ся на борт и свесил вниз  ноги.  Солнышкин  решительно  был  готов
перебраться юнгой к старому мореплавателю! Но Перчиков ревниво посмотрел  на
него и втянул на палубу. Радист сделал это очень вовремя, потому что лошадка
мистера Понча начала резво менять направление.
   - Теперь вс„ понятно!  -  Моряков  пов„л  могучими  плечами.-  Сейчас  вы
доказываете, что все океаны можно пересечь и в семьдесят?
   - Вы угадали, мистер Моряков! - поклонился Понч.
   - А куда же вы сейчас держите путь?
   - К острову Тариора.
   - О! - воскликнул Моряков.- Так мы ид„м туда же. Давайте мы  вас  немного
подбросим, вы отдохн„те.
   - Что вы!  -  закачал  старик  головой  так,  что  с  висков  на  ботинки
посыпалась тонкая морская соль. Он аккуратно сдул  е„.-  Это  уже  не  будет
считаться одиночным плаванием!
   - Но ведь это совсем немного,- попробовал убедить его Моряков.
   - Честность - до дюйма,- строго сказал Понч и посмотрел  в  глубину,  как
там вед„т себя его живая машина...
   Вода  тихо  плескала  между  бр„внышками  плотика,  ножки  кресла   мягко
погружались в не„ и тут же всплывали.

   "КОМАНДА, СМИРНО!" - ГОВОРИТ МОРЯКОВ
   В это время произошло нечто неожиданное.
   Дело в том, что не один Солнышкин был бы рад пуститься в дальний  путь  с
Пончем.
   На борту парохода "Да„шь!" был ещ„ один человек, который мечтал о чудесах
и необыкновенных странствиях.
   Из-за спины Морякова показалась седая голова  и  раздался  голос  старого
Робинзона:
   - Мистер Понч, так, может быть, вы возьм„те с  собой  до  острова  одного
пожилого джентльмена, который всю жизнь думал о таком плавании? - И Робинзон
с улыбкой приподнял фуражку.- Мне кажется, ваше  плавание  только  выиграет,
если на плоту некоторое расстояние пройдут два семидесятилетних моряка.
   Понч с интересом посмотрел на Робинзона и, не колеблясь, сказал:
   - С удовольствием! Но вс„ зависит от капитана.
   Старый Робинзон повернулся к Морякову. Тот бросил взгляд на акулу,  потом
на Понча и махнул рукой:
   - С мистером Пончем куда угодно! Но Робинзон уже сбегал вниз по  трапу  с
криком: "До встречи  на  острове!"  Из  кармана  его  кителя  торчал  окуляр
подзорной трубы.
   В  это  время,  расталкивая  команду,  к  борту  протиснулись  Борщик   и
Пионерчиков с тарелками в руках.
   - Отведайте! - крикнул раскрасневшийся кок.
   - Я очень тороплюсь,- извинился Понч.
   - Ну хотя бы компот! - взмолился Борщик.
   - Ну,  компот,  пожалуй,-  сказал  мистер  Понч.  Качая  от  удовольствия
головой, он выпил компот и положил в  кружку  косточки  от  ягод,  чтобы  не
засорять океан: Понч гордился своей аккуратностью.
   Потом он поклонился экипажу  "Да„шь!",  благодаря  за  гостеприимство,  и
протянул акуле бамбуковую палку  с  солониной.  Плотик  тотчас  же  рванулся
впер„д.
   - Стойте, мистер Понч!  -  крикнул  капитан  вслед.-  Может  быть,  вы  в
ч„м-нибудь нуждаетесь?
   - Ровным сч„том ни в ч„м,- махнул Понч шляпой.- Сегодня океан подарил мне
даже коробку великолепных сигар.
   Старик показал на коробку, которую  часа  два  назад  вышвырнул  в  океан
Моряков.
   Старый моряк ещ„ раз махнул рукой, пов„л шестом, и  плотик,  как  вес„лый
кузнечик, поскакал к горизонту.
   - Команда, смирно! - крикнул вдруг Моряков и подтянулся, выпятив  грудь.-
Перед такими стариками нужно стоять по стойке "смирно".
