уд, какой он  продал
миссис Бинеке.
     Дело оказалось гораздо сложнее,  чем  он  предполагал.  Ни  у  одного
ювелира не было требуемого экземпляра. Он  поместил  объявления  в  Таймс,
звонил на аукционы Кристи и  Сотби  и  дюжине  агентов  в  провинции.  Ему
предлагали  множество  изумрудов,  даже  очень   приличных   и   несколько
превосходных, но такого, какой он искал, не встречалось.
     В среду позвонила миссис Бинеке:
     - Старина Пи Джи беспокоится. Вы нашли уже камень?
     - Нет еще, миссис Бинеке, но не беспокойтесь, найдем.
     В пятницу она позвонила снова.
     - Завтра мой день рождения, - напомнила она Хэлстону.
     - Я знаю, миссис Бинеке. Если бы у меня было бы побольше  времени,  я
обязательно бы нашел.
     - Нечего и думать, приятель. Если к завтрашнему утру изумруд не будет
найден, я возвращаю вам тот, который я купила. Старина Пи Джи  -  дай  Бог
ему здоровья - сказал, что лучше он купит мне загородное имение. Какого вы
мнения о Сассексе?
     Хэлстона бросило в жар, он покрылся испариной.
     - Миссис Бинеке, - простонал он, -  вы  возненавидите  свою  жизнь  в
Сассексе.  Вам  будет  просто  омерзительно  жить  в   деревенском   доме.
Большинство из них находятся в плачевном состоянии. Там  нет  центрального
отопления и...
     - Между нами, - прервала его дама, - я  бы  предпочла  иметь  серьги.
Старина Пи Джи уже поговаривает, что заплатит и четыреста  тысяч  долларов
за второй камешек. Вы себе даже не представляете,  каким  упрямым  Пи  Джи
может быть.
     400 тысяч долларов! Хэлстон даже  почувствовал  приятные  банкноты  в
руках.
     - Верьте, я делаю все возможное, - умолял  он.  -  Мне  только  нужно
немного больше времени.
     - Такой срок установила не я, котик,  а  Пи  Джи,  -  сказала  она  и
бросила трубку.
     Хэлстон сидел, проклиная судьбу.  Господи,  где  же  найти  такой  же
изумруд? Он был  так  поглощен  своими  мыслями,  что  не  слышал  звонка.
Наконец, он нажал кнопку и спросил секретаршу:
     - В чем дело?
     - Звонит графиня Мариса, мистер Хэлстон. Она говорит об объявлении об
изумруде.
     Еще одна! По крайней мере, сегодня позвонили человек десять по поводу
злосчастного камня. Он взял трубку и грубовато спросил:
     - Да?
     Мягкий женский голос с итальянским акцентом сказал:
     -  Доброе  утро,  сеньор.  Я  прочитала,  вы  интересуетесь  покупкой
изумруда, да?
     - Если он мне подойдет - да. - Он даже не скрывал нетерпения.
     - У меня старинный фамильный изумруд. Он  просто  прелестен...  Но  я
оказалась в такой ситуации, что вынуждена продать его.
     Он уже неоднократно слышал подобные истории.
     - Надо попытаться сунуться снова к Кристи, -  думал  Хэлстон,  -  или
Сотби. Может быть, что-нибудь подошло в последнюю минутку.
     - Сеньор? Вы ищите изумруд в 10 карат?
     - Да.
     - У меня как раз такой, десять карат, зеленый, колумбийский.
     Задыхаясь, Хэлстон заговорил:
     - Повторите, пожалуйста, снова.
     - Да. У меня 10-каратный изумруд, цвета зеленой травы,  колумбийский.
Вы заинтересовались?
     - Возможно, - осторожно произнес он. - Мне надо взглянуть на него.
     - Не сегодня. Я сейчас очень  занята.  Мы  готовимся  к  вечеринке  в
посольстве, посвященной моему  мужу.  На  следующей  неделе,  возможно,  я
смогла бы...
     Нет! На следующей неделе будет уже поздно.
     - Могу ли я сам навестить вас?  -  он  старался  сдержать  интерес  в
голосе. - Я смог бы приехать сейчас.
     - Нет, нет. Я собираюсь отправиться по магазинам и...
     - Где вы живете, графиня?
     - В Савойе.
     - Я могу подъехать  через  пятнадцать  минут.  Через  десять,  -  его
лихорадило.
     - Хорошо. Ваше имя?
     - Хэлстон. Грегори Хэлстон.
     - Мой номер 29.


     Поездка в такси казалась бесконечной. Хэлстон не находил себе  места.
