й в них дождевой воды.
     Деннис уставился на него. Когда он заговорил, в  его  голосе  звучала
вся агрессивность человека, облеченного властью и полномочиями.
     - Эй, приятель.
     Мужчина не отрывал глаз от меню.
     - Эй, я к тебе обращаюсь.
     Мужчина отложил  меню  в  сторону  и  достал  из  нагрудного  кармана
пятнистой армейской рабочей куртки мокрую пачку "Кул".
     - Слышу, не глухой, - сказал он; голос у него был низким и  сиплым  и
не вязался с весьма далеким от крепкого сложением.
     - А тебе не кажется, что ехал ты  чуток  быстровато  -  для  такой-то
погодки?
     Мужчина пощелкал  зажигалкой,  добыл,  наконец,  огонек,  прикурил  и
глубоко затянулся.
     - Угу, - ответил он. - Что да, то да. Извини. Увидел вывеску,  ну,  и
заторопился сюда. Мисс! Пожалуйста, чашечку кофе. Горячего и по-настоящему
крепкого, договорились?
     Черил кивнула, повернулась и чуть не налетела на меня -  я  не  спеша
шел вдоль стойки, чтобы выбить чек.
     - Будешь так спешить, убьешься, - предостерег Деннис.
     - Верно. Прошу прощения. - Мужчина вздрогнул и одной рукой откинул со
лба спутанные волосы. Вблизи я разглядел в уголках его глаз и  вокруг  рта
глубокие морщинки и подумал, что парню под сорок, если не больше. Запястья
у него были тонкие, как у женщины, а вид такой, точно он больше месяца  не
ел нормально. Он не сводил покрасневших, налитых кровью глаз со своих рук.
"Небось, под кайфом", - подумал я. У меня от этого  типа  мурашки  шли  по
спине. Потом его глаза - бледно-голубые, почти  белые  -  остановились  на
мне, и меня будто пригвоздило к полу. - Что-то не так? - спросил он -  без
грубости, только с любопытством.
     - Да нет. - Я покачал головой. Черил подала ему кофе и отошла,  чтобы
вручить Рэю и Линди их чек.
     Человек в армейской робе не положил ни сахара,  ни  сливок.  От  кофе
поднимался пар, но он залпом осушил половину чашки, точно там было грудное
молоко.
     - Эх, хорошо, - сказал он. - Не даст заснуть, верно?
     - Не то слово. - На  нагрудном  кармане  его  куртки  виднелись  едва
различимые контуры букв - когда-то там было вышито имя.  По-моему,  Прайс,
но я мог и ошибаться.
     - Вот этого мне и надо. Не засыпать, сколько смогу. - Он допил  кофе.
- А можно еще чашечку? Пожалуйста.
     Я налил ему еще кофе. Он выпил его так же быстро, потом устало  потер
глаза.
     - Что, долго пробыли в дороге?
     Прайс кивнул.
     - Сутки. Не знаю, что устало больше - голова или задница. - Он  опять
поднял на меня внимательный взгляд. - А что-нибудь другое из питья  у  вас
найдется? Как насчет пивка?
     - Извиняюсь, нет. Не смог получить лицензию на спиртное.
     Он вздохнул.
     - Тоже неплохо. А то еще сморило бы. Но сейчас я предпочел  бы  пиво.
Один глоток, промыть рот. - Он взял свой кофе, я  улыбнулся  и  уже  начал
отворачиваться... но тут оказалось, что держит он не чашку. В руках у него
была банка "Будвайзера", и на мгновение я почувствовал резкий запах только
что раскупоренного пива.
     Мираж длился от силы пару секунд. Я моргнул, и в руках у Прайса вновь
оказалась чашка.
     - Тоже неплохо, - повторил он и поставил ее на стойку.
     Я глянул на  Черил,  потом  на  Денниса.  Никто  не  обращал  на  нас
внимания. "Черт! - подумал я. - Не те еще мои  годы,  чтоб  было  плохо  с
головой либо с глазами". Вслух я сказал:  "э...",  а  может,  издал  какой
другой дурацкий звук.
