е 1350 года
было подагрическим полиартритом? Единственное, что свидетельствует в  пользу
этого предположения,  это тот факт, что с тех  пор  у  императора начинается
характерное   сгибание   шеи,  описанное   современниками  и   запечатленное
художником  в  часовне  св.  Екатерины  в  замке  Карлштейн.  Маттео Вилани,
видевший Карла IV  через пять  лет после болезни, утверждает, что король при
ходьбе   сгибается   вперед.   Не  исключено,   впрочем,  что  такая  осанка
выработалась у короля постепенно.
     В  то  же время подагра -- будь это одноразовый приступ или хроническая
болезнь  --  никогда не  проявляется  полной  тетраплегией.  параличом  всех
четырех   конечностей.  Изо   всех  форм   подагры,   описанных  профессором
Франтишеком Ленохом, ни одна не проявляется полным параличом. Кроме того, ни
одна болезнь костей или суставов не заканчивается полным параличом,  который
целиком прошел бы впоследствии.
     Внезапное   возникновение   и  постепенное  полное  исцеление  паралича
свидетельствуют,  напротив,  в пользу  явственного  неврогенного  нарушения.
Паралич  конечностей  может  быть вызван  либо  повреждением  периферических
двигательных  нейронов  (исходящих  из  спинного  мозга),  либо повреждением
головного мозга, ствола мозга или верхних участков спинного  мозга. При этом
в  первом случае возникает вялый  паралич, ослабляющий мышцы, а во втором --
спастический  паралич,  вызывающий  затвердевание мышц. Однако  спастический
паралич  всех четырех  конечностей в  результате поражения  мозга  связан со
столь тяжелым заболеванием центральной нервной системы, что немыслимо, чтобы
без современного лечения он мог бесследно пройти, как это произошло в случае
Карла  IV. Единственным исключением  мог  бы  быть рассеянный склероз мозга.
Однако это возвратное заболевание.  А Карл IV жил еще 28 лет без того, чтобы
у него проявились характерные признаки этого заболевания Летописцы наверняка
не преминули бы оставить нам об этом соответствующие свидетельства.
     Точно  так же и повреждение спинного  мозга  на различных его  участках
приводит к различным видам паралича. В области  шейных  позвонков оно  может
вести,  в   результате  давления   опухоли  или  межпозвоночного   диска,  к
спастическим параличам верхних и нижних конечностей, а повреждение в области
нижней части шейных позвонков -- к слабому параличу верхних и спастическому,
параличу нижних конечностей.  Этот случай, однако,  мог  бы  быть  вероятным
только тогда,  если  бы  не  произошло впоследствии  полного  исцеления. При
повреждении сосудов  спинного  мозга (при размягчении спинного мозга)  также
невозможно представить себе полного исчезновения всех признаков болезни.
     Итак, если  исключить дегенеративные поражения, которые влекут за собой
постоянные  и  усугубляющиеся со  временем заболевания, остается  воспаление
нервов  и  корешков спинномозговых  нервов,  которое  и может стать причиной
полного временного Паралича.  Речь идет о воспалении, причиненном различными
ядами, бактериальными и инфекционными, которое может иметь целый ряд причин.
Причем,  это  паралич слабый,  симметричный,  часто полный,  и почти  всегда
временный.  Именно  этому  диагнозу  полнее   всего  отвечают  свидетельства
летописцев о болезни Карла IV.
     Хотя   полирадикулярный  неврит  --   болезнь,  не  влекущая  за  собой
летального исхода, она тем не менее может стать угрозой для жизни вследствие
поражения мышц дыхательных путей. В любом случае, это болезнь, которая может
длиться и месяцами. Именно  это заболевание могло повлечь за  собой  паралич
всех четырех конечностей, с начальным агрессивным течением и полным конечным
выздоровлением,  или  почти  полным,  потому  что   нельзя   исключить,  что
искривление шеи могло быть  неполным параличом (резидуальным парезом) шейных
мышц. И хотя у нас нет подтверждения, что в 1350 году Карл IV перенес именно
polyradikuloneuritis ни одна  другая болезнь не объясняет  с  такой полнотой
все признаки, проявившиеся у Карла IV, и его полное исцеление.
