эффективности и абсолютной безопасности.
   После скандала с талидомидом миновало пятнадцать лет.  За  это  время
произошел колоссальный прогресс в области фармацевтических исследований,
в том числе и в методике испытания новых  препаратов.  Да  и  требования
соответствующего законодательства в 1975 году куда строже, чем в  1950-е
годы.
   Сэму удалось убедить  Селию  не  спешить  с  выводами,  пока  она  не
ознакомится со всеми данными.
   Вскоре она  лишний  раз  смогла  убедиться,  сколь  большое  значение
придавали монтейну в компании "Фелдинг-Рот". Вице-президент и финансовый
контролер компании Сэт Фейнголд признался Селии:
   - Сэм обещал совету директоров,  что  монтейн  принесет  нам  крупный
доход, а мы в нем чертовски  нуждаемся.  В  этом  году  наши  балансовые
ведомости выглядят так, словно пора просить милостыню. Я разговаривал  с
финансистами из "Жиронд-Шими". Французы считают, что этот препарат сулит
им колоссальную прибыль.

***

   - Важно, чтобы все мы, работники коммерции,  помнили  и  всякий  раз,
когда речь заходит о  монтейне,  подчеркивали  следующее:  это  средство
совершенно безопасно для  беременных.  -  Наклонившись  к  микрофону  на
трибуне, Селия добавила:
   - Более того, это радостное средство! О подобном  лекарстве  мечтали,
его ждали и наконец дождались все женщины, веками страдавшие от  тошноты
и недомогания во время  беременности.  И  принесла  им  избавление  наша
компания "Фелдинг-Рот". Отныне женщины Америки свободны от  стародавнего
ига. Каждый новый день беременности станет ярче,  лучше,  счастливей!  У
нас есть такое лекарство. Настал конец эре  "утренней  дурноты"!  И  это
дело наших рук!
   Зал разразился воодушевленными рукоплесканиями.

