ывалась  достаточно  для  того,  чтобы  пропустить
внутрь шнур. Грангье, сгорая от любопытства, подошел к  шкафу  и  заглянул
внутрь. Ряды влажных стодолларовых банкнот были развешаны на проволоках по
всему шкафу и сушились. На месте для пишущей  машинки  помещался  предмет,
задрапированный тканью. Грангье  поднял  чехол.  Там  находился  маленький
печатный станок с клише стодолларовой купюры, рядом лежали кипы  заготовок
купюр  и  машинка  для  резки  бумаги.  Несколько   стодолларовых   купюр,
отрезанных неровно, валялись рядом на полу.
     Тут за спиной Грангье послышался  рассерженный  голос,  требовательно
спросивший.
     - Что вы здесь делаете?
     Грангье вздрогнул и обернулся. Трейси Уитни с завязанными  полотенцем
волосами в тюрбан вошла в комнату. Арманд Грангье тихо произнес.
     - Черт побери! Так вы собирались заплатить нам фальшивыми деньгами?
     И стал наблюдать за выражением  ее  лица.  Сначала  отрицание,  затем
оскорбление и, наконец, вызов.
     - Хорошо, - согласилась Трейси. - Но не в этом дело. Никто не  сможет
отличить их от настоящих денег.
     Афера! С каким наслаждением он бы разорвал все это.
     - Посмотрите, эти банкноты не отличишь от настоящих.
     - В самом деле. - В голосе Грангье слышалось сомнение. Он  снял  одну
из мокрых купюр и принялся рассматривать ее.  Он  осмотрел  сначала  одну,
потом другую сторону,  затем  еще  раз  более  дотошно.  Они  были  просто
великолепны.
     - Кто сделал клише?
     - Какая разница? Смотрите, я смогу подготовить 100 тысяч долларов.  К
пятнице.
     Грангье с изумлением смотрел на нее. А когда понял, что она  имеет  в
виду, громко рассмеялся.
     - Господи, - сказал он. - Да вы  просто  дура.  Никаких  сокровищ  не
существует.
     Трейси стояла, пораженная.
     - Что вы имеете в виду? Профессор Цукерман говорил мне...
     - И вы ему поверили? Стыдно, баронесса!
     И стал снова изучать банкноту.
     - Я возьму ее с собой.
     Трейси кивнула.
     - Берите сколько хотите. В конце концов, это просто бумага.
     Грангье схватил пригоршню банкнот.
     - Вы уверены, что ни одна из горничных не заходила  сюда?  -  спросил
он.
     - Я хорошо плачу, чтобы они держались подальше. А когда я  ухожу,  то
закрываю комнату на ключ.
     Она хладнокровна, подумал Арманд Грангье, но держать ее живой нельзя.
     - Не покидайте отель, - приказал он. - Я хочу, чтобы вы встретились с
одним моим другом.


     Сначала  Арманд  Грангье  хотел  препоручить  женщину  заботам  Бруно
Винсенте немедленно, но потом какое-то  чувство  удержало  его.  Он  снова
внимательно  изучил  одну  банкноту.  Через  его  руки  прошло   множество
поддельных денег, ни одна из банкнот не была так хороша, как эта. Тот, кто
изготовил клише для них был просто гением. Все точно совпадало - и бумага,
и рисунок, и водяные знаки, и цвет, и даже - в мокром состоянии -  портрет
Франклина  казался  восхитительным.  Сучка  права.  Невозможно  определить
разницу между фальшивой и настоящей банкнотами. Грангье  обдумывал,  можно
ли пустить их в оборот подобно настоящей наличности. Идея казалась  просто
соблазнительной. Пока он решил держаться подальше от Бруно Висенте.
     На следующее утро Грангье послал за Цукерманом и вручил ему  одну  из
стодолларовых банкнот.
     - Сходи в банк и поменяй ее на франки.
     - Да, шеф.
     Грангье смотрел, как он вышел из офиса.
     Пусть поручение послужит Цукерману некоторой карой за  его  глупость.
Если его арестуют, он никогда  не  расколется,  откуда  у  него  появилась
банкнота, так как хочет жить. Но если все сойдет благополучно...
     - Я посмотрю, - подумал Грангье.
     Через 15 минут Цукерман вернулся в офис Грангье. Он отсчитал  франки,
соответствующие сотне долларов и спросил:
     - Еще что-нибудь, шеф.
     Грангье уставился на франки.
     - У тебя были какие-нибудь затруднения?
     - Затруднения? Нет. А почему?
     - Я хочу, чтобы ты отправился в этот банк, - приказал  Грангье.  -  И
вот, что я хочу тебе сказать...