     - Еще чашечку, - попросил Прайс. - А потом покачу-ка я лучше дальше.
     Когда я брал чашку, рука моя дрожала, но, коли Прайс и  заметил  это,
то ничего не сказал.
     - Поесть не хотите? -  спросила  его  Черил.  -  Как  насчет  большой
тарелки рагу из говядины?
     Он покачал головой.
     - Нет, спасибо. Чем скорей я вернусь на дорогу, тем будет лучше.
     Вдруг Деннис вместе с табуреткой резко развернулся к  нему,  наградив
тем  холодным  неподвижным  взглядом,  на  какой  бывают  способны  только
полицейские да инструктора строевой подготовки.
     - На дорогу? - Он засопел. - Приятель, ты хоть раз попадал в торнадо?
Лично я собираюсь проводить вон тех вон симпатяг  в  "Холидэй-Инн"  -  это
пятнадцатью милями южнее. Ежели ты не дурак, то и сам там переночуешь. Что
толку пытаться...
     - Нет. - В голосе Прайса звучала железная решимость. - Я проведу ночь
за рулем.
     Деннис прищурился.
     - Почему такая спешка? Может, за тобой кто гонится?
     - Ночные пластуны, - сказала Черил.
     Прайс обернулся к ней так, точно схлопотал пощечину, и я увидел,  как
в его глазах промелькнуло что-то очень похожее на страх.
     Черил показала на зажигалку, которую Прайс оставил на стойке рядом  с
пачкой "Кул". Это  была  видавшая  виды  серебряная  зажигалка  "Зиппо"  с
гравировкой "Ночные пластуны" над двумя скрещенными винтовками.
     - Простите, - сказала Черил. - Я только что заметила это, и мне стало
интересно, что оно означает.
     Прайс убрал зажигалку.
     - Я был во Вьетнаме, - объяснил он.  -  В  моем  подразделении  такую
зажигалку получал каждый.
     - Эй, - в тоне Денниса вдруг зазвучало  уважение,  которого  не  было
раньше. - Так ты ветеран?
     Прайс молчал так долго, что я уж подумал - он не собирается отвечать.
В тишине я услышал, как девчушка  толкует  матери,  что  жареная  картошка
"кусенькая".
     Прайс сказал:
     - Да.
     - Вот это да! Слышь, я и сам хотел пойти, но у меня была  бронь...  и
потом, к тому времени дела там все равно сворачивались. Ты бои-то видел?
     На губах Прайса промелькнула слабая, горькая, язвительная улыбка.
     - Да уж насмотрелся, даже слишком.
     - И кем же? Пехтура? Морская пехота? Рейнджеры?
     Прайс взял третью чашку кофе, отхлебнул и поставил чашку обратно.  Он
на несколько секунд прикрыл глаза, а когда снова открыл их, взгляд его был
пустым, устремленным в никуда.
     - "Ночные пластуны", - негромко проговорил он.  -  Спецподразделение.
Развертываемое  для  разведки  позиций  вьетконговцев   в   подозрительных
деревнях. - Он сказал это  так,  словно  цитировал  устав.  -  Мы  здорово
наползались в потемках по рисовым полям да джунглям.
     - Готов спорить, пару-тройку вьетконгов ты и сам уложил, а? -  Деннис
поднялся и перешел на другое место, за несколько табуреток от Прайса. -  А
я-то так за вами и не поспел. Как же мне хотелось, чтобы вы оставались там
до победы, ребята!
     Прайс молчал. Над закусочной гулко и раскатисто гремел гром. Свет  на
несколько секунд потускнел; когда он разгорелся снова, накал  ламп  словно
бы отчасти ослаб. В закусочной стало темнее. Прайс с неумолимостью  робота
медленно повернул голову к Деннису. Я почувствовал  благодарность  за  то,
что мне не придется принять на себя полную силу взгляда  его  безжизненных
голубых глаз, и увидел, как Деннис поморщился.
