ежим! - сказал Бурун, хотя ключи от артелки были в его кармане. И  все
трое бесстрашно бросились на помощь гибнущему.
   - Где кальмар? - спросил Моряков. Бурун и Солнышкин заглядывали за борт.
   - Здесь,- простонал от ужаса Ст„пка.- Здесь! - И похлопал себя по ноге.
   Моряков наклонился и увидел на Ст„пкиной ноге  завязанный  двойным  узлом
манильский канат.
   - Послушайте, что же это? - тяжело дыша, спросил Моряков.
   - Самое обыкновенное хулиганство,- отчеканил Пионерчиков и  посмотрел  на
Солнышкина.
   - Хулиганство! - взвыл артельщик.
   - А я при ч„м? - сказал Солнышкин. Он со всех ног бежал на помощь - и  на
тебе!
   За бортом сверкнула молния. Она осветила гневное лицо штурмана.  Кажется,
готовился скандал, но вдруг артельщик снова завыл  и  вцепился  в  Морякова.
Моряков схватил багор, Пионерчиков и Солнышкин бросились к Ст„пке. И тут все
увидели  Верного,  который  сердито   продолжал   тянуть   вер„вку.   Старый
корабельный п„с не терпел беспорядка на палубе.
   Пионерчиков замолчал. Моряков почесал в затылке, а Федькин промурлыкал:
   Что это, братцы, за пароход? Плавали, братцы, знаем!
   Артельщик, отвязывая веревку, со злостью смотрел на своих спасителей.  Он
проклинал и их, и кальмаров. Он ещ„ отомстит тем, кто  подстроил  ему  такую
штуку!
   Между тем гроза кончилась. Небо прояснилось. Только за верхнюю  зв„здочку
Южного  Креста  зацепилась  небольшая  туча  и  проливала  дождь,  пока   не
превратилась в маленькую радужную каплю.

   НОВЫЕ ИДЕИ РАДИСТА ПЕРЧИКОВА
   Утро началось прекрасно. Океан стал бархатно-зел„ным,  и  вымытый  дожд„м
"Да„шь!" летел чистенький и новенький, как из магазина.  Команда  тащила  на
корму доски, брезент, боцман стучал молотком. Через час на палубе красовался
новый плавательный бассейн. По шлангу, который наладил Мишкин, в него  текла
чистая океанская вода.
   С трюма уже прыгали, ныряли. А Солнышкин и  Перчиков  пристраивали  рядом
свой  пальмовый  островок,  возле  которого  можно  было  позагорать.  Рядом
вертелся Верный и тихо повизгивал. Солнышкин забивал деревяшку  в  пробоину,
которую островок получил при стычке.
   - Негодяи,- сказал Солнышкин.- Чуть не утопили!
   - Утопили бы - это ещ„ ничего,- сказал Перчиков.
   - Что значит "ничего"? - спросил Солнышкин.
   - Лучше утопить, чем позволить им организовать базу. Весь океан портят!
   С этим Солнышкин был согласен. Он вбил чоп и сел на трюм.
   - А что такое океан? - торжественно спросил Перчиков и сам себе  ответил:
- Это второй космос! - Его глаза засияли.- Это тайны глубин. Дельфины, киты,
морские змеи! Это витамины и соли, металлы и электроэнергия. И вс„ это можно
добывать уже сегодня!
   Океан  тихо  гудел,  волны  его  величественно   перекатывались,   словно
показывали свои богатства.
   - Хе-хе, пока это сделают - земля  переверн„тся,-  раздался  вдруг  рядом
голос артельщика. Он только что вылез из бассейна и развалился погреться  на
солнышке.
   - Не переверн„тся! - сказал Перчиков.
   - И торговать ею тоже никому не позволим,- заметил Солнышкин.
   - А насч„т использования океана,- подскочил Перчиков,- я уже кое-что даже
придумал. Про электрических скатов слышал?
   - Ещ„ бы! - Солнышкин кивнул головой.
