И, словно ястреб с высоты,
                      К желанной цели мчишься ты.
                      Но слышишь?.. Плач со всех сторон
                      Час возвещает похорон.
                      Бойцу уж не вернуться в бой,
                      Ушел охотник на покой,
                      И где герой найдется тот,
                      Что место павшего займет?
                      Мертвец не солнцем озарен,
                      Он факелами освещен.
                      Лежит наш Дункан недвижим,
                      И слезы льет вдова над ним.
                      И старший сын скорбит душой,
                      И плачет горестно меньшой.
                      Толпа безмолвная стоит,
                      И песня плакальщиц звучит.

16
                              ПОМИНАЛЬНЫЙ ПЛАЧ

                      Как ручей, что сокрылся
                      Между скал в летнем зное,
                      Так и он распростился
                      С милой чащей лесною.
                      Если горным потокам
                      Дождь несет обновленье, -
                      В нашем горе глубоком
                      Нам нет утешенья!

                      Зрелый падает колос,
                      Серп по ниве гуляет,
                      Скорбный плакальщиц голос
                      Храбреца поминает.
                      Бродит осенью ветер,
                      Он играет листвою.
                      Был наш Дункан в расцвете -
                      Смерть сразила героя.

                      Был он в сердце - добрейшим,
                      Был он в беге - легчайшим,
                      Был он в битве - храбрейшим,
                      Спит он сном глубочайшим.
                      В небе облачко тает,
                      Истощаются реки,
                      И роса высыхает -
                      Ты уходишь навеки.

17

                      У ног покойника поник
                      Пес, что служить ему привык.
                      Бывало, лишь заслышит зов,
                      Уж он стрелой лететь готов.
                      Но что ж он уши навострил?
                      Чей быстрый шаг он уловил?
                      То друг давнишний, может быть,
                      Явился горе разделить?
                      Но нет, ужасный вестник с гор
                      Примчался к ним во весь опор.
                      Никто и слова не сказал,
                      А Мэлис уж ворвался в зал
                      И, крест вздымая, возвестил,
                      Там, где покойник опочил:
                      "Сей знак пусть примет кто-нибудь,
                      И в Лэнрик все держите путь!"

18

                      И юный Ангюс принял крест -
                      Ведь он наследник здешних мест,
                      Потом родительский кинжал
                      И меч на пояс повязал,
                      Но уловил, взглянув назад,
                      Молящий, безутешный взгляд
                      И, всей душой жалея мать,
                      Спешит несчастную обнять.
                      Рыдая, шепчет мать: "Ступай,
                      Не посрами родимый край!"
                      Смахнув слезу, он глянул в зал,
                      На ложе, где отец лежал,
                      Потом вздохнул разок-другой,
                      Потом берет поправил свой
                      И, словно юный гордый конь,
                      Неукротимый, как огонь,
                      Прочь поспешил своим путем
                      С подъятым огненным крестом.
                      Еще он был среди своих,
                      А плач вдовы уже затих,
                      И, слезы осушая, мать
                      Решилась Мэлису сказать:
                      "Кому ты нес вождя приказ,
                      Того уж ныне нет меж нас.
                      Пал старый дуб - защитник мой,
                      Дубок остался молодой.
                      Он защитит нас от обид,
                      И пусть господь его хранит.
                      Все те, кто на полях войны
                      Бывали Дункану верны, -
                      На бой! А с плачем петь
                                            псалмы
                      И без мужчин сумеем мы".
                      Тут тихий оживился зал,
                      И ратный зазвенел металл,
                      И все, что на стенах висит:
                      Кинжал и меч, копье и щит -
                      Вдова бойцам передала.
                      Уж не надежда ль в ней жила,
                      Что сможет боевая рать
                      Из гроба Дункана поднять?
                      Но вскоре пыл ее угас,
                      И слезы хлынули из глаз.

