- Почему же? - спросил Зизи.
     - Ты разбил семь бутылок.
     Зизи не ответил...
     В  этот  момент  его  живой  ум  старался отгадать,  правду ли  говорит
дворецкий, обвиняя его таким образом.
     Зизи твердо знал,  что он  не разбил ни одной бутылки в  погребе по той
причине,  что он там не был.  Зизи пытался понять, не насмехается ли над ним
Дезире?  Не стремится ли дворецкий свалить на его голову оплошность, которую
только он один мог допустить.
     Зизи не колебался.
     - Бутылки, - сказал он. - Да, бутылки большой ценности не представляют!
А  вот вино,  содержащееся в  них,  стоит дорого.  Но я же не разбивал вино,
значит...
     Зизи еще  не  успел закончить фразу,  как Дезире наградил его тумаком и
двумя  подзатыльниками,  что  указывало  на  то,  что  дворецкий не  обладал
чувством юмора.
     - Вот  так  случай,   -   продолжал  рассуждать  Зизи.  -  До  сих  пор
существовала связь между бутылкой и мной!  И я знаю, какая! Нужно, чтобы оно
было слегка замороженным...  так  как  это  не  шампанское,  а  другое вино.
Предъявите счет! Не разбивайте больше!
     И  довольный  тем,   что  за  ним  осталось  последнее  слово,  оставив
обезумевшего от  ярости дворецкого,  Зизи вышел из людской,  чтобы побродить
где-нибудь, побыть в более спокойной обстановке...


     Было около восьми часов вечера.  Гости,  приглашенные на  ужин,  должны
были вот-вот начать съезжаться. Как много времени впустую потратил дворецкий
Дезире на этого бесшабашного мальчишку!
     В  этот же самый момент в  своей комнате Валентина заканчивала вечерний
туалет.  Накануне молодая женщина вернулась с Монмартра очень взволнованной.
Она много думала о своем романтическом приключении,  но не могла разобраться
ни в его значимости, ни в возможных последствиях.
     Кто же  любил ее?  Любил ли  в  действительности?  Не  попала ли  она в
западню, расставленную проходимцем?
     Эти вопросы задавала себе Валентина,  но  ей  не  удалось найти на  них
ответа.
     Как трудно было перестать сомневаться!
     Ей показалось,  что ее великолепный кулон был похищен именно в  доме на
улице Жирардон...  Тогда похитителя было бы нетрудно найти!  И  все-таки она
сомневалась!
     К тому же Валентине показалось, что когда она покидала Монмартр, кто-то
шел за ней следом. Может быть, это был воришка?..
     Она была так далека от мысли, что это шел ее собственный грум!
     Когда она  была  уже  одета и  оставалось только выбрать драгоценности,
Валентина вновь взяла себя в руки.
     - Хватит,  - сказала она решительно. - Я должна перестать думать о том,
что произошло со мной вчера.  В этот вечер я надену другие драгоценности,  и
никто не заметит исчезновения моих бриллиантов...
     Она уже была готова к выходу и приказала своей горничной принести цветы
для ее корсажа.
     - Мадам,  не  хотите  ли  вы  взять  эти  прекрасные розы?  -  спросила
любопытная горничная.
     - Нет, - сухо ответила Валентина.
     Когда горничная вышла,  баронесса долго смотрела на  стоящий на круглом
столике в углу комнаты букет необычных,  неповторимых, чудесных, устрашающих
черных роз.
     Час  назад  рассыльный  принес  эти  розы  на  улицу  Спонтини  на  имя
баронессы.  Визитная карточка отсутствовала,  и  рассыльный не  назвал имени
приславшего их мужчины.
     Нервным движением руки Валентина схватила цветы,  смяла их и  бросила в
мусорную корзину.
     - Если эти цветы принес мне Юбер,  -  прошептала молодая женщина,  - он
мне ответит сию же минуту. Мне не нравятся такие шутки дурного тона... И эти
розы внушают мне страх.
     Она задумалась немного, затем произнесла с сомнением в голосе:
     - Но разве Юбер мог прислать мне черные розы?
     Как раз в этот момент вошла горничная и сообщила молодой женщине:
     - Господин Асторг уже  прибыл,  и  господин барон предупредил,  что  он
сейчас спускается в салон.


        "Глава 8"

        "ЗАГАДОЧНЫЙ ОСОБНЯК"

     Фандор и  Жюв шагали взад и  вперед по улице Лафайет,  с воодушевлением
обсуждая свои дела.
