Любопытно, но то, что с ней произошло, позволило Трейси почувствовать
себя совершенно другим человеком. Вроде бы заново родилась.
     Она закрыла на ключ дверь в купе и открыла замшевый мешочек. В  руках
у нее горели-переливались всеми цветами радуги камни. Там было три больших
бриллиантовых кольца, булавка с изумрудом, браслет с сапфирами,  три  пары
серег и два ожерелья, одно с рубинами, другое - жемчужное.
     - Они стоят,  должно  быть,  больше  миллиона  долларов,  -  подумала
Трейси.
     Поезд проезжал по сельской местности, Трейси уселась на место и стала
прокручивать в голове события минувшего вечера. Взятие напрокат  машины...
поездка в Си Клиф... тишина  ночи...  выключение  сигнализации  и  вход  в
дом... сейф открыт... шок от включившейся сирены и появление полиции. Им в
голову не пришло, что женщина  в  ночной  сорочке  и  бигуди  и  была  тем
грабителем, которого они разыскивали.
     А теперь, сидя в отдельном купе экспресса,  следующего  в  Сент-Луис,
Трейси позволила себе с удовлетворением улыбнуться.  Она  радовалась,  что
обвела полицию вокруг пальца. Быть на волоске от  гибели  -  в  этом  есть
что-то восхитительное, думала она. Она чувствовала себя  смелой,  умной  и
непобедимой. Наконец, просто прекрасной...
     В дверь купе постучали.  Трейси  быстренько  сунула  драгоценности  в
замшевый мешочек и убрала его в сумочку. Она вынула билет и открыла  дверь
купе для кондуктора.
     В коридоре стояли двое мужчин в серых костюмах. Одному  на  вид  было
лет  тридцать,  второму  лет  на  десять  больше.   Молодой,   атлетически
сложенный, выглядел довольно привлекательно. У него был волевой подбородок
и очки в костяной оправе, из-под которых смотрели интеллигентные глаза.
     Старший был приземистый, с  густой  шевелюрой  черных  волос.  Темные
глаза холодно блестели.
     - Чем могу помочь? - спросила Трейси.
     - Да, мисс, - ответил старший.
     Он вынул бумажник и протянул визитную карточку.
     - Федеральное Бюро Расследований,  Министерство  Юстиции  Соединенных
штатов. Я специальный агент Деннис Тревор. А это специальный  агент  Томас
Бауэрс.
     У Трейси во рту пересохло. Она с трудом улыбнулась.
     - Простите, но я не понимаю. Что-нибудь не так?
     - Извините,  мэм,  -  сказал  молодой  с  мягким  южным  акцентом.  -
Несколько минут назад этот экспресс пересек границу Нью-Джерси.  Перевозка
краденного  товара   через   границу   штата   считается   государственным
преступлением.
     Трейси вдруг стало плохо, появилась  красная  пелена  перед  глазами.
Старший, Деннис Тревор, сказал:
     - Пожалуйста, откройте свой багаж. Это уже не просьба, но приказ.
     Единственной надеждой было попытаться обмануть их:
     - Нет, конечно же. Как вы смеете врываться в мое купе?  -  возмущенно
воскликнула она. - Все, что вы делаете  -  это  ходите  вокруг  и  мешаете
невиновным гражданам. Я сейчас позову проводника.
     - Мы уже поговорили с проводником, - сказал Тревор.
     Обман не сработал.
     - Вы... Вы имеете ордер на обыск?
     Молодой мягко сказал:
     - Нам не требуется ордер на обыск, мисс Уитни. Мы арестовываем Вас во
время совершения преступления.
     О, они даже знали ее имя. Она  попала  в  западню.  Выхода  не  было.
Никакого.
     Тревор подошел к ее сумке,  открыл  ее.  Совершенно  бесполезно  было
пытаться остановить его. Трейси беспомощно смотрела, как он вынул замшевый
мешочек. Он открыл его, взглянув на своего партнера, и кивнул. Трейси  без
сил упала на свое место, она не могла больше стоять.
     Тревор вытащил  из  кармана  листок  и,  взглянув  в  него,  проверил
содержимое мешочка, и опустил его в карман.
     - Все здесь, Том.
     - Но как вы нашли? - спросила Трейси.
     - Мы не уполномочены давать  вам  какую-либо  информацию,  -  ответил
Тревор.
     - Вы арестованы. Мы имеем право хранить молчание и сделать  подарочек
адвокату до того, как Вы что-нибудь скажете. Все, что Вы  скажете  теперь,
может быть использовано как доказательство против Вас. Вы понимаете?