   И Солнышкин тоже вытянул руки по швам.
   - Слушайте, слушайте, мистер Понч! - спохватился вдруг капитан.- Но когда
же мы встретимся?
   Старый мореплаватель придержал колесницу  и,  сделав  в  воздухе  сальто,
прокричал:
   - Лет через десять, в океане! Я надеюсь доказать, что это можно сделать и
в восемьдесят.- И, перевернувшись ещ„ раз, он погнал к синему горизонту свою
зубастую кобылку.
   Уже наступил вечер, а визит Понча никому не давал покоя. Петькин бурчал:
   - Задаром я бы ввек не поехал!
   - Дурак! - посмотрел на него Федькин. Солнышкин метался  по  палубе.  Ему
снова не повезло: Перчиков катался на ките. Робинзон едет на акуле, а  он  -
на обычном пароходе. Солнышкину хотелось чего-то необыкновенного!

   ЧТО-ТО НУЖНО ДОКАЗАТЬ
   - Вот это да! - вс„ ещ„ вздыхал Солнышкин.
   - Вот это дед! - сказал Пионерчиков.- Такого  можно  занести  и  в  Книгу
поч„та. Только вот то, что он третий раз  доказывает  одно  и  то  же,  это,
по-моему, ерунда!
   - Ерунда?! - возмутился Солнышкин.- Да я бы проплыл десять раз. Зато  все
моря, все океаны! А, Перчиков? И один, кругом акулы, кальмары, штормы, а  он
один и ничего не боится!
   - Десять раз я, может, и не поплыл бы,- подумал вслух Перчиков,- но  один
раз в жизни что-то доказать нужно. Каждый  человек  что-то  должен  в  жизни
доказать.
   Из-за океана поднялась такая  громадная  луна,  что  Перчикову  казалось:
через десять минут пароход, как ракета, ткн„тся в не„ носом  и  можно  будет
вступить на лунный берег. "Но  до  лунного  берега,-  думал  он,-  надо  ещ„
добраться! Это нужно ещ„ доказать!"
   Перед Пионерчиковым  в  воздухе  носились  тысячи  прекрасных  слов.  Они
проплывали рядом. Казалось, только дотянись - и они в руке. В руке! Но и это
ещ„ требовало доказательства!
   Солнышкин не знал, что он будет  доказывать,  но  ему  хотелось  доказать
что-то очень хорошее. Большое и светлое,  как  луна,  которая  скользила  за
л„гкими облаками.
   -  А  доказывать  нужно  каждый  день,  каждый  час,-  решительно  сказал
Перчиков.- Вот хотя бы энергия моря! - Он ткнул пальцем за  борт,  посмотрел
вниз и вдруг с воплем повис на борту.
   Солнышкин и Пионерчиков подбежали к  нему:  уж  не  кальмар  ли  вцепился
радисту в носик? Но они и  сами  вскрикнули  от  восторга:  вокруг  парохода
горели миллионы  зел„ных  и  голубых  светлячков.  Одни  поднимались  вверх,
сверкали, а потом, как на парашюте, ныряли  в  глубину,  и  там  становилось
светло и уютно. Другие колебались на поверхности,  будто  вместе  с  волнами
вежливо кланялись большому знаменитому пароходу. Южные  моря  приветствовали
"Да„шь!" дружеским салютом.
   - Банки! Сачок и банки! - крикнул Перчиков.- И вы  сейчас  увидите  такое
зрелище...- Он даже присвистнул от удовольствия.
   Через десять минут  Солнышкин  и  Пионерчиков  тащили  банки,  а  с  ними
Борщика, который никак не хотел расставаться с такой замечательной посудой!

   - Чудак,- сказал Перчиков,- смотри! - Он  зачерпнул  банкой  воды,  и  на
палубе, как маленькая ракета, загорелся ясный  фонарик.-  Смотри,  вот  тебе
твои банки! - говорил Перчиков и ставил на палубу фонарик за фонариком. И  в
каждом из них, будто улыбаясь, покачивался большой и добрый огон„к.
