у  он  писал:  "Ничего  не  меняй   в  основах
государственного  здания!  Властвуй  и  ничего  не  меняй!  Прочно  стой  на
незыблемых принципах, которые я соблюдал и благодаря которым не только вывел
монархию из бурь самых трудных времен,  но и добился для  нее места, которое
по праву ей принадлежит".
     Трудно  найти более  гордые  и  менее правдивые слова: сколько  раз  за
правление этого Габсбурга "незыблемые" принципы менялись!
     Фердинанд, старший сын Франца, вступивший после смерти  отца на чешский
и австрийский трон под  именем Фердинанда  V, был, мягко  говоря, психически
неуравновешенным  человеком.  В  нашей  памяти   он  остался  как  последний
коронованный  чешский  король, который получил  эпитет Добросердечный  (зато
венцы  окрестили  его  Trottel --  идиот,  глупец).  В  действительности, он
никогда не правил сам, да,  кажется, и не стремился к этому. В драматическом
1948 году в Оломоуце (Вена еще  бурлила) он  отказался  от  трона  в  пользу
своего племянника Франца Иосифа. После чего уехал в Прагу и провел здесь и в
своих имениях 27 лет. В памяти пражан он остался добрым государем -- словом,
Фердинандом Добросердечным.
     Франц Иосиф, которому Фердинанд  уступил трон, перещеголял  даже Франца
I, пробыв у власти почти семьдесят лет (точнее, 68).
     Это уже недавняя история  Габсбургов, и она достаточно хорошо известна,
поэтому мы не будем вдаваться в подробности правления этого императора.
     Упомянем  только,  что  Франц   Иосиф  был  невыразительным   монархом,
человеком бюрократического склада (недаром при переписи  населения в Вене он
записал  себя в анкете как "самостоятельного чиновника"), питающим почему-то
слабость ко всему военному. Франц Иосиф до самой смерти носил военный мундир
и, будучи верховным  военачальником, ревностно следил  за тем, чтобы солдаты
тщательно  застегивались на  все  пуговицы  и  до  блеска начищали сапоги...
Несмотря на свою военную манию, император ни разу не выиграл ни одну войну.
     Хуже  всего,  впрочем,  был  удручающий   консерватизм  Франца  Иосифа,
усиливающийся   с   возрастом.   Все  революционно-демократические  течения,
растущие  национальные и  социальные  проблемы проходили как бы мимо него --
для него же время остановилось. Остановилось оно -- увы! -- и для всей Вены,
которая упивалась  балами,  вальсами  и собственной  веселостью и восхваляла
"милого старого монарха".
     И вот нагрянул 1914-й  год. Не  приходится и  говорить,  что  сам Франц
Иосиф  вовсе  не добивался войны, памятуя  свой неудачный военный опыт. Что,
конечно, отнюдь не служит ему оправданием.
     Надо сказать, что мир и спокойствие конца прошлого -- начала  нынешнего
века, о  котором часто  вспоминали позднее  с умилением, не были ничем иным,
как   отраженным  теплом  пламени,  вспыхнувшего   языками  перед  тем,  как
погаснуть.  Многое  предвещало  и падение  габсбургского дома: судьба  брата
императора  Максимилиана, который  дал  согласие  на  коронацию  в  качестве
мексиканского  императора  и   закончил  свою  жизнь   под  пулями  военного
трибунала, и прежде всего судьбы двух наследников --  Рудольфа, покончившего
с собой, и Фердинанда д'Эсте,  смерть которого в Сараево послужила поводом к
войне.
     Чехам Фердинанд  знаком  особенно  хорошо. Единственным местом, где  он
чувствовал себя счастливым, был замок Конопиште у города Венешов, который он
купил  у  графа  Кинского  после  того,  как  неожиданно разбогател (он стал
универсальным  наследником последнего моденского герцога  Франца V  д'Эсте).
Фердинанд  перестроил замок и окружил его прекрасным парком.  Кроме того, он
женился  на чешской дворянке, графине  Хотковой,  несмотря на протесты всего
габсбургского дома и на то, что вследствие этого "неравного"  брака его дети
автоматически теряли право на трон.
     Как  и большинство Габсбургов, Фердинанд  тоже питал слабость к военной
форме и кичился званием генерал-майора. Он готовился к своей  будущей миссии
и  с  нетерпением  ждал,  когда,  наконец, он  сможет  реформировать  косное
самодержавие и устранить тот "кабинет мумий", которым  был Франц Иосиф и его
двор.