     Она шепотом ответила:
     - Да.
     Том Бауэрс сказал:
     - Простите, пожалуйста, я знаю о Вашем прошлом  и  мне  действительно
неприятно.
     - Ради Христа, Том, - сказал старший. - Это ведь не социальный визит.
     - Знаю, но тем не менее.
     Старший протянул пару наручников Трейси.
     - Пожалуйста, ваши запястья.
     Сердце Трейси забилось. Она вспомнила аэропорт в Новом Орлеане, когда
впервые ей надели наручники.
     - Пожалуйста! Неужели вы сделаете это?
     - Да, мэм.
     Молодой человек сказал:
     - Могу ли я поговорить с тобой наедине, Деннис?
     - Да.
     Двое мужчин вышли в коридор.
     -  Ради  Бога,  Деннис,  неужели  так  необходимо  надевать  на   нее
наручники? Она не собирается убегать.
     - И когда ты только вырастешь? Когда ты проработаешь в  бюро  так  же
долго, как и я.
     - Пошли. Дай ей шанс. Она так смущена.
     - Мне безразлично, что она собирается делать.
     Она больше не могла слушать остальное. Да и не хотела.
     В этот момент они вернулись в купе. Старший выглядел зло.
     - Хорошо, - сказал он. - Мы не будем надевать на  вас  наручники.  Вы
сойдете с нами на следующей станции. По радио мы вызвали машину  из  бюро.
Вы останетесь в своем купе. Ясно?
     Трейси кивнула, не имея сил ответить. Молодой  человек,  Том  Бауэрс,
сочувственно пожал плечами и сказал:
     - Надеюсь, я сделал для вас все, что мог.
     Больше никто ничего не мог сделать. Сейчас - уже  нет.  Было  слишком
поздно. Они поймали ее с поличным. Полиция как-то выследила ее и  сообщила
в ФБР.
     Агенты вышли в коридор,  о  чем-то  говорили  с  проводником.  Бауэрс
указал на Трейси и что-то сказал. Но что - она  не  расслышала.  Проводник
кивнул. Бауэрс  закрыл  дверь  купе,  и  Трейси  показалось,  что  за  ним
закрылась дверь камеры.
     За  окнами  проплывали  деревни,  вспыхивали  огоньки,  но  ничто  не
интересовало Трейси. Она сидела, словно парализованная. В голове только  и
гудело, что ничего нельзя сделать. Второго такого  случая  не  будет.  Она
преступница. Они дадут  ей  максимальный  срок,  но  уже  не  будет  дочки
начальника. И она уже не сможет рисковать ради нее жизнью.  А  там...  там
бесконечные серые дни до конца и Большие Берты.
     Но как же они поймали ее?
     Только один человек знал о преступлении, и это был Конрад Морган,  но
у него не было весомых причин  отдать  ее  и  драгоценности  в  руки  ФБР.
Наверное, какой-то клерк в магазине узнал о плане и  предупредил  полицию.
Все-таки непонятно. Следующая остановка будет началом ее  пути  в  тюрьму.
Сначала  будет  предварительное  следствие,  потом  суд,  потом...  Трейси
прикрыла глаза, отказываясь думать о будущем. Она чувствовала, как  горели
ее щеки.


     Экспресс сбавил скорость. Трейси задыхалась, ей не  хватало  воздуха.
Агенты ФБР с минуты на  минуту  должны  были  прийти  за  ней.  Показалась
станция, и через минуту экспресс остановился. Время идти.  Трейси  закрыла
сумочку, накинула пальто и села. Она уставилась  на  дверь  купе,  ожидая,
когда она откроется. Шли минуты. Но мужчины не появлялись. Что  случилось?
Она вспомнила их слова:
     Вы сойдете с нами на следующей станции. По радио  мы  вызвали  машину
бюро. Вы не покинете это купе.
     Она слышала, как проводник прокричал:
     - Все сошли.
     Трейси начала волноваться. Может, они имели в виду, что  будут  ждать
ее на платформе. Так, должно  быть.  Потому  что,  если  она  останется  в
поезде, они могут обвинить ее в попытке бежать и все еще более осложнится.
Трейси схватила сумку, открыла дверь и вылетела в коридор. К  ней  подошел
проводник:
     - Вы сходите здесь, мисс? - спросил он. -  Вам  не  надо  торопиться.
Позвольте помочь вам.  Женщина  в  вашем  положении  не  должна  поднимать
тяжести.
     Трейси опешила:
     - В моем положении?
