лашает,  что   в   Чехии  скоро  будет  новый   король.  Со  временем
безучастность  и апатия Вацлава  возрастают; о" равнодушно относится к тому,
что в Польше, Германии и  Италии о  Чехии  говорят как о стране еретиков; не
протестует энергично против тюремного заключения Гуса в Констанце  (хотя это
и было  в  первую  очередь заботой  Сигизмунда,  который, будучи императором
римским,  выставил Гусу охранную  грамоту),  не делает никакой  подготовки к
обороне на  случай  крестового похода  против  "еретической"  Чехии. Словом,
последние годы правления  Вацлава IV отмечены отсутствием всякого интереса к
делам, которые должны были интересовать его больше всего.
     Выразительной  чертой  характера   Вацлава  была   его   исключительная
вспыльчивость. Впервые она проявилась в столкновении с архиепископом Яном из
Йенштейна  и  его  сторонниками.  Агрессивность   Вацлава,  по  утверждениям
современных ему  летописцев,  в аффектах  злости не  знала  границ, особенно
когда  он узнавал,  что  все  его  усилия  кончились  неудачей.  В  качестве
"доказательства" его  жестокости приводится факт возможно, вымышленный), что
когда кто-то (вероятно,  из кругов высшего клира) написал на стене: "Вацлав,
второй Нерон", король приписал якобы: "Если не был до сих пор, то буду".
     ЧТО СТАЛО ПРИЧИНОЙ ПЕРЕМЕНЫ? Итак, что, помимо обычных монарших забот и
неудач, стало причиной того, что характер короля столь явственно изменился в
худшую сторону, что Вацлав перестал владеть  собой, часто поддавался гневу и
-- в конце концов  -- апатии?  Хотя и трудно считать объективными суждения о
том,  что  многообещающий  правитель превратился вдруг  в жестокого монарха,
"уничижителя     доверия,     советующегося    с    демонами"    (безымянный
священнослужитель,  близкий  к собору  св. Вита), или характеристику Вацлава
как  "человека дикого" и "ужасного  вида"  (монах-августинец из  Регенсбурга
Ондржей), все же существует и немало бесспорных доказательств.  В частности,
в 1400 году курфюрсты сочли Вацлава в Оберленштайне человеком "бесполезным и
ленивым, совершенно не подходящим  для римской  империи"  (Другой  вопрос --
насколько те же курфюрсты поправили дело Сигизмундом).
     Формирование личности происходит,  как известно,  в  детстве.  Когда  у
Карла IV  и его  супруги  Анны  Свидницкой  26  февраля 1361 года родился  в
Нюрнберге желанный наследник, отец был, разумеется, безгранично счастлив. Он
дал свободу заключенным и  послал в Аахен - место своей коронации  -- золото
весом  с  новорожденного.  Уже в двухлетнем  возрасте  Вацлав был  коронован
(против  воли  архиепископа Арношта из Пардубице) как чешский король, причем
отец  неразумно  баловал его  и  в  дальнейшем -- например, в  15 лет он был
объявлен  римским королем. С другой  стороны,  Вацлав был лишен  материнской
заботы -- его мать умерла, когда ребенку не исполнилось и двух лет.
     После смерти отца  Вацлав остался в  семье  Люксембургов в одиночестве.
Его  сводный  брат  Сигизмунд  относился  к  нему неизменно  недружелюбно. С
небольшими исключениями подобным образом вели себя по отношению к Вацлаву  и
другие родственники.
     Потом в жизнь Вацлава входит еще один недруг -- алкоголь. Поначалу, как
обычно,  увлечение  им  не выходит  за рамки  светских обычаев. Позднее,  по
свидетельству  Энеа  Сильвио  Пикколомини  (папы  римского  Пия II), чешский
король как-то заявил, что, воюй он в  Италии, он  "взял бы за добычу  только
вино".
     Взрывы гнева Вацлава тоже были связаны с алкоголем. В "Хронике" Эдмунда
де  Динтера который,  как  мы уже говорили, был лично знаком  с королем и  в
начале  его   правления  отмечал  образованность   Вацлава,  можно  прочесть
следующее:  "Когда  он  пил  сверх меры,  то  становился свирепым  и в  этом
состоянии был развращенным и опасным".
     Трудно  сказать,  что  представлял  брабантский  хроникер  под понятием
"развращенный".  Однако  возникает  вопрос:  что   это  было  --  проявления
неукротимого  гнева или  патологические аффекты злобы, присущие алкоголикам?