     Адольф  Цукерман  вошел  в  приемную  Французского  Банка   и   сразу
направился к столу, где сидел управляющий.  Цукерман  шел,  опасаясь,  что
попадет в  какую-нибудь  неприятность,  но  еще  больше  он  боялся  гнева
Грангье.
     - Могу чем-нибудь помочь вам? - спросил управляющий.
     - Да. - Он попытался успокоиться. -  Видите  ли,  прошлым  вечером  я
играл в покер с несколькими американцами. - Тут он остановился.
     Управляющий кивнул...
     - И вы проиграли, и поэтому хотите взять ссуду?
     - Нет, - ответил Цукерман. - Вообще-то я выиграл. Только вот  мужчины
показались мне несколько подозрительными. - И он вынул  из  бумажника  две
стодолларовые ассигнации.
     - Они заплатили  мне  вот  этими  банкнотами,  а  я  боюсь,  что  они
фальшивые.
     Сердце  Цукермана  ушло   в   пятки,   когда   управляющий   принялся
рассматривать банкноты. Он тщательно исследовал их, сначала одну  сторону,
потом вторую, посмотрел на свет.
     Он взглянул на Цукермана и улыбнулся.
     - Вы счастливчик, месье. Деньги настоящие.
     Цукерман с облегчением вздохнул. - Господи, благослови! Пронесло!


     - Все нормально, шеф. Он сказал, они самые настоящие.
     Все складывалось как нельзя лучше. Арманд Грангье сидел, думая,  план
почти уже сложился.
     - Отправляйтесь за баронессой.


     Трейси находилась в кабинете Арманда Грангье, сидя напротив  него  за
имперским столом.
     - Мы с вами партнеры, - информировал ее Грангье.
     Трейси решительно поднялась.
     - Я не нуждаюсь ни в каких партнерах.
     - Сядьте.
     Она взглянула в глаза Грангье и села на место.
     - Биарриц - мой город. Только попытайтесь использовать хотя  бы  одну
банкноту, и вы будете тотчас  арестованы.  Понимаете?  Такие  неприятности
могут произойти у хорошенькой дамы, что вы не  сможете  даже  представить.
Без меня вы здесь не сможете сделать и шага.
     Она взглянула на него.
     - То есть, я покупаю ваше покровительство, да?
     - Не так. Вы покупаете у меня свою жизнь.
     И Трейси верила ему.


     - А теперь, расскажите, где вы взяли печатный станок?
     Трейси колебалась, и Грангье с удовольствием следил за ней. Он видел,
она сдается.
     Наконец, она неохотно произнесла:
     - Я купила его у одного американца, живущего в Швейцарии. В Штатах он
работает гравером. Печатал деньги для страны двадцать пять лет, затем  его
отправили в отставку, с его пенсией возникли некоторые  проблемы,  и  дело
кончилось тем, что он ее не получил. Он чувствовал себя обделенным и решил
кое-что поиметь, благо он  смог  тайком  вывезти  несколько  стодолларовых
клише, считавшиеся испорченными и, используя старые  связи,  смог  достать
бумагу, которую Министерство Финансов использует для печатания денег.
     Тогда все объяснимо,  победно  думал  Грангье.  Вот  почему  банкноты
выглядят столь правдоподобно. Его возбуждение росло.
     - И сколько денег может изготовить пресс в день?
     - Только одну банкноту в час. Нужно обработать каждую сторону  бумаги
и...
     Он прервал ее.
     - А большего пресса нет у него, нет?
     - Есть, на нем можно изготавливать 50 банкнот каждые восемь  часов  -
это пять тысяч долларов  в  день  -  но  он  просит  за  него  полмиллиона
долларов.
     - Купите его, - сказал Грангье.
     - Но у меня нет 500 тысяч долларов.
     - Понятно. Как скоро вы могли бы получить пресс?
     Она неохотно процедила.
     - Полагаю, что сейчас же, но я не могу...
     Грангье снял телефонную трубку и проговорил:
     - Луи,  мне  срочно  требуется  500  тысяч  долларов  во  французских
франках. Возьмите всю наличность из сейфа, а остальное снимите со счета  в
банке и скорее несите мне в офис. Быстро.
     Трейси нервно вскочила.
     - Я бы лучше пошла и...
     - Вы никуда не пойдете.
     - Правда, лучше я...
     - Лучше помолчите. Я думаю.
     У него были деловые партнеры, которые с удовольствием бы ввязались  в
это дело, но уж лучше им не надо знать, чтобы не навредить себе и  ему,  -
так решил Грангье.
     Он сам купит большой станок и заменит все, что позаимствовал со счета
казино в банке на напечатанные банкноты. А  уж  после  он  прикажет  Бруно
Винсенте разделаться с дамочкой. Ведь она не любит партнеров.
     Ну, их не любит и Арманд Грангье.