***

   Стоял октябрь 1976 года. Селия прибыла в Сан-Франциско на конференцию
коммерческого персонала компании.
   Подготовка  запуска  монтейна  в  торговлю  шла  вовсю.  В   компании
надеялись, что месяца через четыре,  в  феврале,  лекарство  поступит  в
продажу.  Тем  временем  требовалось  основательно  ознакомить  с  новым
препаратом тех, кому предстояло его продавать.
   Что касается испытательных программ, то в  США  они  проводились  уже
полтора года  -  на  животных  и  на  пятистах  добровольцах:  при  этом
обнаружились лишь самые легкие и незначительные с точки зрения  медицины
побочные эффекты. Результаты были хорошие и вполне соответствовали  тем,
что удалось получить в других странах, где монтейн поступил в продажу  и
успел завоевать необычайную популярность среди врачей и их подопечных.
   Вслед за завершением испытательных программ в США, как обычно, в  ФДА
в Вашингтоне была направлена  объемистая  заявка.  Надеялись  на  скорое
положительное решение.
   К сожалению, надежда эта  не  оправдалась.  Из  ФДА  так  и  не  было
получено  разрешение  даже  на  рецептурную   продажу   препарата.   Это
обстоятельство, словно  туча,  нависло  над  тщательно  разработанной  в
"Фелдинг-Рот" программой реализации нового средства.
   Тем временем в  штаб-квартире  компании  пришли  к  выводу,  что  нет
никакой  возможности  приостановить   все   приготовления   в   ожидании
разрешения ФДА - это грозило потерей как минимум шести месяцев  активной
торговли, а значит, резким снижением  доходов.  Было  решено  продолжать
производство препарата, разворачивать рекламу,  проводить  взбадривающие
мероприятия, подобные сан-францисскому. При этом  не  терялась  надежда,
что зеленый сигнал светофора ФДА зажжется  до  наступления  критического
срока.
   Сэм Хауторн, Винсент Лорд да и другие не сомневались, что  разрешения
ФДА осталось ждать недолго. Эта уверенность  подогревалась  интересом  к
новому лекарству в органах массовой информации.
   В прессе все чаще задавались вопросы: на каком основании американским
женщинам отказывают в  столь  благотворном  средстве,  в  то  время  как
женщины в других странах успешно пользуются им  без  всякого  вреда  для
своего здоровья? Выражение "американская отсталость"  то  и  дело  вновь
замелькало в критических выступлениях, авторы которых обвиняли  во  всем
ФДА.
   Одним из наиболее настойчивых критиков был  сенатор  Деннис  Донэхью.
Обычно  он   занимал   место   в   рядах   оппонентов   фармацевтической
промышленности,  однако  теперь  быстро  смекнул,  чью  сторону   занять
выгоднее. Отвечая на вопросы журналиста, он  отозвался  о  нерешительных
действиях со стороны  ФДА  в  отношении  монтейна  как  о  "смехотворной
нелепости при  создавшихся  обстоятельствах".  Высказывание  сенатора  с
одобрением восприняли в "Фелдинг-Рот".
   Еще одна небольшая тучка появилась на горизонте в результате действия
доктора  Мод   Стейвли,   руководительницы   нью-йоркской   общественной
организации по охране потребительских интересов "Граждане за  безопасную
медицину".
   Доктор Стейвли и  ее  организация  яростно  сопротивлялись  появлению
монтейна на американском рынке.  Они  доказывали,  что  лекарство  может
оказаться  небезопасным,  и  настаивали  на  проведении   дополнительных
испытаний.  Они  настойчиво  навязывали  свою  точку  зрения  всем,  кто
проявлял к этому интерес, и сумели привлечь весьма пристальное  внимание
прессы.
   Позиция доктора Стейвли основывалась на  иске,  поданном  несколькими
месяцами ранее в судебные инстанции Австралии.
   Двадцатитрехлетняя женщина родила девочку. Во время беременности  она
стала одной из первых, кто начал принимать монтейн. Вскоре обнаружилось,
что девочка родилась дефективной. Врачи пришли к заключению, что девочка
навсегда останется умственно отсталой и не сможет не только  ходить,  но
даже сидеть без посторонней помощи.
   Один адвокат, узнав об этом случае, убедил  мать  подать  иск  против
австралийской компании,  занимавшейся  распространением  лекарства.  Иск
поступил в суд, но удовлетворен не был. Затем была направлена  апелляция
в суд верховной инстанции, который ее также не поддержал.
   Во  время  этих  слушаний,  казалось,  было  представлено  более  чем
достаточно свидетельств того, что состояние ребенка никак не  связано  с
монтейном.  Мать  девочки,  женщина   весьма   сомнительной   репутации,
призналась, что не знает толком, кто отец ребенка. Стало также известно,
что во время беременности она принимала и другие препараты. Кроме  того,
она была алкоголичкой,  заядлой  курильщицей  и  употребляла  марихуану.
Свидетель на суде присяжных, врач-эксперт, охарактеризовал  ее  организм
как "жуткое скопище взаимоисключающих химикалиев, способных дать  любую,
самую непредсказуемую реакцию". Как и другие свидетели-медики, он отверг
наличие связи между монтейном и дефектами ребенка.
   И лишь доктор, наблюдавший за этой женщиной во время  беременности  и
непосредственно принимавший  роды,  дал  показания  в  пользу  матери  и
обвинил во всем  монтейн:  кстати,  он  его  и  прописывал.  Однако  при
перекрестном  допросе  доктор  признался,  что  не  располагает   научно
обоснованными  доказательствами;  просто  у  него,  как  он   выразился,
"чертовски сильное чутье" в таких делах. Его мнение  всерьез  воспринято
не было.
   Расследование,    предпринятое    по    инициативе     австралийского
правительства  с  привлечением  ученых-экспертов  и  медиков,  пришло  к
выводам, аналогичным заключению судебных инстанций: в очередной раз была
подтверждена безвредность монтейна.
   В руках у доктора Стейвли, мастера работать на публику, также не было
никаких других свидетельств, способных усилить кампанию против монтейна.
В "Фелдинг-Рот" склонны были Стейвли рассматривать скорее  как  досадную
помеху, нежели серьезную угрозу.