Как  известно,  падение  запретов  и  "аффект  момента" --  наиболее  частые
симптомы алкоголизма.
     Достоверен  и   факт,  что  алкоголизм  Вацлава  усиливался.  Некоторые
современники утверждают, что  это было связано с двумя попытками отравления,
после которых Вацлав жаловался на постоянное "жжение" в горле.
     Следует, однако, отнести  к области вымыслов рассказы  о злых  собаках,
которыми Вацлав якобы  любил  травить людей,  или  о коже,  на которой палач
записывал якобы  имена жертв  королевского  гнева.  Все  это утверждает  уже
цитировавшийся  здесь  монах-августинец.  Снова  повторяем,  что  хроникеры,
большая  часть  которых  была  из  священнослужителей,  явно  не  отличались
симпатиями  к Вацлаву,  восстановившему  против себя  высший  клир. Все это,
однако,  ничего  не  меняет  в  том,   что  аффекты  злости  Вацлава  носили
патологический  характер  и  вполне могли  бы отвечать  картине хронического
алкоголизма, в пользу которого говорит много фактов.
     Итак, были ли это простые аффекты злобы или таким  образом  проявлялось
органическое заболевание мозга?
     Свидетельство  современника  Вацлава,   опата-августинца  Рудольфа   из
Загани, не скупится на самые резкие слова в адрес Вацлава: согласно ему, тот
был "не столько король, сколько людоед в королевстве  чехов".  Опат Рудольф,
без сомнения,  проявляет  такой  характеристикой ненависть к королю, который
жестко  выступил против церковной иерархии во Вроцлаве.  Интересно, что опат
Рудольф сравнивал  Вацлава  IV с его  современником  Карлом  VI, французским
королем, вошедшим в историю под прозвищем Безумный.
     Наряду с  аффектами  злости,  необходимо учитывать  и  апатию  Вацлава,
развившуюся  в  последние годы. "Он не  мог  решиться ни на какое действие и
топил свою горечь в вине", -- пишет о поведении Вацлава после его низложения
с римского трона немецкий историк Махилек. Эта неспособность к действиям  со
временем прогрессировала.
     Даже  не  подпадая  под  влияние  отрицательно  настроенных  к  Вацлаву
церковных, германских и  великосветских  источников, на основании бесспорных
исторических  фактов  можно  утверждать,  что этот  чешский  король  страдал
алкогольной  деменцией (слабоумием)  --  обычным  последствием  хронического
алкоголизма. Более того, у нас есть основания считать, что у Вацлава IV была
нарушена нервная система.
     БОЛЕЗНЬ И  "БЕЛЫЕ  МЫШКИ". Согласно  данным,  которыми  мы располагаем,
Вацлав IV был дважды тяжело болен.  Впервые он заболел  в  1393 году в Вене.
Известно,  что  заболевание  было  опасным,  однако его  признаки  нигде  не
описаны. Источники приводят  только неопределенное "смертельно болен" и факт
о выздоровлении. По всей вероятности, речь шла об отравлении. Одновременно с
королем такая  же болезнь постигла  баварского герцога  Фридриха, который  4
декабря того же года скончался, Вацлав IV еще 7 декабря  борется со смертью.
По общему мнению,  оба правителя были отравлены. Об эпидемии не могло быть и
речи, так как никто, кроме них, в это время и этом месте не заболел.
     Более подробные  сведения дошли до  нас  о втором серьезном заболевании
Вацлава  IV, происшедшем пятнадцать лет спустя, в 1408 году, в  Праге. Тогда
короля разбил паралич всех четырех конечностей (тетраплегия). Куриал Детржих
так описывает болезнь короля: "Он не мог двигать ни руками, ни ногами, и его
должны были возить или носить на спине". Итак, король передвигался в коляске
или его переносили  лакеи. Исцелил  его наконец личный врач короля Албик  из
Уничова,  который оставил  нам  об  этом следующее свидетельство: "Я, Албик,
предписал королю  Вацлаву режим, и это ему очень помогло, так  что  он скоро
смог ходить  и ездить верхом". Итак, некоторое время спустя (неизвестно, как
долго -- через недели или месяцы?), король мог ходить и ездить верхом.
     Что же  это был за "режим"? Албик сообщает, что именно король принимал.