     Через два часа прибыли деньги в большой сумке. Грангье сказал Трейси:
     - Выписывайтесь из отеля. У меня в холмах премиленькая вилла. Там  вы
и поживете до тех пор, пока мы не провернем операцию. - Он поставил  перед
ней телефон.
     - А теперь звоните своим друзьям в Швейцарию и скажите, что покупаете
большой станок.
     - Телефонный номер у меня в отеле. Я могу позвонить и  оттуда.  Дайте
мне адрес вашего дома. Я скажу им, куда направить станок и...
     - Нет!  -  отрезал  Грангье.  -  Я  не  хочу,  чтобы  его  доставляли
транспортом. Я хочу получить его прямо в аэропорту. Мы поговорим  об  этом
за ужином сегодня вечером. Увидимся в восемь вечера.
     Ее отпустили. Трейси поднялась. Грангье кивнул в сторону сумки.
     - Будьте осторожны с деньгами. Не хочу, чтобы что-нибудь случилось  с
ними - или с вами.
     - Ничего не случится, - уверила его Трейси.
     Он улыбнулся лениво.
     - Уверен в этом. Профессор Цукерман проводит вас до отеля.
     В молчании вдвоем уселись они в машину, поставив между собой сумку  с
деньгами, у каждого в голове свои мысли. Цукерман так и не разобрался, что
же случилось, но чувствовал, что это сулит нечто  хорошее  для  него.  Все
закручивалось на женщине. Грангье приказал не  сводить  с  нее  глаз,  что
Цукерман и собирался делать.