Если изумруд окажется подобным тому, он сможет осуществить самые  заветные
мечты. Он заплатит четыреста тысяч долларов. Значит, выгода 300 тысяч.  Он
сможет купить местечко на Ривьере. Возможно, он отправится в  круиз.  Имея
виллу и яхту, он сможет заполучить сколько хочешь красивых юношей...
     Грегори, вообще-то не верил в Бога, но идя по коридору к апартаментам
под номером 26, он вдруг произнес молитву:
     - Господи, сделай так, чтобы  камень  подходил  к  тому,  что  купила
миссис Бинеке.
     Он  остановился  перед  дверью   и   осторожно   постучал,   стараясь
контролировать себя. Ответа не последовало.
     Господи, неужели она ушла, отправилась по магазинам и...
     Тут дверь открылась, и Хэлстон оказался лицом  к  лицу  с  элегантной
дамой лет пятидесяти с темными глазами,  морщинистым  лицом  и  черными  с
проседью волосами. Она заговорила мягко, с типичным итальянским акцентом:
     - Да?
     - Я  Грегори  Хэлстон.  Вы  мне  звонили,  -  от  волнения  он  начал
заикаться.
     - Ах, да. Я графиня Мариса. Пожалуйста, проходите, сюда.
     - Благодарю.
     Он вошел в номер, чувствуя, как трясутся колени. Он чуть не  выпалил:
Где изумруд, но взял себя  в  руки.  Нельзя  так  суетиться.  Если  камень
окажется удовлетворительным. Надо  провернуть  выгодную  сделку.  В  конце
концов, я профессионал, а она любительница.
     - Пожалуйста, садитесь, - сказала графиня.
     Он взял стул.
     - Извините, но я плоховато говорю по-английски.
     - Нет, нет. Вполне нормально.
     - Спасибо. Что будете пить, чай, кофе?
     - Нет, спасибо, графиня.
     Грегори  чувствовал  неприятный  холодок  в  желудке.  Когда  же  она
притащит проклятый изумруд? Он больше не мог ждать:
     - Изумруд...
     Она ответила:
     - Ах, да. Изумруд достался мне от бабушки. И я так надеялась подарить
его дочери в день ее двадцатипятилетия, но мой муж собирается начать новое
дело в Милане, и я...
     Но Хэлстон мысленно отсутствовал. Его не интересовала ее трогательная
история. Ему надо увидеть изумруд. Неизвестность просто убивала его.
     - Это  необходимо  для  начала  нового  дела  моего  мужа,  -  и  она
улыбнулась. - Возможно, я делаю ошибку...
     - Нет, нет, - быстро сказал Хэлстон. - Что вы,  графиня.  Обязанность
жены стоять рядом с мужем. И где изумруд сейчас?
     - Он у меня здесь, - просто сказала графиня.
     И она достала из кармана и протянула  Грегори  камень,  завернутый  в
бумагу. Он взглянул, и дух его перехватило. Он точь-в-точь напоминал  тот,
купленный миссис Бинеке. Тот же размер, цвет, отличить от того  совершенно
невозможно. Он, конечно же, не совсем такой же, сказал сам  себе  Хэлстон,
но только эксперт сможет определить их отличие.
     Руки его затряслись. Он заставила  себя  успокоиться  и  вернул  его,
любуясь игрой граней и сказал непринужденно:
     - Действительно прелестный камушек.
     - Великолепный, да. Я так любила его все  годы.  Мне  неприятно,  что
придется расставаться с ним.
     - Вы правильно делаете, - уверил ее Хэлстон. - Если дело вашего  мужа
окажется удачным, вы сможете купить много других.
     - Я тоже так думаю. Вы очень симпатичный мужчина.
     - Я собираюсь сделать  одолжение  своему  другу,  графиня.  У  нас  в
магазине очень много прекрасных камней, но друг желает купить  своей  жене
точно такой камень, который купил жене раньше. Я полагаю, он  заплатит  за
него не меньше шестидесяти тысяч долларов.
     Графиня вздохнула:
     - Моя бабушка вернется с того света и будет преследовать меня, если я
продам камешек за 60 тысяч долларов.
     Хэлстон поджал губы: так, надо брать выше.
     - Я хочу сказать вам... Я  смогу  уговорить  приятеля  заплатить  100
тысяч долларов. Большая сумма, но, думаю, он заплатит. Очень уж  он  хочет
получить этот камень.
     - Звучит прекрасно, - сказала графиня.
     Грегори Хэлстон чувствовал, что сердце вырвется из груди.
     - Я взял с собой чековую книжку, поэтому я сейчас же выпишу чек и...