     Итак, Фердинанд ждал и ждал. Вот  уже ему исполнилось 51, а  мечты  все
оставались мечтами. Их трагический конец всем известен.
     Кроме   солдафонства  (Фердинанд  даже  учредил  специальную   "военную
канцелярию  наследника  трона"), д'Эсте увлекался  охотой и коллекционировал
невероятное множество своих  трофеев -- от рогов оленей до слоновьих клыков.
Его отношение к людям зависело от моментального настроения. В настроениях же
преобладал гнев.  Что,  естественно, вызывало ответные  чувства  к  нему  со
стороны других.
     Иногда его невыносимый  характер объясняют тем, что он был, в сущности,
глубоко несчастным человеком. В  этом есть доля истины. Во всяком случае, не
приходится  сомневаться  в том,  что  он  был агрессивный психопат.  Он  мог
отругать  кого  угодно и вместе с тем мог провести  ночь  у постели больного
лесника.
     Стоит  упомянуть,  что  Фердинанд  перенес  тяжелую  форму  туберкулеза
легких, которая тоже могла повлиять на его центральную нервную систему.
     Двухлетний эпизод  правления последнего  Габсбурга на австро-венгерском
троне --  Карла I, уже ничего не мог изменить в судьбах габсбургского трона.
Мир  был  уже не  тот,  что при  Франце  I,  и  невозможно было безнаказанно
лавировать между враждующими сторонами. Поэтому все попытки Карла  сохранить
монархию   (впрочем,  довольно  половинчатые)   заканчивались  крахом.   Его
трагикомические  усилия  захватить  после  войны  хотя  бы  венгерский  трон
(спровоцированные,   вероятно,  его  болезненным  честолюбием  и  фанатичной
супругой  из  рода  Бурбонов)  напоминали опереточную  сценку.  И уж  совсем
нелепыми были подобные претензии его сына Отто.
     Судьба габсбургского трона была завершена.
     В связи с родом Габсбургов нередко говорят о их
     НАСЛЕДСТВЕННОЙ  ДЕГЕНЕРАЦИИ.  Итак,  какие  же  наследственные  болезни
имеются в виду?
     Стоит  обратить  внимание  на  то,  что  за  весь период  существования
габсбургского рода в нем ни разу не появилась не только выдающаяся личность,
но  даже  личность  с  повышенным интеллектом.  Зато  в  нем было достаточно
чудаков,  а  также  серых,  ничем  не  примечательных  людей.  А   несколько
представителей  Габсбургов  -- в частности,  в  шестнадцатом  веке,  -- явно
страдало патологией психики.
     Среди них -- испанский король Карл  V и чешский  король Фердинанд  I. У
обоих  эта патология усиливалась с возрастом.  Карл V,  наконец, в состоянии
депрессии  отказался от  трона и  провел  остаток жизни в монастыре,  где во
время  приступов  алкоголизма   превращал  "святое  жилище"  в  трактир.   У
Фердинанда  I тяжелая  депрессия возникла после  смерти  его жены,  королевы
Анны, которую он искренне и горячо любил. Сын Фердинанда Максимилиан женился
на своей сестре Марии, дочери Карла V. От этого брака  родился Рудольф II --
исключительно  психопатичная  личность. Пониженным интеллектом отличались  и
оба его брата, в том числе и его агрессивный преемник Маттыас.
     Не  был психически  нормальным и  их дядя (брат их  матери и двоюродный
брат  их отца)  Филипп II Испанский. Он страдал  легкой формой  маниакальной
депрессии и  впадал в состояние  меланхолии.  Его  католический фанатизм, не
останавливавшийся    ни   перед    жестокостью,    ни   перед    неразумными
военно-политическими шагами, выходил за рамки существовавших  тогда порядков
и обычаев.
     Однако  ярче  всего  врожденное  психическое   расстройство  Габсбургов
сказалось на сыне Филиппа II и на побочном сыне чешского короля Рудольфа II.