***

   Выждав,  пока  утихнут  аплодисменты,  Селия   вновь   обратилась   к
участникам сан-францисской конференции:
   - Кое-что  вы,  наверное,  уже  ощутили,  -  предупредила  она  своих
слушателей, - а именно волнение в  связи  с  монтейном  среди  тех,  кто
помнит талидомид и его страшные последствия - младенцев, появлявшихся на
свет калеками. Я говорю об этом открыто,  исходя  из  принципа  всеобщей
гласности, коллегиальности наших решений.
   В зале стояла тишина. На лицах слушателей, обращенных к  Селии,  было
написано глубокое внимание.
   -  От  талидомида  монтейн   отличается   многим,   и   разница   эта
принципиальная. Во-первых,  талидомид  был  создан  около  двадцати  лет
назад,  во  времена,  когда  исследования  в  области  фармацевтики   не
проводились столь тщательно, а законы по охране здоровья не  были  столь
научно обоснованными  и  жесткими,  как  сегодня.  Кроме  того,  вопреки
распространенному мнению, талидомид не  был  предназначен  исключительно
для беременных женщин. Это было успокоительное средство, снотворное  для
широкого применения.
   Селия  сделала  паузу,  чтобы   заглянуть   в   конспект,   аккуратно
подготовленный для этого и последующих выступлений.  В  зале  с  прежним
вниманием ждали, когда она заговорит снова.
   - Монтейн в отличие от талидомида прошел тщательнейшую  апробацию  по
всем статьям. Я допускаю,  -  добавила  Селия,  -  что  раньше  ни  одно
лекарство не проходило столь тщательной проверки на безопасность.

***

   Примерно через час в  комфортабельном  номере  отеля  "Стэнфорд-корт"
раздался телефонный звонок. Селия спустила ноги с дивана и потянулась  к
аппарату.
   - Миссис Джордан? - раздался в трубке женский голос.
   - Да.
   - Вызывает Бунтон. Соединяю вас с компанией "Фелдинг-Рот". На проводе
мистер Хауторн.
   - Привет, Селия, - донесся до нее голос Сэма. - Как дела?
   - Пока все идет хорошо. Ознакомительные  выступления  прошли  гладко.
Все только и ждут, когда поступит команда продавать монтейн.
   - Отлично!
   - Конечно, все мы задаемся одним вопросом: сколько еще придется ждать
разрешения ФДА?
   Наступило молчание. Селия почувствовала, что на другом конце  провода
Сэм хочет что-то сказать, но не решается. Но он все-таки ответил:
   - Пока что это строго между нами. Но тебе я  могу  сказать  с  полной
убежденностью: мы получим разрешение ФДА, причем очень скоро.
   - Могу ли я знать, почему ты так уверен?
   - Нет.
   - Хорошо.
   "Если Сэму угодно выражаться загадками,  это  его  право",  -  решила
Селия, хотя при сложившихся между ними  отношениях  она  не  видела  для
этого никаких причин.
   - С Джулиет все в порядке? - спросила она Сэма.
   - Слава Богу, да, - ответил Сэм и, довольно посмеиваясь, добавил:
   - Как и с моим будущим внуком. Ждать-то осталось совсем немного.
   Джулиет и Дуайт Гудсмит три месяца назад  поженились  и  осчастливили
близких вестью, что у них будет ребенок. Первенец должен  был  появиться
на свет в январе.
   - Поцелуй от меня Лилиан и Джулиет, - сказала Селия.
   - Непременно. Спасибо, Селия, - сказал Сэм и повесил трубку.

