зовик. Получил повышение на заводе. А сколько еще хорошего ждет тебя  в
будущем... нужно только пойти навстречу.
     - Пойти навстречу? - Дэну не нравилось, как это звучит. - Что  значит
- пойти навстречу?
     - Как все мы  каждый  Хэллоуин.  Вот  список.  Каждый  год,  тридцать
первого октября, я нахожу под  ковриком  у  входной  двери  такой  список.
Почему разбираться с ним выбрали меня, я не знаю. Может, потому, что новые
люди перебираются сюда не без моей помощи.  Перечисленное  в  этом  списке
оставляют в Хэллоуин за входной дверью. Утром все  исчезает.  Он  приходит
ночью, Дэн, и все забирает с собой.
     - А, хэллоуиновский розыгрыш, вон  оно  что!  -  ухмыльнулся  Дэн.  -
Господи Иисусе, а ведь провели вы меня, господа хорошие! Надо ж было такую
комедию ломать, и все ради того, чтоб меня напугать до усрачки!
     Но лицо Роя  оставалось  бесстрастным.  Из  уголка  морщинистого  рта
струйкой выбивался дым.
     - Предметы по списку, - ровным  тоном  продолжил  Рой,  -  следует  к
полуночи собрать и оставить за дверью, Дэн.  Если  ты  не  соберешь  и  не
оставишь их для него, он постучится в вашу дверь. А это тебе  ни  к  чему,
Дэн. Ей-Богу, ни к чему.
     Дэну чудилось, будто в горле у него плотно засел кусок льда,  а  тело
горит в лихорадке. Дьявол в Эссексе? Собирающий барахло вроде  клюшек  для
гольфа, запонок, моделей кораблей и любимых канареек?
     - Да вы сдурели! - удалось ему выговорить. -  Если  это  не  какая-то
поганая шутка, стало быть, вы оба все свои винтики растеряли!
     - Никакая это не шутка, и Рой в своем уме, - сказал Фил Кэйн, который
сидел у Роя за спиной.  Фил  был  здоровенным  мужиком,  начисто  лишенным
чувства юмора. Примерно в миле отсюда у него  была  ферма  -  он  разводил
свиней. - И ведь всего-то раз в год. Только в  Хэллоуин.  Черт,  да  взять
только прошлый год - я выиграл в одну из тех лотерей, что проводят  всякие
журналы. Пятнадцать тыщ долларов одним махом! В позапрошлом  году  у  меня
помер дядя, про которого я отродясь слыхом не слыхал, и  оставил  мне  сто
акров землицы  в  Калифорнии.  Мы  все  время  получаем  с  почтой  всякую
бесплатную ерунду. И только раз в год нам приходится отдавать ему то,  что
нужно ему.
     - Мы с Лорой ездим в Бирмингем на  аукционы  предметов  искусства,  -
подхватил Рой. - И всегда получаем то,  что  хотим,  по  самой  низкой  из
предлагаемых цен. А реальная стоимость полотен всегда  в  пять-десять  раз
больше тех денег, что мы платим. На прошлый  Хэллоуин  он  попросил  прядь
Лориных волос и мою старую рубашку, которую я запачкал кровью, порезавшись
во время бритья. Помнишь, прошлым летом мы съездили  на  Бермуды  за  счет
компании по торговле недвижимостью? Мне вручили огромную сумму на расходы,
и на что бы я ни тратился, никто не задавал никаких вопросов. Он дает  нам
все, чего мы ни пожелаем.
     "Кто не хочет горя знать, отступного должен дать!" - мелькнула у Дэна
безумная мысль. Ему представилось,  как  некто  громадный,  безобразный  и
неуклюжий утаскивает набор клюшек для гольфа, поросенка Фила  и  склеенную
Томом модель. Боже правый, это было безумие! Неужели эти люди в самом деле
верили, что приносят жертвы некоему сатанинскому ряженому?
     Рой вскинул брови.
     - Ты ведь не вернул дробовик? И деньги. И не отказался от повышения.
