про себя хладнокровие, звучавшее в ее голосе.
     - Именно так. У каждого из нас есть нечто такое, что заинтересует другого. - Он позволил себе улыбнуться. - Например, мне бы хотелось знать, где находится Доминик Гольдони.
     На лице Маргариты отразилось облегчение, она усмехнулась.
     - Тогда вы пришли не по адресу. Обратитесь в ФБР. Я не представляю, где может быть сейчас мой брат. - Она негодующе фыркнула. - А теперь убирайтесь вон, ничтожество.
     - А разве вам не интересно, что могу сказать я? - не обратив внимания на ее слова, задал свой вопрос До Дук.
     - Интересно было бы... - улыбнулась она.
     Он перешагнул через борт ванны, и вода выплеснулась через край на пол. Прижав одну руку к ее лицу, а другую к груди, он погрузил ее резким движением в воду. Через некоторое время он, схватив ее за густые волосы, дал ей глотнуть воздуха. Маргарита кашляла и фыркала. Глаза слезились, груди тяжело вздымались. До Дук убедился, что она наконец поняла серьезность ситуации.
     - А сейчас? - спросил он. - Нам все-таки есть о чем поговорить, вы согласны?
     - Ублюдок, - простонала она. - Как ты смеешь... Но ты же еще ничего не видела, детка, довольно усмехаясь, подумал он про себя.
     - Мне нечего тебе сказать, - Маргарита убрала волосы с лица.
     Она села на край ванны, не обращая ни малейшего внимания на свою наготу.
     - Моя жизнь для меня ничего не значит. Я никогда не предам своего брата. Даже если бы я знала, куда они его дели.
     До Дук снял с крючка вешалки купальное полотенце неимоверных размеров и бросил ей.
     - Завернитесь, - сказал он, выбираясь из ванны. - Не желаете ли взглянуть?
     Он за руку вытащил ее из ванной комнаты. Она успела накинуть на себя купальное полотенце - оно скрывало ее от грудей до колен.
     - Какой же ты идиот! Что бы ты со мной ни делал, я не отвечу. Я не знаю ровным счетом ничего. Об этом позаботились фэбээровцы.
     Он протащил ее через спальню мимо отделанного мрамором камина. На каминной полке невозмутимо тикали часы.
     Когда они очутились в прихожей, Маргарита почувствовала, как горло ее перехватила судорога. Она поняла, куда он ее тащит.
     - Нет, нет, ради Бога, нет!
     Он разжал пальцы, и она ринулась от него в другую спальню. Следуя за ней по пятам, До Дук едва успел подхватить сваливавшееся с Маргариты длинное полотенце. Его конец он намотал себе на левую руку, появившись на пороге спальни. По-видимому, это была детская - на кровати тут и там валялись разбросанные мягкие игрушки.
     - Франсина!
     До Дук спокойно смотрел на представшую перед его глазами сцену: обнаженная мать, в отчаянии закрывающая лицо руками, и тем не менее не в силах оторвать взгляд от своей пятнадцатилетней дочери, подвешенной за лодыжки к люстре.
     - О Боже, Франсина!
     Налитое кровью миловидное личико девочки абсолютно ничего не выражало. Глаза полузакрыты, рот полуоткрыт.
     - Она еще не мертва, - произнес До Дук. - Но она непременно умрет, если ты не сделаешь так, как я скажу.
     - Ладно, ладно, только опусти ее вниз!
     - Только после того, как ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу. И мы снова перейдем на "вы". Я не желаю ей зла. Но имейте в виду, что ее жизнь в ваших руках. - Он пересек комнату, бросив ей конец полотенца, который держал в руке. - Ну, теперь-то мы понимаем друг друга?
     Маргарита бросила на него взгляд - о как хорошо был знаком ему подобный взгляд! - в нем читалось ее желание вонзить ему меж ребер нож для распечатывания писем. На мгновение ему даже стало любопытно - неужели он у нее под рукой, неужели она действительно готова совершить поступок, идущий вразрез с ее естеством? В данную минуту его интересовал только этот вопрос.
     - Чего вы от меня хотите? - спросила она.
     Они вместе спустились в библиотеку, там он плеснул в бокалы по глотку бренди. Он даже позволил ей одеться, но только под своим присмотром. Она накинула на себя черную комбинацию, кремового цвета блузку, ноги сунула в расшитые золотой нитью шлепанцы. Он оценил то достоинство и скорость, с которыми она оделась.