   - Секунду,- сказал Перчиков.- Одну секунду!
   И все почувствовали, что он затевает что-то необычное. Радист бросился  в
рубку и протянул руку к рубильнику.
   - Что вы делаете? - спросил у радиста озадаченный Моряков.
   - А вот что! - крикнул Перчиков и выключил на палубе свет.
   И в тот же миг вся  палуба  осветилась  волшебными  огоньками,  будто  на
палубе ш„л какой-то очень вес„лый карнавал. Команда  расхватывала  банки,  а
Перчиков улыбался: это только начало!
   - Что же это? - спросил Солнышкин, когда радист спустился вниз.
   - Это такие светлячки,- торжественно сказал Перчиков,- за которых  жители
ближайших островов отдают самые большие  драгоценности.  Ведь  даже  в  этих
морях они встречаются очень редко. Мы осветим ими весь пароход!
   -  При  таких  светлячках  можно  делать  любую  операцию!  -  восхитился
Челкашкин.
   - И ни одна мышь не заскреб„тся, если их поставить на камбузе!  -  сказал
Борщик.
   "И можно писать стихи",- подумал Пионерчиков.
   - При их свете очень хорошо петь морские песни,-  усмехнулся  Федькин  и,
тронув струны гитары, зав„л песню про то, как на дал„ком острове Таити жил с
попугаем бедный негр Тити-мити.
   Словно большой светлячок, "Да„шь!" уютно покачивался под эту песню.
   А на трюме, под тентом, лежал бывший  артельщик  Ст„пка.  Он  смотрел  на
зел„ные огоньки и бормотал:
   - Милые светлячки, добрые светлячки! Это очень хорошо, что за вас  платят
самыми большими драгоценностями!
   Солнышкин любовался яркими огоньками из рубки. Он  заступил  на  вахту  и
стоял у штурвала.

   ТЕПЕРЬ СВЕТИТЕ СКОЛЬКО УГОДНО!
   Ещ„ вся палуба нежилась в  крепком,  предутреннем  сне,  когда  артельщик
открыл глаза и приподнял голову. За бортом вода  наш„птывала  колыбельную  и
покачивала юный экипаж.
   Ст„пка прот„р глаза и осторожно стал пробираться между спящими. У камбуза
он прихватил громадную банку, на цыпочках подош„л к борту и с досады плюнул.
Хоть бы один порядочный светляк! Он трусцой подбежал к другому борту  -  там
тоже было темно.
   - Драгоценности! Вот тебе драгоценности! - От злости он чуть  не  швырнул
банку за борт. Но вдруг что-то смекнул.
   Рядом с Федькиным тихо, словно боясь его разбудить, мерцали два маленьких
огонька. Артельщик подполз к банке, но  огоньки  зорко  вспыхнули.  "Тихо",-
погрозил им пальцем Ст„пка и, взмокнув от страха, запустил в банку пятерню.
   В руке что-то затрепыхалось. "Есть!" - весело ухмыльнулся артельщик.  Но,
раскрыв ладонь, он ничего не увидел. В потном кулаке светлячки не горели!
   Тогда артельщик опустил их  в  банку,  и  светлячки  замерцали.  "Ничего,
загоритесь!" - пригрозил он и  потрусил  по  каюте.  Отовсюду  лился  мягкий
зеленоватый свет.
   - Хорош,- сказал Ст„пка и потихоньку стал вылавливать светлячков  в  свою
банку.
   В каютах становилось темно. Но зато в его руках  банка  так  засветилась,
будто в ней кипело зел„ное солнышко, и артельщик испуганно завертел головой.
"Хе-хе, хватит, хватит света,- подумал он и, забежав к себе в каюту,  бросил
на банку старый фартук.- Теперь светите сколько угодно, пожалуйста!" Он  ещ„
себя покажет! Закрыв дверь на  ключ,  Ст„пка  отправился  в  рулевую  драить
палубу.

   ЭТО НЕ ПОЖАР, СОЛНЫШКИН!
   Едва ступив на порог, артельщик услышал крик птиц, посвистывание ветра  и
голос Морякова:
   - Право руля, Солнышкин! Вы слышите эти крики?
