али танцующим в быстром неистовом ритме.
     Внезапно музыка и  танец  прекратились,  и  на  мгновение  воцарилась
тишина, которая тут же взорвалась бурей аплодисментов.
     - Она чудесна, - воскликнула Трейси.
     - Подождите, - ответил Джефф.
     В центр  эстрады  вышла  вторая  танцовщица,  смуглая,  черноволосая,
классический вариант кастильской красавицы. Она казалась такой отрешенной,
совершенно не замечающей  публики.  Гитаристы  начали  наигрывать  болеро,
негромко в басовом ключе, наподобие протяжных  восточных  мелодий.  К  ней
присоединился танцор-мужчина,  вступили  кастаньеты,  легко  отстукивающие
ритм.
     Исполнители, сидевшие вокруг эстрады, хлопками аккомпанировали танцу,
поддерживая ритм, то замедляя, то убыстряя его, и вся комната  наполнилась
этими возбуждающими звуками.
     Тела  танцоров  двигались  отдельно,  сближаясь  с   растущей   силой
чувственности,   изображая   без   единого   соприкосновения    совершенно
сумасшедшую,  всеобъемлющую,  прямо-таки  животную  страсть  и,   наконец,
достигая апогея, вызывая  дикие  крики  зрителей.  Когда  огни  погасли  и
загорелись вновь, толпа неистовствовала. И  вдруг,  совершенно  неожиданно
для самой  себя,  Трейси  также  закричала.  Она,  стесняясь  самой  себя,
чувствовала сексуальный подъем. Казалось, весь воздух  наполнен  желанием.
Боясь взглянуть Джеффу в глаза, она смотрела  на  его  сильные,  загорелые
руки, и ей казалось, что она чувствует, как они ласкают ее тело, медленно,
возбуждающе, все быстрее и быстрее. Она скорее убрала со стола руки, чтобы
скрыть их дрожание.
     Они почти не говорили по дороге домой. Около  дверей  номера,  Трейси
обернулась и произнесла:
     - Если...
     Но губы Джеффа не дали ей договорить фразу, и она сама  уже  обнимала
его и чувствовала его тело.
     - Трейси?
     С ее губ уже готово было сорваться слово "да", но она сумела  напрячь
всю силу воли и сказать:
     - Какой дивный день, Джефф. Я сплю на ходу.
     - О...
     - Думаю, что завтра я на весь день останусь в номере, хочу  отдохнуть
как следует.
     Он ответил совершенно бесцветным ровным голосом:
     - Прекрасная идея. Вероятно, я займусь тем же самым.
     Но ни один из них не поверил другому.



                                    29

     В 10.00 утра на следующее утро Трейси уже стояла в длинной очереди  к
входу в музей Прадо. Как только открылись двери, то служитель  в  униформе
стал пропускать посетителей по одному через турникет.
     Трейси протянула билет контролеру и прошла со всей толпой  в  большую
ротонду.
     Даниэль Купер и детектив Перейра стояли близко позади  нее,  и  Купер
вдруг почувствовал растущее возбуждение. Он точно знал, что  Трейси  Уитни
пришла сюда не просто как туристка. Каким бы не был ее план,  но  она  уже
приступила к его выполнению.
     Трейси переходила из зала в зал, медленно бродя и  любуясь  Тицианом,
Тинторетто,  Рубенсом  и  Босхом,  восхищаясь  картинами  великого   грека
Доменикоса  Теотокопулоса,  известного  под   именем   Эль   Греко.   Гойя
экспонировался в нижней, на первом этаже, галерее.
     Трейси отметила, что охрана в униформе стояла около каждого выхода  и
около  каждого  из  них  на  уровне  локтя   помещалась   красная   кнопка
сигнализации. Она прекрасно  знала,  что  в  тот  момент,  когда  зазвучит
тревога, все входы и выходы мгновенно перекрывались, и шанса  на  спасение
просто не представится.