19

                      Уж на Бенледи виден крест,
                      Он освещает все окрест.
                      Ни разу дух не перевел
                      Младой гонец, войны посол,
                      И слезы смахивал со щек
                      Ему лишь легкий ветерок.
                      Но Тиз к лесистому холму
                      Дорогу преградил ему -
                      Мы на холме поросшем том
                      Досель часовенку найдем.
                      Мост был далеко, а река
                      Была, разлившись, глубока,
                      Но юноша спешил вперед
                      И стал переправляться вброд.
                      Держа свой меч одной рукой,
                      Горящий крест подняв другой,
                      Он словно по земле идет
                      По лону разъяренных вод,
                      А волны, преграждая путь,
                      Его стремятся захлестнуть.
                      Споткнись он - яростный поток
                      Его бы в глубину увлек,
                      Но, ни на миг не устрашен,
                      Все крепче крест сжимает он
                      И, выйдя на берег из волн,
                      На холм взбегает, рвенья пели.

20

                      А там, шумна и весела,
                      Процессия к часовне шла -
                      Жених с невестою своей:
                      То Норман с Мэри из Томбей.
                      И свадебный кортеж плывет,
                      Вступая под церковный свод.
                      Мы различить могли бы там
                      Почтенных лордов, чинных дам,
                      И много юных дерзких лиц,
                      И принаряженных девиц,
                      И расшумевшихся детей.
                      Пред пестрою толпой гостей
                      Старался каждый менестрель
                      Воспеть, как никогда досель,
                      Невесту, что в тот час была
                      Как роза алая мила.
                      Она проходит краше всех,
                      Ее фата бела как снег;
                      Идет жених-красавец с ней,
                      Гордясь победою своей;
                      И вслед им продолжает мать
                      Свои напутствия шептать.

21

                      Но кто к часовне подошел?
                      Судьбы безжалостной посол.
                      Нерадостен пришельца взгляд,
                      Тоской и горем он объят,
                      Еще вода с него течет,
                      И тяжко дышит он, и вот,
                      Подняв войны зловещий знак,
                      Всем людям объявляет так:
                      "Сходитесь в Лэнрик до зари!
                      Ты, Норман, этот крест бери!"
                      Ужель теперь своей рукой,
                      Навеки связанной с другой,
                      Возьмется он за крест такой?
                      Как этот день его манил!
                      Он счастье Норману сулил.
                      И вот теперь его должны
                      Отнять у молодой жены!
                      Увы, несчастлив жребий тот!
                      Но Элпайн ждет и Родрик
                                            ждет.
                      Приказу, гэл, послушен будь!
                      Спеши, спеши! Скорее в путь!

22

                      Он в сторону бросает плед,
                      Ему невеста смотрит вслед,
                      И слезы ей унять невмочь,
                      Но он не в силах ей помочь.
                      И тотчас он пустился в путь,
                      Не смея на нее взглянуть,
                      И несся вдоль реки, пока
                      Не впала в озеро река.
                      Гонец угрюм и удручен,
                      Все снова вспоминает он,
                      Как собирался поутру
                      Гулять на свадебном пиру...
                      Но тише в нем звучит любовь,
                      И ратный пыл явился вновь,
                      И в нетерпении мужском
                      Он рад на бой идти с врагом,
                      Чтоб защитить любимый клан,
                      И, жаждой славы обуян,
                      Победу видит впереди
                      И Мэри на своей груди.
                      Отдавшись пламенным мечтам,
                      Стрелой летел он по горам,
                      Свою печаль и свой порыв
                      В напеве горестном излив.

23
                                   ПЕСНЯ

                      Ночным приютом, степь, мне будь,
                      Туман, плащом мне ляг на грудь,
                      В тиши дозор свершает свой путь,
                      Вдали от тебя, моя Мэри.

                      Быть может, когда наступит рассвет,
                      Мне ложем станет кровавый плед,
                      Рыданья твои, твой прощальный привет
                      Меня не разбудят, о Мэри!