     - Ты подписал договор кровью, - сказал Рой,  и  Дэн  вспомнил:  капли
крови из порезанного пальца упали на белый бланк договора чуть пониже  его
фамилии. - Знал ты об этом или нет, но ты одобрил  то,  что  происходит  в
Эссексе вот уже более ста лет. Ты можешь иметь все, что угодно, Дэн,  если
раз в году, в особенную ночь, будешь давать ему то, что нужно ему.
     - Боже мой, - прошептал Дэн. Его мутило, голова кружилась.  Если  это
правда... во что он оступился? - Вы сказали... ему нужны от меня две вещи.
Обрезки ногтей и что еще?
     Рой заглянул в список и откашлялся.
     - Он хочет обрезки и... первый сустав  мизинца  с  левой  руки  твоей
девчурки.
     Дэн сидел, не шевелясь. Он  неподвижно  смотрел  прямо  перед  собой,
страшась того жуткого момента, когда,  раз  начав  смеяться,  дохихикается
прямиком до сумасшедшего дома.
     - По правде сказать, это немного, -  сказал  Рой.  -  И  крови  будет
немного, верно, Карл?
     Карл Лэнсинг, мясник из барриморского "Пищевого  Гиганта",  приподнял
левую руку, чтобы показать ее Дэну Берджессу.
     - Ежели мясницким топориком, да быстро, то и больно почти  не  будет.
Ударишь разок  порезче  -  и  готово  дело,  косточка  перебита.  Сделаешь
по-быстрому, так девчонка всей боли и не почувствует.
     Дэн сглотнул. Гладко зачесанные назад черные волосы Карла под  лампой
блестели от "Виталиса".  Дэну  всегда  хотелось  знать,  как  именно  Карл
лишился большого пальца на левой руке.
     - Если ты не положишь под дверь то,  что  он  хочет,  -  сказал  Энди
Маккатчен, - он войдет в дом. А тогда, Дэн, он заберет больше, чем  просил
поначалу. И коли ему придется постучаться в вашу дверь, помоги вам Бог.
     Лицо у Дэна словно  окоченело,  а  глаза  превратились  в  схваченные
морозом камушки. Он, не отрываясь, смотрел на сидевшего в другой  половине
комнаты Митча Брэнтли - казалось, Митч вот-вот не то лишится чувств, не то
его стошнит. Дэн подумал о новорожденном сыне  Митча,  и  ему  расхотелось
размышлять над тем, что же может стоять в этом списке против  имени  Митча
или Уолтера Фергюсона. Он неуверенно поднялся со  стула.  Ему  было  очень
страшно, но не потому, что он поверил, будто Дьявол нынче ночью  явится  к
нему в дом за странным и необычным  выкупом,  -  Дэна  пугало  другое:  он
понял, что они верят в это, и не знал, как теперь себя вести.
     - Дэн, - ласково сказал Рой Хатэвэй, - все мы в  одной  связке.  Дело
обстоит не так уж плохо. Ей-Богу. Обычно ему нужна только всякая мелочь. В
общем-то пустяки. - Митч издал негромкий сдавленный стон.  Дэн  вздрогнул,
но Рой не обратил на это внимания. Дэн вдруг почувствовал  острое  желание
подскочить к Рою, схватить его за грудки, за этот кроваво-красный  свитер,
и трясти, трясти, пока тот не лопнет. - Время от  времени  он...  забирает
что-нибудь существенное, - сказал Рой. - Но не  так  уж  часто.  И  всегда
отдает гораздо больше, чем забирает.
     - Вы сумасшедший. Вы все... сумасшедшие.
     -  Отдай  ему  то,  что  он  хочет,  -  глубоким  басом,  который  по
воскресеньям на утренней службе так выделялся в хоре  баптистской  церкви,
заговорил Стив Мэллори. - Отдай, Дэн. Не заставляй его  стучаться  в  вашу
дверь.
     - Отдай, - втолковывал Рой. - Ради себя самого, ради своей семьи.