     - Я должен был бы остаться, - проговорил Прайс. - Сейчас я должен был
бы лежать там, похороненный в грязи  на  рисовом  поле  вместе  с  другими
восемью ребятами из моего патруля.
     - Ох, - Деннис заморгал. - Извини. Я не хотел...
     - Я вернулся домой, - спокойно продолжал Прайс,  -  по  трупам  своих
друзей. Хочешь знать, каково это, мистер Патрульный?
     - Война закончена, - сказал я ему. - И возвращать ее ни к чему.
     Прайс сурово улыбнулся, не спуская, впрочем, глаз с Денниса.
     -  Кое-кто  поговаривает,  что  она  закончена.  Я  говорю,  что  она
вернулась - вернулась с теми, кто побывал там. С такими, как я. Особенно с
такими, как я. - Прайс умолк. Под дверью выл ветер, молния на миг осветила
ходивший ходуном лес за шоссе - ураган  трепал  и  раскачивал  деревья.  -
Грязь доходила нам до колен, мистер Патрульный, - снова заговорил Прайс. -
Мы шли в темноте по рисовому полю, шли действительно  осторожно,  чтоб  не
наступать на бамбуковые колья, которые,  как  мы  догадывались,  были  там
натыканы повсюду. Потом раздались первые выстрелы -  хлоп,  хлоп,  хлоп  -
словно  начался  фейерверк.   Один   из   "ночных   пластунов"   выстрелил
осветительной ракетой, и мы увидели, что Вьетконг берет нас в кольцо.  Мы,
мистер Патрульный, зашли прямехонько в пекло. Кто-то крикнул: "Косоглазого
высветило!", и мы принялись палить, пытаясь прорвать строй вьетнамцев.  Но
они были повсюду. Стоило  упасть  одному,  как  его  место  занимали  трое
других. Рвались гранаты, взлетали осветительные ракеты, кричали раненые. Я
получил пулю в бедро, еще одну - в кисть руки и упустил  винтовку.  Сверху
на меня кто-то упал, и у него было только полголовы.
     - Э-э... послушайте, - сказал я. - Не обязательно...
     - Мне так хочется, друг. - Он быстро посмотрел на меня,  потом  опять
уставился на Денниса. Кажется, когда взгляд этого человека пронзил меня, я
съежился от страха. - Мне хочется рассказать все.  Вокруг  шел  бой,  люди
кричали и умирали, и я чувствовал, как пули, пролетая  мимо,  задевают  за
мое обмундирование. Я тоже кричал, я знаю, но то,  что  неслось  из  моего
рта, больше походило на звериный вой. Я бросился бежать. Спасти свою шкуру
можно было только одним способом: наступая на трупы, вгоняя  их  в  жидкую
грязь. И, ступая по лицам, я  слышал,  как  некоторые  начинали  давиться,
захлебываться,  пускать  пузыри.  Всех  этих  ребят  я  знал,  как  родных
братьев... но в ту минуту они были для меня лишь кусками  мяса.  Я  бежал.
Над полем появился вертолет огневой поддержки, чуток пострелял... так я  и
выбрался.  Один.  -  Прайс  нагнулся  и  придвинул  лицо  к  лицу   своего
собеседника. - И лучше б тебе поверить, что всякий  раз,  как  я  закрываю
глаза, я оказываюсь в Наме, на  том  самом  рисовом  поле.  Лучше  б  тебе
поверить, что те, кого я там бросил,  не  упокоились  с  миром.  Так  что,
мистер Патрульный, свои соображения насчет Вьетнама и то, что ты, дескать,
за нами "не поспел", держи при себе. А я чтоб этой чуши не слышал! Усек?
     Деннис сидел очень тихо. Он не привык,  чтобы  с  ним  так  говорили,
пусть даже ветераны Вьетнама, и я увидел, как  по  его  лицу  прошла  тень
гнева.