С  точки  зрения  современной медицины  трудно представить себе исцеление  с
помощью розовой воды  и  масляного  бальзама, (скорее,  произошло спонтанное
облегчение),  однако  к чести  Албика надо сказать,  что  он сумел  удержать
короля от обычных алхимических практик.
     Примечательно, что  Вацлав IV был  поражен в 1408 году  почти таким  же
образом, как и его отец в 1350-м. Однако этиология (происхождение и причины)
болезни Вацлава совершенно иная. Заболевание Карла -- воспаление нервов и их
корешков -- длилось десять месяцев, после чего произошло полное исцеление. В
то  же время  при  обследовании  его скелета  было установлено, что Карл  IV
перенес  травму (в бою?  на турнире?),  ставшую причиной  паравертебрального
излияния,  давившего снаружи  на шейные позвонки. Это  тоже могло привести у
Карла к  тетраплегии (параличу всех четырех конечностей). У Вацлава  о такой
этиологии не может  быть и речи.  В отличие от отца,  он не получил военного
воспитания и практически никогда  (за единственным исключением, когда король
возглавил войско, однако боя так и не произошло) не воевал.  Таким  образом,
причиной  тетраплегии Вацлава,  наконец отступившей, могло  быть  воспаление
нервов  вследствие  алкоголизма  или так  называемая  болезнь Корсакова, при
которой появляются, как говорят в народе, "белые мышки". Слово  "contractus"
в  описании  могло  бы свидетельствовать  в пользу спастической, центральной
квадроплегии,  однако  оно означает не  только  "перетянутый", но и  "вялый"
(атрофия?),  и кроме  того, спастическая (судорожная)  квадроплегия  в столь
короткий  срок не пришла бы в  норму  настолько,  чтобы пациент мог ходить и
ездить верхом,  в  чем бы ни  заключалась ее причина.  Таким образом,  почти
наверняка   можно   утверждать,  что   речь   шла  о   вялой   квадроплегии,
периферической, обусловленной, вероятнее всего, алкоголическим полиневритом.
Позднее
     МЕНЯЕТСЯ И ЛИЦО КОРОЛЯ.  Примечательно, что миловидный молодой человек,
каким мы  знаем короля  по  бюсту в трифории храма св.  Вита, холеный зрелый
муж, каким  предстает  перед  нами Вацлав  на староместской Мостецкой башне,
если  верить  современным   хроникам,  превращается,   наконец,  в  человека
"ужасного вида", со  страшным  лицом. Надо сказать,  что и на его портрете в
библии Мартина  Ротлера (Вацлав IV с супругой) видна определенная  перемена.
Вполне  возможно, что такой переменой, которую зарегистрировали современники
короля, могла быть известная отечность  и изменение  цвета лица, характерные
для хронических алкоголиков.
     Остается упомянуть  еще  о смерти  короля  Вацлава IV. Ее  исторический
контекст достаточно  известен: по настоянию  папы римского, а  также  своего
брата  Сигизмунда, Вацлав  принял  наконец  некоторые меры  против  гуситов,
следствием чего  были  новые  беспокойства, кульминировавшие так  называемой
первой пражской дефенестрацией: 30 июля  1419 года толпы пражан, ворвавшиеся
в Новоместскую ратушу, сбросили из  окон членов магистрата, посмеивавшихся с
галереи   над   гуситской  дарохранительницей,   которую  несла   процессия,
возглавляемая Яном Желивским.
     Вацлав  IV  находился  в  то время  в так  называемом  Новом  градке  в
Кунратице, куда он все чаще удалялся из охваченной волнениями Праги. Узнав о
дефенестрации, король разволновался и  умер, -- считается, что от сердечного
приступа.  До  нас дошло много изображений,  на которых  Вацлав  держится за
сердце.  Того же мнения  был и  знаменитый чешский  медик  Томайер,  который
однозначно  считал, что Вацлав IV скончался  в результате инфаркта миокарда.
Есть в этом, однако,  одно  обстоятельство, которое  свидетельствует  против
этой теории: названный инцидент произошел 30 июля, а король скончался только
18   августа.   При   тогдашних   медицинских  возможностях   представляется
неправдоподобным, чтобы кто-нибудь прожил  с инфарктом миокарда 3 недели.  А
если  бы  уж  перенес эту  болезнь,  то  скорее всего, жил  бы дольше (иначе
говоря, в случае легкого инфаркта попросту выздоровел бы).