   - Представляешь, одного из них помещаем в бассейне на корме,  другого  на
носу, а провода  от  них  подводим  к  динамо-машине!  Один  скат  выпускает
электрический заряд - мотор заводится, потом действует второй скат.  Один  -
другой, один - другой. Электричество поступает  в  мотор,  машина  работает,
пароход ид„т - в ушах посвистывает!
   - А что,- загорелся Солнышкин,- здорово! - Он сказал это особенно громко.
Возле бассейна стояла в купальнике тоненькая загорелая Марина, и  Солнышкину
хотелось  именно  сейчас   совершить   что-нибудь   необыкновенное.-   Давай
попробуем!
   - Давай! - обрадовался Перчиков. Друзья, несмотря на жару, даже не  стали
купаться и бросились делать крюк для ловли скатов.
   - Только нужно сколотить небольшой бассейн,- спохватился Перчиков.
   - Подумаешь,- сказал Солнышкин.- Великое дело!  Вон  доски,  гвозди,  вон
брезент.
   Скоро вс„ было готово, и они пошли к борту, на полубак, ловить скатов.
   А в  тени  пальмы,  кося  им  вслед  глазом,  остался  лежать  артельщик,
раздумывая, что бы такое вес„ленькое устроить этим радостным мальчикам.

   ОСТОРОЖНО. ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ!
   Часа полтора Солнышкин и Перчиков стояли с  петлей  у  борта.  В  зел„ной
глубине проносились серебряные  рыбы,  проплывали  стебли  морской  травы  и
по-хозяйски поглядывали  акулы:  не  торчит  ли  сверху  нога  какого-нибудь
капитана. Но акулы друзей не интересовали. Им нужны были скаты.  Наконец  из
глубины навстречу им стал планировать небольшой скат, величиной  с  подушку.
Когда пароход поравнялся с ним, Солнышкин д„рнул вер„вочную петлю и крикнул:
   - Тяни!
   - Осторожно,- сказал Перчиков,- триста вольт!
   Вытащив ската за хвост, они  отнесли  и  опустили  его  в  приготовленный
бассейн.
   - Ну что? - спросил Перчиков.- Ещ„? - Удача прибавила ему энергии.
   -  Сейчас,  только  возьму  у  Борщика  хоть  по  куску  хлеба,-   сказал
проголодавшийся Солнышкин.
   - А я напишу плакат,- сказал Перчиков.- "Осторожно, высокое напряжение!"
   И, посадив у бассейна Верного, они разбежались в разные стороны.
   А на палубу выбежал штурман Пионерчиков. Он  только  что  сдал  вахту  и,
сбросив форму,  торопился  к  бассейну,  где  раздавался  вес„лый  галдеж  и
сверкали брызги.
   Вдруг он остановился. Слева от большого бассейна  сиял  изумрудной  водой
маленький.
   - Что это? - спросил Пионерчиков.
   -  Хе-хе,-   раздался   вздох   из-под   пальмы.-   Это,   так   сказать,
индивидуальный.
   - То есть как - индивидуальный? - запальчиво спросил Пионерчиков.
   - А так. Солнышкин и Перчиков себе отгрохали. И ещ„ собаку  вон  положили
сторожить, чтобы никто не купался,- пожаловался артельщик и скосил один глаз
на зарычавшего пса, другой - на Пионерчикова.
   - Ну, мы их не спросим! - Пионерчиков  терпеть  не  мог  индивидуалистов.
Теперь, даже если бы ему не хотелось купаться,  он  вс„  равно  бы  залез  в
бассейн! Им назло!
   - Хе-хе, смотрите, я предупредил,- сказал артельщик.
   П„с заскулил и уп„рся лапами в штурмана.
   - Пош„л! - оттолкнул его Пионерчиков.

   Верный, даже не обидевшись, с  лаем  бросился  на  него  снова,  но  было
поздно. Пионерчиков ласточкой прыгнул в  бассейн.  Вслед  за  этим  раздался
страшный треск, посыпались искры. Юный штурман, вылетев  обратно,  сделал  в
воздухе тройное сальто и плашмя шл„пнулся на палубу.
   - Убило! - выкатив глаза, заорал артельщик.- Пионерчикова убило!