     Трясущимися  руками  Прайс  достал  из  кармана   джинсов   маленькую
бутылочку и вытряхнул из нее на стойку  пару  синих  с  оранжевым  капсул.
Проглотив обе капсулы вместе с глотком кофе, он закрутил крышечку и  снова
убрал флакончик. В тусклом свете его лицо казалось почти пепельным.
     - Я знаю, что вам пришлось тяжко, ребята, - сказал Деннис, -  но  это
не повод выказывать неуважение к закону.
     - К закону, - повторил Прайс. - Ага. Ну как же. Херня.
     - Здесь есть женщины и дети, - напомнил я. - Выбирайте выражения.
     Прайс поднялся. Он смахивал на скелет, обтянутый кожей, которой  было
самую малость больше, чем нужно.
     - Мистер, я больше тридцати шести часов не спал. Нервы ни к черту.  Я
никому не хочу неприятностей, но когда какой-то болван  говорит,  что  все
понимает, охота приложить его по зубам, да так, чтоб он  ими  подавился...
тот, кто там не был, не имеет права делать вид, будто что-то  понимает.  -
Он коротко глянул на Рэя, Линди и детишек. - Прощу прощенья, ребята. Я  не
хотел доставлять вам хлопоты. Сколько с меня, друг?
     Деннис медленно соскользнул с табуретки и теперь стоял руки в боки.
     - Погоди. -  Он  снова  говорил  "полицейским"  голосом.  -  Коли  ты
думаешь,  что  я  выпущу  тебя  отсюда  под  кайфом   после   таблеток   и
неотоспавшегося, ты сбрендил. Я не желаю отскребать тебя от дороги.
     Прайс не обратил на него ни малейшего внимания. Он вынул из бумажника
пару долларов и положил на стойку. Я к ним не притронулся.
     - Эти пилюли помогут мне не заснуть, - сказал Прайс. - Как  только  я
окажусь на дороге, все будет в ажуре.
     - Парень, я не отпустил бы тебя, даже если б стоял  белый  день  и  в
небе ни облачка. Мне чертовски неохота  чистить  дорогу  после  аварии,  в
которую ты попадешь.  Да  брось.  Почему  б  тебе  не  поехать  с  нами  в
"Холидэй-Инн" и...
     Прайс мрачно рассмеялся.
     - Мистер Патрульный, мотель - последнее место, где тебе  хотелось  бы
меня видеть. - Он наклонил голову набок. - Пару дней  назад  я  побывал  в
одном флоридском мотеле и,  кажется,  оставил  в  своем  номере  небольшой
кавардак. Дай пройти.
     - В одном флоридском мотеле? - Деннис нервно облизал нижнюю губу. - О
чем ты толкуешь, черт тебя возьми?
     - О кошмарах и реальности, мистер Патрульный. О точке их пересечения.
Пару ночей назад они пересеклись в одном мотеле. Я не собирался  спать.  Я
только хотел немного полежать, отдохнуть, но я не знал, что  они  появятся
так быстро. - В уголках губ Прайса играла издевательская усмешка, но глаза
смотрели страдальчески. -  Тебе  ни  к  чему,  чтобы  я  останавливался  в
"Холидэй-Инн",  мистер  Патрульный.  Ей-богу,  ни   к   чему.   А   теперь
посторонись.
     Я увидел, что ладонь Денниса легла на рукоятку револьвера. Пальцы  со
щелчком отстегнули кожаный клапан, надежно удерживавший пистолет в кобуре.
Я изумленно уставился на него. "Господи, - подумал я, -  что  происходит?"
Сердце у меня заколотилось так сильно, что я  не  сомневался:  это  слышно
всем. Рэй с Линди наблюдали за происходящим, Черил пятилась за стойку.
     С минуту Прайс с Деннисом стояли  лицом  к  лицу.  По  окнам  хлестал
дождь, грохотала канонада грома. Потом Прайс вздохнул,  словно  на  что-то
решаясь. Он сказал:
     - Пожалуй, я съел бы бифштекс на косточке. Непрожаренный чуть  больше
обычного. Что скажете? - Он посмотрел на меня.
