д его
был пустым, устремленным в никуда.-- "Ночные пластуны",-- негромко прого-
ворил он.-- Спецподразделение. Развертываемое для разведки позиций вьеткон-
говцев в подозрительных деревнях.-- Он сказал это так, словно цитировал ус-
тав.-- Мы здорово наползались в потемках по рисовым полям да джунглям.
        -- Готов спорить, пару-тройку вьетконгов ты и сам уложил, а? -- Деннис
поднялся и перешел на другое место, за несколько табуреток от Прайса.-- А я-
то так за вами и не поспел. Как же мне хотелось, чтобы вы оставались там до
победы, ребята!
        Прайс молчал. Над закусочной гулко и раскатисто гремел гром. Свет на
несколько секунд потускнел; когда он разгорелся снова, накал ламп словно бы
отчасти ослаб. В закусочной стало темнее. Прайс с неумолимостью робота мед-
ленно повернул голову к Деннису. Я почувствовал благодарность за то, что мне
не придется принять на себя полную силу взгляда его безжизненных голубых
глаз, и увидел, как Деннис поморщился.
        -- Я должен был бы остаться,-- проговорил Прайс.-- Сейчас я должен
был бы лежать там, похороненный в грязи на рисовом поле вместе с другими
восемью ребятами из моего патруля.
        -- Ох,-- Деннис заморгал.-- Извини. Я не хотел...
        -- Я вернулся домой,-- спокойно продолжал Прайс,-- по трупам своих
друзей. Хочешь знать, каково это, мистер Патрульный?
        -- Война закончена,-- сказал я ему.-- И возвращать ее ни к чему.
        Прайс сурово улыбнулся, не спуская, впрочем, глаз с Денниса.
        -- Кое-кто поговаривает, что она закончена. Я говорю, что она верну-
лась -- вернулась с теми, кто побывал там. С такими, как я. Особенно с такими,
как я.-- Прайс умолк. Под дверью выл ветер, молния на миг осветила ходивший
ходуном лес за шоссе -- ураган трепал и раскачивал деревья.-- Грязь доходила
нам до колен, мистер Патрульный,-- снова заговорил Прайс.-- Мы шли в темно-
те по рисовому полю, шли действительно осторожно, чтоб не наступать на бам-
буковые колья, которые, как мы догадывались, были там натыканы повсюду.
Потом раздались первые выстрелы -- хлоп, хлоп, хлоп -- словно начался фейер-
верк. Один из "ночных пластунов" выстрелил осветительной ракетой, и мы уви-
дели, что Вьетконг берет нас в кольцо. Мы, мистер Патрульный, зашли пряме-
хонько в пекло. Кто-то крикнул: "Косоглазого высветило!", и мы принялись па-
лить, пытаясь прорвать строй вьетнамцев. Но они были повсюду. Стоило
упасть одному, как его место занимали трое других. Рвались гранаты, взлетали
осветительные ракеты, кричали раненые. Я получил пулю в бедро, еще одну -- в
кисть руки и упустил винтовку. Сверху на меня кто-то упал, и у него было толь-
ко полголовы.
        -- Э-э... послушайте,-- сказал я.-- Не обязательно...
        -- Мне так хочется, друг.-- Он быстро посмотрел на меня, потом опять
уставился на Денниса. Кажется, когда взгляд этого человека пронзил меня, я
съежился от страха.-- Мне хочется рассказать все. Вокруг шел бой, люди крича-
ли и умирали, и я чувствовал, как пули, пролетая мимо, задевают за мое обмун-
дирование. Я тоже кричал, я знаю, но то, что неслось из моего рта, больше по-
ходило на звериный вой. Я бросился бежать. Спасти свою шкуру можно было
только одним способом: наступая на трупы, вгоняя их в жидкую грязь. И, сту-
пая по лицам, я слышал, как некоторые начинали давиться, захлебываться, пус-
кать пузыри. Всех этих ребят я знал, как родных братьев... но в ту минуту они
были для меня лишь кусками мяса. Я бежал. Над полем появился вертолет огне-
вой поддержки, чуток пострелял... так я и выбрался. Один.-- Прайс нагнулся и
придвинул лицо к лицу своего собеседника.-- И лучше б тебе поверить, что вся-
кий раз, как я закрываю глаза, я оказываюсь в Наме, на том самом рисовом по-
ле. Лучше б тебе поверить, что те, кого я там бросил, не упокоились с миром.
Так что, мистер Патрульный, свои соображения насчет Вьетнама и то, что ты,
дескать, за нами "не поспел", держи при себе. А я чтоб этой чуши не слышал!
Усек?
