Вальтер Скотт
    Стихотворения

Дева озера
Баллады
Разные стихотворения
Разбойник
Поле Ватерлоо
Суд в подземелье (Отрывок)
Покаяние
Песнь последнего менестреля

   Вальтер Скотт
   Дева озера


----------------------------------------------------------------------------
     Песнь первая. Охота. Перевод П. Карпа
     Песнь вторая. Остров. Перевод П. Карпа
     Песнь третья. Огненный крест. Перевод Т. Сильман
     Песнь четвертая. Пророчество. Перевод Т. Сильман
     Песнь пятая. Бой. Перевод Игн. Ивановского
     Песнь шестая. Замок. Перевод. Игн. Ивановского
     Эпилог. Перевод П. Карпа
     Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Т. 20
     М.-Л., "Художественная литература", 1965
     OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------

                                Песнь первая

ОХОТА

                      О арфа севера, твой след заглох,
                         Безмолвна ты уже который год,
                      Порой струны коснется ветра вздох,
                         Но скоро в роще у журчащих вод
                      И струны повилика обовьет.
                         Едва ли, арфа, ныне кто-нибудь
                      Твою дремоту тихую прервет,
                         Дабы мужам огнем наполнить грудь
                      И мягкосердых дев заставить вдруг
                                                  всплакнуть.

                      А ведь в шотландском дедовском краю
                         Не так бывало в прежние года:
                      Тогда струнам вверяли боль свою,
                         В них пела радость, плакала беда,
                      Кругом звенела музыка тогда,
                         Раздольна, величава и стройна!
                      И знатные внимали господа
                         Прекрасной песне, и была она
                      Оплотом красоты и чести названа.

                      О арфа, пробудись! Пускай груба
                         Рука, припавшая к твоей струне,
                      О, пробудись, хоть не сулит судьба
                         Мне свой напев сложить по старине,
                      Пускай не часто доведется мне
                         Тебе напомнить песни прежних лет,
                      Однако буду счастлив я вполне,
                         Коль хоть в одной душе найду ответ.
                      О чаровница, сбрось молчания обет!

1

                      Олень из горной речки пил,
                      В волнах которой месяц плыл,
                      Потом он спрятался в тени
                      За сонным лесом Гленэртни,
                      Но только первый солнца луч
                      Коснулся Бенворликских круч,
                      Как огласил дремавший край
                      Озлобленный собачий лай,
                      И вот вдали уже звенит
                      Короткий, легкий стук копыт.

2

                      Как вождь, заслышав стражи крик:
                      "К оружью! Враг в наш стан проник!"
                      Олень, властитель этих мест,
                      Вскочил и поглядел окрест.
                      Он подождал сперва в лесу
                      И отряхнул с боков росу,
                      И ввысь рога воздел затем,
                      Как гордый вождь - свой пышный шлем;
                      Он оглядел отроги скал,
                      Потом принюхиваться стал
                      И ноздри жаркие раздул,
                      Но, различив охоты гул
                      И приближавшийся рожок,
                      Бежать пустился наутек
                      И, торопясь оставить лес,
                      В юм-варских вересках исчез.

3

                      Но он услышал за собой
                      Собак озлобившихся вой,
                      И отвечал им в тот же час
                      Окрестных скал стоустый глас;
                      Собаки лаяли сильней,
                      Раздалось ржание коней,
                      И крик, и свист, и звук рожка,
                      И голоса издалека;
                      А эхо, нагоняя страх,
                      Им снова вторило в горах,
                      И лани трепетной невмочь
                      Смятенье было превозмочь,
                      И сокол с неприступных скал
                      Вниз с удивлением взирал,
                      Пока, безумьем обуян,
                      Вдаль не умчался ураган
                      И понемногу стихший гул
                      Горам покоя не вернул
                      И не объят был край лесной
                      Вдруг наступившей тишиной.