   - Слышу,- ответил Солнышкин.
   - Это близко земля, это скоро рассвет,- сказал Моряков.
   Солнышкин повернул судно, и впереди по носу загорелась тонкая  и  быстрая
полоска зари.
   Но острова пока не было видно.
   - Подтянитесь,- сказал Моряков,- скоро он появится, и мы  увидим  фуражку
Мирона Иваныча!
   Солнышкин поднялся  на  цыпочки,  слегка  налегая  на  штурвал.  И  судно
потихоньку начало просыпаться. Кое-кто слетел с трюма и стал потирать  бока.
Но Моряков этого не замечал. Начиналось чудесное утро. Рокот океана  бодрил,
и, несмотря на бессонную ночь, капитан был возбужд„н.
   - Слышите гул, Солнышкин?  Это  разбивается  прибой  о  коралловые  рифы!
Сегодня у нас будут такие кораллы, такие  кокосы,  такие  раковины,  которые
украсят лучший дворец! Нужен  только  хороший  нож,  нужны  рукавицы,  и  вы
увидите, что такое подводный мир!
   Ветер раздувал за  спиной  Солнышкина  невидимые  крылья.  Солнце  слегка
подмигивало ему. И не только ему, потому что разбуженные л„гкой качкой среди
полного штиля в рубке уже стояли Перчиков  и  Пионерчиков.  А  на  пороге  с
ведром и шваброй на редкость бодро и весело трудился Ст„пка.
   - Возьмите своих товарищей,- сказал Моряков,- ден„к поныряете -  и  музей
Робинзона будет полон!
   Перед  Солнышкиным,  Перчиковым  и  Пионерчиковым  распахивались  глубины
океанской лагуны.
   - Хе-хе,- приблизился к Морякову Ст„пка.- А нельзя ли и мне  понырять?  Я
буду хорошо работать,- заверил он,- очень хорошо.
   Перчиков скорчил гримасу, но Пионерчиков сказал:
   - Раз человек хочет поработать, почему бы не взять?
   - Конечно,- сказал Моряков.- Конечно. Но учтите: осторожность.  Иногда  в
лагуну заходят акулы...
   Но какое это имело сейчас  значение!  Друзья  готовы  были  кричать,  как
птицы. И Солнышкин закричал:
   - Смотрите, смотрите, там впереди пожар!
   - Это не пожар, Солнышкин,- улыбнулся Моряков, всматриваясь, не видно  ли
впереди Робинзона.- Это на острове пылают алые тропические цветы.
   - Но впереди клубится дым! - крикнул Солнышкин.
   - Это не дым,- сказал взволнованно Моряков.- Это поводят кронами  могучие
фрамбойаны!
   - Но ведь над ними взлетают искры!
   - Это не искры, Солнышкин,- сказал Моряков,- это просыпаются  тропические
птицы. Вы же слышите, как они кричат?
   Да, это кричали незнакомые птицы, а вдали зеленел лес, к воде  опускались
лианы, и ярко пылали цветы. Их озаряло солнце. Оно горело уже вовсю.
   Солнышкин правил прямо на остров.
   Но чем ближе становился берег, тем тревожнее всматривался в него Моряков.
Над пароходом летали сотни чаек. Но ни мистера Понча, ни Робинзона на берегу
не было.
   Едва смолк гул машины, а старый Бурун с грохотом опустил  якорь,  Моряков
приказал:
   - Бот на воду!

   НОВОЕ УДИВИТЕЛЬНОЕ СОБЫТИЕ
   Через несколько минут маленькая экспедиция уже сидела в  боте.  Солнышкин
держал брезентовые рукавицы, Пионерчиков укладывал под скамью ножи.
   Марина, выглянув в иллюминатор, кричала:
   -  Пионерчиков,  привезите  и  мне  кораллы!  Только  артельщик  вс„  ещ„
спускался по трапу, прижимая к боку об„рнутую тряпкой банку.
   - Тащит всякое барахло,- возмутился Солнышкин.