     Арманд Грангье в  этот  вечер  просто  порхал.  К  его  радости,  все
сложилось прекрасно, и он  получит  большой  печатный  станок.  Эта  Уитни
говорила, что он может печатать 5000 тысяч долларов в день, но  у  Грангье
созрел лучший план. Он заставит работать станок все 24 часа  в  сутки,  то
есть в день получится 15 тысяч, в неделю более 100 тысяч и  почти  миллион
каждые десять недель. И это только начало. Сегодня вечером он  узнает  имя
этого гравера и заключит с  ним  сделку  на  изготовление  большого  числа
аппаратов. Для его везения нет границ.
     Точно в 8 вечера лимузин Грангье подкатил к дверям отеля дю Палас,  и
из  машины  вылез  сам  хозяин.  Когда  он  вошел  в   вестибюль,   то   с
удовлетворением отметил, что Цукерман сидел около входа, не сводя  глаз  с
дверей.
     Грангье подплыл к портье.
     - Экюль, скажите баронессе  де  Шантильи,  что  я  уже  здесь,  пусть
спускается в вестибюль.
     Портье взглянул на него и ответил:
     - Баронесса съехала из отеля, месье Грангье.
     - Вы ошибаетесь. Позвоните ей.
     Экюль Берджерас растерялся. Опасно противоречить Арманду Грангье, это
знал каждый ребенок.
     - Но это же невозможно.
     - Когда?
     - Сразу же после того, как она вернулась в отель.  Она  просила  меня
принести ей в номер счет, чтобы там расплатиться наличными и...
     Мозги Арманда стремительно заработали.
     - Наличными? Французскими, да?
     - Да, месье, французскими.
     Грангье бешено закричал:
     - Взяла она хоть какой багаж? Или коробку из номера?
     - Нет. Она сказала, что пришлет за ними позже.
     Итак, она смылась с его деньгами в Швейцарию проворачивать свои  дела
с большим станком.
     - Ключ от ее номера, быстро!
     - Да, месье Грангье.
     Экюль Берджерас схватил ключ и помчался вместе с Армандом  Грангье  в
лифт.
     Проходя мимо Цукермана, Грангье прошипел:
     - Что вы тут сидите, идиот проклятый. Она же смылась!
     Цукерман непонимающе посмотрел на него.
     - Не могла она уйти. Она даже не спускалась в вестибюль. Я все  время
наблюдаю за ним.
     - "Наблюдаю за ним", - передразнил его Грангье. - А ты  видел  няньку
или седовласую пожилую леди,  или  служанку,  выходившую  через  служебный
вход?
     Цукерман обескураженно помотал головой.
     - Откуда мне знать, кем она нарядится?
     - Иди в казино, - буркнул Грангье. - Я разберусь с тобой позже.
     Номер выглядел точно так же, как  в  момент  посещения  его  Грангье.
Дверь в смежную комнату оказалась открытой. Грангье кинулся к шкафу. Слава
Богу, печатный станок был на месте. Он оказался слишком  массивным,  чтобы
эта Уитни смогла утащить его с собой. Это ее ошибка. И не  только  это,  -
подумал он. Она надула его на  500  тысяч,  и  он  заставит  заплатить  ее
сполна. Он даст полиции возможность поймать ее и засадить за решетку, а уж
там его мальчики разберутся с ней. Они уж заставят ее назвать имя гравера,
а потом пристрелят.
     Арманд Грангье набрал номер полиции и попросил к телефону  инспектора
Дюмона. Он злобно орал в трубку минуты три, и, наконец, сказал:
     - Я жду вас здесь.
     Через  пятнадцать  минут  прибыл   его   приятель   -   инспектор   в
сопровождении мужчины весьма непривлекательного вида, каких Грангье еще не
встречал, с внешностью типичного фанатика.
     - Это месье Даниэль Купер, - представил его инспектор Дюмон. -  Месье
Грангье. Месье Купер также интересуется женщиной по фамилии Уитни.
     Купер заговорил:
     - Вы упоминали, что она занимается изготовлением фальшивых денег.
     - Да. Сейчас она на пути в Швейцарию. Вы сможете взять ее на границе.
Все доказательства ее вины здесь, в этом номере.
     И он повел их к шкафу. Даниэль  Купер  и  инспектор  Дюмон  заглянули
внутрь.
     - Вот здесь находится печатный станок,  на  котором  она  изготовляла
деньги.
     Даниэль Купер подошел к станку и тщательно исследовал его.
     - Вы говорите, она печатала здесь деньги?
     - Да, я уже говорил, -  подтвердил  Грангье.  Он  вынул  банкноту  из
кармана и протянул ее Куперу.
     -  Взгляните.  Эта  одна  из  фальшивых   ассигнаций,   которую   она
изготовила.
     Купер подошел к окну и посмотрел банкноту на свет.
     - Но это самая настоящая купюра.
     - Нет, она только так здорово выглядит.  Потому  что  она  использует
ворованные клише, купленные у гравера, печатавшего деньги  в  Филадельфии.
Она изготовляла деньги на этом станке.
     Купер резко сказал:
     - Вы тупица. Это самый обычный печатный станок. Единственное, что  вы
можете напечатать на нем, - это какое-нибудь обычное объявление.
     - Объявление? - Комната вдруг начала вращаться вокруг Грангье.
     - Вы что, действительно поверили в басню, что станок  может  печатать
настоящие стодолларовые банкноты?
     -  Говорю  вам,  я  собственными  глазами  видел,  -  и  тут  Грангье
остановился.  А  что,  собственно  говоря,  он  видел?  Несколько   мокрых
стодолларовых купюр, сохнувших на веревочке? Несколько  листов  бумаги  да
машину для резки. Тут до него дошло,  что  он  потерял.  Не  было  никаких
фальшивых денег, не было гравера, ожидающего в Швейцарии. Трейси  Уитни  и
не думала верить в историю спасения сокровищ. Сука просто использовала его
собственный план в  качестве  наживы,  чтобы  содрать  с  него  500  тысяч
долларов. Мир перевернулся...
     Двое мужчин наблюдали за ним.
     - Вы что, надеялись использовать этот станок, Арманд?
     Что ему отвечать, как быть? Что он собирался  финансировать  операцию
по изготовлению фальшивых денег? И что сделают с ним его компаньоны, когда
узнают, что он позаимствовал у них 500  тысяч  долларов  и  пустил  их  на
ветер? Его охватил внезапный ужас.
     - Нет. Я... я и не собирался использовать этот  станок,  -  в  голосе
Грангье слышалась паника.
     - Только Африка, - думал Грангье. - Они  никогда  не  найдут  меня  в
Африке.
     Даниэль Купер думал о другом.
     - Следующий раз. Я поймаю ее в следующий раз.