     И все-таки она сначала отказалась отвечать на его вопросы.
     - Выпейте, - обратился До Дук к ней. - Это вас успокоит.
     Она приняла от него фужер, сделала медленный глоток. Усаживаясь на диван рядом с ней, До Дук пригубил свой бокал.
     - Значит, договорились? Это все, что я от вас требую. Когда ваш брат позвонит, вы уведомите меня о его местонахождении.
     Она поставила свой фужер на столик.
     - Вы с ума сошли! Этого никогда не произойдет. Никто из них никогда не станет звонить мне по этому вопросу.
     - И тем не менее, он позвонит.
     Какое-то время Маргарита смотрела на него в упор, перед тем как вытащить из серебряного ящичка сигарету. Она потянулась за ней; блуза на ее груди натянулась. Ага, сказал про себя До Дук, все эти женские провокации были ему хорошо известны. Ну что ж, это только ускоряло развязку...
     - Ублюдок! ФБР опекает моего брата Доминика уже в течение полугода, а то и больше. Ему разрешили взять с собой жену и детей. И с тех пор я о нем ничего не слышала. Точно так же, как его мать. Ему совершенно недвусмысленно дали понять: никаких контактов с родственниками или друзьями, в противном случае ФБР не гарантирует его безопасности.
     В его руке блеснула серебряная зажигалка; чуть поколебавшись, Маргарита все же решилась наклониться к ней, чтобы прикурить. Глубоко затянувшись, она выпустила дым, стараясь, чтобы он заметил ее волнение.
     - Хочу еще заметить, что ни один из свидетелей, пользующихся покровительством ФПЗС, за всю ее историю ни разу не соблюдал всех положенных инструкций. Об этом я знаю от мистера Маршалла, заместителя директора программы. А после всего того, что имело место, я знаю, что Доминик запомнил это. Он вовсе не спешит в могилу, совсем наоборот. Ему есть для чего и для кого жить.
     Она оборвала себя на полуфразе, и До Дуку стало ясно, с каким нетерпением ждет она хоть какой-то его реакции на ее слова. До Дук понял, что она пытается взять реванш. Он решил промолчать.
     Маргарита докурила свою сигарету до конца. Затушила окурок в пепельнице. До Дук ожидал, что она тут же закурит новую, но Маргарита снова удивила его своей силой воли. Сложив руки на коленях, она повернулась к нему.
     - Освободи мою дочь, - мягким голосом сказала она.
     - Мы говорили о твоем брате Доминике, - ответил ей До Дук.
     Он с некоторым волнением наблюдал за тем, как на ее лбу выступали капельки пота. Они сливались вместе и скатывались затем по ее щекам. Его начинало охватывать знакомое возбуждение, подобное тому, когда он видел ауру вокруг совершенно незнакомых ему людей. В ушах слышался странный звон.
     Голова Маргариты клонилась вниз, губы трепетали.
     - О'кей, - сказала она, - предположим, Доминик и вправду позвонит. И что?
     - Назначишь ему встречу тотчас же, и без всяких штучек со стороны ФПЗС.
     - Он не пойдет ни на какую встречу.
     До Дук достал из серебряной коробочки очередную сигарету, прикурил и протянул ей.
     - Пойдет, Маргарита, - возразил он. - Мне известно, раньше он уже звонил сюда несколько раз. Последний раз, помнится, не из-за того ли, что некий информатор сообщил ему о том, что сотворил с тобой Тони за закрытыми дверями?
     Из уст Маргариты вырвался слабый стон. Она инстинктивно подтянула колени - казалось, его слова доставили ей физическую боль. Она была бледна и тяжело дышала полуоткрытым ртом.
     - На этот раз Доминик получит информацию о том, что твой муж избил Франсину.
     Сказано это было таким спокойным тоном, будто он продиктовал ей номер из телефонной книги, и эта его прозаическая манера была наиболее пугающей.
     - Он непременно позвонит, не так ли? И тогда наступит твоя очередь сыграть свою роль. Ты изобразишь неподдельную истерику, и, даже если он не среагирует на нее, ты все равно будешь настаивать на встрече.
     - Какой же ты подонок!
     Она закрыла глаза. Из-за этого гада все полетит к черту, подумала Маргарита.