4

                      А голоса лесной войны
                      В Юм-Варе сделались слышны,
                      Где, говорят, гигант меж скал
                      Себе пристанище сыскал.
                      Взойти успело солнце ввысь,
                      Покамест люди пробрались
                      По горным склонам - крут был путь,
                      Пришлось коням передохнуть.
                      Оленьи потеряв следы,
                      Редели рыцарей ряды:
                      Нелегкий выдался удел
                      Тем, кто отважен был и смел.

5

                      По южной стороне горы
                      Олень понесся с той поры,
                      Как увидал, взглянувши вниз,
                      Вдали струившийся Ментиз.
                      Его смятенный взор блуждал
                      Меж топей, гор, лугов и скал;
                      Ему казалось - будет он
                      Лишь подле Локарда спасен,
                      Но купы ивовых ветвей,
                      Склоненных к озеру Экрей,
                      А дальше сосны и кусты
                      Он вдруг заметил с высоты.
                      Надежда прибавляла сил,
                      И он сильнее припустил,
                      Усталых обогнав собак,
                      И от погони спасся так.

6

                      Вести не стоит разговор
                      О гнавших зверя в Кэмбес-Мор-
                      О тех, кто горной шел тропой,
                      Бенледи видя пред собой,
                      Кто вскоре в вересках застрял,
                      Кто Тиз переплывать не стал, -
                      Хотя два раза в этот день
                      Пересекал его олень.
                      Из них немногим, например,
                      Пришлось увидеть Венначер,
                      И лишь единственный из них
                      Моста Турецкого достиг.

7

                      Но этот всадник был ретив
                      И, остальных опередив,
                      Едва дышавшего коня
                      Все понукал, вперед гоня,
                      Весь в мыле, конь бежал
                                         вдоль скал,
                      Как вдруг ловцу олень предстал.
                      Два черных пса неслись за ним,
                      Чутьем известные своим:
                      Они держали след, и зверь
                      Не мог уйти от них теперь.
                      От псов порою отделен
                      Лишь на длину копья был он,
                      Да не догнать было никак,
                      И дух спирало у собак.
                      Но, как привыкли искони,
                      Неслись вдоль озера они
                      Через кустарники и пни.

8

                      Охотничий заметил взор,
                      Что поднялись отроги гор,
                      Оленю преграждая путь
                      И вынуждая повернуть.
                      Нечаянной удаче рад,
                      Охотник поднял гордый взгляд -
                      Торжествовал победу он,
                      Хоть не был зверь еще сражен.
                      Когда же затрубил он в рог
                      И верный обнажил клинок,
                      Олень удара избежал.
                      Свернув под сень нависших скал,
                      Он неожиданным прыжком
                      Исчез в кустарнике густом
                      И, подавив на время страх,
                      Надежно спрятался в кустах.
                      Зверь в диких зарослях залег,
                      Откуда различить он мог,
                      Как, потеряв олений след,
                      Залаяли собаки вслед
                      И эхо лает им в ответ.

9

                      Охотник приласкал борзых,
                      Тем подбодрить надеясь их,
                      Но конь, что нес его меж скал,
                      В изнеможении упал,
                      А он, стремясь коня поднять,
                      Его пришпоривал опять,
                      Но как ни бился человек,
                      Конь пал, чтобы не встать вовек.
                      Взяла охотника печаль,
                      Коня до боли стало жаль:
                      "На Сене в давние года,
                      Я оседлал тебя. Тогда
                      Я, видит бог, не думал сам,
                      Что станешь пищей ты орлам,
                      Не ждал я горестного дня,
                      Что отнял у меня коня".

