Селии удалось прочитать еще до отъезда, монтейн  сразу
же завоевал широкую популярность, в особенности среди женщин, которые во
время беременности продолжали работать. Именно для них  было  так  важно
получить облегчение от утренних приступов тошноты. Вне  всяких  сомнений
было и то, что новое лекарство  оказалось  золотой  жилой  для  компании
"Фелдинг-Рот".
   Уже  во  Франции  Селия  узнала,  что   щедрые   плоды   пожинает   и
первооткрыватель монтейна  -  компания  "Жиронд-Шими".  Судя  по  всему,
тревожные сообщения газеты "Франссуар" из Нуазонвиля  и  из  Испании  на
репутации монтейна не отразились. Да и в США нападки доктора Мод Стейвли
не получили особого резонанса и  не  задержали  поступления  монтейна  в
продажу.
   Тут Селия вспомнила, что все-таки находится на корабле, который в эти
минуты шел совсем близко от доков и направлялся к причалу номер  десять,
где им предстояло сойти на берег и миновать таможню.
   - Вижу! - внезапно воскликнул стоявший рядом Эндрю.
   - Видишь? Кого?
   Он передал ей бинокль и стал показывать:
   - Посмотри-ка вон на то большое окно - выше дока и чуть левее башенки
с часами.
   Озадаченная Селия выполнила его указания.
   - Ну и что я должна там увидеть?
   - Смотри, смотри!
   Селия  навела  бинокль  и   начала   медленно   перемещать   окуляры,
всматриваясь в берег. Почти в тот же миг она закричала:
   - Вот они! Глазам своим не верю!..
   - Со зрением у тебя все в порядке, - сказал Эндрю. - Это не мираж.
   - Лиза, Брюс! - вне себя от радости выкрикивала  имена  детей  Селия.
Потом, сжав бинокль в одной руке, она начала энергично махать другой.  К
ней присоединился Эндрю. Наконец за стеклянной панелью, где их высмотрел
Эндрю, смеющиеся и радостные Лиза и Брюс заметили родителей и замахали в
ответ.
   - Я ничего не понимаю. - Селия явно не могла прийти в себя. - Ведь мы
же детей не ждали? Как они сюда попали?
   - Зато я их ждал, - спокойно ответил  Эндрю.  -  Потребовалось  всего
лишь несколько телефонных звонков  из  Сингапура,  когда  тебя  не  было
поблизости...
   Но Селия была так потрясена, что едва слышала мужа.
   - Ну конечно же, я счастлива их видеть! Но ведь Лиза  и  Брюс  хотели
этим летом поработать, как же они смогли бросить работу?
   - Это тоже не составило большого труда, когда я объяснил,  почему  их
присутствие требуется именно здесь. Эндрю сложил бинокль и спрятал его в
футляр.
   - И все-таки я ничего не понимаю, - ответила Селия. -  Говоришь,  они
тебе здесь понадобились?
   - Совершенно верно, - согласился Эндрю. -  А  иначе  как  бы  я  смог
выполнить свое обещание? То самое, которое дал так много лет тому назад.
   - Обещание? Кому?
   - Тебе.
   Селия озадаченно уставилась на него.
   - Это случилось вскоре после  нашей  свадьбы,  -  мягко  напомнил  ей
Эндрю. - Мы разговаривали, и ты мне объяснила,  почему  хочешь  провести
медовый месяц на Багамских островах, а не на Гавайях. Тогда ты  сказала,
что на Гавайях тебе будет грустно. А потом рассказала о  своем  отце,  о
том, как он погиб в  Перл-Харборе  вместе  с  "Аризоной",  кораблем,  на
котором служил.
   - Постой-ка! - чуть слышно проговорила  Селия.  Да,  теперь  она  это
вспомнила... Вспомнила после стольких лет.