     Она сидела  на  скамейке  в  центре  зала,  посвященного  фламандской
живописи XVIII века. Она видела, как неотлучно наблюдаются все  проходы  к
залам.  Вероятно,  здесь  использованы  и   инфракрасные   лучи,   которые
включались  ночью.  В  других  музеях,  которые  посещала  Трейси,  охрана
позволяла себе соснуть, скучать и вообще отвлекаться от туристов, но здесь
же стража постоянно была начеку.  В  мире  уже  неоднократно  произведения
искусств подвергались нападению фанатиков. В музее Прадо не хотели,  чтобы
такое стало возможно.
     В нескольких отдельных залах за мольбертами сидели художники и писали
копии с известных картин.
     Музей  дозволял  проведение  этих  работ,  но  Трейси  отметила,  как
тщательно охрана следила даже за этими художниками.
     Когда Трейси осмотрела залы  на  основном  этаже,  она  спустилась  в
нижний зал, где выставлялся Франциско Гойя.
     Детектив Перейра шепнул Куперу:
     - Смотрите, да она ничего не делает, только смотрит. Она...
     - Вы ошибаетесь, - и Купер припустился вниз по лестнице.
     Трейси  точно  определила,  что  экспозиция   Гойи   охранялась   еще
тщательнее, чем другие залы, и было отчего. Стены были заполнены шедеврами
живописи, и, переходя от полотна к полотну, Трейси  поняла,  насколько  же
гениален великий  испанец.  Автопортрет  Гойи,  изобразившего  себя  паном
среднего возраста...  Изысканный  по  цвету  портрет  семьи  Карлоса_IV...
Одетая Маха и знаменитая обнаженная Маха.
     И  вот,  сразу  же  за  "Шабашем  ведьм",  висел   "Пуэрто".   Трейси
остановилась и стала внимательно разглядывать картину, сердце ее  учащенно
забилось. На переднем плане картины дюжина  разряженных  мужчин  и  женщин
стояли около каменной стены, а  на  заднем  плане,  сквозь  легкий  туман,
виднелись рыбацкие лодки в порту и  далекий  маяк.  В  левом  нижнем  углу
стояла подпись Гойи.
     Вот и цель. Полмиллиона долларов.
     Трейси оглянулась. Охранник стоял при входе, а за ним, через  длинный
коридор, ведущий в другие залы, Трейси видела  и  других  охранников.  Она
довольно долго провела в этом зале, изучая "Пуэрто". Когда она направилась
из зала, по  лестнице  вверх  поднималась  следующая  группа  туристов.  В
середине группы шел Джефф Стивенс. Трейси постаралась скрыться,  чтобы  не
быть замеченной Стивенсом.
     Итак, гонки начались, мистер Стивенс, и я собираюсь их выиграть.


     - Итак, она хочет украсть картину из Прадо.
     Комманданте Рамиро посмотрел на Даниэля Купера недоверчиво.
     - Ерунда! Никто не может украсть картину из Прадо!
     Купер продолжал твердить:
     - Но она пробыла там все утро.
     - В Прадо никогда не было воровства и  никогда  не  будет  впредь.  И
знаете, почему? Потому что это невозможно.
     - Она и не  попытается  совершить  кражу  обычным  путем.  Вы  должны
предохранить все вентиляционные ходы, как в  случае  газовой  атаки.  Если
охранники на работе пьют кофе, найдите, где  они  берут  его.  Туда  могут
подмешать зелье. Проверьте питьевую воду.
     Терпению комманданте Рамиро пришел конец. Все, достаточно, больше  он
не мог вытерпеть этого ненормального американца. Он  должен  был  ежечасно
следить за Трейси Уитни и расточать такие ценные силы,  когда  его  родная
Полиция Националь и так работает на скудном  бюджете.  Но  сейчас,  слушая
этого сумасшедшего,  который  учит,  как  управлять  его  полицией,  этого
вытерпеть он не смог.
     - По моему мнению, дама находится в Мадриде в отпуске. Я отзываю силы
безопасности.
     Купер казался просто ошарашенным.
     - Нет, вы не можете так поступить. Ведь Трейси Уитни - это...
     Комманданте Рамиро поднялся во весь рост.
     - Будьте добры, прекратите постоянно  объяснять  мне,  что  я  должен
сделать, сеньор, А сейчас, если вам нечего мне  сказать,  то  извините,  я
очень занят.
     Купер стоял в полнейшей прострации.
     - Тогда мне придется продолжить одному.
     Комманданте улыбнулся:
     - Будете караулить музей Прадо от ужасного похищения, организованного
этой дамой? Прекрасно, сеньор. Значит, я смогу спокойно спать ночью.