     Они  позавтракали вместе и  собирались уже  расстаться.  Разумеется,  в
момент расставания они  снова вспоминали о  тысяче вещей,  которые хотели бы
сказать друг другу.
     К тому же они оба были грустными и казались очень озабоченными.
     - Жюв,  -  сказал Фандор,  пожимая плечами с подавленным видом.  - Ваша
железная логика нас  никогда не  подводила.  Признайтесь,  что мы  находимся
просто в ужасном положении.  Начиная с трагических событий в Булони,  мы все
время  впутываемся  во  всевозможные  авантюры...  идем  наугад...  проводим
расследование вкривь и вкось.
     Фандор остановился,  он слегка постукивал ногой.  Жюв,  опустив голову,
прислушивался, не отвечая.
     - Поскольку, - продолжал Фандор, - мы не имеем никаких известий от тех,
кого следовало бы снова найти.  Фантомас исчез...  Его сын Владимир, по всей
вероятности,  он действительно является его сыном,  исчез также таинственным
образом...  в толпе людей,  прибывших на праздник,  и до сих пор мы не можем
напасть на  их  след...  Никто не  видел с  тех  пор  Фирмену...  Ваши самые
искусные сыщики никогда не обнаруживали на месте того, кого искали.
     На какую-то секунду Фандор замолчал,  болезненная судорога исказила его
лицо, затем он снова начал говорить глухим голосом:
     - Что касается Элен,  дочери Фантомаса,  моей бедной Элен... Мы даже не
знаем, жива ли она!
     С  трудом  сдерживаемые рыдания слышались в  голосе  молодого человека.
Добрейший Жюв, с досады покусывая губы, старался его утешить.
     - Фандор,  -  заявил он,  - не стоит поддаваться унынию!.. К тому же ты
преувеличиваешь.  Мы знаем с тобой,  что Элен жива, поскольку в Булони через
Малыша,    которого   ты   остановил,    она   передала   тебе   послание...
следовательно...
     Но  Жюв вынужден был прервать свою речь.  Фандор ухватил его за лацканы
сюртука.
     - Жюв,  -  простонал журналист,  - ее послание только оживило мое горе!
Да!  Несомненно!  Элен жива! Но где она? Мы не можем даже выдвинуть малейшую
гипотезу!..  Этот Малыш, о котором вы мне говорите, является, как и Бузотер,
частью ярморочных деревянных коней.  Но  они также нигде не  найдены.  Вы же
проводили розыск этой  карусели по  всей  Франции,  даже в  целом мире.  Все
напрасно! Нигде, нигде ее нет!
     Голос Фандора, казалось, потонул еще раз в сдерживаемом рыдании.
     - Жюв,  -  заключил молодой человек,  -  сталкивались ли вы с ситуацией
более трагичной,  чем моя?  Любить так,  как я  люблю,  и при этом опасаться
потерять свою возлюбленную.
     Слушая друга,  Жюв  сделал над  собой  усилие,  стараясь не  показывать
своего подавленного настроения.
     - Конечно,  мой дорогой,  -  начал Жюв,  -  все это не так весело. Но в
конце концов все определится.  Я изменил пословицу,  Фандор: там где любовь,
там и надежда! Ты любишь и любим! Надейся!
     Жюв остановился на секунду, потом закончил:
     - Мне не хотелось бы тебя, Фандор, моего соратника по совместной работе
уже  в  течение десяти  лет,  утешать так  глупо  и  банально.  Вспомни наши
предыдущие приключения.  Много раз мы уже думали, что навсегда потеряли след
Фантомаса,  затем в  один  прекрасный день  его  фантастический силуэт вновь
возникал перед  нами.  И  опять новая борьба,  новые сражения,  иногда новые
победы!  Мужайся,  Фандор!  Не поддавайся унынию,  ведь ты любишь и любим! Я
уверен,   что   когда-нибудь  вы   будете  наслаждаться  счастьем,   которое
заслужили...
     Жюв  говорил тепло и  очень взволнованно.  С  отеческой сердечностью он
тряхнул руку Фандора и сказал ему:
     - Мужайся,   мой  дорогой,   никогда  не  сдавайся!  Не  чувствуй  себя
побежденным! Всегда будь готов к борьбе!
     - Я понял,  -  прервал его Фандор. - Нужно уйти с головой в работу. Это
лучший способ как-то заглушить горе.  Но мне так тяжело,  Жюв...  Ну что же,
пора браться за дело! До вечера, Жюв.