     Она чувствовала, что теряет контроль над собой, соленые слезы текли по щекам, казалось, мозг превратился в какое-то размягченное желе - ее охватила паника. Пытаясь придать своим мыслям хоть какую-то последовательность, она спросила:
     - Ты хоть знаешь, о чем меня просишь?
     До Дук неожиданно хлопнул в ладони, причем удар пришелся по ее бокалу с бренди, который с громким хрустом разлетелся на мелкие осколки, заставив Маргариту подскочить на месте. Ему понравилось, как эта "шутка" отразилась на выражении ее глаз - в сознании всплыл образ Мадам X, запечатленный на полотне Сарджента.
     Он сказал:
     - Я уже убил охранника, ротвейлера и служанку. Не стоит и секунды сомневаться в том, что я убью твою дочь.
     Она не могла оторвать взгляда от его мерцающих глаз.
     - Как я уже заметил, жизнь Франсины в буквальном смысле находится в твоих руках.
     Маргарита ткнула окурок в пепельницу.
     - Боже праведный, как ты можешь спать по ночам?
     До Дук поднялся:
     - Интересный вопрос, услышанный из уст сестры Доминика Гольдони. Разве ты не пользуешься своей девичьей фамилией - его фамилией - в своем собственном бизнесе? Несомненно, пользуешься. - По лицу До Дука скользнула доверительная улыбка. - Интересно, что чувствует Тони в связи с твоей известностью под именем Маргариты Гольдони? Не от этого ли он приходит в ярость и изливает ее на тебя?
     Она посмотрела на него с каким-то благоговейным ужасом, ощущение некоей внезапной перемены резануло ее, подобно бритве. До Дук обошел диван и остановился у огромного полотна Генри Мартина, на котором был изображен сельский пейзаж: поле, засеянное колосящейся пшеницей. Он наслаждался мастерством композиции и выбором цветовой гаммы.
     - Маргарита, ты достаточно умна, чтобы понять - каждый из вас по-своему выбирает наиболее целесообразные пути решения той или иной проблемы, вряд ли здесь уместны фанатизм или справедливость.
     Рассматривая ландшафт на картине Мартина, изображенный живописцем с волшебной силой, До Дук ждал ответа. Он думал о том, что с удовольствием бросил бы все, даже свою постоянную игру со смертью, позволяющую ему поддерживать себя в форме, ради способности написать хотя бы одну картину, подобную этой. У него не было детей - по крайней мере, о существовании которых он бы знал, - но подобный шедевр лучше всякого ребенка, поскольку, подобно божеству, воображение и мастерство художника дают возможность как бы остановить мгновение. Большей награды для себя в этой жизни он бы не пожелал.
     - Как интересно, такой зверь - и ценитель высокого искусства, - голос Маргариты прозвучал где-то у его локтя.
     Он услышал, как она подошла, вернее сказать, почувствовал это. Интересно, вновь подумал он, хватит ли у нее духу пырнуть его ножом для распечатывания писем? Не поворачивая головы от полотна Мартина, он заметил:
     - Доминик позвонит в течение ближайших двух часов. Ты готова выполнить свою половину нашей сделки?
     - Подожди минуту, - попросила она. - Раньше мне не доводилось заключать сделки с дьяволом.
     - Возможно, - он резко повернулся к ней, - но готов спорить - твой брат делал это столько раз, что, наверное, сбился со счета.
     Ты ничего не знаешь о моем брате, хотелось ей крикнуть ему, однако холодящий душу страх при мысли о том, что он в своей обычной спокойной манере начисто опровергнет ее слова, не дал ей раскрыть рта.
     Их взгляды встретились, и ее глаза отразили какие-то противоречивые чувства, скрывающиеся за внешней враждебностью ее поведения. До Дук сомневался, догадывается ли она о том, насколько его влечет к ней. Он был уверен, что она не имеет понятия о классической тактике, используемой ведущими допрос, к которой он и прибегнул: вначале подавить, затем расположить к себе - шаблонная схема любых взаимоотношений. Но она могла догадаться о другом его приеме. Несколько лет назад он пришел к выводу: женщин трогает не столько та власть, которую они испытывают над собой, сколько доминирующее влияние в отношении других.
     Маргарита облизала пересохшие губы.
     - У тебя есть имя?
     - Несколько. Можешь звать меня Робертом.