     Дэн попятился от них. Потом он повернулся, взбежал вверх по лестнице,
выбежал из дома (Лора Хатэвэй как раз выходила из кухни с  большой  миской
соленого печенья), сбежал по ступенькам крыльца и кинулся  через  газон  к
своему пикапу. Рядом с новым серебристым "Шевроле"  Стива  Мэллори  стояли
Уолтер с  Томом.  Дэн  услышал  всхлип  Уолтера:  "...но  ухо,  Том!  Боже
милостивый, целое ухо! Нет!"
     Дэн забрался в грузовик и, оставив на асфальте двойную полосу резины,
отъехал.



                                    3

     Беспокойный ветер кружил в знобком воздухе сухие  листья.  Затормозив
на подъездной аллее у своего дома,  Дэн  вылез  из  машины  и  взбежал  на
крыльцо. К дверям Карен липкой лентой приклеила картонный скелет. Сердце у
Дэна  тяжело  бухало,  и  он  решил  не  рисковать;  если  это   тщательно
продуманный и подготовленный сложный розыгрыш - пусть хоть  полопаются  со
смеху. Но Карен и Джейми он отсюда увозит.
     На полпути к дому его посетила мысль, от  которой  чуть  не  пришлось
съехать с дороги, так его затошнило: а если бы список потребовал  от  него
локон Джейми, он отдал бы его без звука? А как насчет обрезков ее  ногтей?
Целого ногтя? Мочки уха?  И,  если  бы  он  отдал  что-нибудь  такое,  что
оказалось бы в списке отступного на будущий год? А через год?
     Если сделать это быстро, крови будет немного.
     - Карен! - крикнул он, отперев дверь и заходя  в  дом.  В  доме  было
слишком уж тихо. - Карен!
     - Господи, Дэн! Что ты так орешь? - Жена вошла в холл из коридора. За
ней показалась Джейми: клоунский грим, красная  блузка,  которая  была  ей
велика,  джинсики  с  пестрыми  заплатками  и  тапочки  в  круглых  желтых
наклейках, изображавших радостные рожицы. Дэн  понял,  что,  должно  быть,
похож на ходячую смерть, поскольку Карен,  увидев  его,  остановилась  как
вкопанная, точно  наткнулась  на  стену.  -  Что  случилось?  -  испуганно
спросила она.
     - Послушай, ни  о  чем  не  спрашивай.  -  Он  дрожащей  рукой  вытер
блестящий от пота лоб. В ласковых  карих  глазах  Джейми  отразился  ужас,
который Дэн принес с собой в дом.  -  Мы  уезжаем.  Немедленно.  Поедем  в
Бирмингем, поселимся в мотеле.
     - Но ведь сегодня Хэллоуин! - сказала Карен. -  Вдруг  к  нам  придут
ряженые!
     - Прошу тебя... не спорь! Нам нужно сейчас же уехать отсюда! - Дэн  с
усилием оторвал взгляд от левой руки дочурки; все это время он смотрел  на
ее мизинец, и в голове у него проносились страшные мысли. - Сию же минуту,
- повторил он.
     Ошеломленная, ничего не понимающая Джейми чуть не  плакала.  Рядом  с
ней на столе  стояла  тарелка  с  праздничным  угощением  -  ухмыляющимися
сладкими тыковками с серебряными глазками и ртами из лакрицы.
     - Мы должны уехать, - хрипло проговорил Дэн. - Я не  могу  объяснить,
почему, но уехать придется. - И, не успела Карен рта раскрыть,  велел  ей,
пока сам он будет прогревать мотор грузовика, собрать то, что она  считает
нужным - зубную пасту, какой-нибудь жакет, нижнее белье. - Только  быстро!
- с нажимом сказал он. - Ради Бога, поторопись!
     Во дворе мимо лица, колко задевая за щеки, проплывали  сухие  листья.
Дэн проскользнул за руль пикапа, сунул ключ в зажигание и повернул.
     Испустив протяжный стон, мотор залязгал, задребезжал и умолк.