   - Это не барахло,- хитровато, но удивительно вежливо сообщил  артельщик.-
Это, хе-хе, лекарство, которое выписал мне Челкашкин.
   - Ладно, садись,- нетерпеливо сказал Перчиков, и волны сами  понесли  бот
навстречу стелющимся по ветру пальмам.
   Солнышкин, привстав, смотрел туда, где в белоснежном воротничке  морского
прибоя поднимался остров. Он думал, почему Марина попросила привезти кораллы
Пионерчикова, а не его. Но это не мешало ему смотреть впер„д. В  глубине,  в
синей прозрачной бездне, мелькали рыбы, а  впереди,  среди  рифов,  гудел  и
взрывался белый поток. Маленький бот быстро приближался к нему, и  Солнышкин
невольно старался поставить ногу потв„рже.
   - Держись! - вдруг крикнул Моряков.
   Могучая  волна  подхватила  бот  на  самый  гребень  и  швырнула  впер„д.
Солнышкин  почувствовал,  как  правая  нога  оторвалась  от   днища,   левая
завертелась в воздухе, как на педали, и он полетел в пучину.
   Когда он вынырнул, на него пахнуло таким ароматом,  будто  Борщик  открыл
свои кастрюли с компотом. Бот бежал впереди Солнышкина по синей-синей  воде,
вокруг лежала настоящая лагуна. Со всех  сторон  светился  белый  коралловый
песок. Среди упругих зел„ных листьев желтели бананы и  пылали  цветы.  А  на
берегу, размахивая руками, плясали  десятки  курчавых  людей  в  юбочках  из
пальмовых листьев. Они кого-то ожидали.
   Солнышкин хотел взобраться на бот, но вдруг почувствовал,  как  под  ноги
ему поднырнуло какое-то животное. Он издал испуганный вопль  и  увидел,  что
летит к берегу на настоящей дельфиньей спине.
   На  боте  раздался  смех,  и  по  лагуне  прон„сся  л„гкий  ветерок.  Это
облегч„нно вздохнул Моряков. Он сразу понял, чьи это проделки. Конечно,  все
это устроил Робинзон: старик любит чудеса! Капитан расправил плечи и  весело
протрубил приветствие:
   - Иа ора на!
   Он подождал ответа и застыл в изумлении. И не  только  он.  У  притихшего
Перчикова носик стал ещ„ острее.
   На берегу хором ответили:
   - Иа ора на, Перчиков!
   И бросились надевать венки на Солнышкина, которого дельфин  уже  вынес  к
берегу.
   - Вы что, бывали в этих местах? - удивл„нно спросил Моряков. Сам он здесь
был только юнгой.
   - Нет,- ответил Перчиков.
   - Так что же это значит? - спросил Пионерчиков.
   - Не знаю,- разв„л руками радист и  вздрогнул:  прямо  на  него  из  воды
лукаво смотрела дельфинья голова с  удивительно  знакомым  розовым  носом  и
нежно произносила: "Пер-чиков!"
   А на берегу Солнышкин снимал с себя гирлянды и тоже показывал  туда,  где
сидел Перчиков. Едва бот ткнулся носом в песок и радист вышел на  берег,  на
него полетели десятки  венков.  Толпа,  смеясь,  прыгала  вокруг  с  вес„лой
песней:
   "К нам приехал Перчиков!" А вода закипала от дельфиньих спин.
   Наконец все притихли.
   К Перчикову подош„л старый вождь племени.  Он  был  высок,  необыкновенно
толст и важен, но, прижав руки к сердцу, низко поклонился.
   - Да что же все это значит?! - воскликнул Моряков.
   Тогда из толпы вышел маленький лысый  проповедник  в  белой  сутане  и  с
крестиком на груди. Он поклонился и сказал:
   - Это вс„ сказка...
   - Что? - спросил Моряков, уже совершенно ничего не понимая.

   - Я всю жизнь,- поднял глаза к небу  старичок,-  всю  жизнь  старался  им
доказать, что есть бог...
   Пионерчиков кашлянул, но из вежливости промолчал.