   В тот день их медового месяца на багамском пляже она рассказала Эндрю
о своем отце, рассказала то немногое, что  сохранилось  в  ее  памяти  о
старшине первой статьи Уиллисе де  Грее...  Когда  он  возвращался,  дом
словно оживал. С ним было так весело! Высоченный, и  голос  у  него  был
словно раскаты грома. Все с ним смеялись, и еще - он любил детей. И  был
такой сильный...
   А Эндрю - сама деликатность с тех дней и поныне - спросил ее:
   - Ты хоть раз бывала там, в Перл-Харборе? Тогда она ему ответила:
   - Я еще не готова к такой поездке, хотя  и  сама  не  могу  объяснить
почему. Тебя это, возможно, удивит, но  однажды  я  все-таки  отправлюсь
туда, где погиб мой отец. Но не одна. Мне  хотелось  бы  взять  с  собой
детей.
   Именно тогда Эндрю дал свое обещание:
   - Когда-нибудь, когда у нас будут дети и когда они смогут это понять,
я устрою такую поездку.
   И прошло с тех пор целых двадцать лет.
   Когда "Санта-Изабелла" плавно пристала к причалу и были отданы концы,
Эндрю тихо сказал Селии:
   - Все уже устроено. Мы завтра же отправляемся к мемориалу  "Аризона",
на место, где покоится корабль, где служил и погиб твой отец. И  как  ты
того хотела, дети будут с тобой.
   У Селии задрожали губы. Она  словно  лишилась  дара  речи;  только  и
смогла, что потянуться к Эндрю и схватить его за руки. Подняв лицо,  она
взглянула ему в глаза, и в этом взгляде была такая любовь,  какую  редко
кому из мужчин удается прочитать в глазах женщины.
   И  когда  наконец  она  смогла  заговорить,  то  произнесла  голосом,
прерывавшимся от волнения:
   - Какой же ты прекрасный, какой замечательный человек!

***

   В десять часов утра заказанный Эндрю лимузин с шофером  ожидал  семью
Джордан у подъезда отеля. Было тепло, но не жарко - стоял конец августа.
С юга дул легкий ветерок. Редкие легкие облака плыли в ясном небе.
   Еще раньше Лиза и Брюс позавтракали вместе с родителями в  их  уютном
номере,  выходившем  окнами  на  лужайки  для  игры   в   гольф   и   на
простиравшийся  к  югу  Тихий  океан.  Сегодня,  как  и  накануне,   они
разговаривали  не  умолкая.  Все   четверо   с   радостью   обменивались
впечатлениями, оживленно задавали друг другу вопросы, в общем,  всячески
старались наверстать упущенное за полгода разлуки.
   Брюс - он намеревался стать историком - заявил, что ради сегодняшнего
дня специально прочитал материалы о нападении японцев на  Перл-Харбор  в
1941 году.
   - Если у нас возникнут вопросы, я думаю, что смогу на них ответить, -
небрежно заметил он.
   - Ты просто невыносим! - поддразнила его Лиза. -  Но  поскольку  твои
услуги бесплатны, я позволю себе снизойти до них.
   Селия, хотя и принимала участие в  семейной  болтовне  за  завтраком,
испытывала несвойственное ей чувство отрешенности.  Ей  было  бы  трудно
определить это ощущение: казалось, словно сегодня, в этот  день,  к  ней
вернулась  или  вот-вот  вернется  некая  часть   ее   прошлого,   чтобы
воссоединиться с настоящим.
   Селия проснулась с предчувствием, что что-то  должно  произойти.  Она
оделась как подобает в подобных случаях,  тщательно  подобрав  туалет  -
белую плиссированную юбку и сшитую на заказ блузку, темно-синюю с белым.
На ногах у нее были белые босоножки,  а  в  руках  -  сумочка  из  белой
соломки. В результате, как ей того и  хотелось,  вид  у  нее  был  и  не
чересчур нарядный, и не повседневный, одним словом, элегантный...
