твы при Ватерлоо.
     Скотт пытался дать исторически осмысленную картину события,  которое  -
на его взгляд, вполне закономерно - оборвало  путь  человека,  имевшего  все
задатки стать великим, но погубившего себя и  свою  страну.  Особенно  важны
строфы, посвященные английским  солдатам,  подлинным  героям  битвы,  стойко
умиравшим вплоть до того момента, когда подход  армии  Блюхера  драматически
решил исход сражения. Понятие "мы", звучащее в этой поэме Скотта, обозначает
его представление о единстве нации, выраженном в тот день в ее железной воле
к победе. Русскому читателю поэмы Скотта  не  может  не  броситься  в  глаза
интонация, сближающая некоторые лучшие строфы "Поля Ватерлоо" с  "Бородином"
Лермонтова. Это ощущение явной близости делает "Поле Ватерлоо" для  русского
читателя особенно интересным - при очевидном превосходстве "Бородина", этого
великого, народного по своему содержанию произведения.
     Шли годы. Появлялись  роман  за  романом  Скотта,  Вырос  Эбботсфорд  -
прославленная резиденция шотландского чародея. А  он  не  переставал  писать
стихи, о чем свидетельствуют и  песни,  появляющиеся  в  его  драмах  (драмы
Скотта написаны тоже стихами), и стихотворения 1810-х и 1820-х годов, многие
из которых представлены в нашем томе.
     В 1830 году Скотт переиздал свой сборник "Песни  шотландской  границы",
снабдив его пространным предисловием  под  заглавием  "Вводные  замечания  о
народной  поэзии  и  о  различных  сборниках   британских   (преимущественно
шотландских) баллад" (см. т. 20 настоящ. издания).  В  нем  была  не  только
историческая справка об изучении баллады в Англии и  особенно  в  Шотландии:
это предисловие дышит глубокой поэтичностью,  живой,  творческой  любовью  к
тому, о чем пишет старый художник.
     Вальтер Скотт остался поэтом до последних лет своей жизни.


БАЛЛАДЫ

                                 Гленфинлас

     Эта баллада была напечатана в третьей части сборника "Песни шотландской
границы", в разделе "Подражания древним балладам". Впервые она  появилась  в
книге "Чудесные рассказы" (1801), изданной при участии  Скотта  М.  Льюисом,
известным писателем конца XVIII в., автором романа "Монах". Скотт приложил к
ней мелодию, на которую написал "Гленфинлас".
     Стр. 641. Коллинз Уильям  (1721-1759)  -  один  из  выдающихся  поэтов,
подготовивших  формирование  английского  преромантизма.  Скотта  роднит   с
Коллинзом острое  поэтическое  чувство  природы,  живой  интерес  к  образам
народной поэзии, сочетавшийся у Коллинза с  широким  использованием  образов
античной мифологии.

                                Иванов вечер

     Это  стихотворение  помещено  в  том  же  издании  "Песен   шотландской
границы". Как вспоминал Скотт, его сюжет был навеян рассказами о  развалинах
старого замка и монастыря, находившихся поблизости от места, где жила  бабка
Скотта.
     Стр. 649. Боклю (Баклю) - см. прим. к стр. 384.
     Стр. 650. Анкрамморския битвы барон не видал... - Имеется в виду  битва
при Анкрам-Муре в 1545 г. между  английским  полководцем  лордом  Эверсом  и
шотландскими рыцарями под предводительством Баклю и Дугласа.

                                Замок Кэдьо

     "Замок Кэдьо" также входит в третью часть "Песен шотландской  границы",
охватывающую "имитации" народных баллад, то есть  собственные  стихотворения
Скотта, написанные по их мотивам.
     Стр. 655. Посвящается  высокочтимой  леди  Анне  Гамильтон.  Посвящение
адресовано представительнице старинного  рода  Гамильтонов,  дочери  герцога
Арчибалда Гамильтона. В предисловии к этой  балладе,  напечатанном  в  книге
"Песни шотландской границы", Скотт описывает поэтические руины замка  Кэдьо,
принадлежавшие семейству Гамильтон, и рассказывает о  сохранившемся  до  его
времен  великолепном  парке.  Поэт  сочувственно  говорит  о  верности  рода
Гамильтанов династии Стюартов и, в частности, Марии Стюарт.
     Стр. 659. Нокс Джон (1505-1572) -выдающийся руководитель  реформации  в
Шотландии,  противник   шотландского   абсолютизма,   возглавлявший   борьбу
прогрессивных сил против королевы Марии Стюарт.  Талантливый  проповедник  и
публицист.