***

   Положив трубку после разговора с Сан-Франциско, Сэм  Хауторн  отругал
себя за невольно вырвавшееся замечание о  скорой  положительной  реакции
ФДА на монтейн. Он глупо проболтался.
   Нужно быть осмотрительнее, решил Сэм.  Особенно  после  состоявшегося
час назад разговора с Винсентом Лордом и принятого ими решения. Никто  и
никогда не должен об этом знать, иначе последствия будут ужасными.
   Сэм Хауторн с Мейсом знаком не был, да и не хотел его  знать.  Но  он
предостаточно  наслышался  об  этом  типе  от  Винса  Лорда   и   других
сотрудников компании. Он знал, как  много  неприятностей  причинил  Мейс
компании "Фелдинг-Рот" - сначала два года назад, когда  произошла  ничем
не оправданная затяжка со стейдпейсом, и вот  теперь  с  монтейном.  Сэм
буквально кипел от негодования: как можно давать власть  в  руки  людям,
подобным Мейсу? Почему от них должны страдать честные бизнесмены?
   К счастью, такие люди составляли меньшинство - в ФДА  их  можно  было
пересчитать по пальцам.  В  этом  Сэм  был  уверен.  И  однако  же  Мейс
существовал! Более того, "сидел"  на  монтейне  и  делал  все,  чтобы  с
помощью процедурных проволочек и юридических  уловок  затягивать  выдачу
разрешительного   удостоверения.   Значит,   необходимо   найти   способ
нейтрализовать Мейса.
   Ну что ж, такая возможность существовала. По крайней мере у  компании
"Фелдинг-Рот", а точнее - у Винсента Лорда.
   Когда Сэм узнал, что Лорд собрал, вернее сказать,  купил,  материалы,
свидетельствующие о преступной деятельности Мейса, первой  его  реакцией
было негодование. Сэму претила сама мысль  о  возможности  использования
этих бумаг. Теперь - другое дело. Ситуация  с  монтейном  стала  слишком
острой, даже критической; теперь щепетильность неуместна.
   Продолжая этот внутренний монолог в тиши своего кабинета, Сэм  сказал
себе: "В том-то и беда, что, оказавшись на  посту  руководителя  крупной
компании, не важно какой, приходится принимать решения и санкционировать
действия, которые, если взглянуть на них со стороны, ты же бы  и  осудил
как непорядочные. Но  когда  несешь  ответственность  за  судьбы  многих
людей, когда от тебя зависят все эти держатели акций, директора отделов,
коллеги  из  руководства,  служащие,  поставщики,  торговые   работники,
покупатели - временами приходится сжать зубы покрепче и  поступать  так,
как того требуют обстоятельства".
   Именно так Сэм и поступил, когда час назад дал  "добро"  в  ответ  на
предложение Винсента Лорда заставить доктора Гидеона Мейса  положительно
решить вопрос с монтейном,  пригрозив  ему  уголовной  ответственностью,
если соответствующие документы будут преданы гласности.  Это  был  явный
шантаж. Незачем  искать  других  слов.  А  ведь  шантаж  также  является
уголовным преступлением.
   - Неужели все может затянуться на целый год? - спросил Сэм.
   - Еще как может, и даже на более длительный срок. Стоит только  Мейсу
затребовать повторной экспертизы и...
   Сэм жестом оборвал Лорда. Он вспомнил, как Мейс больше года тянул  со
стейдпейсом.
   - А ведь в свое время, -  напомнил  Сэм  директору  по  науке,  -  вы
говорили, что собираетесь сделать все это собственными руками, без меня.
   - Помню, - ответил Лорд. - Но ведь вы сами  захотели  знать,  на  что
были потрачены те две тысячи долларов, - лишь после этого я изменил свое
первоначальное решение. Мне придется идти на риск, и я не  вижу  причин,
почему я должен рисковать  в  одиночку.  За  мной  по-прежнему  остается
главная часть операции - лобовая атака на Мейса. Но  я  хочу,  чтобы  вы
знали все и поддерживали меня.
   -  Надеюсь,  вы  не  намерены  предложить  зафиксировать  все  это  в
письменном виде?
   Лорд отрицательно покачал головой:
   - Вовсе нет. Кстати, если нас припрут  к  стенке,  вы  вообще  можете
отрицать факт этого разговора.
   Именно тогда Сэм понял, что больше всего Винс боится оказаться  один,
не хочет нести в одиночку бремя ответственности.
   - Отлично, - сказал Сэм, - хоть мне это и претит, я ваш план одобряю.
Действуйте, как того требуют обстоятельства. - И как бы в шутку добавил:
   - Надеюсь, при вас нет записывающего устройства.
   - Даже в этом случае, - ответил Лорд, - я был бы  уличен  не  меньше,
чем вы.