                      Ведь даже вспомнить без грусти нельзя,
                      Как ты тоскуешь, любовь моя,
                      И что мне сулила клятва твоя,
                      Твои обещанья, о Мэри!

                      Твержу себе: Норман, врага не щади
                      И вместе с кланом к победе иди,
                      Натянутый лук - твое сердце в груди,
                      А ноги - стрелы, о Мэри!

                      И если гибель настигнет в бою,
                      Я вспомню тогда невесту свою:
                      Тебя, одну тебя я люблю
                      До самой смерти, о Мэри.

24

                      Стремительно во мгле ночной
                      Пожар проносится степной.
                      Врываясь пламенем в овраг,
                      Он рушит все, как злобный враг,
                      Румянит гладь озерных вод
                      И скалы жаром обдает.
                      Но все ж быстрей на этот раз
                      Войны пронесся трубный глас.
                      Принес гонец призыв к войне
                      Угрюмой горной стороне.
                      Он над безмолвием озер
                      Тень знака вещего простер
                      И повернул потом на юг.
                      И встали все в зловещий круг,
                      Кто честью клана дорожит:
                      От старика, хоть и дрожит
                      Его рука, что держит меч,
                      До мальчика, хоть пренебречь
                      Им можно бы - ведь в силах он
                      Из лука лишь пугать ворон.
                      Они по высям темных гор
                      Сходились кучками на сбор
                      И ручейками вдоль долин
                      Стекались все в поток один,
                      Который несся между скал.
                      И голос воинства крепчал,
                      И вот уж тысячной толпой
                      Они вступить готовы в бой;
                      Им всем сызмальства меч был дан,
                      Им был всего дороже клан,
                      И повелось у них в роду
                      Жить так, как скажет Родрик Ду.
                      Но если меня победа ждет,
                      К нам счастье в тот тихий вечер войдет;
                      Тогда коноплянка нам песню споет,
                      Мне и жене моей Мэри.

25

                      А Родрик Ду в тот день послал
                      Своих гонцов к отрогам скал
                      Седого Бенвеню, веля
                      Разведать, чем живет земля.
                      И получил ответ такой:
                      Где правят Грэм и Брюс - покой,
                      Озера спят, как испокон,
                      Не видно в Кэрдроссе знамен,
                      Не видно конницы нигде,
                      Никто не мыслит о беде.
                      Все предвещает мир - к чему
                      Тогда тревожиться ему,
                      В далекий уходя поход,
                      И ждать на западе невзгод?
                      Но деву - дорогой заклад -
                      Отроги Бенвеню хранят.
                      Покинул Дуглас островок,
                      Где жить бы мог он без тревог,
                      И меж поросших лесом скал
                      Себе пещеру отыскал.
                      Хоть кельтами была она
                      Кэр-нэн-Урискин названа,
                      Но сакс давно уже зовет
                      Пещерой Карлика тот грот.

26

                      Едва ль приют ужасный тот
                      Другой изгнанник изберет.
                      Как рана на груди, зиял
                      Проход в пещеру между скал.
                      Толпясь вокруг него, лежат
                      Обломки каменных громад,
                      Подземным свалены толчком,
                      И глыбы поднялись торчком,
                      Когда-то павшие с высот,
                      Просторный образуя грот.
                      Деревья, облепив скалу,
                      Хранят и днем ночную мглу.
                      Лишь иногда полдневный луч
                      Скользнет между зубчатых круч,
                      Как если бы пророк свой взор
                      Во глубь грядущего простер.
                      Кругом покой и тишина,
                      Лишь болтовня ручья слышна,
                      Да легкий ветерок дневной
                      Коснется озера порой,
                      Гоня послушную волну
                      Вести со скалами войну.
                      А наверху утес навис,
                      Грозя вот-вот сорваться вниз;
                      Глаза волчицы там горят,
                      Там рыси прячут рысенят,
                      Там Дуглас с дочерью сыскал
                      Себе пристанище меж скал.
                      Давно ходил в народе слух,
                      Что там живет нечистый дух,
                      Что феи там в полночный час
                      С урисками пускались в пляс
                      И навсегда губили тех,
                      Кто видел этот смертный грех.