        Деннис сидел очень тихо. Он не привык, чтобы с ним так говорили,
пусть даже ветераны Вьетнама, и я увидел, как по его лицу прошла тень гнева.
        Трясущимися руками Прайс достал из кармана джинсов маленькую бу-
тылочку и вытряхнул из нее на стойку пару синих с оранжевым капсул. Прогло-
тив обе капсулы вместе с глотком кофе, он закрутил крышечку и снова убрал
флакончик. В тусклом свете его лицо казалось почти пепельным.
        -- Я знаю, что вам пришлось тяжко, ребята,-- сказал Деннис,-- но это не
повод выказывать неуважение к закону.
        -- К закону,-- повторил Прайс.-- Ага. Ну как же. Херня.
        -- Здесь есть женщины и дети,-- напомнил я.-- Выбирайте выражения.
        Прайс поднялся. Он смахивал на скелет, обтянутый кожей, которой бы-
ло самую малость больше, чем нужно.-- Мистер, я больше тридцати шести ча-
сов не спал. Нервы ни к черту. Я никому не хочу неприятностей, но когда ка-
кой-то болван говорит, что все понимает, охота приложить его по зубам, да
так, чтоб он ими подавился... тот, кто там не был, не имеет права делать вид,
будто что-то понимает.-- Он коротко глянул на Рэя, Линди и детишек.-- Прощу
прощенья, ребята. Я не хотел доставлять вам хлопоты. Сколько с меня, друг?
        Деннис медленно соскользнул с табуретки и теперь стоял руки в боки.
        -- Погоди.-- Он снова говорил "полицейским" голосом.-- Коли ты дума-
ешь, что я выпущу тебя отсюда под кайфом после таблеток и неотоспавшегося,
ты сбрендил. Я не желаю отскребать тебя от дороги.
        Прайс не обратил на него ни малейшего внимания. Он вынул из бумаж-
ника пару долларов и положил на стойку. Я к ним не притронулся.
        -- Эти пилюли помогут мне не заснуть,-- сказал Прайс.-- Как только я
окажусь на дороге, все будет в ажуре.
        -- Парень, я не отпустил бы тебя, даже если б стоял белый день и в небе
ни облачка. Мне чертовски неохота чистить дорогу после аварии, в которую ты
попадешь. Да брось. Почему б тебе не поехать с нами в "Холидэй-Инн" и...
        Прайс мрачно рассмеялся.
        -- Мистер Патрульный, мотель -- последнее место, где тебе хотелось бы
меня видеть.-- Он наклонил голову набок.-- Пару дней назад я побывал в одном
флоридском мотеле и, кажется, оставил в своем номере небольшой кавардак.
Дай пройти.
        -- В одном флоридском мотеле? -- Деннис нервно облизал нижнюю гу-
бу.-- О чем ты толкуешь, черт тебя возьми?
        -- О кошмарах и реальности, мистер Патрульный. О точке их пересече-
ния. Пару ночей назад они пересеклись в одном мотеле. Я не собирался спать. Я
только хотел немного полежать, отдохнуть, но я не знал, что они появятся так
быстро.-- В уголках губ Прайса играла издевательская усмешка, но глаза смот-
рели страдальчески.-- Тебе ни к чему, чтобы я останавливался в "Холидэй-
Инн", мистер Патрульный. Ей-богу, ни к чему. А теперь посторонись.
        Я увидел, что ладонь Денниса легла на рукоятку револьвера. Пальцы со
щелчком отстегнули кожаный клапан, надежно удерживавший пистолет в кобу-
ре. Я изумленно уставился на него. "Господи,-- подумал я,-- что происходит?"
Сердце у меня заколотилось так сильно, что я не сомневался: это слышно всем.
Рэй с Линди наблюдали за происходящим, Черил пятилась за стойку.
        С минуту Прайс с Деннисом стояли лицом к лицу. По окнам хлестал
дождь, грохотала канонада грома. Потом Прайс вздохнул, словно на что-то ре-
шаясь. Он сказал: -- Пожалуй, я съел бы бифштекс на косточке. Непрожарен-
ный чуть больше обычного. Что скажете? -- Он посмотрел на меня.
        -- Бифштекс? -- Голос у меня дрожал.-- У нас нету никаких косточек...
        Взгляд Прайса переместился на стойку прямо передо мной. Я услышал
шипение и шкворчание. Вверх ко мне поплыл аромат жарящегося мяса.
        -- Ух ты...-- прошептала Черил.
        На стойке лежал большой бифштекс, розовый и сочащийся кровью. По-
махай вы в тот момент у меня под носом меню -- я бы опрокинулся. От бифш-
текса струйками поднимался дымок.