     "Господи Иисусе!" - подумал Дэн. Он был очень близок к панике. Раньше
у него никогда не бывало никаких  проблем  с  грузовиком!  Он  надавил  на
акселератор и  еще  раз  попробовал  завести  мотор.  Движок  был  мертвее
мертвого, а на приборном щитке предостерегающе замигали красные  лампочки:
тормозная жидкость, масло, аккумулятор, даже бензин.
     Ну, разумеется! - дошло до Дэна. Конечно. За грузовик он  расплатился
деньгами, которые выиграл. Грузовик появился в  то  время,  когда  он  уже
прочно осел в Эссексе... и то, что сегодня ночью должно было придти к  ним
в дом, не желало, чтобы он увел этот грузовик из Эссекса.
     Тогда можно убежать. Побежать по дороге. Но  что,  если  в  безлюдной
тьме они наткнутся на хэллоуиновского гостя? Что,  если  тот  появится  на
дороге у них за спиной, требуя причитающийся ему выкуп, точно на  редкость
противный ребенок?
     Он снова попытался завести грузовик. Глухо.
     Вернувшись в дом, Дэн с треском захлопнул и запер дверь. Он сходил на
кухню и закрыл на замок черный ход, а жена и дочь наблюдали  за  ним  так,
точно он спятил. Дэн заорал: "Карен, проверь все окна!  Убедись,  что  они
плотно закрыты! Скорее, черт побери!" Он пошел в  чулан  и  извлек  оттуда
свой дробовик, снял с полки коробку патронов. Вскрыв коробку, Дэн поставил
ее на стол рядом с  тыквочками-конфетами,  переломил  ружье  и  загнал  по
патрону в каждый ствол. Потом  закрыл  казенную  часть  и  поднял  голову:
вернулись жмущиеся друг к дружке Карен с Джейми.
     - Все... окна закрыты, -  прошептала  Карен;  ее  испуганные  голубые
глаза заметались от лица Дэна к дробовику и обратно. - Дэн, что с тобой?
     - Сегодня ночью к нам под дверь явится неизвестно что, - ответил  он.
- Что-то жуткое. Мы должны не подпустить его, удержать на  расстоянии.  Не
знаю, по силам ли нам это, но попытаться надо. Ты понимаешь, что я говорю?
     - Это... Хэллоуин, - сказала она, и Дэн понял: Карен думает,  что  он
совсем чокнулся.
     "Телефон!" - вдруг подумал  он  и  бегом  кинулся  к  аппарату.  Сняв
трубку, он набрал номер барриморского оператора, чтобы вызвать полицейскую
машину. Констебль, нынче вечером к нам собрался заглянуть Дьявол. Он уже в
пути, а у нас нет его любимых леденцов.
     Но на другом конце линии пронзительно трещали электрические  разряды,
похожие на взрывы зловещего смеха. Сквозь треск и шум Дэн расслышал такое,
что поневоле подумал, что и впрямь свихнулся: раз за  разом  повторяющийся
бредовый  мотивчик  из  мультика  про  поросенка  Порки,  грохот  тарелок,
барабанную дробь марширующего военного оркестра,  разнообразное  хлюпанье,
стоны  и  охи,  словно  он  подключился  к  вечеринке  каких-то   зловещих
полуночников. Дэн выронил трубку; та закачалась на  конце  провода,  точно
труп линчеванного. Надо подумать, сказал себе  Дэн.  Разобраться.  Понять,
что к чему. Задержать эту сволочь. Я должен его задержать. Нельзя  пускать
его сюда. Он взглянул на камин, почувствовал, как  ужас  с  сокрушительной
силой вновь обрушивается на него, и закричал:
     - Боже милостивый! Надо перекрыть каминную трубу!
     Опустившись на колени, он сунул руку в трубу  и  закрыл  заслонку.  В
камине уже лежали приготовленные к первому холодному дню сосновые поленья,
растопка и газеты. Дэн сходил на кухню, взял коробок спичек и положил  его
в нагрудный карман; когда он вернулся в комнату, Джейми плакала,  а  Карен
крепко обнимала ее, приговаривая шепотом: "Ш-ш-ш, моя хорошая. Ш-ш-ш". Она
внимательно наблюдала за мужем - так, как следят за  собакой  с  пеной  на
морде.