     - Вы не должны стесняться. Ваши братья сказали мне, что вы беременны,
и велели за вами приглядывать.
     - Мои братья?
     - Приятные ребята. Они, действительно, беспокоятся о вас.
     Мир перевернулся. Все шло шиворот-навыворот. Проводник  поднес  сумку
Трейси к выходу и помог ей сойти. Экспресс тронулся.
     - Не знаете, куда отправились мои братья, - прокричала Трейси.
     - Нет, мэм. Они впрыгнули в такси, когда экспресс остановился.
     С ювелирными украшениями на миллион долларов.


     Трейси направилась в аэропорт. Только здесь она  могла  отыскать  их.
Если люди садятся в такси, это значит, у  них  нет  своего  транспорта.  И
скорей всего они хотят смыться как можно скорее. В такси она  думала,  как
же ловко они провели ее. О, да, они были слишком добры, оба. По-настоящему
добры. Она даже покраснела, думая, как  она  могла  попасться  на  доброго
дяденьку-полицейского.
     Ради Бога, Деннис, неужели необходимо надевать на нее наручники?  Она
не собирается убегать.
     Когда ты собираешься, наконец, повзрослеть? Когда ты  проработаешь  в
бюро столько, сколько я.
     Бюро? Они, вероятно,  оба  не  в  ладах  с  законом.  Ну,  тогда  она
попытается вернуть драгоценности. Она слишком  много  пережила,  чтобы  ее
провели эти два артиста. Она должна добраться до аэропорта вовремя.
     Она приподнялась с сиденья и сказала водителю:
     - Пожалуйста, быстрее.


     Они стояли у посадочной линии около двери, и она не сразу узнала  их.
Молодой, который назвался Томасом Бауэрсом, был без очков, глаза  поменяли
цвет и стали серыми, усов также не было. Старший мужчина лишился роскошной
черной шевелюры и был абсолютно лыс. Но ошибиться она не могла. У  них  не
осталось времени поменять одежду.  Они  уже  почти  подошли  к  выходу  на
посадку, когда Трейси подошла к ним.
     - Вы кое-что забыли, - сказала она.
     Они обернулись и с удивлением  уставились  на  нее.  Молодой  мужчина
нахмурился:
     - Что вы делаете здесь? Машина из бюро,  наверное  уже  ждет  вас  на
станции, - его южный акцент стал еще заметнее.
     - Почему бы нам вместе не отправиться и не поискать  ее,  -  спросила
Трейси.
     - Мы не можем. Мы уже занимаемся другим делом, - объяснил  Тревор.  -
Мы должны попасть на этот самолет.
     - Сначала отдайте мне мои камни, - потребовала Трейси.
     - Боюсь, что  мы  не  сможем.  Это  вещественные  доказательства.  Мы
пришлем вам квитанцию об изъятии.
     - Не надо. Отдайте украшения.
     - Простите. Но мы не можем отдать их вам.
     Они почти уже подошли к дверям. Тревор протянул билеты на посадку.
     Трейси оглянулась в отчаянии и вдруг увидела  полицейского,  стоящего
неподалеку. Она закричала:
     - Офицер! Офицер!
     Двое мужчин удивленно переглянулись.
     - Черт возьми, да что вы делаете, - зашипел Тревор. - Вы что, хотите,
чтобы нас всех арестовали?
     Полисмен подошел к ним.
     - Да, мисс? Какие проблемы?
     - О, нет проблем, - сказала Трейси. - Эти  два  чудесных  джентльмена
нашли утерянные мной драгоценности и вернули их мне. Я уж боялась, что мне
придется обратиться за помощью в ФБР.
     Двое мужчин обменялись взглядами.
     - Они полагали при этом, что вы не  откажетесь  сопроводить  меня  до
такси.
     - Конечно. С удовольствием.
     Трейси повернулась к мужчинам.
     - Теперь совершенно безопасно вернуть  мне  мои  драгоценности.  Этот
приятный офицер позаботится обо мне.
     - Не надо, - возразил Том. - Будет лучше, если мы...
     - Нет, нет, я настаиваю, - твердила Трейси, - я же  знаю,  как  важно
для вас успеть на этот самолет.
     Двое мужчин взглянули  на  полицейского,  потом  безнадежно  друг  на
друга. Делать было нечего. Неохотно Том Бауэрс вытащил мешочек из пакета.
     - Вот он! - радостно воскликнула Трейси.
     Она взяла мешочек, открыла и заглянула внутрь.
     - Спасибо Господу, все на месте.