     - Бифштекс? - Голос у меня дрожал. - У нас нету никаких косточек...
     Взгляд Прайса переместился на стойку прямо  передо  мной.  Я  услышал
шипение и шкворчание. Вверх ко мне поплыл аромат жарящегося мяса.
     - Ух ты... - прошептала Черил.
     На стойке лежал большой бифштекс, розовый и сочащийся кровью. Помахай
вы в тот момент у меня под носом меню - я  бы  опрокинулся.  От  бифштекса
струйками поднимался дымок.
     Бифштекс начал бледнеть, таять, и наконец на  стойке  остался  только
след, повторявший его очертания. Потеки крови испарились. Мираж исчез,  но
запах мяса был еще различим - потому-то я и понял, что не сошел с ума.
     У Денниса отвисла челюсть. Рэй в своей кабинке привстал из-за  стола,
чтобы посмотреть, а лицо его жены цветом напоминало простоквашу. Казалось,
весь мир балансирует на острие молчания... а  затем  протяжный  вой  ветра
бесцеремонно привел меня в чувство.
     - Становлюсь неплохим спецом  по  таким  штукам,  -  негромко  сказал
Прайс. - Даже очень и очень недурственным. Началось это у меня примерно  с
год назад. Я уже нашел четырех других "вьетнамцев", которые  умеют  делать
то  же  самое.  То,  что  у  тебя  в  голове,  просто-напросто  становится
всамделишным... и  все.  Конечно,  изображение  держится  всего  несколько
секунд - то есть, если я не сплю. Я выяснил вот  что:  те  четверо  парней
вымокли до нитки в  одном  химикате,  который  там  распыляли,  -  мы  его
прозвали "дергунок", потому что от  него  весь  костенеешь  и  дергаешься,
будто на веревочках. Я угодил под это дерьмо возле Хе Шан, и оно меня чуть
не удушило. Мне казалось, будто я весь в гудроне, а землю там выжгло  так,
что получилась  асфальтированная  автостоянка.  -  Он  уперся  взглядом  в
Денниса. - Я вам тут не нужен, мистер Патрульный. Особенно при  том  числе
убитых, какое я до сих пор держу в уме.
     - Это вы были... в том мотеле... у Дэйтона-Бич?
     Прайс закрыл глаза. На правом виске забилась жилка -  густо-синяя  на
бледной коже.
     - Господи Иисусе, - прошептал он. - Я заснул и не мог заставить  себя
проснуться. Мне снился кошмар. Все тот же. Я был заперт в нем и  кричал  -
пытался разбудить себя  криком.  -  Его  передернуло,  по  щекам  медленно
скатились две слезы. - Ох, - сказал он и вздрогнул, точно припомнив что-то
невыносимо страшное. - Когда... когда я проснулся, они ломились  в  дверь.
Сорвали ее с петель. Я очнулся... в тот  самый  миг,  когда  один  из  них
наставил на меня винтовку. И я увидел его лицо. Облепленное жидкой  грязью
изуродованное лицо. - Прайс вдруг резко открыл глаза. - Я не знал, что они
придут так быстро.
     - Кто? - спросил я. - Кто придет так быстро?
     - "Ночные пластуны", - ответил Прайс. Его ничего не  выражающее  лицо
походило на маску. - Боже милостивый...  быть  может,  проспи  я  секундой
дольше... Но я снова сбежал и бросил тех людей в отеле на верную смерть.
     - Ты едешь со мной. -  Деннис  потащил  из  кобуры  револьвер.  Прайс
резким движением повернул к нему голову. - Не знаю, в какую  это  дурацкую
игру ты...
     Он умолк, вылупив глаза на револьвер, который держал в руке.
     Это больше не был револьвер. Это был тягучий, роняющий капли  сгусток
горячей резины. Деннис вскрикнул и отшвырнул его  от  себя.  Расплавленный
комок с сочным "плюх" шлепнулся на пол.