   На крик со всех сторон бежала  команда.  Из  большого  бассейна  вылетали
купальщики.
   - Как убило? Кто убил? - кричали вокруг.
   - Солнышкин и Перчиков электрическим скатом. Опыты  проводили,  -  разв„л
руками Ст„пка.- А я предупреждал, я предупреждал! - И он сокруш„нно  закачал
головой.
   -  Дорогу!  Дорогу!  -  крикнула  Марина.  Толпа  расступилась:  к  месту
происшествия спешил  с  чемоданчиком  в  руке  Челкашкин.  Он  наклонился  к
штурману и сам себе сказал:
   - Шприц!
   Это слово произвело на штурмана удивительное действие. Пионерчиков открыл
глаз, потом другой, сорвался с места и припустил в коридор.  Вокруг  него  с
треском разлетались быстрые искры. А пятки его мелькали ещ„ быстрей.
   Из коридора, с  удивлением  посмотрев  на  штурмана,  бежали  Перчиков  и
Солнышкин. В руках  у  радиста  был  плакат.  Друзья  готовились  продолжать
начатое дело. Но, увидев толпу, остановились.
   - Ага, вот вы! - Челкашкин взял чемоданчик  и  приказал:  -  За  мной,  к
капитану!

   ПОЖАР
   Моряков  ходил  по  каюте  громадными  шагами,  бросая  на  Солнышкина  и
Перчикова сердитые взгляды. Он был так возмущ„н, что пароход покачивался  от
его шагов влево и вправо.
   - Подумать,- взмахнул капитан указательным пальцем,- чуть не убили своего
товарища!
   - А кто его просил туда прыгать? - сказал Перчиков.
   - И пса посадили, чтобы не пускал,- добавил Солнышкин.
   - "Пса"! - рассердился Моряков и вдруг остановился: - Позвольте, а почему
вы в таком виде? Почему не по форме?
   Челкашкин смущ„нно прикрылся чемоданчиком, так  как  из  всего  комплекта
формы на н„м были  плавочки  и  фуражка.  Солнышкин  покраснел,  а  Перчиков
выставил  впер„д  плакатик,  на  котором  красовалось:  "Осторожно,  высокое
напряжение!"
   - Да как вы смеете?! - возмутился Моряков.- Как вы можете шутить в  такую
минуту?
   Перчиков смутился. Он хмуро заявил, что это вовсе не  шутка,  но  капитан
сказал:
   - Хватит экспериментов! Марш на бак! Следить за морем и красить палубу!
   И хотя Солнышкин выкрасил ее только недавно, друзья  решили,  что  сейчас
вступать в спор бесполезно. Тем более что они чувствовали себя виноватыми.
   - А ваш Пионерчиков тоже хорош! - разозлился Перчиков.- Уткн„тся носом  в
свои бумаги и ничего не видит. Он, того  и  гляди,  вылетит  в  море,  а  ты
отвечай! И такая идея из-за него пропадает!  -  Перчиков  хлопнул  дверью  и
вышел.
   Идеи Морякову тоже было жаль, но он даже не подал  виду.  А  Пионерчикова
все не было. Моряков сердито приоткрыл дверь и вдруг услышал крик:
   - Горим! Горим! Шланги! По коридору тянулся дым.

   ЯРЫЙ ВРАГ КУРЕНИЯ
   Нужно сказать, что Пионерчиков был ярым врагом  курения.  И  когда  видел
курильщика, с презрением  уходил  на  другой  борт  или  на  другую  сторону
тротуара. А если у  него  в  каюте  лежала  пачка  папирос,  то  только  для
иностранных гостей. Но во всех фильмах  и  песнях  в  горькую  минуту  герои
тянулись за  папироской.  А  такой  минуты,  такого  горького  момента,  как
сегодня, у Пионерчикова ещ„ не было. В толпе около доктора Челкашкина стояла
буфетчица Марина. Пионерчикову, конечно, не было до не„  никакого  дела,  но
оттого, что она видела, как он шл„пнулся  и  как  побежал,  рассыпая  искры,
Пионерчиков почувствовал себя несчастным мальчишкой. Нет!  Надо  становиться
взрослым, пора браться за ум. И штурман взялся за папиросы.
