  самоубийством.  Он  был  ходячий
труп, который знал, что потерпел поражение.
   - И что мне делать. Ник? Эти ребята на меня полагаются. Они думают, что я
спасу их шкуры. И я знаю, что мог бы, если бы не эти психопаты  снаружи.  Мы
отлично наладили тут жизнь. Можем выращивать  посевы,  научились  ходить  за
скотом... Но я нас всех погубил. Моя вина, моя гадская вина.
   Он сел, уронив голову на руки, и слезы бежали по его лицу.
   - Босс, - присел я около него. - Сколько осталось горючего?
   - В четырех грузовиках, которые  ездят  на  прореживание...  Примерно  по
четверти бака в каждом. И пять галлонов в бочке в гараже.
   - Давай-ка прикинем... Тут есть малышка ?хонда?. Она ведь с  дизелем?  На
ней можно доехать до Тимбукту и обратно на капле топлива?
   Босс поднял голову, и я увидел, что на  его  лице  борются  подозрение  и
надежда.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Послушай, у меня есть предложение. Дай мне эту  машину  и  два  галлона
солярки.
   - Ни в коем случае, Ник. Каждый галлон дает нам еще неделю жизни.
   - Да нет, послушай, что я скажу. Я хочу сделать так, чтобы у тебя хватило
солярки еще на полгода. Взамен ты мне дашь машину с полным  баком,  и  этого
мне хватит, чтобы доехать домой.
   - И как ты это собираешься устроить? Сотворить еще одно чудо? Как с новым
генератором?
   - Пойдем выпьем кофе, и я тебе расскажу.
 
*** 
 
   Со мной вызвались ехать Док и Мозаика. Шейла тоже хотела, но я убедил  ее
повести грузовик.
   Я сел за руль машины. Кажется, она была  в  хорошей  форме.  Не  работали
только сигналы и показатель уровня топлива. Но  из-за  таких  мелочей  я  не
собирался терять сон. Мозаика сел сбоку, держа на коленях обрез  охотничьего
ружья. Док на  заднем  сиденье  с  автоматическим  пистолетом  засыпал  меня
вопросами.
   - Вот какой план, - сказал я им. - Шейла  проведет  нас  через  гапов  на
грузовике - этой инвалидной коляске я в этом смысле не доверяю. У нас в баке
два галлона. Этого хватит доехать туда, куда нам надо.
   - Но не обратно, - сказал Док.
   - Верно. Тем усерднее будем искать горючее.
   - Но где мы его найдем? Тут  все  вокруг  уже  хорошо  подчищено  другими
общинами. Я показал точку на карте:
   - Уэйбич. Я его помню по тем временам, когда был пацаном. Небольшой город
на побережье, где селились пенсионеры, - знаете такие  места,  вроде  Божьих
залов ожидания. Там должно было быть  очень  мяло  детей,  когда  обрушилось
безумие. Значит, там вряд ли  есть  колонии  детей.  Это,  в  свою  очередь,
значит, что гапы там не околачиваются. Они должны  были  покинуть  Уэйбич  и
искать выживших в других местах.
   - Будем надеяться, что ты прав.
   - Молись, чтобы я был прав. Док. Обратно  пешком  идти  далеко...  Ладно,
поехали.
   Выезжая из ворот, я держался поближе к  грузовику.  В  такой  близости  к
лагерю взрослых не было. Шейла нажала на газ, и мне пришлось сделать  то  же
самое, чтобы не  отстать.  Она  умела  водить.  Грузовик  летел  по  дороге,
разбрасывая брызги зеленого мха.
   - Только бы она не затормозила, - сказал я вслух, а то мы исчезнем у  нее
под задней осью.
   - Правильно, - хмыкнул Док с заднего сиденья. - Подбадривай команду.
   За поворотом дорогу перекрыла цепочка Креозотов. Шейла  даже  не  снизила
скорость. Грузовик прорезал их, как секач капусту.
   У перекрестка Шейла развернула грузовик и подъехала к нам.
   - Больше Креозотов нет. По крайней мере из нашего стада. - Она посмотрела
на меня так пристально, что мне стало неловко. - Поосторожнее там, солнышко.
   Меня вдруг окатил прилив нежности к ней. Выскочив из машины, я  вспрыгнул
на подножку грузовика.
   - Спасибо тебе, Шейла.  И  будь  осторожной  сама.  Мы  через  пару  дней
вернемся.
   -  Я  рада,  что  ты  к  нам  попал,  Ник  Атен.  Ты   знаешь,   что   ты
необыкновенный?
   Она поцеловала меня в губы. Мозаика присвистнул.
   - Вот тебе... - Она улыбнулась.  -  И  помни,  что  там,  откуда  ты  это
получил, есть еще гораздо больше. - Она сжала мою руку, лежащую на дверце. -
Ник, когда ты вернешься, я сделаю все, что будет  в  моих  силах,  чтобы  ты
захотел с нами остаться.
   Она еще раз поцеловала меня, охватив мою голову ладонями, а я  стоял,  не
зная, что сказать. Такая она была красивая с  этими  лентами  черных  волос,
которые развевал ветер.
   - Теперь проваливай с моей машины. Ник Атен. Тебя ждет дорога.
   Вытерев глаза, она дала газ, и  грузовик  полетел,  виляя,  по  дороге  к
лагерю.
 