                                    30

     - Шансы на успех крайне ограничены, - сказал Гюнтер Хартог Трейси.  -
Придется проявить максимум изобретательности.
     - Это - похищение века, - думала Трейси.  Она  смотрела  из  окна  на
стеклянные фонари крыши Прадо, перебирая в памяти все,  что  она  знала  о
музее. Открывался он в 10 утра, закрывался для посетителей в  18.00,  и  в
течение этого времени система сигнализации не  работала,  зато  на  каждом
углу стояли охранники.
     Если даже кто-нибудь сумеет снять со стены картину, думала Трейси, то
нет пути вытащить ее оттуда. Все сумки проверяют на выходе.
     Она изучила крышу Прадо и рассмотрела ночное освещение.  Там  нашлось
несколько недостатков. Первый - очень высокая видимость. Трейси наблюдала,
как мощно освещалась ночью крыша, что делало ее  полностью  обозримой  для
стражи. Даже если бы удалось прокрасться внутрь  незамеченной,  то  внутри
здания следили инфракрасные лучи и дополнительный ночной контроль.
     Казалось, что Прадо полностью неприступен.
     А что же задумал Джефф? Трейси  была  почти  уверена,  что  он  также
попытается украсть Гойю.
     Все отдала, лишь бы узнать, что он задумал, думала Трейси.
     В одном Трейси была уверена полностью - она не позволит ему опередить
ее. Она должна найти способ.
     И она вновь направилась в Прадо на следующее утро.
     Ничего  не  изменилось,  за  исключением  лиц   посетителей.   Трейси
внимательно вглядывалась в толпу туристов, ища Джеффа,  но  он  так  и  не
появился.
     Трейси сидела и думала.
     Он, наверное, продумал план действий. Ах, ты, ублюдок. Он использовал
чары, чтобы отвлечь меня и суметь украсть картину первым.
     Она подавила гнев и стала рассуждать холодно и логично.
     Трейси снова направилась к "Пуэрто", ее глаза пробежали по  ближайшим
полотнам,  стоящим  на  страже  охранникам,  художникам,   сидящим   перед
мольбертами,  толпе,  ходящей  взад  и  вперед  по  залам,  она  еще   раз
оглянулась, и сердце ее учащенно забилось.
     Теперь я знаю, как утащу картину.


     Она звонила из  телефона-автомата  на  Гран  Виа,  и  Даниэль  Купер,
стоявший около входа из кафе, отдал бы годовое  жалование,  чтобы  узнать,
кому звонила Трейси. Он был совершенно уверен, что  она  давно  собиралась
позвонить и звонит за границу, но  прослушать  или  записать  разговор  не
представлялось никакой возможности. Он удивился, впервые увидев на  ней  в
зеленую полоску платье, и еще - что она была без чулок.
     Это чтобы мужчины обращали внимание, мрачно решил он. Распутница.
     Он чувствовал себя ужасно разозленным. А в  телефонной  будке  Трейси
заканчивала разговор.
     - Вы должны быть уверены, что он очень быстр, Гюнтер.  У  него  будет
только две минуты. Все будет зависеть от скорости.


     "Кому: Дж.Дж.Рейнольдсу, Файл N Y-72-830-412.
     От кого: Даниэля Купера.
     Лично.
     Объект: Трейси Уитни.
     По моему  мнению,  объект  находится  в  Мадриде,  чтобы  осуществить
крупное преступление. Вероятная цель находится в  музее  Прадо.  Испанская
полиция отказалась сотрудничать, но я продолжаю лично следить и арестую ее
в надлежащий момент."