     Том Бауэрс предпринял последнюю попытку:
     - Почему бы нам не обеспечить безопасность, до тех пор, пока...
     - В этом нет необходимости, -  сказала  Трейси  весело.  Она  открыла
сумочку, положила туда драгоценности и вытащила две купюры по 5  долларов.
Она дала их пожилому мужчине.
     - Моя маленькая благодарность за то, что вы для меня сделали.
     Все пассажиры уже прошли на посадку. Дежурный сказал:
     - Последний звонок. Скорее идите на посадку, джентльмены.
     - Еще раз спасибо.
     Трейси сияла, направляясь к такси в сопровождении полицейского.
     - Это такая редкость - честные люди в наше время.



                                    18

     Томас Бауэрс, он же Джефф Стивенс, сидел около  окна,  наблюдая,  как
самолет взлетает.  Он  поднес  носовой  платок  к  глазам,  плечи  его  то
опускались, то поднимались.
     Деннис Тейвор,  он  же  Брендон  Хиггинс,  сидел  рядом  с  ним  и  с
удивлением смотрел на него.
     - Эй, - сказал он, - но это всего лишь деньги и нечего о них рыдать.
     Джефф повернулся к нему, и Хиггинс  увидел,  что  Джефф  корчится  от
смеха.
     - Черт побери, в чем дело? - воскликнул Хиггинс.  -  Нет  причин  для
смеха.
     Для Джеффа, конечно. Способ, с помощью которого Трейси  Уитни  обвела
их в аэропорту, был настолько прост, что трудно и представить.
     Конрад Морган сказал им, что эта женщина не профессионалка.
     О,  Господи,  думал   Джефф,   какова   бы   она   была,   будь   она
профессионалкой.
     Такой красотки Джефф никогда в жизни не встречал. И умница.  Джефф  с
гордостью считал себя артистом в своем деле, но она переплюнула его.
     Она понравилась бы дядюшке Вилли, подумал Джефф.


     Именно дядюшка Вилли обучал Джеффа. Мать его,  доверчивая  наследница
большого  состояния,  вышла  замуж  за  непредусмотрительного   интригана,
набитого проектами быстрого обогащения, которые никогда не сбывались. Отец
Джеффа, обаятельный смуглый красавец, отличался бойким убедительным языком
и в первые пять лет жизни супружеской жизни ухитрился промотать все женино
состояние. С раннего детства Джефф помнил бесконечные ссоры между  матерью
и отцом относительно денег и частых романов отца. Брак был несчастливым, и
Джефф еще в детстве решил:
     - Никогда не женюсь. Никогда.
     Брат отца, дядя Вилли, обладал маленьким походным  театром,  и  когда
судьба забрасывала его поближе к  Мэрлону,  штат  Огайо,  всегда  приезжал
навестить их. Он был самым веселым  и  бодрым  из  всех  знакомых  Джеффа,
всегда полон оптимизма и обещаний о розовом завтра.  Он  всегда  ухитрялся
привозить завлекательные игрушки и  учил  Джеффа  замечательным  волшебным
трюкам.
     Когда  Джеффу  исполнилось   четырнадцать,   его   мать   погибла   в
автомобильной катастрофе.  А  через  два  месяца  его  папаша  женился  на
девятнадцатилетней официантке из коктейль-бара.
     - Это естественно для мужчины - жить для себя, - объяснил он.
     Но мальчик негодовал, пораженный бездушным предательством отца.
     Отец Джеффа устроился работать разъездным торговцем и  был  в  дороге
три дня в неделю. Однажды, когда  Джефф  остался  в  доме  один  со  своей
мачехой, его разбудил звук открывшейся двери.  И  в  следующий  момент  он
почувствовал рядом горячее обнаженное тело. Джефф вскочил.
     - Возьми меня, - прошептала его мачеха. - Я так боюсь грома.
     - Но... Но грома нет...
     - Но ведь может. В газете написано, что ожидается гроза. - Она теснее
прижалась к нему. - Давай займемся любовью, малыш.
     Мальчишка запаниковал:
     - Отлично. Займемся в постели папочки?
     - Давай, - она рассмеялась, - родственнички, да?
     - Там больше подходит, - сказал он.
     Она соскользнула с кровати и вышла из комнаты. Джефф никогда в  жизни
не одевался так быстро. Он вылез через окно и направился в Симаррон,  штат
Канзас, где в то время находился его дядя.
     Когда дядюшка Вилли спросил Джеффа, почему тот  сбежал  из  дома,  он
ответил:
     - Я не уживаюсь с мачехой.