27

                      На озеро ложилась тень,
                      И завершался долгий день,
                      Но шел, отважен и упрям,
                      С отрядом Родрик по горам.
                      Он сквозь таинственный проход
                      К Пещере Карлика идет,
                      А свите назначает срок,
                      Чтобы на озеро челнок
                      Она спустила поскорей -
                      К дружине он спешит своей,
                      Что ждет его на Лох-Экрей.
                      А сам, отстав, тоской томим,
                      Идет вдвоем с пажом своим,
                      Который был при нем в пути,
                      Чтобы тяжелый меч нести;
                      А люди, сквозь кусты пройдя,
                      Ждут возле озера вождя.
                      На них мы сверху бросим взор:
                      Стоят на фоне темных гор
                      Красавцы, словно на подбор.
                      Да, были Элпайна сыны
                      Великолепно сложены,
                      И был хорош их гордый строй
                      И пестрых пледов их покрой!
                      Перо на шапочке горит,
                      Звенит палаш, сверкает щит.
                      Готовы дать отпор врагу,
                      Они стоят на берегу.

28

                      Но медлил вождь и потому
                      Все не спускался по холму:
                      Уйти недоставало сил
                      Из мест, где Дуглас дочь сокрыл.
                      Забыл он, как в начале дня
                      Он обещал, судьбу кляня,
                      Чтобы любовь избыть вполне,
                      Отдать все помыслы войне.
                      Но кто пожар гасил платком,
                      Кто воды сдерживал песком,
                      Тот, уж наверно, знает сам:
                      Нельзя приказывать сердцам.
                      И вечер Родрика застал
                      Невдалеке от тех же скал.
                      Пусть он не видеть дал обет
                      Вовек любви своей предмет,
                      Но все же он мечтал опять
                      Хоть голос милой услыхать.
                      Теперь он ветер проклинал
                      За то, что тот листвой шуршал.
                      Но что там слышится вдали?
                      О Родрик, Аллену внемли!
                      Там струны нежные звучат
                      На благостный, смиренный лад,
                      И чей-то голос различим...
                      То Элен или серафим?

29
                              ГИМН ДЕВЕ МАРИИ

                      Ave Maria! Дева, приди!
                      Девы скорбящей горе развей,
                      И, оскорбленных, нас пощади,
                      И, одиноких, нас пожалей,
                      Нас разреши ото всех скорбей,
                      Ужас изгнанья у нас впереди...
                      О, не отринь молитвы моей,
                      Утешь дитя на своей груди.
                                            Ave Maria!

                      Ave Maria! К нам снизойди!
                      Пусть наше ложе - груда камней,
                      В ложе из пуха его преврати,
                      Своим участьем нас отогрей.
                      Сумрак пещеры улыбкой своей,
                      Благостным светом для нас освети,
                      Услышь слова молитвы моей,
                      Прижми дитя к непорочной груди.
                                            Ave Maria!

                      Ave Maria! От нас отведи
                      Демонов козни дланью своей.
                      Коварство и злобу их осуди,
                      Нас огради от их сетей.
                      Милостью нас, твоих детей,
                      Не оставляй на скорбном пути.
                      Дева, склонись к молитве моей,
                      Отцу моему на помощь приди!
                                            Ave Maria!

30

                      Когда умолк последний звук,
                      Наш вождь пришел в себя не вдруг -
                      Все будто песне внемлет он,
                      На меч тяжелый свой склонен.
                      А паж который раз подряд
                      Напоминает про закат,
                      Но Родрик, завернувшись в плед,
                      Твердит одно: "Надежды нет!
                      В последний раз... В последний раз
                      Я ангельский услышал глас!"