        Бифштекс начал бледнеть, таять, и наконец на стойке остался только
след, повторявший его очертания. Потеки крови испарились. Мираж исчез, но
запах мяса был еще различим -- потому-то я и понял, что не сошел с ума.
        У Денниса отвисла челюсть. Рэй в своей кабинке привстал из-за стола,
чтобы посмотреть, а лицо его жены цветом напоминало простоквашу. Каза-
лось, весь мир балансирует на острие молчания... а затем протяжный вой ветра
бесцеремонно привел меня в чувство.
        -- Становлюсь неплохим спецом по таким штукам,-- негромко сказал
Прайс.-- Даже очень и очень недурственным. Началось это у меня примерно с
год назад. Я уже нашел четырех других "вьетнамцев", которые умеют делать то
же самое. То, что у тебя в голове, просто-напросто становится всамделишным...
и все. Конечно, изображение держится всего несколько секунд -- то есть, если я
не сплю. Я выяснил вот что: те четверо парней вымокли до нитки в одном хими-
кате, который там распыляли,-- мы его прозвали "дергунок", потому что от не-
го весь костенеешь и дергаешься, будто на веревочках. Я угодил под это дерьмо
возле Хе Шан, и оно меня чуть не удушило. Мне казалось, будто я весь в гудро-
не, а землю там выжгло так, что получилась асфальтированная автостоянка.--
Он уперся взглядом в Денниса.-- Я вам тут не нужен, мистер Патрульный. Осо-
бенно при том числе убитых, какое я до сих пор держу в уме.
        -- Это вы были... в том мотеле... у Дэйтона-Бич?
        Прайс закрыл глаза. На правом виске забилась жилка -- густо-синяя на
бледной коже.-- Господи Иисусе,-- прошептал он.-- Я заснул и не мог заставить
себя проснуться. Мне снился кошмар. Все тот же. Я был заперт в нем и кричал -
- пытался разбудить себя криком.-- Его передернуло, по щекам медленно скати-
лись две слезы.-- Ох,-- сказал он и вздрогнул, точно припомнив что-то невыно-
симо страшное.-- Когда... когда я проснулся, они ломились в дверь. Сорвали ее
с петель. Я очнулся... в тот самый миг, когда один из них наставил на меня вин-
товку. И я увидел его лицо. Облепленное жидкой грязью изуродованное лицо.--
Прайс вдруг резко открыл глаза.-- Я не знал, что они придут так быстро.
        -- Кто? -- спросил я.-- Кто придет так быстро?
        -- "Ночные пластуны",-- ответил Прайс. Его ничего не выражающее ли-
цо походило на маску.-- Боже милостивый... быть может, проспи я секундой
дольше... Но я снова сбежал и бросил тех людей в отеле на верную смерть.
        -- Ты едешь со мной.-- Деннис потащил из кобуры револьвер. Прайс рез-
ким движением повернул к нему голову.-- Не знаю, в какую это дурацкую игру
ты...
        Он умолк, вылупив глаза на револьвер, который держал в руке.
        Это больше не был револьвер. Это был тягучий, роняющий капли сгу-
сток горячей резины. Деннис вскрикнул и отшвырнул его от себя. Расплавлен-
ный комок с сочным "плюх" шлепнулся на пол.
        -- Я ухожу,-- голос Прайса звучал спокойно.-- Спасибо за кофе.-- Он
прошел мимо Денниса к двери.
        Деннис схватил со стойки бутылку кетчупа. Черил вскрикнула "Не на-
до!", но было слишком поздно. Деннис уже замахнулся. Бутылка угодила Прай-
су в затылок и разбилась, залив кетчупом все вокруг. Прайс качнулся вперед,
колени у него подломились. Он упал и стукнулся головой о пол. Звук был та-
кой, будто уронили арбуз. Тело Прайса начало непроизвольно подергиваться.
        -- Есть, готов! -- торжествующе гаркнул Деннис.-- Попался, ублюдок
трехнутый!
        Линди, обхватив девчушку, прижимала ее к себе. Мальчик тянул шею,
чтобы видеть, что происходит. Рэй нервно сказал:
        -- Вы ведь не убили его, нет?
        -- Он жив,-- откликнулся я и поглядел на пистолет: тот опять стал твер-
дым. Деннис подобрал его и наставил на Прайса, который продолжал дергать-
ся всем телом. "В точности, как от "дергунка",-- подумал я. Потом Прайс замер
без движения.
        -- Он умер! -- В голосе Черил звучало нечто весьма близкое к отчаянию.-
- О Боже, Деннис, ты его убил!