     Фандор порывисто сжал  руку  своего друга.  Затем,  не  сказав более ни
слова, удалился.
     Что тут поделаешь?  Этот симпатичный молодой человек страдал,  мучился.
Он искренне и горячо любил дочь Фантомаса, Элен, не подозревая даже, в какой
трагической ситуации она находится.
     Фандор,  в чем он только что признался Жюву,  действительно старался не
поддаваться унынию.
     И  чтобы  отвлечься  от  мрачных  мыслей,  ввести  в  заблуждение своих
противников,  он  решил заняться делом и  стал работать репортером в  газете
"Столичные новости".
     Он работал лихорадочно, увлеченно...
     Итак,  покинув Жюва,  Фандор поспешил на работу, в редакцию. Но едва он
вошел в контору и приступил к работе, как служитель тихо постучал в дверь.
     - Войдите, что случилось? - спросил Фандор.
     - Какая-то дама хотела бы видеть редактора уголовной хроники.
     Жером Фандор улыбнулся,  услышав, как теперь его величали в обществе. И
все  это  из-за  его  многочисленных приключений  и  той  роли,  которую  он
неоднократно играл в борьбе, предпринятой обществом против Фантомаса.
     - Кто она?
     - Вот визитная карточка...
     Репортер  взглянул  на  протянутую привратником визитную  карточку.  Он
прочел простое имя: "Баронесса де Леско".
     - Пусть войдет,  -  приказал Жером Фандор,  которому это  имя ничего не
говорило.
     И подумал:  "Мне надо хоть чем-нибудь заняться... Обязательно придумать
что-то, иначе я сойду с ума".


     Накануне этого дня Морис Юбер,  отвечая на упреки баронессы де Леско, с
неоспоримой искренностью уверил ее,  что он  не  посылал ей  никакого букета
черных роз.
     Сначала Валентина не  хотела  поверить,  но  затем  она  вынуждена была
признать себя сраженной его аргументами и сделать вывод о его непричастности
к появлению столь зловещих цветов.
     Когда оказалось,  что Морис Юбер не посылал ей столь интригующие цветы,
Валентина  пришла  к   выводу,   что  он  не  может  быть  тем  необычным  и
подозрительным типом, который преследует ее своими ухаживаниями.
     И все-таки молодую женщину почти не тронул столь утонченный подарок.
     Чем   больше  она   рассуждала,   чем  больше  думала  о   таинственных
приключениях, жертвой которых она стала, тем более неоспоримым казалось, что
человек, который ухаживает за ней, является подозрительным мошенником.
     "Застежка на  моем кулоне была прочной,  цепочка из  платины только что
проверенной,  -  думала Валентина.  -  Я не могла потерять кулон. Его у меня
украли. И это сделал таинственный незнакомец с улицы Жирардон".
     И,  ужаснувшись,  молодая  женщина  попыталась  распутать  малоприятную
интригу...
     Несомненно, вор принял во внимание ее страх перед скандалом, рассчитал,
что придя тайком в его дом,  она не осмелится в дальнейшем подать жалобу,  и
вследствие этого его поступок останется безнаказанным.
     Однако  если  так  рассуждал подлый  субъект,  попытавшийся смутить  ее
словами любви,  использовавший свои  эмоции для  ограбления,  если мошенник,
превратившись в шантажиста,  подумал,  что проявил достаточное коварство, то
он глубоко ошибался.
     - Тем хуже для меня! Тем хуже для него! - решила Валентина на следующее
утро, заканчивая свой туалет.
     Молодая женщина знала, как и весь Париж, имя Жерома Фандора. Кроме того
она знала,  вероятно, по светским разговорам, что журналист соединяет в себе
безупречный такт с профессионализмом. Она решила разыскать его.
     - Этот авторитетный человек мне поможет,  -  надеялась Валентина.  -  И
ведь я уже знала его раньше... хотя он об этом не догадывался.
     Не  колеблясь более,  под  предлогом пешей  прогулки она  отправилась в
редакцию  журнала  "Столичные новости",  чтобы  посоветоваться с  тем,  кого
обычно называли "полицейским репортером".
     Увидев входящую баронессу де  Леско,  Жером Фандор встал,  чтобы учтиво
поприветствовать ее, и придвинул к ней кресло.
     Он осведомился о назначении ее визита и, не прерывая ее и, казалось, не
удивляясь, выслушал подробное повествование молодой женщины.