     Через два дня, в 9 утра, Трейси сидела  на  лавочке  в  саду  Ретиро,
одном из самых прекрасных парков в центре Мадрида, и кормила голубей. Парк
Ретиро с его озером, прекрасными старыми деревьями, ухоженными газонами  и
удобными площадками для детей, притягивал сотни мадридцев.
     Сезар Поретти, пожилой седовласый мужчина  с  незначительным  горбом,
прогуливался по аллеям парка и когда подошел к скамейке, то уселся рядом с
Трейси.
     - Добрый день, сеньорита.
     - Добрый день. Возникли трудности?
     - Нет, сеньорита. Все, что мне нужно, - это время и место.
     - Пока не знаю, - ответила Трейси, - но скоро узнаю.
     Он улыбнулся беззубой улыбкой.
     - Полиция сойдет с ума. Ведь никто не додумался сделать именно так.
     - Вот поэтому и нужно время, чтобы все подработать, - сказала Трейси.
- Все узнаете от меня.
     Она  бросила  последнюю  крошку   голубям   и   поднялась.   Медленно
прогуливаясь, Трейси пошла вдоль аллеи, а шелковое  платье  соблазнительно
билось вокруг колен.
     В то время, как Трейси находилась в парке с Сезаром Поретти,  Даниэль
Купер обыскал ее номер. Он видел, как Трейси вышла из отеля и  направилась
в парк. Она ничего не заказала в номер, и поэтому Купер решил, что женщина
направилась завтракать. Он  дал  себе  переждать  минуту.  Войти  в  номер
оказалось проще простого. Он знал, что искать - копию картины. Он  еще  не
знал, как она собирается украсть ее, но был  уверен,  что  копия  является
частью плана.
     Он тщательно исследовал номер,  ничего  не  находя,  оставив  спальню
напоследок. Он просмотрел шкафы, проверил платье и  туалетный  столик.  Он
открывал один за одним ящики комода - там лежало ее белье. Он схватил пару
розовых трусиков и провел ими по щеке,  чувствуя  ее  свежий  аромат.  Она
словно присутствовала везде. Он положил их на место и просмотрел остальные
вещи. Картины не было.
     Купер направился в ванную.  Раковина  еще  хранила  брызги.  Ее  тело
лежало здесь, в теплой воде,  и  Купер  вдруг  отчетливо  представил  себе
Трейси обнаженную, как вода ласкает ее  груди  и  бедра.  Он  почувствовал
сильнейшее возбуждение. Он схватил мокрое полотенце из ванной и уткнулся в
него губами. Запах ее тела разнесся по нему, и он расстегнул молнию  брюк.
Завернув кусок мыла в ее полотенце, он, глядя в зеркало, начал  возбуждать
себя им.
     Через несколько минут он, так же  осторожно,  как  и  вошел,  покинул
номер, направляясь прямо в ближайшую церковь.


     На следующее утро, когда Трейси вышла из "Ритца", Купер последовал за
ней. Он чувствовал, что между ними возникло  некое  интимное  чувство.  Он
знал ее запах, он видел ее  обнаженную  в  ванной.  Она  принадлежала  ему
целиком.  Она  будет  принадлежать  ему  до  смерти.  Он  видел,  как  она
направилась вдоль Гран Виа, исследуя магазины, и  он  следовал  за  ней  в
ближайший универмаг, стараясь не упустить ее из виду. Он  видел,  как  она
разговаривала со служащим, затем  направилась  в  дамскую  комнату.  Купер
встал неподалеку от двери, наблюдая. Это  оказалось  единственным  местом,
куда он не мог последовать за ней.
     Если бы Купер имел возможность войти  за  Трейси  в  дамский  туалет,
тогда он увидел  бы  ее,  разговаривающую  с  крупной,  среднего  возраста
женщиной.
     - Manana, - говорила Трейси, крася  губы  перед  зеркалом.  -  Завтра
утром, в одиннадцать.
     Женщина покачала головой.
     - Нет, сеньорита. Ему  не  понравится.  Вы  не  могли  выбрать  более
худшего дня. Завтра в страну  приезжает  принц  Люксембурга  и  в  газетах
сказано, что он собирается посетить Музей Прадо. Так что  в  музее  охраны
будет еще больше.
     - Чем больше, тем лучше. Завтра.
     Трейси направилась к двери,  а  женщина  смотрела  ей  вслед,  что-то
бормоча под нос.


     Высокопоставленных гостей ожидали в Прадо к 11 утра и  поэтому  район
был  оцеплен   Национальной   гвардией.   Из-за   задержки   церемонии   в
президентском  дворце  кортеж  прибыл  ближе  к  полудню.   Сопровождаемый
полицейскими машинам с сиренами, вереница  черных  лимузинов  остановилась
перед музеем Прадо.
     У входа, дрожа  от  нетерпения,  Его  Высочество  поджидал  директор,
Кристиан Мачада.
     С утра Мачада внимательно осмотрел залы, проверив, все ли в  порядке,
охрану  проинструктировали,  приказав  особенно  внимательно  следить   за
порядком в залах. Директор не  зря  гордился  своим  Музеем  и  ему  очень
хотелось произвести хорошее впечатление на принца.
     - Никогда не помешает обзавестись друзьями в высших сферах,  -  думал
Мачада. - Почему бы и нет. Меня ведь могут  и  пригласить  отужинать  этим
вечером в президентском дворце.
     К своему великому сожалению, Мачада не мог сдержать  толпы  туристов,
собравшихся поглазеть. Но телохранители принца и служба безопасности Музея
были уверены, что принц охраняется надежно. Все находились в полной боевой
готовности.
     Венценосные гости начали подниматься по лестнице  на  основной  этаж.
Директор  приветствовал  Его  Высочество  и   присоединился   к   эскорту,
сопровождаемому вооруженной  охраной,  который  направлялся  в  залы,  где
экспонировались полотна художников Испании XVI века - Жуан де Жуана, Педро
Мачука, Фернандо Янеза.
     Принц не спеша переходил от картины к картине, восхищаясь  увиденным.
Он покровительствовал искусству,  и  особенно  любил  художников,  которые
реставрировали картины, возвращая их к жизни. Не имея  таланта  художника,
принц, пройдя по залам,  никогда  не  завидовал  художникам,  стоявшим  за
мольбертами и делавшим копии с картин великих мастеров.
     Когда делегация прошла верхние  залы,  Кристиан  Мачада  с  гордостью
произнес:
     - А сейчас, Ваше Высочество, позвольте отвести Вас в зал Гойи.