*** 
 
   Дорога до Уэйбича долгая, ровная и скучная. Шестьдесят миль мы  ехали  не
останавливаясь. Ни Креозотов,  ни  лагерей  уцелевших  мы  не  видели.  Хотя
однажды увидели вдали что-то вроде гигантского бублика посередине поля.
   В бинокль я рассмотрел, что это  кольцо  из  мертвых  Креозотов  -  сотен
мертвецов, наваленных друг на  друга.  В  центре  кольца  торчали  обгорелые
коробки домов.
   Кольцо возникло там, где Креозоты навалились на изгородь  перед  смертью.
Меня затошнило, и я отдал бинокль Доку.
   Мы ехали дальше. Док и Мозаика сидели тихо. Я знал,  о  чем  они  думают.
Много ли времени пройдет, пока Креозоты нападут на их лагерь?
 
*** 
 
   В пяти милях  от  Уэйбича  мы  миновали  десяток  престарелых  Креозотов,
хромающих по дороге в сторону города.
   Волосы у них отросли белыми гривами. Эти, наверное, были слишком  больны,
чтобы присоединиться к прежним миграциям взрослых.
   Уэйбич оказался городом-призраком. Пляж был таким, каким я его и  помнил,
и пирс тянулся над песками. Папа нас туда водил с Джоном в детстве.
   - Кажется, Господь не оставил  нас  милостью,  -  сказал  я.  -  Дал  нам
отличный кусок.
   Город был не тронут. Даже супермаркет  был  заперт  и  будто  ждал,  пока
придет, насвистывая, менеджер и откроет его, как ни в чем не бывало.
   Мы нашли грузовик на ближайшем угольном складе, и  я  стал  пытаться  его
запустить. С ДНЯ ПЕРВОГО прошло больше полугода. Машины остались  на  месте,
но шины спустили и аккумуляторы сели.  Почти  всюду  топливо  испарилось  за
время жаркого лета. Еще год-другой - и все эти машины рассыплются  в  ржавую
пыль.
   Работа требовала времени, но  была  простой.  За  три  дня  мы  запустили
грузовик и  прицепили  к  нему  большой  трейлер.  Потом  нагрузили  в  него
достаточно бочек солярки, чтобы Полольщики Лейберна могли пережить зиму.  Из
супермаркета взяли еду и одежду. Я даже нашел в  машине  место  для  флакона
духов в подарок Шейле.
   - Когда мы расскажем об этом Боссу, -  сказал  Док,  загружая  в  трейлер
мешки риса, - он направит сюда целую банду, чтобы очистить город.
   На четвертый день мы поехали обратно. Впереди шел  грузовик,  я  ехал  на
?хонде? сзади. Вокруг меня на всех сиденьях громоздились коробки консервов и
шоколада.
   Всю дорогу я не переставал улыбаться, воображая  счастливые  лица  ребят,
когда мы въедем в лагерь. И подмигивал сам себе в зеркало заднего вида:
   - Ну, Ник, вот что значит быть Санта-Клаусом.
 