   Оглядывая себя, прежде чем присоединиться к остальным  членам  семьи,
Селия неожиданно задумалась о своем отце; поначалу она  хотела  прогнать
эту мысль, но потом позволила ей оформиться: "Если бы он только дожил до
этих дней и увидел меня - свою дочь и всю мою семью!"
   Когда Джорданы спустились к автомобилю, шофер  почтительно  взял  под
козырек и распахнул заднюю дверцу.
   - Доктор Джордан? - обратился он к Эндрю. - Насколько я понимаю,  вам
к "Аризоне"?
   - Совершенно верно, - ответил Эндрю, заглянув  при  этом  в  какую-то
бумажку. - Но ехать надо сразу к причалу КТФ, минуя туристский центр.
   - Должно быть, вы важная персона.  -  У  шофера  от  удивления  брови
поползли вверх.
   - Нет, не я - жена, - улыбнулся Эндрю и посмотрел на Селию.
   Уже в автомобиле, после того как он тронулся с места, Лиза спросила:
   - А что это означает - КТФ?
   - Командование Тихоокеанским флотом, - ответил ей Брюс. - Видно, пап,
тут не обошлось без  потайных  пружин.  Селия  удивленно  посмотрела  на
Эндрю:
   - Как ты умудрился все это устроить?
   - Воспользовался твоим именем, - ответил Эндрю.  -  Кстати,  дорогая,
оно еще способно плавить лед, и у тебя есть масса поклонников.
   Тут остальные стали требовать подробностей, и Эндрю признался:
   - Если вы  так  уж  хотите  все  знать,  я  созвонился  с  менеджером
отделения "Фелдинг-Рот" на Гавайях.
   - С Тано Акамурой? - воскликнула Селия.
   -  Совершенно  верно.  И  он  просил  передать,  что  тебя  им  очень
недостает. Короче,  выяснилось,  что  сестра  жены  Акамуры  замужем  за
каким-то адмиралом. Дальнейшее проблем не составляло. Итак, нас доставят
к "Аризоне" на адмиральском катере.
   - Ну, папа! - воскликнул Брюс. - Вот это класс!
   - Спасибо, - улыбнулся ему отец.
   - Нет, тебе спасибо! - сказала Селия и спросила:
   - Когда ты разговаривал с Тано, ты, случайно, не спросил, как  у  них
идут дела?
   -  В  "Фелдинг-Рот"?  -  Тут  Эндрю  запнулся.  -  И  конечно  же,  с
монтейном?
   - Да.
   Он надеялся, что Селия не задаст этого вопроса, но все-таки ответил:
   - Судя по всему, превосходно.
   - Это не все, - продолжала настаивать Селия, - расскажи подробней.
   - Акамура говорит, что монтейн пользуется колоссальным успехом и, как
он выразился, "бешено раскупается", - с неохотой добавил Эндрю.
   Селия молча кивнула. Собственно, именно этого все и  ожидали,  и  эта
новость лишь подтверждала  более  ранние  сообщения,  поступившие  сразу
вслед  за  запуском  монтейна  в  продажу.  Да,  не  совершила  ли   она
необдуманный и глупый поступок, покинув  компанию?  Усилием  воли  Селия
заставила себя выбросить все эти мысли из головы хотя бы  на  сегодня  -
ведь сегодня такой особенный день!
   Машина мчалась по автострадам, затем через центральную часть Гонолулу
с ее современными многоэтажными зданиями. Примерно минут через  двадцать
они свернули с дороги у стадиона и вскоре оказались в  зоне  ВМС  США  в
заливе Айза. Маленький причал КТФ, которым  пользовались  военные  и  их
семьи, примостился  в  живописном  уголке  побережья.  Пятидесятифутовый
морской катер - так называемый адмиральский - уже стоял у  причала.  Его
дизели работали. Катером управляли два морячка в  белой  форме.  Человек
пять-шесть других  пассажиров  уже  сидели  под  тентом,  натянутым  над
верхней палубой.