     ЧТО  ПОКАЗАЛА ЭКСГУМАЦИЯ? В наше  время, в 1978  году останки Карла  IV
были вновь эксгумированы и  снова изучены  комиссией,  возглавляемой научным
сотрудником Национального музея Эммануэлем Влчеком. Членом этой комиссии был
и автор этих строк. Оказалось, что на левой стороне  шейных позвонков  виден
явный след кровоизлияния, давившего снаружи на уровне третьего-пятого шейных
позвонков.  Это  наружное  кровоизлияние  могло  вызвать,  путем  сосудистых
изменений или прямого давления, паралич -- и  в то же  время могло никак  не
повлиять на здоровье короля.
     В  этой  связи  возникли  догадки  о  похождениях Карла,  не слишком-то
отмеченных официальной историей. Речь идет об участии в турнирах  под  чужим
именем,  которые Карл  IV предпринимал якобы, уже будучи чешским  королем  и
римским императором. Упоминавшееся здесь замечание папы  римского по  поводу
одежды  молодого Карла также  приводится иногда как аргумент  легкомыслия  и
авантюризма  короля в юности. В те времена подобное ранение могло  причинить
падение с лошади или -- что еще вероятнее -- удар древком копья.
     Однако малоправдоподобно, чтобы  в четырнадцатом веке кому-либо удалось
не  только  выжить  после  повреждения   шейного  спинного  мозга,  но  даже
выздороветь. Само по себе повреждение позвоночника могло не повлечь за собой
последствий   или   вызвать   временный  паралич,   однако   при   параличе,
продолжительность  которого  превышала   бы  полгода  и  который  прошел  бы
впоследствии  сам  по себе, немыслимо,  чтобы он  мог  явиться  последствием
травмы спинного  мозга, особенно  в  области шейных позвонков. Не исключено,
однако,  что травма позвоночника Карла IV могла стать причиной возникновения
места  наименьшего  сопротивления,  на  котором  возникло  потом  воспаление
стволов  спинного мозга. Эту возможность увеличивает  тот  факт, что в  1371
году Карл IV снова заболел тяжелым, длившимся четыре месяца  заболеванием, о
котором нам известно только то, что "врачи, как  и 21 год назад, сомневались
в его выздоровлении".  Известно, что  полирадикулоневрит, воспаление  ствола
периферического нерва, дает иногда рецидивы. Не была ли это новая атака?
     Давление же на спинной мозг  опухоли или межпозвоночного диска не могло
бы  так быстро прийти в норму, как произошло в случае  первого  заболевания,
либо  непременно  проявилось  бы  снова  в течение  дальнейших 27  лет жизни
короля.  В четырнадцатом веке могли  уже быть и инфекционные или токсические
причины воспаления, и если  о  них нет упоминаний в исторических источниках,
так это, вероятно, потому, что  они  были  редкостью; и сегодня это не такая
уже частая болезнь. А  при уровне средневековой медицины мы  можем узнать  о
ней только в тех редких случаях, когда она постигла коронованную особу.
     Карл IV  скончался в ноябре 1378 года от "прыгающей горячки"  -- скорее
всего, от бронхопневмонии.  Как  установлено в  1978  году, ее причиной  был
перелом шейки бедренной кости.
     Как бы то ни было, насколько нам удалось установить, "дело Карла IV" --
один  из  первых --  если  вообще  не первый  --  случай  веского подозрения
полирадикулоневрита.
     На  этом можно поставить точку  за нашим  скромным  вкладом  в  историю
болезни   величайшего   чешского   короля.   И   хотя  мы   приоткрыли   вам
"некоролевскую" сторону  его жизни, надеемся, вы все же согласитесь, что это
нисколько не умалило той роли, которую Карл IV  столь исключительным образом
сыграл в нашей истории.


        "ВАЦЛАВ IV"
     "Ребенком он стал королем; по-детски, к сожалению, правил и во взрослом
возрасте: благодушно и справедливо, пока страсти необузданные не сбили его с
истинного пути, и стал он королевствовать не  как муж, а по своему капризу и
своенравно, как каждый слабый человек, который выглядеть сильным хочет".
        "Франтишек ПАЛАЦКИЙ. ИСТОРИЯ НАРОДА ЧЕШСКОГО В ЧЕХИИ И МОРАВИИ"

     Вацлав IV наглядно опровергает пословицу о яблоке, падающем недалеко от
яблони. Он стал яблоком, которое закатилось от Карлова древа изрядно далеко.