     - Подождите... Боюсь, что так я не решу своих проблем, - лицо графини
стало печальным. Хэлстон с удивлением воззрился на даму.
     - Ваши проблемы?
     - Да. Как я уже объясняла, муж затевает новое дело и  для  этого  ему
просто необходимо получить 350 тысяч долларов. У меня есть 100  тысяч,  но
надо еще 250 тысяч. Я надеялась получить их за изумруд.
     Он покачал головой:
     - Дорогая графиня, ни один изумруд  в  мире  не  стоит  таких  денег.
Поверьте, 100 тысяч долларов более чем достаточно.
     - Уверена, что если вы говорите  это,  то  так  оно  и  есть,  мистер
Хэлстон, - согласилась графиня. - Но, увы, это не поможет моему мужу,  да?
- Она поднялась. - Придется мне его отдать нашей  дочери.  -  И  протянула
узкую руку. - Спасибо за то, что пришли.
     Хэлстон в панике вскочил:
     - Подождите  минутку,  -  он  знал,  что  нельзя  терять  изумруд.  -
Пожалуйста, присядьте, графиня. Я уверен, мы можем  договориться.  Если  я
смогу уговорить своего друга на сто пятьдесят тысяч долларов?
     - Двести пятьдесят!
     - Если двести?
     - Двести пятьдесят!
     Невозможно было переубедить ее, и Хэлстон решился. 150 тысяч  все  же
лучше, чем ничего. Этого хватит на маленькую виллу и яхту, ведь это и есть
удача. Он сможет сполна  расплатиться  с  братцами  Паркер  за  их  подлое
отношение к нему. Он подождет пару деньков и положит заявление об уходе. И
сразу на Ривьеру!
     - Вы получите эту сумму, - сказал он.
     - Прекрасно. Я удовлетворена.
     "Еще бы, удовлетворена, ах, сука", -  подумал  Хэлстон,  но  не  стал
ничего объяснять. Он тоже получил средства для жизни. В последний  раз  он
взглянул на изумруд и положил его в карман.
     - Я дам вам чек, выписанный на счет магазина.
     - Хорошо, синьор.
     Хэлстон выписал чек и протянул ей. Он должен заставить миссис  Бинеке
выложить 400 тысяч чеком. Петер выдаст за чек наличные, он сможет оформить
чек на 100 тысяч для братцев Паркер, а разницу положит в карман. С Петером
он может обойти братьев Паркер. Ну что ж, 150 тысяч тоже неплохо.
     Он уже чувствовал на лице ласковое солнце Франции.


     Казалось, что такси домчало  его  до  магазина  за  секунды.  Хэлстон
представлял, как обрадуется миссис Бинеке хорошей новости.  Он  не  только
нашел ей изумруд, но и избавил от жизни в отвратительном загородном доме.
     Когда Хэлстон вошел в магазин, Чилтон обратился к нему:
     - Сэр, клиент интересуется...
     У него совершенно не было времени на клиентов. Ни  сейчас,  ни  когда
либо снова. Теперь люди будут ждать его. Он будет ходить  в  фешенебельные
магазины Гермес, Гуччи и Лонвин.
     Хэлстон ворвался в кабинет, закрыл дверь, положил изумруд на  стол  и
набрал номер отеля.
     Голос оператора: - Дорчестер.
     - Апартаменты Оливер Мессел.
     - С кем желаете говорить?
     - С миссис Бинеке.
     - Минутку.
     Хэлстон  даже   вспотел,   ожидая   разговора.   Он   услышал   голос
телефонистки.
     - Простите, миссис Бинеке здесь больше не живет.
     - Тогда соедините с номером, в котором она теперь остановилась.
     - Но она выехала из отеля.
     - Это невозможно.
     - Я соединю вас с приемной.
     Мужской голос ответил:
     - Приемная слушает. Чем могу помочь?
     - В каком номере проживает миссис Бинеке?
     - Миссис Бинеке выехала из отеля сегодня утром.
     Должно же быть объяснение. Какой-то экстренный случай.
     - Сообщите, пожалуйста ее новый адрес. Это говорит...
     - Простите, но она не оставила его.
     - Конечно же, она выехала одна?
     - Я сам выписывал миссис Бинеке. Она не оставила нового адреса.
     Такое чувство, будто ударили поддых. Хэлстон медленно положил  трубку
и уселся в прострации. Он должен найти путь войти с ней в контакт, дать ей
знать, что, в конце концов, нашел злосчастный изумруд. Или же вернуть  чек
на 250 тысяч долларов у графини Марисы. Он набрал номер отеля "Савой":
     - Номер двадцать шесть.
     - Пожалуйста, с кем желаете говорить?