     Дядюшка Вилли позвонил отцу Джеффа, и после  долгого  разговора  было
решено, что пусть парень останется с ним.
     - Он получит лучшее образование, чем в той школе, куда ходит  сейчас,
- обещал дядя.
     - Мы не проводим воскресные школьные шоу, - объяснял дядюшка  Джеффу,
- мы только артисты. Но запомни, сынок, ты не можешь пойти  против  людей,
если  они,  прежде  всего,  не  алчные.  Мистер  Филдс  считает,  что  так
правильно. Ты не можешь обмануть честного человека.
     Участники карнавала стали друзьями Джеффа.  Там  были  "люди  первого
ряда", те, которые имели концессию, и люди "заднего плана",  кто  управлял
шоу  подобно  толстой  женщине,  и  дельцы,  которые  управляли  игрой.  В
карнавале участвовали  возмужалые  девочки,  которые  привлекали  внимание
молодых людей. Джефф унаследовал чувствительность от  матери,  а  от  отца
смуглое, красивое лицо, и  молодые  дамы  боролись  за  право  лишить  его
невинности. Первый сексуальный опыт он  приобрел  в  обществе  хорошенькой
женщины-змеи, и на многие годы она  оставалась  той  высшей  отметкой,  до
которой остальные женщины не могли дотянуть.
     Дядюшка Вилли пристраивал Джеффа на различные работы около карнавала.
     - Однажды все это будет твоим, - говорил дядюшка мальчику, - и лучший
способ управлять всем этим хозяйством - это надо как  можно  больше  знать
обо всем.
     Джефф начал с "шести котят",  аттракциона,  где  клиенты  платили  за
возможность бросать шары, пытаясь попасть в шесть котят,  нарисованных  на
холсте с деревянным основанием, и содрать с них наличные. Оператор  обычно
показывал, как легко попасть в котят, но  когда  это  же  пытался  сделать
клиент, "стрелок", скрывающийся  под  холстом,  поднимал  прут,  державший
постоянно деревянную основу. Никто, даже незабвенный Сэнди Кофокс, никогда
бы не попал.
     - Эй, ты держишь их слишком низко, - говорил  оператор,  -  все,  что
тебе надо сделать, это держать их легко и красиво.
     - Легко и красиво, -  это  был  пароль,  который  означал,  что  надо
опустить штырь, и оператор стукнул бы котом о доску. А потом он должен был
сказать:
     - Видели, как я это сделал? - И это был сигнал, означавший, что  надо
поднять штырь вверх. Всегда находился какой-нибудь  ухарь,  который  хотел
показать своей хихикающей подружке, как он ловко попал в цель.
     Джефф работал считальщиком, когда разодетые  волчки  выстраивались  в
одну линию. Клиент должен был заплатить за возможность  бросить  резиновое
кольцо на волчок, который был под  определенным  номером,  и,  если  общая
сумма составила бы двадцать девять, он должен был получить приз - игрушку.
И, естественно, любой молокосос не знал, что волчки имели различные номера
с обоих концов, поэтому считальщик должен был показать такое число,  чтобы
никогда не получилось двадцать девять, и клиент, таким образом, никогда не
выигрывал.
     Однажды дядя Вилли сказал Джеффу:
     - Ты все делаешь отлично, малыш, я горжусь тобой. Ты готов приступить
к работе на "мастерке".
     Операторы  "мастерка"  считались  "сливками  общества",  и  остальные
артисты с завистью посматривали на них. У них было  больше  денег,  чем  у
остальных участников. Останавливались они в  лучших  отелях  и  ездили  на
шикарных машинах. Игра "мастерок" состояла  из  плоского  колеса,  которое
очень аккуратно балансировало с тонким листком  бумаги  в  центре.  Каждая
секция была пронумерована,  и,  когда  клиент  крутил  колесо,  оно  затем
останавливалось на числе. Это число должно было быть заблокировано. Клиент
снова платил, чтобы еще раз крутануть колесо,  но  и  другое  пространство
должно было быть тоже заблокированным. Оператор "мастерка" объяснял,  что,
когда все пространства будут задействованы, клиент получит  солидный  куш.
Если клиент  использовал  почти  все  пространства,  оператор  должен  был
предложить ему увеличить ставки. Оператор оглядывался, волнуясь, и шепотом
предлагал:
     - Игра не моя, конечно, но мне бы  так  хотелось  выиграть.  Если  вы
согласитесь, то дайте мне небольшое пространство