     - Мадам,  -  объявил наконец Жером  Фандор  тоном  холодной вежливости,
являющейся свидетельством большой галантности,  - я безгранично предан вам и
обещаю строгое соблюдение тайны,  но  я  хочу узнать,  не  беспокоит ли  вас
опасность огласки.
     - Нет, это меня совершенно не беспокоит.
     - Хорошо, мадам. Значит, решено... Но вы очень эмоциональны, мадам. Это
видно, это естественно...
     Фандор  улыбался,  так  как  чувствовал,  что  Валентина  поставлена  в
затруднительное положение, затем он заговорил очень просто:
     - Мадам,  если я вам обещаю соблюдение тайны,  то,  с вашей стороны, вы
должны мне доверять.
     - Мсье, я считаю, что если я пришла сюда...
     - Вы пришли сюда, мадам, может быть, только потому, что поддались своим
чувствам!  Я  задам вам несколько вопросов и  прошу вас искренне ответить на
них, особенно на три.
     - Я готова, мсье.
     Фандор отклонился назад в своем кресле и посмотрел на Валентину в упор:
     - У вас есть любовник, мадам?..
     Услышав  такой  внезапный  вопрос,   Валентина  вздрогнула,   но  бойко
ответила:
     - Нет, мсье!
     - Тем лучше!.. Подозреваете ли вы кого-нибудь?
     - Я никого не подозреваю.
     - Итак,  позволите ли вы мне быть категоричным и  сделать все для того,
чтобы найти ваши драгоценности?  Не  будете ли вы стремиться пощадить вора и
предпочтете потерять ваш кулон скорее,  чем рисковать, увидев этого человека
арестованным?
     Задав  последний  вопрос,  Фандор,  казалось,  занялся  перелистыванием
бумаг,  но  на самом деле журналист не терял из вида тонкого лица Валентины.
Ему казалось очевидным:  или молодая женщина была искренней, сказав ему, что
не имеет любовника и для нее безразлично, если арестуют вора, или, наоборот,
она солгала ему,  и в этом случае ее тайная стыдливость осложнит его задачу,
и ему придется действовать тогда осторожно.
     Но Фандор вскоре получил дополнительные данные.
     - Мсье!  -  воскликнула молодая женщина.  -  Я  была бы  так рада,  так
счастлива,  если бы  вы  арестовали мошенника!  Это  вор и  ничего более.  Я
полагаю,  что если бы он захотел вызвать скандал, то вы смогли бы справиться
с ним, и поэтому...
     - Успокойтесь,  мадам,  - прервал ее Фандор. - Я надеюсь, что в течение
двух суток вам будут возвращены ваши драгоценности.  Я убежден, что вы имели
дело с шантажистом... И все уладится.
     Встав, журналист подчеркнул, что прием окончен. Валентина спросила его:
     - Должна ли я снова прийти сюда, мсье?
     - Нет необходимости, мадам, я вас уведомлю, как только мои поиски дадут
результат.
     Спустя четверть часа после того, как баронесса де Леско возвратилась на
улицу Спонтини,  тронутая теплым приемом,  который ей только что оказали,  и
очень надеясь,  что журналист постарается отыскать ее  бриллианты,  Фандор в
мягкой  шляпе,  опираясь  на  тяжелую  трость  со  свинцовым  наконечником и
посвистывая, шагал по улице Тардье.
     - Вернулся ли Жюв, мадам? - спросил он, обращаясь к консьержке.
     - Еще нет, мсье!
     - Тогда  я  пойду  прогуляться.  Передайте ему,  чтобы  он  меня  здесь
подождал.
     - Договорились, мсье.
     Фандор,  будучи  жителем  Монмартра,  хорошо  знал  расположение  улицы
Жирардон.  Он  быстро поднялся по  ступенькам,  которые вели  к  Сакре-Кеер,
сориентировался, подошел к загадочному особняку.
     Что же собирался сделать журналист?
     Просто-напросто он  намеревался постучать в  дверь дома,  где  проживал
вор, укравший у баронессы де Леско бриллианты!
     Согласно приобретенному опыту Жером Фандор не сомневался в выбранном им
методе нахождения бриллиантов молодой женщины.
     Из  всех преступников шантажисты наиболее трусливы по своей природе,  и
поэтому их легче всего брать на испуг.
     Фандор  считал,  что  достаточно только предупредить человека,  который
мошенническим способом украл бриллианты,  достаточно напугать его,  чтобы он
покорно подчинился.