     - С графиней Мариса.
     - Минутку, пожалуйста.
     Но еще  до  того,  как  телефонистка  ответила,  дурное  предчувствие
подсказало Грегори, что он услышит катастрофическую новость.
     - Простите, но графиня Мариса выехала из отеля.
     Он положил трубку. Пальцы его так дрожали,  что  он  не  мог  набрать
номер на диске.
     - Соедините с главным бухгалтером, быстрее! Я хочу остановить выплату
по чеку!
     Но, конечно же, он опоздал. Он продал изумруд за сто  тысяч  долларов
и... купил тот же самый изумруд за 250 тысяч. Грегори  Хэлстон  беспомощно
опустился в кресло, думая, что же он скажет братьям Паркер.



                                    22

     Для Трейси началась новая жизнь.  Она  сняла  великолепный  старинный
особняк в Грегорианском стиле на Итон Сквер, 45, который оказался светлым,
веселым и подходящим для приема гостей. Перед ним  располагался  небольшой
садик, позади был также  небольшой  садик,  в  котором  цвели  весь  сезон
чудесные цветы. Гюнтер помог Трейси обставить дом,  и  еще  до  того,  как
работы в нем завершились, тот стал очевидно необыкновенным.
     Гюнтер представил Трейси как богатую молодую вдову,  чей  муж  достиг
положения в бизнесе с импортом-экспортом. Она сразу же стала  пользоваться
огромным успехом - прелестная, интеллигентная и очаровательная. Ее  вскоре
забросали приглашениями.
     В перерывах Трейси побывала во Франции и Швейцарии, Бельгии и Италии.
И все эти путешествия проходили с большой выгодой.
     С помощью Гюнтера Трейси проштудировала Альманах Гота  и  "Пэрство  и
баронетство" Дебретта, авторитетные  книги,  дающие  полную  информацию  о
титулованных особах, включая  и  королевские  дома  Европы.  Трейси  стала
настоящим хамелеоном, специалистом по косметике, переодеваниям и акцентам,
обзавелась полудюжиной паспортов. Она называлась то британской герцогиней,
то французской стюардессой, то  южноамериканской  наследницей.  Доходы  ее
намного превосходили потребности. Она учредила фонд,  в  который  анонимно
вносила огромные вклады на помощь женщинам,  отсидевшим  срок,  ежемесячно
посылала щедрую помощь Отто Шмидту. Она больше не помышляла о  том,  чтобы
бросить работу. Ей  нравилось  обыгрывать  умных,  богатых  людей.  Каждое
рискованное  предприятие   действовало   подобно   наркотику,   и   Трейси
обнаружила, что ей требуются все новые  и  все  большие  приключения.  Она
руководствовалась  правилом  -   никогда   не   наносить   ущерба   бывшим
заключенным. Ее жертвами становились обычно жадные, безнравственные или  и
те, и другие одновременно.
     Никто не совершит из-за меня самоубийство, так поклялась себе Трейси.
     В  газетах  начали   появляться   статьи   о   дерзких   ограблениях,
происходивших по всей  Европе,  и  так  как  Трейси  появлялась  в  разных
обличьях, полиция была убеждена, что все эти  ограбления  и  мошенничества
совершались бандой женщин.
     Ко всем этим делам начал проявлять интерес Интерпол.


     В  Манхэттене,  в  штаб-квартире  Международной   Ассоциации   Защиты
Страхования Рейнольдс послал за Даниэлем Купером.
     -  У  нас  проблема,  -  сказал  Рейнольдс.  -  Большое  число  наших
европейских клиентов ограблены этой бандой гангстеров. Об этих ограблениях
вопят на каждом углу. Все требуют,  чтобы  мы  поймали  бандитов.  С  нами
согласился  сотрудничать  Интерпол.  Это  -  задание  для  вас,  Дэн.   Вы
отправляетесь в Париж утром.


     Трейси обедала с Гюнтером в ресторане на Маунт-стрит.
     - Вы когда-нибудь слышали о Максимилиане Пьерпонте, Трейси?
     Какое знакомое имя. Когда она слышала его?  И  она  вспомнила:  Джефф
Стивенс на борту "Королевы Елизаветы II" сказал тогда:
     - У нас одна причина. Максимилиан Пьерпонт.
     - Он очень богат, не так ли?
     - И  безжалостен.  Он  специализируется  на  покупке  компаний  и  их
разорении.
     Когда Джо Романо прибрал к  рукам  бизнес  матери,  он  всех  уволил,
поставив на их места своих людей. И тогда он начал  грабить  компанию.  Он
завладел всем - бизнесом, вашим домом, машиной вашей матери, говорил Отто.