   Один из морячков - им оказалась молоденькая девушка,  она  стояла  на
носу - отдал концы, как только  Джорданы  поднялись  на  борт.  Рулевой,
управлявший катером  с  мостика,  отвел  его  от  причала,  развернул  и
направил прямо в оживленный поток судов,  сновавших  по  перл-харборской
гавани.
   Ветерок, ощущавшийся до этого и на суше, оказался  на  воде  довольно
крепким бризом, и волны, разбиваясь о  нос  катера,  временами  обдавали
сидевших на  палубе  мелкими  брызгами.  Вода  в  гавани  была  тусклого
серо-зеленого оттенка, почти непрозрачная.
   Пока они огибали против часовой стрелки  Форт-Айленд,  девушка-матрос
давала пояснения. Эндрю, Лиза и Брюс внимательно  ее  слушали,  а  Селия
полностью ушла в воспоминания; мысли ее  были  далеко  отсюда,  и  слова
долетали обрывками.
   -  Воскресное  утро  7  декабря  1941  года...  Японские   пикирующие
бомбардировщики, торпедоносцы,  истребители  и  подводные  лодки-малютки
атаковали без предупреждения... Первая волна в 7  часов  55  минут...  В
8.05 взрывы загрохотали над "Бэттлшип-роу" - причалом боевых кораблей...
В 8 часов 10 минут "Аризона"  поражена  прямым  попаданием  в  пороховой
погреб в носовом отсеке... К 8 часам 12 минутам  перевернулась  "Юта"...
На дно пошли "Калифорния" и "Вест-Виргинии"...  "Оклахома"  опрокинулась
вверх килем... Потери: две тысячи четыреста три человека убиты, ранены -
тысяча сто семьдесят восемь...
   "Все это было так давно, -  подумала  Селия,  -  тридцать  шесть  лет
назад: ведь это больше чем полжизни. А каким в эти  минуты  все  кажется
близким!.."
   Морской катер, слегка зарываясь  носом  в  волну  у  входа  в  бухту,
изменил курс, обогнув южную  оконечность  Форт-Айленда.  Внезапно  прямо
перед ними показался мемориал "Аризона", белевший в ярких лучах солнца.
   "Вот где это произошло, и наконец я здесь..." Глядя вперед,  по  ходу
катера, Селия поразилась. Она  представляла  себе  этот  памятник  каким
угодно, но только не таким. В самом деле  мемориал  напоминал  длиннющий
белый товарный вагон, расколотый посередине.
   Тут до нее долетели слова комментария:
   - По замыслу архитектора сама  форма,  линии  которой  прерываются  в
середине, но энергично и упрямо простираются по сторонам,  символизирует
начальное поражение и неизбежную окончательную победу...
   Интересно,  когда  эта  мысль  осенила  архитектора:  до  или   после
воплощения его замысла? Впрочем, какое это имеет значение. Сам корабль -
вот что действительно важно и что удивительно:  его  очертания  начинают
проглядывать  сквозь  серо-зеленую  волну.  От  поверхности  его  корпус
отделяют всего несколько футов.
   - ..И мемориал простирается во всю длину затонувшего боевого корабля.
   "Корабль моего отца. Его дом, когда он был вдалеке от родных берегов,
и место, где он погиб... А мне было тогда всего десять лет, и находилась
я за пять тысяч миль отсюда, в Филадельфии".
   Эндрю крепко сжал руку Селии. Он так и продолжал держать ее. Никто не
проронил ни слова. Казалось, все  пассажиры  катера  притихли  и  как-то
внутренне подобрались, словно их объединило общее чувство.
   Рулевой аккуратно притер борт катера к  понтону  причала  у  входа  в
мемориал. Девушка-матрос закрепила швартовы, и семья  Джордан  вместе  с
остальными  пассажирами  спустилась  на  причал.  Когда  они  входили  в
мемориал, настил под ногами не качался: он покоился на опорах, вкопанных
в дно бухты; ни одна из них не касалась корабля.