***

   После их последней встречи, отметил Винсент Лорд,  Гидеон  Мейс  явно
изменился. Представитель ФДА выглядел чуть постаревшим, что, собственно,
было естественно. Удивляло другое:  он  производил  более  благоприятное
впечатление. Краснота на лице опала, прожилок на носу поубавилось.  Свой
обтрепанный костюм он сменил на новый. Очки тоже  были  новыми,  и  Мейс
больше не щурился. Его поведение стало как-то раскованнее,  и  хотя  его
нельзя было назвать дружелюбным, агрессивности и раздражительности  явно
поубавилось. По-видимому, причина подобных перемен  заключалась  в  том,
что Мейс бросил пить.
   Все прочее оставалось таким же или даже хуже. Главное  управление  по
контролю за продуктами питания и лекарствами в Вашингтоне  являло  собой
все тот  же  безликий,  обшарпанный  улей.  Казалось,  что  в  крошечной
каморке, служившей Мейсу  кабинетом,  прибавилось  бумаг.  Словно  волны
прилива, они заполняли все помещение.
   Окинув взглядом комнату, Лорд спросил:
   - Заявка на наш монтейн тоже где-то здесь?
   - Частично, - ответил Мейс.  -  На  все  у  меня  места  не  хватает.
Насколько я понимаю, вы, собственно, из-за монтейна и пожаловали?
   - Да, - согласился Лорд. Он сидел лицом к  чиновнику  и  даже  сейчас
надеялся, что не потребуется доставать фотокопии из портфеля,  стоявшего
у его ног.
   - Я  искренне  встревожен  австралийским  случаем,  -  заметил  Мейс.
Сказано это было ровным, спокойным голосом, ранее ему несвойственным.  -
Вы понимаете, о чем я говорю?
   Лорд кивнул:
   - Случай с женщиной в Аутбеке. Тот самый, когда дело было передано  в
суд, иск отклонили, а затем подключилась правительственная комиссия.  На
обеих  стадиях  расследование  проводилось  самым  тщательным   образом,
монтейн оказался вне подозрений.
   - Все эти материалы я читал, - сказал Мейс,  -  но  мне  нужны  более
точные данные. Я уже направил письменный запрос  в  Австралию.  Так  что
придется   подождать   ответа.   Вероятно,   тогда   у   меня   появятся
дополнительные вопросы.
   - Но ведь это грозит затяжкой на несколько месяцев!  -  запротестовал
Лорд.
   - Даже в этом случае я намерен поступать сообразно своему  служебному
долгу.
   Лорд предпринял последнюю попытку:
   - Когда вы затормозили нашу заявку на стейдпейс, я  уверял  вас,  что
это доброкачественный препарат, лишенный каких-либо негативных  побочных
эффектов. В  конечном  итоге  так  оно  и  оказалось.  Вот  и  сейчас  я
гарантирую это всей своей ответственностью ученого с солидной репутацией
в области фармацевтики: то же самое можно сказать и о монтейне.
   - Задержку стейдпейса считаете напрасной вы, а не  я,  -  бесстрастно
ответил Мейс. - Во всяком случае,  к  монтейну  это  не  имеет  никакого
отношения.
   - Кое-какая связь все же имеется,  -  сказал  Лорд  и,  понимая,  что
другого выбора у него  не  остается,  обернулся,  чтобы  удостовериться,
закрыта ли дверь. - Связь есть, как мне думается, ибо ваши  действия  по
отношению  к  нам,  представителям  "Фелдинг-Рот",  вовсе   не   вызваны
качеством заявки, а продиктованы  вашими  собственными  умонастроениями.
Слишком много проблем у вас накопилось. Они-то и занимают  вашу  голову;
отсюда неоправданные  предубеждения,  неверные  выводы.  Некоторые  ваши
проблемы привлекли внимание моей компании.
   Мейса словно передернуло, и голос его стал жестким.
   - Что вы имеете в виду? И вообще, какого черта?..
   - А вот что, - ответил Лорд. Он открыл портфель и достал документы. -
Вот  квитанции  гонораров  за  посредничество   в   деловых   операциях,
погашенные чеки,  банковские  отчеты  и  прочие  документы,  из  которых
явствует, что вы сколотили более шестнадцати тысяч  долларов  незаконным
путем, воспользовались  служебными  материалами  ФДА  относительно  двух
фармацевтических компаний - "Бинвус продэктс" и "Минто лэбз".
   К вороху бумаг на рабочем столе Мейса Лорд  подбросил  еще  страничек
десять.
   - Думаю, вам следует внимательно с ними ознакомиться. Я  уверен,  что
все эти документы вы в свое время видели, но для  вас,  наверное,  будет
новостью, что у кого-то имеются их копии. И кстати,  это  лишь  одна  из
них. Хотите спрячьте, хотите рвите - это ничего не изменит.
   Мейс - это было ясно - тут же узнал первый попавшийся  ему  на  глаза
документ - копию гонорара за посредничество. Руки его затряслись,  когда
он взял его  со  стола,  затем  другие  бумаги  и  стал  внимательно  их
разглядывать. Несомненно, они были хорошо ему знакомы. Лицо его при этом
стало землистого цвета. Рот судорожно свело.  Интересно,  подумал  Лорд,
может, его прямо на месте инфаркт или  инсульт  разобьет.  Но  этого  не
случилось. Мейс положил бумаги и едва слышно выдавил:
   - Как вы их раздобыли?
   - Это несущественно, - быстро ответил Лорд. - Важно другое: у нас они
есть, и мы изучаем возможность передать их генеральному  прокурору  и  в
газеты. В этом случае, естест