     Гюнтер тревожно взглянул на нее:
     - Трейси с вами все в порядке?
     - Да, я в порядке.
     Иногда жизнь может стать несправедливой, думала она,  и  наша  задача
выровнять ее.
     - Расскажите мне все о Максимилиане Пьерпонте.
     - В настоящее время его третья жена развелась с ним и  он  одинок.  Я
считаю, что это может стать  полезным  при  вашем  с  ним  знакомстве.  Он
забронировал купе в Восточном экспрессе, следующем из Лондона  в  Стамбул.
Трейси улыбнулась:
     - Никогда не ездила Восточным экспрессом. Думаю, мне понравится.
     Гюнтер улыбнулся:
     - Отлично. Максимилиан Пьерпонт владеет второй  по  значимости  после
Ленинградского Эрмитажа коллекцией пасхальных яиц Фаберже. Она оценивается
приблизительно в двадцать миллионов долларов.
     - Если я смогу доставить несколько яичек вам, - спросила Трейси, - то
что вы с  ними  сделаете,  Гюнтер?  Не  окажутся  ли  они  слишком  хорошо
известными для продажи?
     - Частные коллекции, милая Трейси. Вы приносите мне маленькие  яички,
а уж я подберу для них подходящее гнездышко.
     - Посмотрим, что я смогу сделать.
     - К Максимилиану  Пьерпонту  трудно  подъехать.  Однако  в  Восточном
экспрессе, отправляющемся  в  пятницу,  заказала  купе  парочка  не  менее
известных голубков. Они направляются на фестиваль в Венецию. Думаю, что их
следует немножко пощипать. Слышали вы о Сильване Луади?
     - Это итальянская кинозвезда. Конечно.
     -  Она  замужем  за  Альберто  Форнати,   продюсером   этих   ужасных
порнофильмов. Форнати довольно гнусный тип, нанимает актеров и  режиссеров
за мизерную плату, обещая им большие проценты с прибыли, однако хапает все
доходы единолично.
     Он  сумел  собрать  достаточно  денег,  чтобы   купить   своей   жене
великолепные украшения. Чем больше он ей изменяет,  тем  больше  украшений
дарит. Сильвана может уже открыть собственный ювелирный магазин.
     - Ну что ж, посмотрим, - сказала Трейси.


     Восточный экспресс отправлялся с вокзала Виктория по пятницам в 11.44
утра, следуя из Лондона в Стамбул с промежуточными остановками  в  Булони,
Париже, Лозанне, Милане и Венеции. За тридцать  минут  до  отправления  на
платформе перед проходом к поезду установили переносную контрольную стойку
и  два  дюжих  молодца  в  униформе  раскатали  красный  ковер  к  стойке,
расталкивая в стороны ожидающих пассажиров.
     Новые владельцы Восточного экспресса  попытались  воссоздать  золотой
век железнодорожных путешествий конца XIX века,  и  преобразованный  поезд
был  точной  копией  древнего  оригинала,  с  британскими   пульмановскими
вагонами, вагоном-рестораном, салоном-баром и спальными купе.
     Служитель в форме 1920 года, украшенной  золотой  тесьмой,  внес  два
чемодана Трейси в купе, которое, к ее разочарованию, оказалось  маленьким.
Там размещалось простое сиденье, обитое цветастым мохером.  Ковер,  как  и
лестница, ведущая наверх к спальному месту,  были  из  серого  бархата.  И
вообще купе напоминало коробку для шоколада.
     Трейси  прочла  карточку,  лежащую   рядом   с   маленькой   бутылкой
шампанского в серебряном ведерке: Оливер Оберт, начальник поезда.
     Припрячу-ка  я  эту  бутылку,  пока  не  буду  иметь  повода  кое-что
отметить, решила Трейси.
     Максимилиан  Пьерпонт...  Джефф  потерпел  неудачу.  Неплохой  случай
натянуть нос мистеру Стивенсу. И она улыбнулась.
     Она распаковала  чемоданы  и  вынула  одежду,  которая  могла  бы  ей
пригодиться. Она предпочитала пользоваться для поездок самолетом,  но  это
путешествие обещало быть исключительно интересным.
     Точно по расписанию Восточный  экспресс  отошел  от  станции.  Трейси
уселась и смотрела в окошко, как проплывали южные окраины города.
     В 13.15 поезд прибыл в порт Фолькстон, где пассажиров  пересадили  на
паром, который должен был перевезти их в Булонь, где они пересаживались  в
следующий Восточный экспресс, направляющийся на юг.
     Трейси