     Дэн притащил стул, поставил его примерно в десяти  футах  от  входной
двери и уселся, положив дробовик на  колени.  Ввалившиеся  глаза  обметало
лиловыми кругами. Дэн посмотрел на  свои  новые  часы;  стекло  неизвестно
отчего разлетелось, стрелки отвалились.
     - Дэн, - сказала Карен... и тоже расплакалась.
     - Я люблю тебя, милая, - сказал он ей. - Ты же знаешь,  что  я  люблю
вас обеих, верно? Клянусь, это так. Я не впущу его. Я  не  отдам  ему  то,
чего он хочет. Ведь если я сделаю это, что он  тогда  заберет  на  будущий
год? Я люблю вас обеих и хочу, чтобы вы помнили об этом.
     - О Боже... Дэн.
     - Они думают, я сделаю, как  велено,  а  потом  оставлю  это  ему  за
дверью, - проговорил Дэн, крепко, до белых пальцев, стискивая дробовик.  -
По-ихнему, я могу взять разделочный топорик и...
     Свет замигал, и Карен взвизгнула. Ее вопль слился с  жалобным  криком
Джейми.
     Дэн почувствовал, что  лицо  у  него  перекосилось  от  страха.  Свет
моргнул, мигнул... и погас.
     - Он идет, - хрипло выдохнул Дэн.  -  Скоро  заявится.  -  Он  встал,
подошел к камину, нагнулся и чиркнул спичкой. Огонь разгорелся как следует
лишь с четвертой попытки; оранжевые отсветы пламени превратили гостиную  в
хэллоуиновскую  "Комнату  Ужасов",  а  дым,  натолкнувшись  на  задвинутую
вьюшку, повалил в комнату и подобно сонму мятущихся духов зыбко заклубился
у стен. К стене  прижималась  и  Карен;  по  щекам  Джейми  ручейками  тек
клоунский грим.
     Дым ел глаза. Дэн вернулся на свой стул и стал следить за дверью.
     Он не знал, сколько еще времени прошло, прежде чем  он  почувствовал,
что на крыльце кто-то есть.
     Дом был полон дыма, однако  в  комнате  вдруг  сделалось  холодно  до
ломоты в костях. Дэну почудилось, будто он слышит, как на  крыльце  что-то
царапается, выискивает под дверью то, чего там нет.
     Он постучится в вашу дверь. А это тебе ни к чему. Ей-Богу, ни к чему.
     - Дэн...
     - Ш-ш-ш, - предостерег он жену. - Слушай! Он там, за дверью.
     - Он? Кто? Я не слышу...
     Стук в дверь был таким, будто по филенке с размаху грохнули кувалдой.
Сквозь пелену  дыма  Дэн  увидел,  что  дверь  дрожит.  За  первым  ударом
последовал  второй,  еще  более  мощный.  И  третий,  от  которого   дверь
прогнулась внутрь, словно была картонной.
     - Уходи! - закричал Дэн. - Здесь для тебя ничего нет!
     Молчание.
     "Все это фокусы, - подумал  он.  -  Штучки-дрючки.  Там,  снаружи,  в
темноте - Рой, Том, и Карл, и Стив, и все остальные, и они просто подыхают
со смеху!" Но комната пугающе  выстывала.  Дэн  вздрогнул  и  увидел,  как
выдохнутый им воздух облачком пара проплывает мимо лица.
     По крыше над их головами что-то заскребло,  словно  чьи-то  когтистые
лапы искали слабо сидящую чешуйку черепицы.
     - УХОДИ! - Голос Дэна сорвался. - УХОДИ, СВОЛОЧЬ!
     Царапанье прекратилось. На долгую минуту воцарилась полная тишина,  а
потом на крышу что-то грянулось, точно туда сбросили наковальню. Дом так и
застонал. Джейми пронзительно завизжала, а Карен крикнула: "Что это,  Дэн,
что там такое?"