   Но курить в каюте было как-то неловко. Волны от любопытства прямо  толпой
лезли в иллюминатор. И, потихоньку  оглядываясь,  Пионерчиков  направился  к
туалету. Он закрыл  дверь  и,  отставив  папиросу  в  сторону,  припалил  е„
спичкой... Наконец он взял папиросу в рот и вдохнул дым.  В  глаза  штурману
словно забрались ч„ртики. На него напал такой кашель, что он закрыл  ладонью
рот. Так курить ему не нравилось! Он повернул  папиросу  другой  стороной  и
стал  в  не„  дуть.  Из  мундштука  покатились  голубые  колечки  дыма.  Они
расплывались, как волны. Штурман смотрел на них и в  каждом  голубом  кружке
видел себя мужественным капитаном с трубкой во рту. Голова тихо кружилась...
   А за дверью стоял боцман и с ужасом смотрел, как в коридор  ползут  клубы
дыма. Бурун потянул дверь, но увлеч„нный штурман этого  не  заметил.  Боцман
поднал„г плечом, но это не помогло. Тогда-то он и издал клич: "Горим! Горим!
Шланги!"
   Пионерчиков повернулся. От него во все стороны  посыпались  искры,  и  он
тоже закричал:
   - Горим!!!

   САМЫЙ ГОРЬКИЙ ЧАС ЮНОГО ШТУРМАНА
   В  рубке  замигали  сигналы.  Пожар.  Боцман  тащил  брандспойт.  Моряков
командовал:
   - Ломать дверь! Там кто-то  горит!  И  тогда  из  двери,  весь  в  клубах
табачного дыма, появился Пионерчиков.
   Бурун выпучил глаза.
   Моряков присмотрелся и, отогнав ладонью дым, спросил:
   - Пионерчиков, что это значит? Вы курите? В  трубах  испуганно  зажурчала
вода.
   - В туалете? - снова спросил Моряков.  И  Пионерчиков  почувствовал,  что
самый горький  час  его  наступил.  Бурун,  сворачивая  шланг,  сочувственно
посмотрел на штурмана.
   - Та-ак,- сказал Моряков.- Так-ак... А я-то думал, вы будете  капитаном.-
И Моряков, горько усмехнувшись, пош„л к трапу.
   - Я буду капитаном,- вздохнул Пионерчиков. В горле у него скребло,  будто
туда сунули сапожную щ„тку.
   Но Моряков сурово оглянулся и сказал:
   - Сначала на вашем месте я  бы  пош„л  и  извинился  перед  Перчиковым  и
Солнышкиным.
   - За что?! - воскликнул штурман.
   - За то, что вы  сорвали  им  великолепный  опыт,-  сказал  Моряков.-  За
отсутствие обыкновенной внимательности!
   Он был так взволнован, что полчаса ходил по каюте. Потом достал из  шкафа
ящичек с сигарами,  которые  тоже  держал  для  иностранных  представителей,
подумал и вышвырнул его в иллюминатор.  Ящичек  нырнул,  вынырнул  и  быстро
побежал впер„д за течением.
   В дверь постучали.
   - Войдите! - сказал Моряков.
   И в каюту, насупясь, вош„л Робинзон.
   - Ах, Евгений Дмитриевич,- сказал он,- что-то мне не по себе.
   - Да что вы, Мирон Иваныч,- забеспокоился Моряков.- Где Челкашкин?  Вы  у
него были?
   - Челкашкин тут ни при  ч„м,-  сказал  Робинзон.-  Не  могу  видеть,  как
наказывают невиновных!
   Моряков тоже нахмурился и пот„р ладонью затылок:
   - Эх, Мирон Иваныч, я и сам жалею. Но ведь чего не случается!
   Он хмуро выглянул в иллюминатор, потом улыбнулся и хлопнул в ладони:
   - А знаете, кажется, вс„ складывается неплохо!
   Несмотря на все события, океан сверкал. Солнышкин красил палубу, Перчиков
чинил  транзистор.  А  к  друзьям,   описывая   круги,   робко   приближался
Пионерчиков.