Впрочем, будем  справедливы:  быть сыном великого  отца  всегда нелегко.  От
такого сына обычно  ждут, что он не только сравняется величием с отцом, но и
превзойдет его.
     Прежде  всего,   Вацлав  не  унаследовал   от  своего   отца  упорства,
рассудительности  и  дипломатического  таланта.  Вместе  с  тем  его  образ,
донесенный до нас историей и традициями, во многом искажен. Дело в  том, что
его обуславливают, а  иногда и затмевают,  драматические события  той эпохи,
полной противоречий и поворотов, которые характерны  прежде всего для второй
половины правления Вацлава  IV, длившегося сорок один год. Возникает вопрос:
а сумел бы  любой  другой правитель,  не исключая знаменитого  отца Вацлава,
достойно справиться со своей миссией в такую эпоху?
     На проблематичность  справедливой характеристики этого чешского  короля
объективно указывает тот же Палацкий, который пишет:
     "О моральном облике и  всей личности Вацлава IV, к  сожалению, никто из
его современников не  оставил  достаточно  верного и  с  натуры  написанного
образа;  до  нас  дошли  отрывочные суждения  и рассказы,  по  большей части
предвзятые  и  принадлежащие  людям,   которые,  лично  общаясь  с  королем,
отзывались о нем на основании собственного опыта и собственного  взгляда. Те
же страсти,  которые  в  ходе его 41-летнего правления  стали причиной  того
великого  раздвоения, в  котором до сих пор находится западное христианство,
породили  и  противоречащие друг  другу заключения о  характере  и поведении
короля  Вацлава как среди современников, так и среди потомков. Это привело к
тому, что если, с одной стороны, большинство писателей изображало его низким
пьяницей и  бессмысленным буяном,  то,  с другой  стороны,  нашлись  голоса,
отмечавшие в  нем  весьма разумно мыслящего мученика,  поддавшегося на  свою
беду ненависти злых людей..."
     ДВА РИМСКИХ ПАПЫ И ТРИ ГОЛОСА. Период правления Вацлава IV (1378--1479)
был чем  угодно,  но только не идиллией. Когда восемнадцатилетним юношей  он
вступил  на  чешский  трон, положение  чешского  государства во  многом было
прекрасным. Его  территории,  благодаря Карлу IV,  почти  удвоились; чешский
король  считался  одновременно  королем  римским  (императором он становился
только после коронации  в Риме); увеличился международный  престиж  чешского
королевства  благодаря  "брачной"  политике отца  Вацлава: младший сын Карла
Сигизмунд получил в приданое жены венгерскую корону, а дочь Анна вышла замуж
за английского короля  Ричарда II.  После вступления на престол правой рукой
молодого чешского короля Вацлава  IV был коронный  совет во  главе с  князем
Пршемыславом Тешинским, в который входил многие опытные земские и  имперские
чиновники, в частности Ян из Стршеды.
     С  другой стороны, здесь  с  самого начала  имелись  и  неблагоприятные
обстоятельства.  Прежде  всего,  двойное папство,  которое отравляло  уже  и
последние  дни жизни отца Вацлава.  Во главе католиков стояли в то время два
папы римских -- один в Риме, второй -- в Авиньоне, а  почти вся церковь была
охвачена глубоким  нравственным разложением.  Ее  кульминацией можно назвать
понтификат  антипапы Урбана VI  (1378--1389), на счет которого (или, скорее,
на   счет  болезни   которого)  приписываются  десятки  преступлений  против
человечности,  коварные  убийства   епископов  и  кардиналов,  еще  чаще  --
обвинение их  в ереси и присуждение  к  сожжению,  не говоря  уж  о  продаже
индульгенций, пребенд и других  способов накопления  церковных богатств.  Об
Урбане VI известно, что он страдал  манией величия,  усугубленной к тому  же
манией преследования, что  гнало  его от убийства  к убийству. Он был  болен
паранойей -- хроническим  заболеванием, не  так уж часто встречающимся среди
душевнобольных.  Сегодня  оно  даже   поддается  лечению.  Однако  паранойя,
постигшая человека, обладающего большой властью, может обернуться для других
настоящей катастрофой, как это и произошло в случае Урбана VI.