     В тот же миг за дверью черного хода послышался дружный  смех.  Кто-то
сказал: "Ладно, пожалуй, хватит!" Другой голос окликнул: "Эй, Дэн!  Теперь
можешь открывать! Это мы просто дурака валяем!" Третий  голос  проговорил:
"Дэнни, старичок, кто не хочет горя знать, отступного должен дать!"
     Дэн узнал голос Карла  Лэнсинга.  Вновь  раздались  смешки,  гиканье,
крики "Отступного! Отступного! Выкуп!"
     Боже правый! Дэн поднялся. Шутка. Жестокий, смешной розыгрыш!
     -  Открывай!  -  крикнул  Карл.  -  Нам  не  терпится  увидеть   твою
физиономию!
     Дэн чуть не расплакался, однако пламя  гнева  уже  разгоралось,  и  в
голове мелькнуло, что можно попросту взять всю эту братию на прицел, да  и
пригрозить отстрелить им яйца. Они что, все не в своем уме, что ли? А свет
и телефон? Это-то им как удалось подстроить? Неужто в  Эссексе  существует
некий клуб безумцев? На трясущихся ногах Дэн подошел к двери, отпер ее...
     Позади Карен вдруг сказала:
     - Дэн, не надо!
     ...и открыл.
     На крыльце стоял Карл Лэнсинг. Черные волосы  были  гладко  зачесаны,
глаза  блестели,  как  новехонькие  монетки.  Он  был   похож   на   кота,
проглотившего канарейку.
     - Проклятые кретины! - забушевал  Дэн.  -  Да  вы  хоть  знаете,  как
перепугали и меня самого, и мою семью? Надо бы вам яйца на фиг поотстре...
     И тут он умолк, сообразив, что Карл стоит на крылечке один.
     Карл усмехнулся. Зубы у него были черные. "Кто не хочет  горя  знать,
отступного должен дать", - прошептал он, занося топор, который до поры  до
времени держал за спиной.
     Дэн с криком ужаса  попятился,  чуть  не  упал  и  вскинул  дробовик.
Притворившееся Карлом существо медленно просочилось за  порог.  Занесенное
лезвие топора отсверкивало оранжевыми огненными бликами.
     Дэн спустил курок дробовика, но ружье не сработало. Стволы дружно  не
желали стрелять. "Чем-то забилось!" - исступленно подумал Дэн и  переломил
дробовик, чтобы прочистить казенную часть.
     Никаких патронов в дробовике не было.  В  патронниках  плотно  сидели
леденцовые тыквочки Карен.
     - КТО НЕ ХОЧЕТ ГОРЯ ЗНАТЬ, ОТСТУПНОГО ДОЛЖЕН ДАТЬ! ОТКУПИСЬ, ДЭН,  НЕ
ТО ХУЖЕ БУДЕТ! - выло существо. - ДАЙ ОТСТУПНОГО!
     Дэн ударил прикинувшуюся Карлом тварь ружейным прикладом в живот. Изо
рта у нее во все стороны полетела  каша  из  желтых  перышек  канарейки  и
кусочков котенка вперемешку с чем-то еще, возможно, былым поросенком.  Дэн
ударил еще раз, и тело чудовища схлопнулось, точно  аэростат  при  взрыве.
Дэн лихорадочно схватил Карен за руку (да так быстро, что его  собственная
рука превратилась в неясное смазанное пятно); они  сбежали  по  ступенькам
крыльца и через газон, по подъездной аллее, по проселку кинулись в сторону
главного шоссе, а  хэллоуиновский  ветер  цеплялся  за  плечи,  дергал  за
волосы, тянул за одежду.
     Дэн  оглянулся,  но  не  увидел  ничего,  кроме  тьмы.  Ветру  вторил
тоненький визг Джейми. Среди холмов холодными  звездами  сверкали  далекие
огни других эссекских домов.
     Они добрались до шоссе. Дэн посадил Джейми себе на плечи, и все равно
они продолжали бежать в ночь, теперь -  по  обочине  дороги,  где  высокий
бурьян хватал за щиколотки.
     - Смотри! - вскрикнула Карен. - Кто-то едет, Дэн! Смотри!
     Он по