                                Владыка огня

     В примечании к этой балладе Скотт утверждает, что она была написана  по
предложению Льюиса для сборника  "Чудесные  рассказы".  При  этом  Скотт  не
оговаривает источника, откуда заимствован сюжет, но вскользь упоминает,  что
в основе его  лежит  подлинная  история  рыцаря  ордена  храма  (тамплиера),
некоего Сент-Альбана, перешедшего на сторону сарацин  и  причинившего  много
бед христианам.
     Стр. 663. Курды. - Эти горные племена,  населявшие  и  населяющие  ныне
некоторые территории Ирака, в эпоху крестовых походов были втянуты в  борьбу
между крестоносцами и арабскими феодалами, в которой они участвовали  и  как
наемники и как самостоятельная сила.
     Стр.  665.  Болдуин.  -  Не  вполне  ясно,  о  каком  из  трех  королей
Иерусалима, носивших это норманское имя, идет речь:  трое  первых  носителей
этого имени (Болдуин Первый, царствовавший с 1100 по 1118 г., Болдуин II,  с
1118 по 1131 г. и Болдуин III, с 1144 по 1162 г.) вели  постоянные  войны  в
пределах своего государства и на его границах,  и  их  быт  и  привычки  все
теснее связывались с обычаями завоеванной ими страны. Мусульманское воинство
также проникалось  влиянием  западноевропейских  рыцарских  обычаев.  Именно
такую ситуацию,  в  которой  переплелись  культурные  традиции  западного  и
арабскою,  ближневосточного  феодализма  рисует  баллада  Скотта.  В   таких
обстоятельствах переход рыцаря-тамплиера на сторону мусульман был  явлением,
не раз зафиксированным историей. При этом он не обязан  был  изменять  своей
религии.

                              Замок семи щитов

     Стр. 666. Друиды - в кельтском обществе эпохи родового строя и  в  пору
его распада - жрецы, хранители религиозных традиций, прорицатели и  духовные
наставники, пользовавшиеся почетом в кельтской общине.

                             Битва при Земпахе

     В битве при Земпахе (9 июля 1386 г.) ополчение  нескольких  швейцарских
кантонов нанесло тяжелое поражение спешенной коннице австрийского эрцгерцога
Леопольда,  претендовавшего  на  владение  этими  кантонами.  В  этой  битве
совершил свой подвиг легендарный швейцарский патриот Винкельрид, герой  ряда
литературных произведений.
     Стр. 673. Альберт-башмачник - Альберт Чуди, полулегендарный швейцарский
мейстерзингер.  Он  считается  автором  первого  поэтического  произведения,
воспевшего подвиг Винкельрида.

                                                                   Р. Самарин 



   Вальтер Скотт
   Разные стихотворения


----------------------------------------------------------------------------
     Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Т. 20
     М.-Л., "Художественная литература", 1965
     OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------

СОДЕРЖАНИЕ

     Фиалка. Перевод Б. Томашевского
     Даме, преподнося ей цветы с римской стены. Перевод Б. Томашевского
     Победная песнь. Перевод М. Донского
     Хелвеллин. Перевод В. Шора
     Умирающий бард. Перевод П. Мелковой
     Дева Торо. Перевод П. Ювенской
     Паломник. Перевод С. Петрова
     Дева из Нидпаса. Перевод И. Комаровой
     Скиталец Уилли. Перевод Г. Бена
     Охотничья песня. Перевод В. Васильева
     Решение. Перевод П. Мелковой
     Песня пажа. Перевод В. Бетаки
     Лохинвар. Перевод В. Бетаки
     К луне. Перевод И. Комаровой
     "Мила Брайнгельских тень лесов..." Перевод И. Козлова
     "О дева! Жребий твой жесток..." Перевод К. Павловой
     Аллен-э-Дейл. Перевод Игн. Ивановского
     Кипарисовый венок. Перевод П. Мелковой
     Арфа. Перевод В. Васильева
     Прощание. Перевод Г. Бена
     Инок. Перевод С. Петрова
     Маяк. Перевод Б. Томашевского
     Резня в Гленко. Перевод И. Комаровой
     Прощание с Маккензи. Перевод С. Петрова
     Колыбельная юному вождю. Перевод Г. Шмакова
     Джок из Хэзелдина. Перевод Г. Бена
     Клятва Норы. Перевод Г. Шмакова
     Военная песня клана Макгрегор. Перевод К. Павловой
     Печальная перемена. Перевод Г. Шмакова
     Прощальная речь  мистера  Кембла,  которую  он  произнес  после  своего
последнего спектакля в Эдинбурге. Перевод Г. Бена
     Похоронная песнь Мак-Криммона. Перевод С. Петрова
     Доналд Кэрд вернулся к нам. Перевод Г. Бена
     Прощание с музой. Перевод Г. Шмакова
     Островитянка. Перевод Г. Усовой
     "Идем мы с войны..." Перевод Г. Усовой
     "Закат окрасил гладь озер..." Перевод Г. Бена
     "Мы с детства сроднились с тревожной трубою..." Перевод Г. Усовой
     "Тверда рука, и зорок глаз..." Перевод Г. Усовой
     "Как бы ветры ни гудели..." Перевод Г. Усовой
     "Когда друзья сойдутся в круг..." Перевод Г. Усовой


ФИАЛКА

                         В орешнике, в тени кустов
                         Ее глазок мелькает синий...
                         Фиалка лучше всех цветов
                         В любом лесу, в любой долине.