     Утро для Трейси выдалось прямо-таки нервное. Когда принц  не  прибыл,
как ожидалось к 11 утра, она была на грани паники. Хотя она организовала и
продумала все до секунды, ей требовался  приезд  принца,  чтобы  заставить
работать план. Она переходила из зала в зал в толпе, пытаясь  не  привлечь
внимания.
     Он не придет, решила Трейси. Мне надо отменить все. И  в  этот  самый
момент она услышала звуки сирен на улице.
     Наблюдая за Трейси из соседнего зала, Купер также услышал вой  сирен.
Разум говорил ему, что совершенно невозможно украсть картину из музея,  но
инстинкт подсказывал, что Трейси попытается, а Купер доверял инстинкту. Он
находился неподалеку, ни на минутку не упуская ее из виду.
     Трейси находилась в зале, соседнем с тем, где висел  "Пуэрто".  Через
открытые двери она видела горбуна Сезара Паррету, сидящего за мольбертом и
копирующего  полотно  Гойи  "Одетая  Маха",  висевшую  рядом  с  "Пуэрто".
Охранник  стоял  в  трех  футах.  В  зале,  где  была  Трейси,   художница
старательно копировала "Молочницу из Бордо", пытаясь хотя бы  приблизиться
к великолепным цветам Гойи.
     Группа  японских  туристов  вплыла  в  зал,  щебеча  подобно   стайке
заморских птиц.
     Сейчас! - сказала себе Трейси.
     Этого момента она и ждала, сердце  ее  билось  так  сильно,  что  она
испугалась, вдруг его услышит охранник.
     Трейси пошла навстречу приближающейся японской  группе,  повернувшись
спиной к художнице. Когда японцы совсем приблизились к Трейси, она  упала,
словно ее толкнули, сметая при падении мольберт художницы, краски, холст.
     - О, Господи, простите меня, - воскликнула Трейси.  -  Позвольте  мне
помочь вам.
     Когда она направилась помочь  испуганной  художнице,  каблуки  Трейси
попали в  разлившиеся  краски,  размазывая  их  по  полу.  Даниэль  Купер,
видевший все, подобрался ближе, все чувства его были напряжены.  Он  знал,
что Трейси Уитни сделала первый шаг.
     Появился охранник, крича:
     - Что случилось?
     Происшествие привлекло внимание туристов,  и  они  сгрудились  вокруг
упавшей женщины, размазывающей краски  из  разбитых  тюбиков  по  полу,  в
результате чего там образовалось что-то дикое.  Безобразие!  С  минуты  на
минуту должен был появиться принц. Охранника охватила паника.
     - Серджио! Скорее! Сюда!
     Трейси смотрела, как из ближайших залов мчались на помощь охранники.
     Трейси оказалась в середине суматохи. Двое охранников тщетно пытались
разогнать туристов прочь от вымазанного пола.
     - Зови директора, - закричал Серджио. Второй помчался к лестнице.
     - Что за кошмар.
     Через две  минуты  Кристиан  Мачада  прибыл  на  место  происшествия.
Директор с ужасом взглянул на разгром и приказал:
     - Уборщицу сюда, живо! Швабру, тряпки, скипидар. Быстро!
     Молодой помощник стремглав кинулся выполнять  его  поручение.  Мачада
повернулся к Серджио:
     - Возвращайтесь на свой пост.
     - Да, сэр.
     Трейси наблюдала, как охранник сквозь толпу, пробирался  в  зал,  где
работал Сезар Поретти.
     Купер не сводил глаз с Трейси ни на минутку. Он  ждал  следующего  ее
шага. Но ничего не происходило. Она даже не подошла ни к одной картине, не
общалась с сообщником.
     Все, что она сделала, так это ударила мольберт и размазала  несколько
красок по полу, но он был точно уверен, что  сделала  это  нарочно