Глава сорок третья 
Лестница в небо 
 
   Я ехал, подпевая ленте в магнитоле машины. Рядом со мной стояла  открытая
коробка шоколадных конфет.  Впереди  грузовик,  где  ехали  Док  и  Мозаика,
тащился под нагрузкой, от которой оси трещали.
   "Веселый солнечный народ?... и меня среди  него  посчитайте!  Я  пел  так
громко, что руль дрожал в ладонях. ?Весеееелый! Соолнечный!?
   Почти уже дома. Впереди из-под грузовика вырвался клуб дыма.
   - Помедленнее, ребята! Нам не надо успевать на паром... А, черт!
   Что-то там не так. Грузовик мчался, хлеща по окрестным  деревьям,  сшибая
ветви.
   Дорога была такой узкой, что мне только  и  было  видно,  что  поросль  и
летящий впереди грузовик.
   Боже мой! У них отказали тормоза. Я вцепился в баранку, шины скользили по
слякоти. Мы ехали вниз по склону. Еще сто ярдов - и дорога выравнивается  за
полмили до лагеря.
   Если Мозаика сохранит хладнокровие, он просто съедет с холма, а на ровном
месте затормозит коробкой передач.
   Как же. Дело было не в тормозах. Мозаика  давил  на  газ,  гоня  грузовик
быстрее, чем тот  мог  ехать  безопасно,  будь  за  рулем  хоть  сам  святой
Христофор.
   Мозаика ни от чего и не убегал. Он ехал навстречу.
   Я припустил за грузовиком, надеясь только, что он не  свалится  в  кювет.
Мозаика ехал куда-то, где хотел оказаться вчера.
   Вниз по холму, всплеск воды в луже, на плоский участок, деревья отступили
- и я увидел то, что видел Мозаика.
   - Нет. Нет. Не верю... Гады... Ах вы, гады!
   Пять дней назад мы тронулись в путь,  оставив  лагерь,  где  было  больше
сорока человек в возрасте от нескольких недель до девятнадцати лет.
   Мы вернулись туда, где не было ни лагеря, ни людей.
   Грузовик юзом затормозил. Док и Мозаика выскочили и побежали к  порванной
изгороди. Я остановил машину и бросился за ними.
   Вороны тяжело взлетали, дикие собаки отскакивали с нашей дороги. Я  бежал
по ковру тел - взрослые в пятнах огнестрельных ранений.
   Я добежал до Мозаики. Он безудержно рыдал, колотя себя  ладонью  по  лбу,
будто хотел вышибить себе мозги.
   Док с побелевшим лицом стоял, тяжело дыша.
   - Как они это сделали? Как? Босс мог их прополоть грузовиками...  Если  -
если бы он уменьшил их число... Они бы не напали... Они...
   Он вертел головой, ошеломленный тем, что видел. Территория была  завалена
мертвыми Креозотами. Тут и там виднелись тела членов общины. Я побежал  мимо
сарая к дому, крича:
   - Шейла! Шейла!
   Она лежала на лестнице.  Погибла,  пытаясь  не  пустить  волну  психов  к
мансарде,  где  был  ребенок.  Я  опустился  на  ступеньку  и  приблизил  ее
изломанное лицо к своему.
   - Подохнуть бы мне сейчас, - шепнул я, подняв глаза к небу. - О  Господи,
дай мне тут подохнуть!
 
*** 
 
   Примерно через два часа мы достаточно пришли  в  норму,  чтобы  осмотреть
лагерь.
   Тело Босса мы нашли под кучей Креозотов у ворот. Наверное, он  пал  одним
из первых. Оружие  и  стреляные  гильзы  укрыли  ковром  место  его  гибели.
Креозоты никаким оружием  не  пользовались  -  только  бессмысленной  жаждой
убийства, которая вела их на лагерь.  В  конце  концов,  это  и  было  самое
разрушительное оружие.
   Кто-то из Креозотов выжил после ранений, и они лежали  или  сидели  молча
посреди бойни. Нас они не замечали. Мозаика зарядил автомат.
   Продолжая поиски уцелевших, я услышал сухой треск выстрелов,  разнесшихся
среди мертвых домов.
   Док нашел меня, когда я рыскал в конюшне.
   - Они все погибли, Ник. Нет надобности проверять каждого.  Гапы  работали
тщательно. Они никого из нас не собирались оставлять в живых.
   - Ты прав... Но я не уйду, не пересчитав всех.
   - Я узнал, почему они не прореживали гапов грузовиками, - сказал  Док.  -
Баки были пусты. Кроме как в баке грузовика, на котором Шейла нас  выводила,
не осталось ни капли солярки. Последние галлоны Босс отдал нам.
   Кровь загудела у меня в ушах.
   - Господи, я же просил только два!
   - Он дал нам восемь. И велел тебе не говорить. Даже отсоединил показатель
уровня топлива в машине. - Док пожал плечами. - Босс хотел  быть  уверенным,
что мы, в особенности ты, Ник, сможем вернуться, если не найдем горючего.
   - Черт... Будь он проклят! - Я выкрикивал все ругательства,  которые  мог
вспомнить. - Он навалил все эти смерти на мою совесть! Может, подумай я хоть
чуть покрепче, и горючее не было бы нужно! Босс выполол бы этих лунатиков...
и дети остались бы живы!
   Я оглядел окрестные поля. Они лежали теперь  тусклой  пустыней.  Холодный
ветер колыхал траву. Семейство Креозотов ушло - работа была окончена. Мы, их
дети, погибали один за другим.
   Вдруг я резко вдохнул, пораженный идеей, которая со свистом  вонзилась  в
меня, как прилетевшая из космоса пуля. Это было то  же  чувство,  которое  я
испытал на складе перед тем, как нашел генератор.
   - Куда ты? - крикнул мне вслед Мозаика. Я побежал к дому, потом вверх  по
лестнице, на которой лежала Шейла.
   - Знаю, солнышко, - сказал я ей по дороге тихо и ласково. - Я  знаю,  как
ты сделала.
   Я вошел в закуток, где спал самый маленький  из  младенцев.  Ощущая,  как
вертится в животе холодный ком, я сдернул пропитанное кровью одеяло.
   И перевернул крошечную фигурку  на  матрасе.  Она  была  окоченелой...  я
отодвинул чепчик.
   - Шейла... что бы ни сделали с тобой они, но победила ты.
   В моих руках, одетая в детские вещи, лежала пластмассовая кукла.
   Я толкнул люк в потолке, где стоял водяной бак в пространстве под крышей.
Забравшись наверх, я поднял крышку бака. Воды там давно  не  было,  а  лежал
толстый слой одеял. А на одеялах - младенец. Он  открыл  глаза  и  улыбнулся
мне.
 