   "ТАК ЭТО ВЫ!" - КРИЧИТ ПИОНЕРЧИКОВ
   Пионерчикову начинать разговор с извинения было  неудобно.  Он  несколько
раз пот„р ухо, потом посмотрел на море, на Солнышкина, на Перчикова и  глухо
спросил:
   - Что это за эксперимент  вы  там  устроили,  из-за  которого  меня  чуть
кондрашка не хватила?
   - Сначала надо спрашивать, а потом лезть,- сказал Солнышкин.
   - А человеку некогда  голову  от  бумажек  поднять,-  сказал  Перчиков  и
ввинтил в при„мник шурупчик.- А то кто же  красивые  слова  и  законы  будет
придумывать?!
   Это замечание задело Пионерчикова.
   - Если бы вас волновали пионерские дела, вы  бы  об  этом  тоже  думали,-
сказал он.
   - Вы думаете, только вы были пионером? - усмехнулся Солнышкин.
   - Во всяком случае, я был председателем совета отряда,- вспыхнул  задетый
за живое Пионерчиков.
   - Ну зачем же так скромничать? - заметил Перчиков.
   - Скромничать?
   - Конечно, вы умаляете свою  роль.  Вы  ведь  были  председателем  совета
дружины,- подмигнул радист.
   - А вам откуда известно? - спросил Пионерчиков.  Это  было  действительно
так, но хвастать было не в его привычках.
   - А вы меня как-то вызывали на совет,- сказал Перчиков и ввинтил ещ„ один
шурупчик.
   - Не может быть! Я вас раньше и не видел.
   - Видели! - сказал Перчиков.- Просто не замечали. Некогда было. А  я  вас
ещ„ клюшкой по носу на хоккее съездил, на "Золотой шайбе".
   - Так это вы! - воскликнул Пионерчиков и бросился к Перчикову: - А что же
вы не признавались?
   -  А  вы  бы  обиделись,-  сказал  Перчиков  и,  замигав,  посмотрел   на
Пионерчикова.
   Но какие могли быть обиды! Посреди океана встретились  два  земляка,  два
товарища. Попробуйте сами встретить среди океана однокашника, да еще такого,
который съездил тебя когда-то по носу  клюшкой,  и  вы  пойм„те,  какое  это
счастье! От радости  Пионерчиков  сел  на  выкрашенную  Солнышкиным  палубу.
Солнышкин  отбросил  кисть,  Перчиков  отставил   при„мник.   Все   недавние
недоразумения были забыты. И Пионерчиков сказал:
   - А бумажки - это и вправду ерунда! Но ведь охота придумать такие  слова,
чтобы всем захотелось сделать что-то хорошее,  а  может  быть,  и  совершить
подвиг.
   Солнышкин давно без всяких слов мечтал  совершить  настоящий  подвиг,  но
сказал:
   - А ты бы написал стихи.
   Пионерчиков пожал плечами. Поэтом становиться он не собирался. Во-первых,
на земле и так много поэтов, а во-вторых,  он  вовсе  не  хотел,  чтобы  его
ругали школьники, которым зададут  учить  лишнее  стихотворение  из  "Родной
речи". Напечатают, а потом отдувайся на каждой улице!
   А в общем, им всем было очень хорошо. Небо синело  без  единого  облачка.
Сол„ный ветер овевал лица друзей. Они мечтали о подвиге.
   И в это  время  далеко-далеко,  у  горизонта,  двадцатью  градусами  ниже
экватора, появилось маленькое пятнышко.
   - Остров! - крикнул Солнышкин.
   - Нет,- сказал Перчиков,- это облако.
   - Человек за бортом! За бортом  человек!  -  закричал  Пионерчиков  и,  с
трудом оторвавшись от крашеной палубы, бросился в рубку.

   МИСТЕР ПОНЧ, ЧТО ЗА ВСТРЕЧА!
   Это  было  невероятно.  Среди  пустынных  волн  Индийского  океана   ясно
обозначилась фигурка, размахивающая руками.