     Сын  Филиппа,  инфант  Дон  Карлос,  трактуется  историками как  фигура
противоречивая.  Обладая  слабым  телосложением,  он и  развивался  ребенком
медленно (до пяти лет не говорил). В семнадцать лет,  в  1562  году, упав  с
лестницы,  он  получил травму,  после  которой  о  нем стали говорить  как о
психически  больном  человеке.  У  него начинают наблюдаться вспышки  гнева,
злости  и произвола. Происходят столкновения  с отцом. Филипп II подозревает
его в связях с иностранцами и нидерландскими мятежниками. В январе 1568 году
его подвергают заточению и отбирают всю корреспонденцию. Трибунал расследует
степень его вины,  однако прежде чем он приходит к какому-нибудь заключение,
23-летний  Дон Карлос умирает в своей  "домашней тюрьме". Самоубийство?  Или
убийство по приказу  отца?  До  сих  пор  историки  ломают  головы  над этим
вопросом.
     Определенно нам  известно  одно:  Дон  Карлос  страдал  неврологическим
заболеванием.   У   него  была  достаточно   редкая   комбинация  симптомов:
эпилептические  припадки  и  непроизвольные  движения.  С  течением  болезни
эпилепсия  прогрессировала,  наступало  слабоумие. Вероятнее  всего,  инфант
страдал врожденным  дефектом, повлекшим за  собой  отставание  в развитии  и
нарушение моторики. Легкая  травма -- падение с лестницы -- вызвала, по всей
видимости,   эпилептические   припадки,    комбинированные   с   агрессивным
поведением.
     Побочный  (внебрачный)  сын  Рудольфа  II  и  Екатерины  Страдовой  был
шизофреником  агрессивного толка со склонностями  к  садизму.  Болезнь  Юлио
д'Аустриа  долго  держалась  в тайне  ото всех,  однако  после  того,  как в
Крумлове нашли на улице истерзанную  им и умирающую девушку,  скрытый  недуг
королевского потомка стал явным.  Поэтому заточение  Юлио  в тюрьму принесло
наконец  облегчение  как жителям  Крумлова, где он жил,  так и  его знатному
отцу...
     В последующие  столетия  психические расстройства  в  габсбургском роду
тоже  не  исчезают, разве что  проявляются в  более  легкой форме. Последний
Габсбург  по прямой  линии,  император  Карл  VI  (1711--1740),  отец  Марии
Терезии, был агрессивным психопатом. Как-то  на  охоте он без всякой видимой
причины  застрелил одного из своих  придворных. Фердинанд V (Добросердечный)
был  явный  олигофреник,  то  есть  обладал   сильно  пониженным  врожденным
интеллектом.
     Олигофреником,  физически  и  психически   отсталым   человеком  был  и
последний  Габсбург на испанском троне Карл II. Самостоятельно он никогда не
правил: во-первых, потому  что был несовершеннолетний, во-вторых, потому что
был болен.
     Эти примеры можно было бы продолжать  до недавнего  прошлого. Наследник
трона Рудольф  при загадочных обстоятельствах покончил  жизнь самоубийством.
Не  было никаких внешних причин  для такого поступка. Фердинанд д'Эсте  тоже
отличался многими странностями.
     Откуда же взялись эти
     БОЛЕЗНЕННЫЕ     ГЕНЫ      в      некогда      здоровом     крестьянском
швейцарско-австрийскому роду?
     Следы ведут в Испанию. Достаточно вспомнить об устроенной Максимилианом
свадьбе между  его сыном Филиппом  и Хуанитой Арагонской  и Кастильской,  по
прозвищу Хуана Безумная.  Она  страдала тяжелой меланхолией. После смерти ее
супруга  ее  собственный  отец объявил ее  неспособной  править  и сам  стал
регентом внука Карла.
     Стоит  обратить  внимание  и  на  бургундского  герцога  Карла Смелого,
который   был   тестем  императора  Максимилиана.   Это   был  исключительно
честолюбивый  правитель, сравнивавший себя -- ни больше,  ни  меньше!  --  с
Александром  Великим,  который  хотел  владеть огромной империей и воевал со
всеми,  с кем только было можно, в том  числе и со своим сюзереном,  королем
французским. В конце концов над ним одержали победу швейцарцы, и Карл Смелый
пал в бою.
     По     всем     свидетельствам     современников,     Карл      страдал
маниакально-депрессивным психозом с ярко  выраженными маниакальными  фазами,
которые и заставляли его предпринимать самые дикие поступки (в частности, он
взял в плен своего сюзерена -- французского короля и хотел его судить).