                         Как хороша росы слеза
                         На лепестках передо мною!
                         Но есть прелестнее глаза,
                         И в них слеза блестит порою.

                         Луч солнца в неге летних дней
                         С утра осушит все росинки...
                         Так у притворщицы моей
                         Мгновенно высохнут слезинки.

1797


ДАМЕ, ПРЕПОДНОСЯ ЕЙ ЦВЕТЫ С РИМСКОЙ СТЕНЫ

                        Здесь цветы пылают ало,
                        Где разрушен древний вал...
                        Смелых скоттов здесь, бывало,
                        Римский стяг на битву звал.

                        Нет уж лавров для солдата,
                        Но зато из диких роз
                        Ты сплетешь венок богатый
                        Для своих прекрасных кос.

1797


ПОБЕДНАЯ ПЕСНЬ

                     Отпрыскам старого Аспена - слава!
                     Снова победа к могучим пришла,
                     К ним, устрашающим в сече кровавой,
                     К ним, после боя не помнящим зла.
                             Бились мечами
                             И топорами,
                     Трупами каждый отмечен их шаг.
                             Брызгами стали
                             Искры блистали,
                     Воины Родрика биться устали,
                     И сокрушен был заносчивый враг.

                     Чествуют пусть все шотландские кланы
                     Род наш, геройскую нашу семью.
                     Пусть у живых зарубцуются раны,
                     Вечная слава полегшим в бою.
                             Вражьей дружине
                             Нами был ныне
                     Памятный дан и кровавый отпор.
                             Павшим героям -
                             Вечный покой им! -
                     Вражьими стягами лица закроем,
                     Чтобы угасший порадовать взор.

                     Гордые нашей победою, братья,
                     Вновь к замку Аспена держим мы путь.
                     Нас ожидают любимых объятья,
                     Сможем от бранных трудов отдохнуть.
                             Сбросим кольчуги.
                             Девы-подруги
                     С нашего смоют чела пот и кровь.
                            Машут нам с башен.
                            Замок украшен.
                     Стол уже гнется от питий и брашен.
                     Ждут нас там песни, вино и любовь.

1799

ХЕЛВЕЛЛИН

                                                       Весной 1805 года один
                                                  весьма   одаренный  юноша,
                                                  всеми  любимый за приятный
                                                  нрав,  погиб, заблудившись
                                                  на   горе  Хелвеллин.  Его
                                                  останки   были  обнаружены
                                                  лишь  три  месяца  спустя,
                                                  причем    возле    скелета
                                                  находилась         ревниво
                                                  охранявшая   его   собака,
                                                  неизменная спутница своего
                                                  хозяина   во   время   его
                                                  частых  одиноких блужданий
                                                  по     диким    местностям
                                                  Камберленда и
                                                  Уэстморленда,

                  Я по склону взошел на Хелвеллин могучий.
                  Подо мною клубилась туманная мгла.
                  В тишине лишь порой раздавался над кручей
                  Повторяемый скалами клекот орла.
                  Справа Страйденский кряж над Ред-тарном
                                                     вздымался,
                  Слева Кетчидикем-исполин возвышался...
                  Вдруг узрел я, лишь взор от вершин оторвался,
                  Ту тропу, что для путника смертной была.

                  Среди вереска здесь он лежал бездыханный,
                  И, могилы лишен, как презренный злодей,
                  С неживою природой был слит неустанной
                  Разрушительной силой ветров и дождей.
                  Но останки его в этом месте безвестном
                  Охранялись одним существом бессловесным,
                  И, всем шорохам чутко внимая окрестным,
                  Отгонял этот страж воронье и зверей.

                  Сколько дней, верный друг, колыханье одежды
                  Принимал ты за жизнь! Сколько долгих недель
                  Верил - спит он, пока не развеял надежды
                  Вместе с плотью хозяина буйный апрель!
                  Разве не заслужил он кончины достойной?
                  Но, увы, ни молитвою заупокойной,
                  Ни слезой материнской, ни веткою хвойной
                  Не почтен был уход его ранний отсель.