   - Я доказывал  им  это  самыми  красивыми  словами,  но  тариорцы  только
смеялись и плясали,- прослезился  старичок.-  Они  верили  своим  дельфинам,
каждому их слову! А теперь поверили в Перчикова!
   - Кому поверили? - удивился капитан. Под его ногами мягко хрустнул песок.
   -  Дельфинам!  -  всплеснул  руками  старичок.-  Они  давно   говорят   с
дельфинами. А теперь дельфины принесли сказку, будто какой-то Перчиков  спас
их товарища. Вон того.- Проповедник показал  на  красноносого  дельфина.-  И
островитяне поверили в Перчикова. Теперь нет бога, а есть Перчиков!
   - Но это не сказка,- подскочил Перчиков. Его голова едва  выглядывала  из
цветов.
   - Это не сказка! - крикнул Солнышкин.  И  выложил  всю  историю,  которая
произошла с Перчиковым в дал„ких морях, совсем у другого острова.
   - Да, это не сказка! - вздохнул артельщик. Уж он-то знал, в ч„м тут дело.
   Моряков даже вспотел от волнения. Он не мог этому поверить,  но  рядом  с
ним из воды выскакивали дельфины, которые  на  десятки  ладов  посвистывали,
покрикивали, потрескивали: "Перчиков, Перчиков!"
   Капитан махом разбил валявшийся на берегу кокосовый орех  и  от  волнения
осушил его до капельки.
   - Да ведь это же ценнейшие научные данные! - потряс он  перед  Перчиковым
рукой.- Что же вы молчали?
   Но тут другая мысль остановила его: "А где Робинзон?  Не  терпят  ли  они
бедствие с Пончем? Ведь можно попросить дельфинов разыскать их!"
   Вождь островитян только улыбнулся. Он повернулся к морю,  что-то  пропел,
хлопнул в ладоши, и десятки живых быстроходных  ракет  ринулись  впер„д,  за
рифы, на поиски старого Робинзона.
   А Перчикова и его друзей островитяне  подхватили  под  руки  и  повели  к
зарослям цветов, на поляну. Молодые островитянки  несли  туда  на  банановых
листьях жареных поросят, громадных  красных  омаров.  На  острове  начинался
вес„лый пир.
   И только артельщик повернул в сторону.
   - Ид„м,- позвал его Пионерчиков. Но Ст„пка схватился за живот  и  показал
на банку с лекарством.

   ДРАГОЦЕННОСТИ СТ‚ПКИ-АРТЕЛЬЩИКА
   Конечно, каждому читателю понятно, что ушлый артельщик удалился совсем не
для того, чтобы лечить живот. И  конечно,  не  для  этого  он  выудил  ночью
светляков из чужих банок.
   Пока на лужайке звенели протяжные песни, трубили раковины,  он  торопился
набить карманы драгоценностями Тариоры. Нужно было только найти, у  кого  бы
их выудить. Ст„пка прогулялся между бамбуковыми хижинами, но не встретил  ни
одного человека.
   Все были на празднике. Только ветер  колыхал  громадные  листья  бананов.
Правда, в одной  из  хижин  кто-то  заворочался,  и  артельщик  дипломатично
сказал: "Хе-хе". Но оттуда высунулось свиное  рыло  и  дружелюбно  ответило:
"Хрю-хрю".
   Артельщик откатился в сторону и прислушался. Музыка и пляски были в самом
разгаре.
   Вдруг над артельщиком что-то  пронеслось,  и  неподал„ку  раздался  удар,
следом  другой!  Ст„пка   отлетел   на   верный   десяток   метров,   словно
катапультировался. И вовремя!
   На верхушке кокосовой пальмы родственник вождя рубил орехи для праздника.
   - Эй! - крикнул Ст„пка  и  махнул  рукой.  Островитянин  швырнул  в  него
орехом: ему было совсем не жаль для гостя!
   Ст„пка пригнулся и ещ„ раз махнул рукой.
   Громадный орех, как ядро, просвистел у самого уха.
   - Хватит! - зло заорал Ст„пка.
   Но вдруг, опомнившись, он улыбнулся  и,  поманив  островитянина