     Так называемый бургундский род, из которого происходил Карл Смелый, был
побочной  линией французского рода Валуа. Причем в последнем роду наблюдался
целый ряд неврологических и психиатрических отклонений. (Ян Добрый, Карл VI,
Карл VIII).
     Таким   образом,  представляется,   что   так  называемая   дегенерация
Габсбургов началась  с его смешения с  родом бургундским, поколение спустя к
этому  добавились болезненные гены  испанских королей.  Внутренние браки еще
углубили  эти  негативные  факторы. Достаточно  взглянуть на  портрет  Карла
Смелого, чтобы понять, откуда взялась у Габсбургов их выпяченная нижняя губа
и тяжелая челюсть.
     Брачная  политика,  благодаря которой габсбургский  род добился  такого
могущества, таила в себе зародыш упадка.


        "ВИЛЬГЕЛЬМ II"
     Эгоизм   императора   приводит   его   к  тому,  он   смотрит  на   все
государственное как на свое личное имущество. Все здесь -- его.
     "Моя армия", "мой флот", "мои крепости", "мои деньги" (применительно  к
государственной казне),  "мой  военный министр", "мой канцлер", --  все  это
выражения, которые можно слышать  из его  уст  столь  же часто,  как и  "моя
лошадь", "мои ребята" или "моя речь".
        "Генри ФИШЕР."
     Он вел  много  помпезных и хвастливых  речей. Но после  них  никогда не
следовало действий.
        "Артур РОЗЕНБЕРГ."

     Имя  Вильгельма  II  немногое говорит  молодым  поколениям.  Во  всяком
случае,  столь же мало, как  и  Первая мировая война, с которой  связано это
имя.  Страдания, которые  она  принесла, совершенно  затмила Вторая  мировая
война  --   страшное  продолжение  первой.  По  масштабам   истории,  вторая
последовала за первой очень  скоро. Впрочем,  даже по масштабам человеческой
жизни. Когда восьмидесятилетний  Вильгельм II умирает  в  своем  изгнании  в
Нидерландах,   в  местечке   Дорн   близ  Утрехта,  приютившая   его  страна
оккупирована  армией, которую  выражением "моя армия"  называл  человек,  не
носивший императорский  титул,  но  также  имевший пристрастие к словам типа
"мои эссе", "мои сподвижники по партии", "моя Германия"... И "его" армии шли
по дорогам Европы к  той же  безумной  и  бессмысленной  мечте, как и  армии
Вильгельма, и -- не допуская даже мысли об этом -- к такому же печальному --
и даже более печальному -- концу.
     Начало этого бесславного пути, впрочем, уходит своими корнями глубоко в
историю -- по меньшей мере, в прошлый век.
     Хотя  уже в раннем средневековье появляется громкое название "Священная
Римская   империя  германской  нации".   Фактическое  объединение  Германии,
раздробленной на протяжении многих веков на  малые  или большие государства,
королевства, княжества,  герцогства и т.  д.,  происходит  только во  второй
половине  девятнадцатого   века.  Во  главе  объединенной  Германии   встает
консервативно-юнкерская и прежде всего милитаристская Пруссия.
     У колыбели  этого  события стоит одна из наиболее интересных  личностей
того   времени,   прусский   рейхсканцлер   Бисмарк,  создатель   германской
империалистической политики  и  очень  талантливый и хитрый  дипломат. Чехам
хорошо памятно его выражение о том, что кто является правителем Чехии -- тот
является правителем Европы. Начала германского объединения блестящи. Пруссия
оккупирует  Ганновер и Шлезвиг-Гольштейн, одерживает победу над  Австрией  в
битве у города Градец-Кралове (1866), а  через четыре года побеждает Францию
в битве у Седана; унизительный мир диктует Франции заплатить пять миллиардов
контрибуции  и, кроме того, уступить  Германии Эльзас и Лотарингию. Потом  в
Версале Бисмарк торжественно провозглашает  создание  германской  империи во
главе с прусским  королем Вильгельмом I  из  династии Гогенцоллернов.  Ядром
объединенной Германии по-прежнему оставалась Пруссия, однако, в принципе это
была некая форма федерации: в Баварии, Вюртенберге,  Мекленбурге или  Бадене
продолжали   править  местные   династии,   которые,   впрочем,  подчинялись
центральной власти.