        Деннис ткнул тело носком ботинка, потом нагнулся.
        -- Нет. У него глаза под веками двигаются туда-сюда.-- Деннис дотро-
нулся до запястья Прайса, желая проверить пульс, и резко отнял руку.-- Госпо-
ди Иисусе! Да он холодный, как морозильник! -- Он сосчитал пульс Прайса и
присвистнул.-- Ни дать ни взять, скаковая лошадь на Дерби!
        Я потрогал то место на стойке, где перед этим лежал бифштекс-мираж,
и отнял пальцы. Они были чуть жирными и от них пахло жареным мясом. В
этот миг Прайс дернулся. Деннис мелкими, быстрыми шажками отбежал в сто-
рону. Прайс издал задушенный звук, будто давился чем-то.
        -- Что он сказал? -- спросила Черил.-- Он что-то сказал!
        -- Ничего он не говорил,-- Деннис ткнул Прайса пистолетом в ребра.--
Ну, давай. Поднимайся.
        -- Убери его отсюда,-- сказал я.-- Не хочу, чтобы он...
        Черил шикнула на меня.
        -- Послушай. Слышишь?
        Я слышал только рев и грохот бури.
        -- Ты что, не слышишь? -- спросила она. Ее глаза медленно стекленели, в
них проступал испуг.
        -- Да! -- сказал Рэй.-- Да! Слушайте!
        Тогда сквозь причитания ветра я действительно что-то расслышал. Да-
лекое чак-чак-чак, неуклонно приближавшееся, становившееся все более гром-
ким. На минуту этот звук потонул в шуме ветра, потом послышался снова, поч-
ти над самыми нашими головами: ЧАК-ЧАК-ЧАК.
        -- Это вертолет! -- Рэй выглянул в окно.-- Кто-то пригнал сюда верто-
лет!
        -- Нет таких, кто может летать на вертолете в грозу! -- сказал ему Ден-
нис. Шум винтов то нарастал, то притихал, то нарастал, то притихал... и
смолк.
        На полу Прайс, мелко дрожа, начал съеживаться, принимая позу заро-
дыша. Рот у него открылся, лицо исказилось -- похоже, это была гримаса стра-
дания.
        Грянул гром. Из леса за дорогой поднялась красная шаровая молния.
Прежде чем спуститься к закусочной, она несколько секунд лениво висела в не-
бе, потом начала падать и, падая, беззвучно взорвалась, превратившись в бе-
лое, пылающее око, свет которого едва не ослепил меня.
        Прайс что-то сказал полным паники голосом, узнать который было
трудно. Крепко зажмурив глаза, он сжался в комок, весь скорчился, обхватив
руками колени.
        Деннис поднялся на ноги и сощурился: сгусток ослепительного света
упал на стоянку и, замигав, потух в луже. Из леса выплыла и расцвела сиянием,
от которого делалось больно глазам, еще одна шаровая молния.
        Деннис повернулся ко мне.
        -- Я слышал, что он сказал.-- Его голос звучал надтреснуто.-- Он ска-
зал... "косоглазого высветило".
        Когда, упав на землю, стоянку осветила вторая ракета, мне почудилось,
что я вижу, как через дорогу движутся какие-то силуэты. Они шли на негнущих-
ся ногах, зловещим и странным маршем. Осветительная ракета погасла.
        -- Разбуди его,-- услышал я собственный шепот.-- Деннис... Боже мило-
стивый... разбуди его.



4

        Деннис тупо уставился на меня, а я уже взялся за стойку, чтобы пере-
прыгнуть через нее и самому добраться до Прайса.
        На стоянку влетел сгусток пламени. По бетону запрыгали искры. Я
крикнул: "Ложись!" и круто развернулся, чтобы толкнуть Черил за стойку, в ук-
рытие.
        -- Что за черт...-- сказал Деннис.
        Он не закончил. Послышался глухой металлический звон -- по машинам
и насосам бензоколонки застучали пули. Я знал: если бензин взорвется, всем
нам крышка. Мой грузовичок содрогнулся под ударами патронов крупного ка-
либра, и, ныряя за стойку, я увидел, как он взлетел на воздух. Раздался такой
грохот, что хоть святых выноси,-- окна вылетели внутрь, и закусочная наполни-
лась летящим стеклом, вихревым ветром и густой пеленой дождя. Я услышал
пронзительный крик Линди. Ребятишки плакали, да и сам я что-то орал.
        Лампы погасли. Мрак рассеивало лишь отраженное от бетона красное
неоновое свечение да сияние флюоресцентных ламп над бензоколонкой. Пули
прошили стену, и глиняные кружки-миски превратились в черепки, точно по
ним грохнули кувалдой. Повсюду летали салфетки и пакетики с сахаром.