10

                      Потом, трубя в свой рог опять,
                      Охотник стал собак скликать,
                      И подошли, полны тоски,
                      Шальной погони вожаки -
                      Явилось двое верных псов
                      На горестный хозяйский зов.
                      А рог по-прежнему звучал
                      Среди насупившихся скал,
                      Взлетали совы со скалы,
                      Клектали горные орлы;
                      Когда стихало все вокруг,
                      Им отвечало эхо вдруг.
                      Уже охотник поскорей
                      Мечтал сыскать своих друзей,
                      Но не спешил оставить лес,
                      Который полон был чудес.

11

                      По скалам на исходе дня
                      Струились отблески огня:
                      На горизонте он возник
                      И озарял кремнистый пик.
                      Но ни один пурпурный луч
                      Не доходил к подножью круч,
                      Где мрак в ущелье был сокрыт
                      Под сенью горных пирамид,
                      Оттуда, где таилась мгла,
                      Росла огромная скала,
                      И, охраняя каждый склон,
                      Вставал гранитный бастион,
                      Как будто замок среди скал
                      В долине издавна стоял.
                      Вздымала дикая скала
                      Свои зубцы и купола.
                      Подобно пагоде, она
                      Была, казалось, сложена,
                      А если сбоку поглядеть,
                      То походила на мечеть;
                      Иль скажет кто про замок тот,
                      Что там знамен недостает,
                      Когда в синеющую высь
                      Над темной пропастью взвились
                      В росе зеленые кусты
                      И роз пунцовые цветы,
                      И в поздний час и поутру
                      Раскачиваясь на ветру?

12

                      Сколь благостна природа гор!
                      Там все цветы отыщет взор:
                      Бальзам свой розы льют с высот,
                      Простой орешник там растет,
                      Боярышник и первоцвет.
                      Чего-чего там только нет!
                      Паслен сулит златой венец,
                      И наперстянка - злой конец;
                      Где посветлей, где потемней
                      Цветы пробились меж камней.
                      Утес осинником порос,
                      Порос он купами берез.
                      Дубов и ясеней стволы
                      Растут из треснувшей скалы;
                      Превыше всех вознесена,
                      Стоит могучая сосна,
                      Ветвями пышными прикрыв
                      Ведущий к пропасти обрыв;
                      А дальше - снежная гора
                      Сияет ярче серебра.
                      Тому, кто входит в этот лес,
                      Едва заметен цвет небес,
                      И путник смотрит, словно в сон
                      Какой-то дивный погружен.

13

                      Чуть дальше, скалы разделив,
                      Безмолвный пролегал залив,
                      Не столь широкий, может быть,
                      Чтобы его не переплыть,
                      Но оставлявший кое-где
                      Простор синеющей воде,
                      В которой он и отражал
                      И цепь холмов и гребни скал.
                      Охотник подошел туда,
                      Где шире разлилась вода
                      И где огромные холмы
                      Не из лесной вставали тьмы,
                      А из безмолвных вышли вод,
                      Как замок из-за рва встает.
                      Прикосновением волны
                      От прочих скал отделены,
                      Земли забытые клочки
                      Преображались в островки.

14

                      Но ни тропинок, ни дорог
                      Охотник различить не мог,
                      Покамест случай не привел
                      С горы окинуть взором дол.
                      Как по ступеням, он стремит
                      Путь кверху по корням ракит
                      И достигает высоты,
                      Где опаленные кусты
                      И солнца розовый закат
                      Внезапно замечает взгляд,
                      А по челу озерных вод
                      Отображенье их плывет.
                      Охотник видит, глядя вниз,
                      Два острова, залив и мыс;
                      И горных исполинов строй
                      В краю чудес хранит покой.
                      Там Бенвеню на юге встал,
                      Сходя к воде цепями скал,
                      Холмов, уступов и камней,
                      Как бы руин минувших дней;
                      Он диким лесом весь порос,
                      А к северу - нагой утес
                      Бен-Эн уходит в синеву,
                      Подъемля гордую главу.