*** 
 
   - Как ты узнал, Ник? - Док не отставал от меня всю дорогу до грузовика. -
Как ты мог знать, что ребенок там? Не было же ни записки, ничего.
   -  Шестое  чувство.  Когда  столько  времени   выживаешь   в   аду,   оно
вырабатывается. Мозаика, не трать патронов... Это не вернет время обратно.
   - Да поцелуй ты меня  в  задницу  со  своим  шестым  чувством!  Что  тебя
заставило искать ребенка?
   - Если честно, то сам не знаю. Я  только  знал,  точно  знал,  что  Шейла
как-то попытается его спасти. Когда они вломились в лагерь, она  знала,  что
никто не спасется. И даже если она их задержит на время  у  лестницы,  когда
они полезут в детскую, ей их не остановить. И они найдут ребенка.
   Док кивнул:
   - И потому она спрятала его в пустом баке и надеялась, что мы вернемся  и
найдем его раньше, чем он помрет от голода.
   - Послушай, Док, - сказал я. -  Ты  видел,  как  Креозоты  прочесали  все
кладовые по всему двору: они обыскивали  тщательно.  Они  хотели  наверняка.
Хотели, чтобы никто  моложе  девятнадцати  лет  отсюда  живым  не  вышел.  Я
полагаю, что наши ребята в доме продержались чуть дольше. Шейла наблюдала за
этими убийцами из окна. И видела, что они пересчитывают наших  мертвых.  Они
же неделями изучали наше поведение, да, но эти гады нас еще и пересчитывали.
Они знали, что нас троих в лагере нет.  Но  если  бы  они  из  остальных  не
досчитались хотя бы одного, они бы разорвали все дома на  клочки  в  поисках
ребенка. Шейла одела куклу в детские вещи и вымазала их  кровью,  чтобы  они
решили, что ребенок мертв...  Мозаика,  брось  ты  свой  автомат  и  покорми
ребенка? Вот бутылка. Ему нужно много жидкости - он обезвожен.
   Док покачал головой:
   - Синдром мессии. Ник... я знаю, что это все самообман... но  вот  смотрю
на тебя, и видит Бог, думаю...
   - Давай вернемся к реальности, - сухо отреагировал я. - Док,  помоги  мне
отнести тела к дому... нет, не взрослых. Пусть  гниют.  А  потом  вам  двоим
придется искать новое место, где жить.
   - Мы уже решили. - Он кивнул в сторону Мозаики, который  неуклюже  держал
младенца в одной руке, другой поднося ему бутылку. - Мы поедем  в  общину  в
Хармби. Может, они разрешат нам к ним присоединиться.
   - Когда вы привезете  им  полный  грузовик  запасов,  они  вас  примут  с
распростертыми объятиями.
   - А ты хочешь вернуться в Эскдейл?
   Я кивнул.
   - Вы двое возьмите грузовик и ?хонду?. Там в гараже есть  мотоцикл,  а  я
доеду до дома на одном баке.
   Док мрачно кивнул. Потом мы отнесли тела в дом. - Я это сделаю, -  сказал
Док, вытаскивая зажигалку. Еще полчаса мы стояли, как стоят на похоронах,  и
смотрели, как пламя охватывает дом. Потом я попрощался с Мозаикой,  Доком  и
младенцем, который сейчас довольно гукал, закинул автомат за плечо и сел  на
мотоцикл. Он завелся с первого раза. Я помахал  рукой  и  поехал  в  сторону
дома.
   Передо мной была дорога, уходящая вдаль. Перед  глазами  была  Шейла,  ее
улыбка, кото