     - Я ухожу, - голос Прайса звучал спокойно. - Спасибо за  кофе.  -  Он
прошел мимо Денниса к двери.
     Деннис схватил  со  стойки  бутылку  кетчупа.  Черил  вскрикнула  "Не
надо!", но было слишком поздно. Деннис  уже  замахнулся.  Бутылка  угодила
Прайсу в затылок и разбилась, залив кетчупом все  вокруг.  Прайс  качнулся
вперед, колени у него подломились. Он упал и стукнулся головой о пол. Звук
был  такой,  будто  уронили  арбуз.  Тело  Прайса   начало   непроизвольно
подергиваться.
     - Есть, готов! - торжествующе  гаркнул  Деннис.  -  Попался,  ублюдок
трехнутый!
     Линди, обхватив девчушку, прижимала ее к  себе.  Мальчик  тянул  шею,
чтобы видеть, что происходит. Рэй нервно сказал:
     - Вы ведь не убили его, нет?
     - Он жив, - откликнулся я и поглядел  на  пистолет:  тот  опять  стал
твердым. Деннис подобрал его  и  наставил  на  Прайса,  который  продолжал
дергаться всем телом. "В точности, как от "дергунка", - подумал  я.  Потом
Прайс замер без движения.
     - Он умер! - В голосе Черил звучало нечто весьма близкое к  отчаянию.
- О Боже, Деннис, ты его убил!
     Деннис ткнул тело носком ботинка, потом нагнулся.
     - Нет.  У  него  глаза  под  веками  двигаются  туда-сюда.  -  Деннис
дотронулся до запястья Прайса, желая проверить пульс, и резко отнял  руку.
- Господи Иисусе! Да он холодный, как морозильник!  -  Он  сосчитал  пульс
Прайса и присвистнул. - Ни дать ни взять, скаковая лошадь на Дерби!
     Я потрогал то место на стойке, где перед этим лежал бифштекс-мираж, и
отнял пальцы. Они были чуть жирными и от них пахло жареным мясом.  В  этот
миг Прайс дернулся. Деннис мелкими, быстрыми шажками  отбежал  в  сторону.
Прайс издал задушенный звук, будто давился чем-то.
     - Что он сказал? - спросила Черил. - Он что-то сказал!
     - Ничего он не говорил, - Деннис ткнул Прайса пистолетом в  ребра.  -
Ну, давай. Поднимайся.
     - Убери его отсюда, - сказал я. - Не хочу, чтобы он...
     Черил шикнула на меня.
     - Послушай. Слышишь?
     Я слышал только рев и грохот бури.
     - Ты что, не слышишь? - спросила она. Ее глаза медленно стекленели, в
них проступал испуг.
     - Да! - сказал Рэй. - Да! Слушайте!
     Тогда сквозь  причитания  ветра  я  действительно  что-то  расслышал.
Далекое чак-чак-чак, неуклонно  приближавшееся,  становившееся  все  более
громким. На минуту этот звук потонул в шуме ветра, потом послышался снова,
почти над самыми нашими головами: ЧАК-ЧАК-ЧАК.
     - Это вертолет!  -  Рэй  выглянул  в  окно.  -  Кто-то  пригнал  сюда
вертолет!
     - Нет таких, кто может летать на вертолете  в  грозу!  -  сказал  ему
Деннис. Шум винтов то нарастал, то притихал, то нарастал, то притихал... и
смолк.
     На  полу  Прайс,  мелко  дрожа,  начал  съеживаться,  принимая   позу
зародыша. Рот у него открылся, лицо исказилось - похоже, это была  гримаса
страдания.
     Грянул гром. Из леса за дорогой  поднялась  красная  шаровая  молния.
Прежде чем спуститься к закусочной, она несколько секунд лениво  висела  в
небе, потом начала падать и, падая, беззвучно взорвалась, превратившись  в
белое, пылающее око, свет которого едва не ослепил меня.
     Прай