     - Роберт. - Она сделала шаг вперед и подошла к нему вплотную, вглядываясь внимательно в черты его лица. - Странно. Имя не восточное, а ты явно родом откуда-то оттуда. - Маргарита взглянула под другим углом. - Не так ли? Какая-то иная раса... Дайте подумать... Полинезия? - Она улыбнулась. - Сама я из Венеции, поэтому знаю, что это такое.
     - Что "что это такое"?
     - Быть чужаком. - Повернувшись, Маргарита направилась к дивану. - Мне приходится жить среди сицилийцев. Никто тебе не доверяет, абсолютно никто. - Она села, скрестив ноги. - Тебя всегда ставят в такое положение, когда приходится доказывать свою лояльность, даже близким.
     До Дук про себя улыбнулся. Ему нравилось в ней это, интриговало. С вожделением он уставился на ее длинные стройные ноги - сделать это было весьма просто - с тем, чтобы придать ей мужества. Поскольку же это вожделение было преднамеренным, то его не следовало акцентировать. Он хотел - нет, откровенно говоря, он жаждал знать, насколько долго ее хватит, на что она будет способна в самых экстремальных ситуациях. Сейчас он был уверен в одном: она даст ему эту возможность.
     - У тебя есть семья?
     Вопрос пронзил его подобно лезвию ножа, тем не менее, он одарил ее одной из своих очаровательных улыбок из комедии масок.
     - Это было очень давно, - голос прозвучал неестественно глухо и неискренне даже для его собственного уха, Маргарита же была достаточно проницательна, чтобы тоже уловить фальшь.
     - Ты сирота?
     - Зерна разложения были посеяны во мне в ранней юности.
     - Странную мысль ты высказал. Это правда? У тебя нет семьи? - Маргарита выдержала его взгляд.
     Он пожал плечами, дескать, какое это имеет значение. Его бесила фраза, сорвавшаяся с языка. Он что, рехнулся?
     Он решил порвать ту связующую их нить, которая начала раздражать его в не меньшей степени, чем и Маргариту.
     - Что тебе нужно от Доминика? - откуда-то из-за спины раздался голос Маргариты.
     - Информация, - ответил До Дук. - Только он способен ее предоставить.
     - Это упрощает дело. Когда он позвонит, я получу ее от него и сообщу тебе.
     Губы До Дука скривились в такой холодной усмешке, что Маргарита поняла: этот человек - не более чем орудие.
     - Маргарита, я хочу еще раз напомнить тебе, что, если ты хоть на йоту отступишь от намеченного сценария, Франсина умрет, и ты будешь тому виной.
     - Да-да! - по ее телу пробежала судорога, и она спрятала лицо в ладонях. - Только не повторяй больше этого. Я не желаю, чтобы ты даже думал об этом.
     Она подняла голову и посмотрела на него, сквозь слезы она изучающе вглядывалась в его лицо.
     - А тебе известно, что, несмотря на все то, что сделал Доминик, у него еще достаточно друзей, которых он спас от фэбзэровцев и которые сильны и влиятельны.
     - Да, я знаю, насколько они сильны и влиятельны, - согласился До Дук. - А кто, ты думаешь, меня послал?
     Это был рассчитанный риск, но, чтобы сохранить свой контроль над ней, приходилось блефовать.
     - Господи, этого не может быть! - в ужасе воскликнула Маргарита. - Это убьет его.
     До Дук пожал плечами, подошел к ней и сел рядом на диван.
     - Жизнь полна неожиданностей - даже моя.
     - Нет, нет, нет, - еле дыша, повторяла Маргарита, - ты все лжешь. - Она вздрогнула. - Я знаю друзей Доминика. Им можно полностью доверять. Если ты причинишь ему вред, они достанут тебя. Это тебя не беспокоит?
     - Наоборот. Я буду это только приветствовать. Он наблюдал, как целая волна эмоций прокатилась по ее лицу.
     - Боже, кто же ты такой, - прошептала она. - Какие грехи я совершила, что вынуждена общаться с тобой.
     - Скажи, ты настолько же невиновна, насколько твой брат виновен?
     Маргарита не обращала внимания на слезы, медленно текущие по щекам.
     - Нет абсолютно невиновных, но я... Сегодня какой-то Судный день. Что бы я ни сделала, его кровь будет на моих руках.