   Подойдя к центру зала, Селия. Эндрю и Лиза остановились  у  проема  в
бетонном  полу,  сквозь  который  виднелась  верхняя  палуба  "Аризоны".
Поражала ее близость, все просматривалось с предельной ясностью.
   "Где-то под нами покоятся останки  моего  отца,  если  вообще  что-то
осталось. Я не могу избавиться от мысли о том, как  он  погиб.  Была  ли
смерть быстрой  и  милосердной,  или  это  произошло  иначе,  жестоко  и
страшно? О, как хочется верить, что все случилось быстро!"
   К ним подошел Брюс. Он куда-то ненадолго отходил.
   - Я нашел имя деда, - прошептал он. - Я вам его покажу.
   Последовав за ним, родители и сестра оказались среди группы притихших
людей перед мраморной стеной,  сплошь  исписанной  именами  и  воинскими
званиями.
   Всего за несколько страшных минут японского нападения на  одной  лишь
"Аризоне" погибли тысяча сто семьдесят семь человек. Позднее выяснилось,
что корабль поднять невозможно, и он стал вечной могилой для  более  чем
тысячи мертвецов. Надпись на стене гласила:
   В ПАМЯТЬ ДОБЛЕСТНЫХ МОРЯКОВ. ПОКОЯЩИХСЯ ЗДЕСЬ.
   - Вот, мама, - показал на стену Брюс. - У. Ф. ДЕГРЕЙ, СТ. ПЕР. СТ.
   Они стояли в скорбном молчании, каждый думал о своем,  первой  отошла
Селия. За ней последовали и остальные, снова туда,  где  сквозь  широкий
проем виднелся затопленный корпус корабля, с которого давным-давно  были
сняты все надстройки. Селия замерла, завороженная его близостью.  В  это
время откуда-то из глубины на поверхность вырвался  маслянистый  пузырь.
Вырвался и разлился переливчатой пленкой  на  поверхности  воды.  Спустя
несколько минут - другой.
   - Это пузыри из остатков горючего в топливных баках, - пояснил  Брюс.
- Они вырываются оттуда с тех пор, как корабль затонул. Никто  точно  не
знает, сколько там мазута, но еще лет на двадцать, наверное, хватит.
   Селия дотронулась до плеча сына.
   "Это мой сын, твой внук. Он мне рассказывает о твоем корабле".
   - Вот бы познакомиться с дедом, - сказала Лиза.
   Селия попробовала было что-то ответить, но вдруг словно  все  тормоза
ее чувств разом вспыхнули и сгорели. Словно такое обычное,  трогательное
в своей простоте замечание Лизы легло последней каплей  в  переполненную
чашу. Горе и скорбь нахлынули на Селию; она скорбела по  отцу,  которого
знала мало, но которого так любила и память о котором ожила в ней  после
этих горьких минут в Перл-Харборе. Она вспомнила и  свою  мать,  которая
умерла десять лет назад, и вместе с этой болью на нее  нахлынула  горечь
из-за собственной недавней неудачи, из-за ее величайшей  ошибки,  теперь
такой явной, за что пришлось поплатиться бесславным  концом  карьеры.  С
мыслью  об  этом  последние  полгода  или  даже  больше   ей   удавалось
мужественно справляться. Но теперь она настойчиво напомнила о себе.  Это
было  как  старые  долги,  которые  все  равно  когда-нибудь  приходится
платить. И Селия не выдержала. Забыв обо всем на свете, она разрыдалась.
   Тут Эндрю рванулся было к ней, но его опередили Лиза и Брюс. Оба  они
обняли мать, стали ее утешать и, не стыдясь слез, плакали вместе с ней.
   Эндрю нежно обнял всех троих.