        "БЫЛ ЛИ ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИНФАРКТ МИОКАРДА?"
     Древние  чешские  летописи  описывают смерть  короля так:  "Умер в  час
вечерней молитвы, от внезапного удара от горя и с криком большим, и с  ревом
как будто львиным, в  Новом  граде, иначе Кундратице..." Почти тем же языком
говорит об этом событии и Вавржинец из Брезовой в  своей  "Хронике гуситских
войн": "От этого (от  вести о членах магистрата, сброшенных  с башни) король
Вацлав сильно разгневался...  И  в  то же лето в среду после Вознесения девы
Марии, в  день 16 (?) месяца  августа король Вацлав в час  вечерней  молитвы
получил удар  и с великим криком и ревом львиным умер внезапно в Новом граде
недалеко от Праги".
     Ни "великий  крик", ни  "рев", как известно,  не  сопровождают  инфаркт
миокарда, зато они являются  начальными  симптомами большого эпилептического
приступа, или так называемого эпилептического состояния -- угрожающего жизни
явления, при котором  эпилептический припадок не  проходит,  как  обычно,  а
длится несколько  часов. Известно,  что эпилептическими приступами страдают,
как   правило,  хронические  алкоголики,  и  некоторые  из  них   умирают  в
эпилептическом состоянии.
     Мы уже упоминали о том, что воспитание Вацлава IV было неразумным, и на
его базе,  а также  под  влиянием семейных  обстоятельств  у  него  развился
фрустрационный невроз, было нарушено психическое и эмоциональное равновесие.
К  этому  добавилось  неумеренное  потребление  алкоголя, которое  привело к
органическим изменениям  мозга, обычных при хроническом алкоголизме, то есть
к  аффектам  злобы,   алкогольному  полиневриту,  алкогольной   деменции   и
изменениям на лице.  Привело  это, по всей вероятности, и  к  эпилептическим
припадкам  и --  в конечном  итоге  --  к  смерти Вацлава  в  эпилептическом
состоянии...
     Как  видно, трудно дать объективную оценку не только жизни, но и смерти
чешского короля Вацлава IV.
     Поэтому в заключение  мы снова  обратимся  к Палацкому,  в максимальном
стремлении к объективности которого не приходится сомневаться:
     "История   чешская   до  самого   начала   XV  века   развивалась   под
преимущественным  монархическим  влиянием, как  и у всех  народов:  от трона
короля  и  его  приближенных зависело  главное направление и  успех всех дел
общественной жизни. Но познали  мы, в каком убогом  состоянии  очутилось это
влияние во времена правления  Вацлава IV, когда не  только  король, но и его
противники  от низменных  страстей впадали  в  ничтожность.  Это становилось
причиной того,  что  потом  история чешская  брала свое начало и импульс  не
сверху, от  Двора монаршего и высокопоставленных слоев народа, а  снизу,  из
самого его лона,  из стремлений и усилий, что, родившись в народе самом, чем
далее,  тем  более  решительно  овладевали его жизнью  и,  как новая стихия,
меняли  ход истории  не только чешской, но и в  некотором  отношении истории
всеобщей".


        "ЛАДИСЛАВ ПОГРОБЕК"
     "Случилось в  воскресенье после святой  Алжбеты,  что  король  Ладислав
крестил  ребенка на  граде  св.  Вацлава  пану  Зденеку  из Конопиште.  И  в
воскресенье то к вечеру, когда ехал король в Прагу, разболелась у него вдруг
голова. А назавтра в понедельник  образовалось у него два узла, и он скрывал
их из-за сраму места,  а  потом  показал своим  врачам. И один, осмотрев ему
руку,  сказал: это,  король, безвредно,  а  второй,  подержав его  за  руку,
сказал: плохи твои  дела, король. И дали ему лекарства, чтобы он пропотел, а
потом другое лекарство, чтобы его проняло, а потом  пустили ему кровь. И так
лежа без чувств, этот прекрасный юноша выпустил душу в среду, в день святого
Климента, в час XXIII...".