     - В конце концов, все мы - животные, - заключил До Дук. - Иногда приходится вываляться в грязи. Сейчас твоя очередь.
     Она вынула новую сигарету:
     - Уподобиться тебе? Никогда.
     - Надеюсь, этого не произойдет, - улыбнулся До Дук.
     Маргарита взялась за зажигалку, затем, очевидно, передумала и положила сигарету обратно.
     - Меня пугает то, что ты знаешь о предстоящем звонке Доминика.
     - Да. Знаю.
     - Его друзья...
     - У него нет больше друзей.
     Он наклонился к тому месту, куда упал разбитый бокал с бренди, и, подняв кусок стекла, сжимал в руке до тех пор, пока на пальцах не выступила кровь; наблюдая, как стекло прокалывает кожу, Маргарита осознавала, что в этом стремлении к боли - в той или иной форме - заключен важнейший компонент сущности этого человека. Она не придала этому выводу особого значения, будучи не в состоянии понять его важности.
     Ее удивляло, почему он не напал на нее. Для этого у него были все возможности: когда она обнаженной лежала в ванне, когда она одевалась, а он наблюдал, в любой момент на этой софе в библиотеке. Действительно, после того как прошел первый шок от его внезапного вторжения, она предоставляла ему все возможности, хорошо зная, что, зажатый между ее бедер и переполненный тестостероном, он лишится способности здраво мыслить.
     Необходимо что-то предпринять, чтобы выбраться из этого кошмара. Она передвинулась на диване, задирая юбку еще выше - к самому основанию бедер. До Дук перевел взгляд с окровавленных пальцев на ее обнаженную плоть. Казалось, этот взгляд имеет вес и источает тепло. Она почувствовала, что ее щеки начинают гореть.
     - Что с тобой происходит? - она не узнала своего голоса.
     До Дук посмотрел на нее. Его палец оставил кровавый след в форме полумесяца на трепещущей плоти внутренней поверхности ее бедра. Он повел пальцами выше, к теплому даже сейчас лону. Маргарита, почувствовав этот порыв, сделала все возможное, чтобы повалить его на себя, разжечь огонь в его крови.
     Резкий звонок телефона заставил ее остолбенеть. Она уставилась на аппарат, как на ядовитую змею. До Дук убрал руку, ее последний шанс канул в Лету.
     - Возьми трубку, - приказал До Дук, глядя в ее расширившиеся от ужаса зрачки.
     Маргарита медлила, ее била дрожь. Она уговаривала себя, что это вовсе и не Доминик, звонить может кто угодно. Пожалуйста, пусть это будет любой другой, только не он.
     Конвульсивным движением Маргарита вцепилась в трубку. Она сглотнула, затем с надеждой выдохнула:
     - Алло?
     - Маргарита, bellissima, - прозвучал голос Доминика, и она медленно закрыла глаза.

Книга 1:

Старые друзья

     Год за годом
     На рожице обезьянки
     Все та же обезьянья маска
     Мацуо Басё

1

ТОКИО - МАРИН-ОН-САНТА-КЛАУД, МИННЕСОТА - НЬЮ-ЙОРК

     Столь ранним утром Токио пахнет рыбой. Причиной тому, возможно, река Сумида, до сих пор земля обетованная для многих рыбаков. Ила же, подумал Николас Линнер, это из-за того, что стального оттенка облака давят на город, подобно усевшемуся на татами нежданному и прожорливому гостю.
     Где-то далеко за горизонтом над вершинами гор уже всходило солнце, но здесь, в центре столицы, было еще темно. На небе обозначился лишь намек на утреннюю зарю.
     Поднимаясь наверх в безостановочном персональном лифте в свой офис компания "Суйрю" в районе Синдзюку, Николас размышлял о трудном разговоре и трудных решениях, ждущих его в "Сато интернэшнл"; этим промышленным гигантом, кэйрэцу, он заправлял вместе с Нанги Тандзаном.
     Нанги, осмотрительный японец, раньше занимал пост первого заместителя министра международной торговли и промышленности. Сейчас же они с Николасом, решив объединить усилия, договорились о слиянии своих компаний - "Томкин индастриз" и "Нанги Сато интернэшнл".
     Примечательно, что в прошлом оба унаследовали высшие посты в руководстве своих компаний. Нанги - от умершего брата лучшего друга, Николас - от покойного тес