     Сначала Вацлав IV встал на сторону папы римского, что привело к разрыву
с Францией,  стоящей, разумеется,  на позициях  папы  авиньонского.  Одна за
другой следовали войны  и  столкновения  внутри "священной римско-германской
империи",  в которые то и дело  вовлекался Вацлав. Кроме того, папа римский,
которого  признавал Вацлав, отказывался подтвердить его претензии на римский
престол.  Поэтому  Вацлав  IV  требовал  (будучи  в  этом не одинок),  чтобы
проблема  двойного  папства  была решена  отставкой обоих  пап  и  избранием
нового, единственного  папы.  Против  этого  выступил пражский  университет,
точнее, его немецкое большинство,  которое продолжало оставаться на  стороне
папы римского. Следствием этого стало издание в январе 1409 года Вацлавом IV
так называемого Декрета кутногорского, по которому у иностранцев отнимались,
а чешскому народу давались  голоса.  Тем  самым Вацлав завершил  дело своего
великого  отца  (при  основании  университета  его   академическое  общество
делилось на национальности:  баварцев, саксонцев,  поляков и  чехов, то есть
два   славянских  народа   против   двух  германских.  Однако  в  результате
постепенного онемечивания Силезии "польский" голос превратился по существу в
третий  германский  голос,  и чешский народ оказался  таким образом в  своем
собственном университете в меньшинстве).
     Хотя  мотивом  такого  решения  Вацлава  не  был  ни  ярко   выраженный
патриотизм,  ни  национальное самосознание,  как это  истолковывалось иногда
романтической и возрожденческой литературой,  издание Декрета кутногорского,
несомненно, явилось самым значимым актом его правления. Кто бы ни разработал
этот документ, главным остается то, что Вацлав  его подписал.  Многие  места
этого  "Декрета"  не  раз  находили  свое  подтверждение  в  нашей  истории.
Например:
     "Поскольку народ  немецкий  не имеет никакого права  для  проживания  в
королевстве  Чешском,  а  притом  в различных  делах  пражского  обучения...
присвоил  себе  три  голоса  в  решениях, в  то  время  как  народ  чешский,
королевства истинный  наследник, имеет единственный голос... приказываем вам
этим  декретом  строго  и  властно...  чтобы народ чешский  во всех советах,
судах,  экзаменах,  выборах и в любых  других  делах и разбирательствах... к
трем голосам всегда допущен был и отныне и навсегда пользовался  привилегией
этих голосов..."
     Издание декрета способствовало очехиванию Праги тех лет, так как вместе
с  профессорами  и  студентами из Праги  в Лейпциг и Краков  переселились  и
многие   немецкие   купцы,   ремесленники  и   чиновники,   так   или  иначе
пользовавшиеся прежде льготой "трех голосов".
     В  отличие  от  своего  отца,  который  состоял  в лучших отношениях  с
католической  церковью,  в  частности,  с ее  высшим  клиром,  и  фактически
опирался на нее,  Вацлав с  самого начала своего правления вступал  с высшим
клиром в споры. Причем было бы упрощением утверждать, что мотивы этих споров
носили   чисто  экономический  характер.   Их   кульминацией  стало   острое
столкновение короля  с  пражским архиепископом и  крупным  феодалом Яном  из
Йенштейна по вопросу кладрубского монастыря, на поместьях которого Вацлав IV
хотел  основать новый  епископат  в  Плзене.  Когда архиепископ нарушил  эти
планы,  король так разгорячился, что  Яну пришлось бежать от  его  гнева  из
Праги.
     Неудивительно  потому, что  взгляды  церковных  кругов  на короля  были
сплошь  негативными;  не  следует  забывать  к тому же,  что  за  время  его
правления на сцену выходят две крупнейшие фигуры будущей гуситской революции
-- Ян Гус и Ян Жижка. Поэтому в глазах  римской церкви Вацлав выступает чуть
ли не полуеретиком.