        "ДРЕВНИЕ ЛЕТОПИСИ ЧЕШСКИЕ"

     Уже  в  семнадцать  лет  он был обладателем двух  королевских  корон --
чешской и  венгерской, а также правил в австрийских землях  (за  исключением
Тироля) --  то  есть  на исторической  сцене  как будто появлялись очертания
будущей монархии  Габсбургов. Впрочем, по отцу, королю Альбрехту, Ладислав и
был Габсбургом.  Он родился 22 февраля 1440 года, через  четыре месяца после
смерти  отца, почему и получил прозвище Погробек, (потомок  родившийся после
смерти отца. Прим. пер.). Зато по матери -- дочери  императора Сигизмунда --
он  был Люксембургом. Таким  образом, Карл  IV был прадедом Ладислава, а  Ян
Люксембургский -- прапрадедом. Словом, люксембургских генов  было у молодого
короля  гораздо  больше.  Однако  если  Ян  Люксембургский был  прапрадедом,
значит,  прапрабабушкой  Ладислава  была  Элишка  Пржемысловна...  Итак,  от
Пржемысловичей к Габсбургам... В Ладиславе как будто переплелись причудливые
пути и изломы чешской истории -- и стали предвестием его трагической судьбы.
     Когда  кто-нибудь  умирает в  полном  расцвете  молодости,  это  всегда
вызывает  повышенное  внимание,  так  как  противоречит  естественному  ходу
событий. Тем большее волнение вызвала внезапная смерть юного короля, который
всего около двух месяцев назад прибыл в Прагу -- столицу своих владений -- и
в  ближайшее  время  должен был  заключить династический брак  с французской
принцессой Мадлен  Валуа. Во  Францию  уже  отбыло  свадебное посольство,  в
котором,  помимо  чешских  феодалов,   были  и  представители  венгерской  и
австрийской знати и которое возглавил Зденек Конопиштский из Штернберка. А в
Праге  заканчивались   последние   приготовления   к  предстоящей  свадебной
церемонии.  На  Староместской  площади  воздвигался  на  столбах  деревянный
настил,  по  которому  могли  бы  ездить  кареты  и всадники... Столица жила
ожиданием  редких  и  знатных  гостей... И  посреди  всего  этого подъема  и
оживления Ладислав Погробек вдруг внезапно умирает. 25 ноября 1457 года.

     ВОСПИТАНИЕ МОЛОДОГО ЛАДИСЛАВА велось,  в основном,  в  Австрии, то есть
было по  преимуществу  германским и католическим.  Сначала  его опекуном был
император Фридрих  III  -- до двенадцатилетнего возраста  будущего  чешского
короля.  После восстания австрийских сословий он был лишен опекунства, и год
спустя Ладислав сам вступил  в права отцовского наследства как в австрийских
землях, так  и  в  Чехии  с  Венгрией. Разумеется,  во всех  этих  владениях
управление осуществляли так  называемые  земские  наместники,  места которых
занимали,  как правило,  сильные  личности.  В Австрии таким наместником был
дядя  Ладислава  со стороны матери Олдржих Целский,  который имел  на  юного
племянникам самое большое (и не всегда благодатное)  влияние. Будучи большим
бонвиваном, дядя по-своему заботился о развлечениях Ладислава, устраивая ему
королевские забавы,  где  не  последнее  место отводилось  женщинам. Олдржих
Целский преследовал этим весьма  прозрачную  цель: взять в свои руки  бразды
правления  всеми  землями Ладислава.  Его стремление  к власти натолкнулось,
однако, на сильное сопротивление во всех странах, и прежде всего в Венгрии.
     ВЕНГРИЯ В ТО ВРЕМЯ НАХОДИЛАСЬ ПОД  ПОСТОЯННОЙ УГРОЗОЙ турецких набегов.
В 1437  году  венгерскому  полководцу  Яну Гуниади удалось отбить  нападение
турков, однако через два года  при возвращении  из неудачного  похода против
турков умер зять Сигизмунда  и его преемник на венгерском троне Альбрехт II.
Учитывая турецкую угрозу, новым королем был избран польский монарх Владислав
III. Однако в 1444 году в битве у Варны  он тоже погиб. После этого право на
венгерскую  корону было признано сыну Альбрехта Ладиславу Погробеку. Это был
более или  менее  формальный акт.  У Венгрии был свой национальный  герой --
Гуниади  (на  самом деле это был по  происхождению  румынский дворянин).  За
победу над турками у Белграда в  1456 году его чествовали по всей Европе как
"защитника веры" и  "рыцаря-христианина".  Гуниади  стал  земским венгерским
наместником, а после его смерти (он умер в год своей победы у Белграда) этот
пост занял сын Гуниади Ласло. Он-то, как и его м