                                    27

     Именно Трейси предложила  Гюнтеру  Хартогу  встретиться  на  Майорке.
Трейси любила остров, одно из самых красивых мест в мире.
     - Кроме того, - говорила она Гюнтеру, - раньше  это  было  прибежищем
пиратов, так что мы будем чувствовать себя там как дома.
     - Лучше бы нас не видели вместе, - предложил он.
     - Я все устрою, - пообещала она.
     Все началось с телефонного звонка Гюнтера из Лондона.
     -  У  меня  есть  для  вас  нечто  неординарное,  Трейси.  Думаю,  вы
заинтересуетесь.
     На следующее утро Трейси  прилетела  в  Пальму,  столицу  Майорки.  В
соответствии с красным  циркуляром  Интерпола  на  Трейси,  ее  отъезд  из
Биаррица и прибытие в Майорку, были доложены местным властям. Когда Трейси
устроилась  в  королевских  апартаментах  в  отеле  "Сан-Вида",   за   ней
установили двадцатичетырехчасовое наблюдение.
     Полицейский  комманданте  Эрнесто  Марц  в   Пальме   переговорил   с
инспектором Триньяном из Интерпола.
     -  Я  убежден,  -  сказал  Триньян,  -  Трейси  Уитни  -  это   целая
криминальная волна.
     - Тем хуже для  нее.  Если  она  задумает  совершить  преступление  в
Майорке, то обнаружит, что наша полиция не дремлет.
     Инспектор Триньян ответил:
     - Месье, я должен сообщить вам еще.
     - Да? кое-что...
     - К вам прибудет гость из Америки. Его имя - Даниэль Купер.
     Детективы, следившие за Трейси, могли  сказать  определенно,  что  ее
интересуют только достопримечательности. Они следовали за ней на  острова,
посещали вместе с ней монастырь Святого  Франциска  и  многоцветный  замок
Бельвьер, берег Иллетас. Она посещала бои  быков  в  Пальме  и  обедала  в
шикарном ресторане Плаза де ла Рейн. И всегда была одна.
     Она путешествовала в Форментор и Валдемау  и  Ла  Гранью  и  посетила
фабрику по выращиванию жемчуга в Манакоре.
     - Одна, - докладывали детективы Эрнесто  Марцу.  -  Она  обыкновенная
туристка, комманданте.
     В кабинет комманданте вошла секретарша.
     - Вас желает видеть американец. Сеньор Даниэль Купер.
     Он был в дурном настроении.
     - Все вы идиоты. Все вы, - набросился на них Купер. - И  конечно  же,
она здесь не просто так, не  как  туристка.  Она  здесь,  чтобы  совершить
что-нибудь этакое. - Комманданте Марц с трудом сдержался.
     - Сеньор, вы сами сказали, что целью мисс Уитни всегда является нечто
восхитительное, то есть что-то, чем она восхищается. Я тщательно проверил,
сеньор Купер, в Майорке нет ничего столь  ценного,  чтобы  соответствовать
талантам сеньоры Уитни.
     - Она с кем-нибудь встречалась? Говорила о ком-нибудь?
     Господи, что за тон!
     - Нет, ни с кем.
     - Тогда она обязательно встретится, - уверено произнес Купер.
     - Наконец-то я понял,  -  подумал  комманданте  Марц,  -  что  значит
мерзкие американцы.
     На Майорке располагалось не менее двухсот известных пещер,  но  самой
известной считалась "Пещера Дракона" около Порто Кристо, в  часе  езды  от
Пальмы. Древняя пещера  глубоко  уходила  под  землю  массивными  сводами,
украшенная  великолепными  сталагмитами  и  сталактитами,  вековая  тишина
которой нарушалась подземными потоками, зелеными, синими или белыми,  цвет
которых определялся глубиной прохождения потока.
     Пещеры   представляли   собой   волшебную   страну   с   бесконечными
лабиринтами, слабо освещенными воткнутыми для безопасности факелами.
     Без проводника ни один человек не допускался в пещеры, но  с  раннего
утра, когда пещеры открывались  для  посещения,  там  постоянно  толпилось
множество туристов.
     Трейси решила использовать субботу для посещения пещер - день,  когда
туристов там бывало особенно много. Она купила билет в маленькой  кассе  и
исчезла в толпе. Даниэль Купер и двое детективов шли совсем рядом  с  ней.
Проводник вел экскурсию вдоль стены по узкой каменистой тропке,  скользкой
от воды, падающей с висящих сталактитов,  указывающих  вниз  точно  пальцы
скелетов.
     Рядом  с  тропинкой  размещались  углубления,   где   туристы   могли
остановиться, сойти с  тропы  и  полюбоваться  на  наслоения  из  кальция,
которые были подобны фантастическим птицам, животным, деревьям.  Там  было
темно, свет от скудно о