     СНАЧАЛА -- ОДНА ХВАЛА... Мы уже говорили, что  Вацлав IV не унаследовал
от своего великого отца целый ряд нужных качеств. Зато он обладал качеством,
которого  Карлу  IV  явно  не  хватало.  Еще  юношей  король  окружил   себя
советниками из низших дворянских слоев. Его  выбор был удачен: это были, как
правило, способные, верные и преданные своему королю люди. Вацлав IV доверял
им высокие государственные должности (в конце жизни  он приблизил ко двору и
Яна  Жижку из Троцнова),  что,  разумеется,  вызывало  недовольство знатного
дворянства, во  главе  которого стоял  знатный  род Рожмберков. В  заговорах
против  Вацлава не  отставал и  архиепископ. Дело  заходило так далеко,  что
король дважды был взят в плен и содержался под стражей на Граде, а позднее в
Вене. Не  раз  его пытались отравить.  Высшей  знати всегда симпатизировал и
вступал с нею в союз  брат Вацлава  Сигизмунд,  а с ним и большинство других
родственников короля.
     Итак,  давайте  вернемся  к  оценке Франтишека Палацкого:  исторические
источники  из  церковных  кругов не  простили  Вацлаву архиепископа  Яна  из
Йенштейна и генерального  викария Яна из Помука,  а косвенно -- и Яна Гуса с
Яном  Жижкой;  немцы, в  свою  очередь,  не  забывали  Декрет  кутногорский,
ущемлявший  их права, а  высшая знать упрекала  его  в предпочтении  низшего
дворянства  и   рыцарства.   Противоречивость  этих  взглядов  оказывала,  к
сожалению, влияние и на чешскую историческую науку.
     Нас, однако, личность короля Вацлава IV интересует прежде всего с точки
зрения врача  -- болезнь Вацлава, точнее, постепенное ухудшение его здоровья
и в  первую очередь его нервно-психического состояния  и  его поведение  как
человека и как правителя, безусловно, тесно взаимосвязаны.
     Начало правления Вацлава отмечено в истории одними хвалебными отзывами.
В  "Хронике"  брабантского  дипломата  Эдмунда де  Динтера,  лично  знавшего
Вацлава  IV ("Хроника"  написана  в 1445-- 1447  годах), можно прочесть, что
чешский  король был "монархом,  не  только  умеющим приятно  говорить,  но и
образованным". Наряду с чешским языком, Вацлав свободно владел немецким, а в
его библиотеке  религиозные книги  соседствовали  с произведениями  немецких
миннезингеров.  В  период  правления  Вацлава  в  Чехии  происходит  большой
культурный переворот. Чешские писатели уже не пишут исключительно по латыни,
растет  число авторов,  пишущих на сочном,  красивом чешском языке.  Ян  Гус
изобретает так называемое  диакритическое письмо,  заменяющее  неудобную при
чтении  вязь  (до  сих пор существующую, в  частности  ,  в польском  языке)
диакритическими знаками, употребляемыми над буквами.
     Хорошо проявляет себя молодой король  поначалу  и в управлении страной,
отстаивая право и справедливость. Хроникер упоминает, что "если бы в дни его
правления кто-то золото на голове нес или шел своей дорогой, никто бы его не
обидел". Такое  можно было сказать  в ту пору о редкой из европейских стран.
Легендой стали прогулки  Вацлава переодетым в простое  платье  по  Праге, во
время которых  он якобы следил, не  обманывают ли  народ мясники да  пекари.
(Истинная  причина  королевского "маскарада"  могла быть,  конечно,  намного
прозаичнее:  он престо  не  хотел быть узнанным,  когда утром возвращался  с
ночных похождений в свою резиденцию в Старом Городе).
     Вместе  с тем  он действительно защищал горожан  от  произвола знати, а
торговцев - евреев -- от преследований.
     Вскоре, однако,  все изменилось. "Позднее, -- пишет исследователь Ф. М.
Вартош, -- Вацлав ограничивался простыми набегами и Доброй волей. Этого было
мало там, где чем дальше, тем больше ощущалась потребность в государственном
муже такого  масштаба  и  такой  рабочей  энергии,  каким  был  скончавшийся
император". И снова о Вацлаве: "Утром  он  говорил "да", а вечером -- "нет".
Это о периоде, последовавшем после первого заточения  Вацлава так называемым
дворянским  сообществом, и его свержения с  римского  трона,  на котором его
сменил  Сигизмунд.  О  периоде,  когда  двоюродный  брат Вацлава  Йошт всюду
провозг