     Первый германский император Вильгельм I правил до 1888 года -- до своей
смерти   восьмидесятилетним   стариком.  Тем,   что  этот  потомок   некогда
бюргерского рода  Гогенцоллернов стал германским императором, он был  обязан
своей  блестящей  интуиции, с которой,  будучи прусским  королем,  он избрал
своим первым министром  Бисмарка. После Вильгельма I на престол вступает его
сын Фридрих, известный (в  отличие от своего отца и, прежде всего, канцлера)
своими либеральными тенденциями  и англофильством (его супруга  была дочерью
английской королевы Виктории). Фридрих,  однако, умирает от рака горла через
три месяца после начала правления.
     ЕГО ГЕРМАНИЯ И ЕГО АРМИЯ. На германский императорский и одновременно на
прусский королевский трон вступает 15  июля 1888 года сын Фридриха Вильгельм
II. С самого начала он чувствует себя призванным единолично определять  курс
германской  политики,  что закономерно  вело  к  столкновениям  с  "железным
канцлером" Бисмарком. Молодой император выходит из этого  столкновения через
два года победителем. Странным это представляется только на первый взгляд. В
то время Бисмарк, безусловно, был  признанным  и уважаемым дипломатом как  в
Пруссии, так и во всей зарождающейся империи. Тем не менее он забыл об одном
существенном факторе:  об армии. В  Германии тех лет, где молодые  люди,  по
выражению мадам де Сталь,  больше ценили звание лейтенантов-резервистов, чем
академические титулы, армия чувствовала себя всецело подчиненной императору.
А потому реальной властью обладал не Бисмарк, а Вильгельм II.
     В столкновении  Бисмарк--Вильгельм  II большую роль играли  различия во
взглядах на внутреннюю и, прежде всего, на внешнюю  политику.  Во внутренней
политике  речь  шла, главным  образом,  о  страхе  перед  растущим  влиянием
социал-демократии: страх,  правда,  был общим,  однако Вильгельм не  одобрял
планы Бисмарка о ее подавлении,  противопоставляя им собственные и уповая на
"лучшую" социальную  политику. В международной  области оба  соперника резко
расходились во взглядах  на  отношения  к другим  европейским странам. В  то
время  как Бисмарк  хотел  и в дальнейшем  поддерживать добрые  отношения  с
Россией и  Францией, Вильгельм требовал -- во всяком случае, в начале своего
правления,  -- тесного  союзничества  с Австрией и даже с  Англией, а  также
подготовки "оборонной  войны"  с  Россией и  Францией.  (О  том,  что  может
произойти  международный конфликт,  было  очевидно со  времени  столкновения
между  Англией и Францией  в Судане. Однако долго не  было  ясна расстановка
сил.  Коалиция Англии  с  Германией  против  Франции  и России была реальной
опасностью еще после русско-японской войны в 1904--1905 годах).
     За свое несогласие с этими планами  Бисмарк наконец получил отставку. А
Вильгельм  II  начал  интенсивно  заниматься  вопросами  германской  внешней
политики. Согласно  германским  историкам, он делал  это старательно, однако
ему не хватало специальных знаний, и, кроме того, в его действиях совершенно
отсутствовала  какая-либо  систематичность. Поэтому за  короткий период  ему
удалось создать в делах полный политический хаос.
     После отставки Бисмарка пост рейхсканцлера занял генерал Каприви, потом
граф Бюллов и Бетман-Гольвег.  Ни один из них не сравнился с дипломатическим
величием  Бисмарка. Однако Германия  в  то  время переживает период  резкого
подъема промышленного производства и роста крупного капитала.
     И  -- Германия  вооружается.  На  деньги,  которые  Франция  платит  за
поражение у Седана.
     Промышленность растет,  зато деревня остается  консервативной, сельское
хозяйство держат в своих руках  помещики, особенно в Пруссии.  Обеим ведущим
партиям в  государстве -- консерваторам и народным либералам -- противостоят
социалисты,  которые  единственные  не  боятся  императора  и  даже  открыто
критикуют его.  Несмотря на  все меры, предпринимаемые против них (Вильгельм
называет  их  "предателями,  недостойными  называться  немцами"),  число  их
избирателей  растет, в то время, как другие партии  теря