   Перчиков в отчаянии схватился  за  голову:  где-то  неподал„ку  случилось
кораблекрушение, и он не принял сигнал SOS! А Солнышкин метался  по  палубе.
Настоящий аврал, настоящее кораблекрушение!
   Вс„  короче  становилось  расстояние  до  потерпевшего,  и   Перчиков   с
недоумением поворачивался к Солнышкину, а Солнышкин к Перчикову.
   Навстречу им бежал  по  волнам  маленький  аккуратный  плотик  под  белым
треугольным парусом. Впереди паруса, в креслице, сидел коричневый  старичок,
и, положив ногу на ногу, приветливо  помахивал  шляпой.  В  правой  руке  он
держал бамбуковую удочку, на которой висел большой кусок солонины.
   На висках старичка сверкала морская соль, на  ногах  блестели  надраенные
ботинки. И -  поразительно!  -  его  плотик  бежал  против  ветра  и  против
течения...
   Но это было ещ„ не самое удивительное.
   Необычный мореход поравнялся с судном. Друзья ответили на его приветствие
и ахнули, а Солнышкин даже выронил за борт кисть: плотик  тащила  в  упряжке
огромная акула. Кусок солонины манил хищницу, и подгонять е„ не было никакой
надобности. Стоило отвести в сторону приманку,  и  рыба  меняла  направление
вслед за ароматным куском.
   Трижды описав возле судна круг, плот подпрыгнул и остановился.
   На борту "Да„шь!" уже толпилась  вся  команда.  И  теперь  посмотреть  на
странного мореплавателя торопился капитан Моряков. Но  едва  он  подлетел  к
борту, как протянул впер„д руки и воскликнул:
   - Мистер Понч, что за встреча!
   - Мистер Моряков! - Привстал от удивления старик и  так  д„рнул  удочкой,
что едва не улетел следом: акула прыгнула за мясом.
   - Поднимайтесь же к нам! -  торжественно  пригласил  Моряков  и  протянул
Пончу руку.
   - Не могу,- сказал мистер Понч, показывая на упряжку.
   Без него акула утащила бы плот или  сбежала  сама,  а  рисковать  плотом,
таким "рысачком", ему, конечно, не хотелось.
   - Вез„т же нам на встречи! - сказал Моряков.
   - Да,- усмехнулся Понч,- помните, как мы  с  вами  встретились  за  мысом
Доброй Надежды? Это, кажется, было лет двадцать назад.
   - И при каких обстоятельствах! - заметил Моряков.- Вы плыли, кажется,  на
последнем бревне плота.

   - О да! - сказал старичок и улыбнулся: - Мистер Борщик угостил меня тогда
прекрасным салатом!
   Польщ„нный Борщик гордо посмотрел на всех и тут же выбрался из толпы.
   - Я помню,- сказал  Моряков,-  вы  предприняли  тогда  плавание  с  очень
интересной целью.
   - О, я просто доказывал, что в пятьдесят лет можно совершить кругосветное
плавание в одиночку,- вспомнил мистер Понч.
   - Ого! - сказал Солнышкин и, навострив уши, придвинулся к самому борту.
   - А помните, как мы встретились  с  вами  десять  лет  назад?  -  спросил
Моряков.- У берегов Южной Америки?
   - Конечно! - воскликнул мореплаватель.-  У  мыса  Горн!  Ещ„  бы!  Мистер
Борщик угощал меня тогда щами! - И он так сладко  вздохнул,  будто  не  было
ничего на свете вкуснее, чем щи, приготовленные Борщиком десять лет назад.
   - Кажется, вы тогда тоже доказывали что-то очень интересное? -  припомнил
Моряков.
   - О да! - сказал Понч и быстро приподнял  удилище,  потому  что  из  воды
слишком высоко высунулась акулья морда.- О  да!  -  повторил  он.-  Тогда  я
доказывал, что можно совершить одиночное кругосветное плавание в  шестьдесят
лет.- И он отодвинул ногу: акула уже начинала пожевывать башмак.
   - Вот это да! - застонал Солнышкин.- Вот это жизнь!
   Он усел