                  Князь, которого рок уравнял с селянином,
                  Возлежит, осенен своим гордым гербом;
                  Гроб дубовый под черным стоит балдахином,
                  Изукрашенный золотом и серебром.
                  Сотни факелов ночью пылают в столице,
                  Погребальная музыка тихо струится,
                  Путь последний свершает монарх в колеснице,
                  Провожаемый всем многолюдным двором.

                  Но тебе умереть, о паломник, пристало,
                  Как и умер ты... Пусть, не оплакан никем,
                  Среди гор, как олень, что разбился о скалы,
                  Ты лежал распростертый, недвижим и нем;
                  Пусть и век твоих руки ничьи не смежили -
                  Над тобою малиновки с песней кружили,
                  Верный друг был с тобой, и твой прах сторожили
                  Два гиганта - Хелвеллин и Кетчидикем.

1805

УМИРАЮЩИЙ БАРД

                 Денес Эмлин, стенай - горький миг настает,
                 Когда эхо в лесах твоих скорбно замрет.
                 Больше песни над Теви не будут слышны.
                 Буйно Кэдвеллон пел их под ропот волны.

                 Твой весенний расцвет, твой осенний убор
                 Невоспеты пребудут, увы, с этих пор:
                 У того, кто с восторгом их славить привык,
                 Гаснет пламенный взор и немеет язык.

                 Денес Эмлин, сынов твоих движется рать.
                 Храбрецы гордых саксов сумеют прогнать.
                 Но где арфа, что внукам расскажет о них?
                 Где тот бард, что героев прославит твоих?

                 Денес Эмлин, нет краше твоих дочерей:
                 Белоснежна их грудь, черны змеи кудрей.
                 Но в чьем сердце их взоры разбудят пожар,
                 Коль со мною умрет обаянье их чар?

                 Серебристая Теви, прощай! Я солью
                 С хором бардов былых скоро песню свою.
                 Там, где Телиссин мудрый и Мерлин седой,
                 Где и Льюарч и Мейлор, - найду я покой.

                 Денес Эмлин, прощай! Славься тенью лесов,
                 Красотой дочерей и отвагой сынов.
                 Звон смолкающих струн, мой конец возвещай.
                 Арфа, спутница жизни, подруга, прощай!

1806


ДЕВА ТОРО

                    Над озером Торо закат догорает,
                    И шорох ветров затихает в лесу,
                    А дева печальная к ветру взывает,
                    Взывает к потоку, роняя слезу.

                    "Внемлите в обителях райских, святые!
                    С мольбою я к вам обращаю свой взор.
                    Верните мне Генри!.. О дева Мария,
                    Спаси мне его, иль умрет и Линор!"

                    А ветер доносит к ней отзвуки боя:
                    Враги наступают, скрежещет металл.
                    Вот будто затихло, вот новой волною
                    Донесся их криков ликующий шквал.

                    Вот видит она: вдоль излучины дальней
                    Израненный воин идет чуть живой,
                    И дышит тоской его облик печальный,
                    И сталью разбит его шлем боевой.

                    "О юная дева, спасайся скорее -
                    Бежит наше войско, враг рвется сюда,
                    Там, в вересках, Генри лежит, коченея.
                    Из зарослей леса идет к нам беда!"

                    Он больше не поднял потухшего взора,
                    Бессильно поникла она у воды,
                    И солнце угасло над озером Торо
                    И для Героизма и для Красоты.

1806


ПАЛОМНИК

                      "Откройте! Смилуйтесь надо мной!
                      От ветра кидает в дрожь,
                      Метет поземка, и в тьме ночной
                      Тропинку еле найдешь.

                      Пришел не дичи запретной стрелок
                      Приюта у вас искать,
                      Хотя и отверженец бы мог
                      Здесь состраданья ждать.

                      Я - грешный паломник из стран чужих,
                      Измаялся, с ног валюсь!
                      Впустите меня, ради всех святых!
                      А я за вас помолюсь.

                      Кресты и ладанки вам отдам
                      И отпущенья грехов,
                      А если не надобно этого вам,
                      Из милости дайте кров.

                      Оленю и лани вдвоем тепло,
                      Зайчишка укрылся в нору,
                      А меня, старика, совсем замело,
                      Хоть замерзай на юру!

                      Чу! Эттрик яростно ревет,
                      Он страшен в полночный час.
                      Переходить мне Эттрик вброд,
                      Коль жалости нет у вас.

                      Ворота заперты на засов,
                      Железом окован вход,
                      А к сердцу хозяина мой зов
                      И вовсе не дойдет.

                      Прощай! И бог не попусти
                      Тебя в такую же ночь
                      На старости лет, как я, брести
                      От дома чужого прочь".

                      Смотритель лесов слышит зов и стон,
                      Да жаль покидать постель,