        Черил держалась за меня так крепко, будто вместо пальцев у нее были
гвозди, вошедшие в мою руку до кости. Она смотрела широко раскрытыми, по-
лубезумными глазами и все пыталась что-то сказать. Ее губы шевелились, но с
них не сходило ни звука.
        Грянул еще один взрыв -- разнесло очередную машину. Закусочная со-
дрогнулась до основания, и меня чуть не стошнило от страха.
        На стену снова обрушился град пуль. Это были трассирующие пули;
они подпрыгивали и рикошетом отлетали от стены, словно раскаленные добела
окурки. Одна такая пуля пропела в воздухе, чиркнула по краю полки и упала
на пол примерно в трех футах от меня. Светящийся патрон начал меркнуть,
бледнеть, таять, так же, как пивная банка и бифштекс-мираж. Я протянул руку,
чтобы коснуться его, но нащупал только осколки стекла и черепки. "Фантом-
ная пуля,-- подумал я.-- Достаточно реальная, чтобы вызвать разрушение,
смерть... и исчезнуть".
        "Я вам тут ни к чему, мистер Патрульный,-- предостерегал Прайс.--
Особенно, при том числе убитых, какое я до сих пор держу в уме".
        Обстрел прекратился. Я высвободился от Черил и сказал: "Отсюда ни
шагу". Потом выглянул из-за стойки и увидел: мой грузовичок и "стэйшн-вэ-
гон" горели, резкий ветер подхватывал и трепал языки пламени. Я увидел
Прайса: съежившись, он по-прежнему лежал на полу среди осколков стекла.
Скрюченные пальцы рук жадно хватали воздух, мигающий красный неон осве-
щал искаженное гримасой лицо с закрытыми глазами. Вокруг головы растек-
лась лужа кетчупа, и вид у Прайса был такой, точно ему раскроили череп. Этот
человек смотрел в преисподнюю, и, чтобы самому не лишиться рассудка, я по-
спешил отвести глаза.
        Рэй, Линди и детишки жались друг к дружке под столом в своей кабин-
ке. Женщина судорожно всхлипывала. Я поглядел на Денниса, лежавшего в не-
скольких футах от Прайса: он распростерся ничком, а в спине у него были про-
биты четыре дыры, и вокруг тела Денниса ручейками расползался отнюдь не
кетчуп. Правая рука с зажатым в ней револьвером была откинута в сторону,
пальцы подрагивали.
        Словно салют на Четвертое июля, над лесом плавно взлетела еще одна
сигнальная ракета. Стало светло, и я увидел их: самое малое пять силуэтов, а то
и больше. Пригибаясь, они шли через стоянку -- но медленно, как в кошмаре.
Болтающееся обмундирование развевалось на ветру, в касках отражался свет
сигнальной ракеты. Они были вооружены -- по-моему, автоматическими вин-
товками. Лиц было не разглядеть, да оно и к лучшему.
        Прайс на полу застонал. Я услышал, как он бормочет "свет... высвети-
ло".
        Прямо над закусочной зависла осветительная ракета. И тогда я понял,
что происходит. Высветило нас. Нас всех застиг кошмар Прайса, и "Ночные
пластуны", которых Прайс бросил умирать в грязной жиже, снова вели бой --
так же, как случилось в мотеле "Приют под соснами". "Ночные пластуны"
вновь ожили, питаемые чувством вины Прайса и тем, что с ним сделало то гов-
но, "дергунок".
        А нас высветило, как вьетнамца на том рисовом поле.
        Раздался звук, похожий на щелканье кастаньет: это, вычертив огнен-
ным пунктиром дугу, в разбитые окна влетели и с неясным глуховатым стуком
приземлились в углу крохотные, рассыпающие искры точки. Задетые ими табу-
реты завертелись, издавая пронзительный визгливый скрип. Со звоном выско-
чил ящик кассового аппарата, а затем, рассыпая мелочь и бумажки, касса раз-
летелась. Я быстро пригнул голову, но жгучая оса (не знаю, что уж это было --
может, кусок металла, а может, осколок стекла) раскроила мне левую щеку от
уха до верхней губы. Обливаясь кровью, я упал на пол за стойку.
        Взрыв стряхнул с полок уцелевшие чашки, блюдца, тарелки и стаканы.
Крыша закусочной целиком прогнулась внутрь, словно собираясь сложиться
пополам; с потолка сыпались отлетающая облицовочная плитка, арматура, на
которой крепились лампы, и куски металлических балок.
        Тогда-то я и п