15

                      Пришлец восторженно глядит
                      На открывающийся вид:
                      "О, если б тут увидел взор
                      Старинный королевский двор -
                      Высокой башне встать бы там,
                      А здесь беседке быть для дам,
                      А на лугу, как я смотрю,
                      Пристало быть монастырю.
                      Тогда бы утренней порой
                      Здесь пел рожок во мгле сырой,
                      А к ночи лютни бы напев
                      Плыл над безмолвием дерев!
                      Когда же скрылась бы луна,
                      В пучину вод погружена,
                      В тиши бы мы внимать могли,
                      Как колокол гудит вдали.
                      Сей звук, парящий вдалеке,
                      Отшельнику на островке
                      Велел бы всякий раз опять
                      Молитву тихую читать.
                      И пришлеца, как испокон,
                      Спасал бы дальний этот звон,
                      Когда с пути собьется он!

16

                      Вот заблудиться бы тогда -
                      Так и беда бы не беда.
                      Но я теперь скитаюсь тут,
                      Мне дикий лес дает приют,
                      И можно камень за кровать
                      И дуб за полог посчитать.
                      Что ж, дни охоты и войны
                      Нам не для отдыха даны,
                      И эта ночь среди высот
                      Меня едва ли развлечет.
                      Не зверь владыка этих мест-
                      Кишат грабители окрест,
                      И встреча с ними для меня
                      Опаснее, чем смерть коня.
                      Теперь в горах я одинок,
                      Но созовет друзей рожок;
                      А если попадусь врагу,
                      То меч я обнажить могу".

17

                      Едва раздался рога звук,
                      Как увидал охотник вдруг
                      За старым дубом, что стоял
                      У основанья древних скал,
                      Покорный девичьей руке
                      Прелестный челн невдалеке.
                      Челн обогнул скалистый мыс,
                      И волны тихо разошлись,
                      Пред ним покорно отступив;
                      Коснулся он поникших ив
                      И к белой гальке в тот же миг,
                      Притихнув, ласково приник.
                      Охотник позабыл про страх,
                      Однако, притаясь в кустах.
                      Не шелохнувшись, не дыша,
                      Глядел, как дева хороша.
                      Она же продолжала ждать -
                      Быть может, где-нибудь опять
                      Прорежет рог лесную тьму.
                      Внимать готовая ему,
                      Она во мглу вперяла взгляд,
                      Откинув волосы назад,
                      Богине греческой равна,
                      Уж не наяда ли она?

18

                      "Но разве греческий резец, -
                      Подумал тотчас же пришлец, -
                      Сей дивный создал образец?"
                      Не меньше в деве было чар,
                      Хоть покрывал лицо загар
                      И краска щеки залила -
                      Дознаться, что она гребла
                      Мог всякий: стоило взглянуть,
                      Как тяжело вздымалась грудь.
                      Хоть крепкую такую стать
                      Саксонская не чтила знать,
                      Но не ступала на луга
                      Такая легкая нога,
                      Воздушной поступью не смяв
                      Ни колокольчиков, ни трав.
                      Свой горский выговор она
                      Считать изъяном не должна -
                      Столь благозвучна эта речь,
                      Что сил не станет слух отвлечь.

19

                      На деве, вышедшей из вод,
                      Плед, лента, брошь - все выдает
                      Старинный горделивый род.
                      Не всякой ленте довелось
                      Связать такую прядь волос,
                      Что чернотой своей была
                      Темней вороньего крыла;
                      Едва ль столь пламенную грудь
                      Плед прикрывал когда-нибудь;
                      Добрее сердца не найдешь,
                      Чем то, что заслоняла брошь.
                      Взор девы был и тих и мил
                      И кротость нежную струил,
                      Не в силах озерная гладь
                      Яснее берег отражать,
                      Чем отражал тот чистый взгляд,
                      Что сердце и душа таят.
                      Легко прочесть в ее очах
                      Благоволение и страх,
                      Смиренной дочери любовь,
                      И грусть, нахлынувшую вновь,