***

   Было всего шесть утра, когда резко зазвенел телефон рядом с  кроватью
в номере Джорданов. Замолчал, затем зазвенел вновь.
   Селия  крепко  спала.  С  трудом  проснувшись,  Эндрю  вздрогнул   от
настойчивого звонка и, сев на кровати, снял трубку.
   - Который час? - сквозь сон спросила Селия.
   - Чертовски рано! - ответил Эндрю прямо в трубку и спросил:
   - Слушаю, кто это?
   -  Вызывают  миссис  Селию  Джордан.  Лично  -  ответил   ему   голос
телефонистки.
   - Кто ее просит?
   Тут в трубке раздался почтительный женский голос:
   - Мистер Сэт Фейнголд из компании "Фелдннг-Рот" в Нью-Д-жерси.
   - Мистеру Фейнголду известно, который сейчас здесь час?
   - Да, сэр. Ему это известно.
   Селия уселась на кровати. Теперь и она проснулась.
   - Это Сэт? -  спросила  она  и,  когда  Эндрю  утвердительно  кивнул,
сказала:
   - Я отвечу.
   Он передал ей трубку. После короткого разговора между  телефонистками
Селия услышала голос пожилого контролера:
   - Это вы, Селия?
   - Да, я.
   - Мне только что сказали, что мы вас разбудили, так что  примите  мои
извинения. Но здесь уже полдень. Мы просто  не  могли  больше  сидеть  и
ждать.
   - Кто это "мы"? - удивленно спросила Селия. - И чего, собственно,  вы
ждали?
   -  Селия,  то,  что  я  должен  вам  сказать,  исключительно   важно.
Пожалуйста, выслушайте меня  внимательно.  Чувствовалось,  что  Фейнголд
взволнован.
   - Говорите, - ответила Селия.
   - Я звоню от имени и по поручению совета директоров. Прежде всего мне
поручено сообщить вам, что, когда  вы  подавали  в  отставку  -  в  силу
известных всем нам причин, - вы были правы, а  все  остальные...  -  Тут
голос у Фейнголда сорвался, но он все-таки договорил:
   - А мы все не правы.
   Селия так изумилась, что подумала, уж не спит ли она наяву или, может
быть, у нее слуховые галлюцинации?
   - Сэт, я ничего не понимаю. Неужели это вы о монтейне?
   - К сожалению, именно о нем.
   - Но, судя по тому, что я о нем читала и слышала, монтейн  пользуется
исключительным успехом.
   Она вспомнила о дифирамбах,  которые  только  вчера  ей  пересказывал
Эндрю со слов Тано, менеджера компании "Фелдинг-Рот" на Гавайях.
   - Мы все так считали, причем совсем  до  недавнего  времени.  Но  все
переменилось, и как неожиданно! Сейчас положение у нас просто ужасное.
   - Подождите минутку, пожалуйста.
   Прикрыв телефонную трубку, Селия сказала Эндрю:
   - Случилось что-то из ряда вон выходящее. Что именно, я сама  еще  не
понимаю. Возьми параллельную трубку.
   Второй телефон стоял в  ванной,  Селия  подождала,  пока  Эндрю  взял
трубку, затем сказала:
   - Сэт, я вас слушаю.
   - То, что я вам только что рассказал, -  лишь  первая  часть,  Селия.
Вторая звучит  следующим  образом:  совет  директоров  хочет,  чтобы  вы
вернулись.
   Она  по-прежнему  едва  верила  собственным  ушам.  После  некоторого
молчания Селия сказала:
   - Давайте-ка по порядку. Расскажите все сначала.
   - Хорошо, расскажу.
   Она почувствовала, как  Сэт  собирается  с  мыслями,  и  одновременно
задумалась: а почему, собственно, звонит он, а не Сэм Хауторн?
   - Вы помните сообщения об изуродованных младенцах?  О  дебилах  -  до
чего же слово ужасное! О случаях в Австралии, Франции и Испании?
   - Конечно, помню.