     - Черт возьми! - воскликнул Фандор. - Есть тут... кто-нибудь?
     И чтобы представить себе гостей загадочного особняка,  репортер с силой
потянул за колокольчик, который служил звонком при входе в сад.
     Прошло некоторое время, звонок перестал вибрировать, но никто не вышел,
чтобы открыть дверь.
     - Да,  -  произнес Фандор.  -  Уж не глухие ли они там случайно? - И он
начал трезвонить сильнее и сильнее, но все было напрасно.
     - Проклятие!  -  выругался Фандор.  -  Обязательно нужно, чтобы они мне
ответили.
     Продолжая звонить, он взялся за ручку двери, пытаясь открыть ее...
     Дверь была заперта на замок!
     Фандор пришел в замешательство. Валентина сказала ему, что накануне она
беспрепятственно вошла в сад,  что ей не пришлось даже звонить,  значит, вор
изменил тактику.
     - Ладно,  ладно,  -  проворчал журналист,  потрясая створками двери,  -
посмотрим, за кем будет последнее слово.
     Фандор сделал несколько шагов,  рассматривая со  всех  сторон маленький
особнячок.  Все окна были наглухо закрыты, ставни тоже. Дом имел заброшенный
вид. Фандор отступил до середины дороги и спросил:
     - Неужели там никого нет?
     Затем,  поскольку его  призывы остались безответными,  он  очень громко
крикнул:
     - Черт возьми, черт! Я пришел слишком поздно. Надо убираться отсюда.
     И, пожав плечами, он пошел прочь.
     Отказался ли Фандор от мысли проникнуть в этот загадочный особняк?
     Ни за что!
     Фандор просто разыгрывал комедию.
     Будучи простым детективом-любителем,  он не имел права взламывать дверь
жилища, как это делают агенты официальной полиции, и поэтому он вынужден был
отступить и  принять  отчаявшийся вид,  чтобы  убедить  жителей  особняка  и
заставить их подумать,  что он отказывается от своей затеи проникнуть в дом.
Но Фандор не завернул за угол улицы Жирардон,  а ускорил шаги и, спустившись
с горы, направился на площадь Сен-Пьер.
     - Как же я забыл, - воскликнул Фандор, - что Жюв ждет меня!
     Фандор сошел поспешно по  многочисленным ступенькам,  которые живописно
спускались на улицы Монмартра,  и отправился на встречу с Жювом,  к счастью,
ожидавшим его.
     В  двух  словах журналист ввел полицейского в  курс дела,  связанного с
визитом баронессы де Леско.
     - Это вполне банальное дело,  -  заключил Фандор,  -  но оно нас должно
заинтересовать... И, кроме того, мадам де Леско такая симпатичная женщина. Я
рассчитываю на вас, Жюв.
     Полицейский уже взял свою шляпу.
     - Мы идем немедленно, чтобы покончить с этой попыткой шантажа...
     В  сопровождении инспектора Фандор поднялся во второй раз по ступенькам
на  гору.  Жюв  остановился на  минуту  перед  магазинчиком,  где  продавали
различные слесарные инструменты.
     - Здравствуйте,  -  сказал он,  пожимая руку хозяину лавочки,  грузному
человеку  с  насмешливым  прозвищем  "Кусачки",  которого  полицейский  знал
давным-давно.  - Пойдемте с нами, мой дорогой. Вы поможете нам взломать одну
дверь...
     - Иду, иду, - отвечал он.
     И вооружившись отмычками, лежащими на верстаке, он пошел вместе с ними.
     Вскоре небольшая группа прибыла на улицу Жирардон и  остановилась перед
домом, внутрь которого часом назад Фандор не смог проникнуть.
     - Открывайте! - приказал Жюв.
     Его  помощник выполнил приказание.  Он  использовал три отмычки,  после
чего калитка палисадника открылась.
     - Еще одна, - констатировал хозяин лавочки.
     В это время Жюв наблюдал за фасадом здания.
     - Очень любопытно,  -  заметил он Фандору, - они, должно быть, еще спят
там или же...
     Но Жюв не закончил фразы. Он указал на дверь подъезда:
     - Откройте, пожалуйста!
     Хозяин лавочки,  будучи хорошим специалистом,  затратил на  эту  работу
всего две минуты,  так как он  когда-то специально изучал способы быстрого и
бесшумного открытия дверей с помощью отмычек.
     - Ваша заявка выполнена, патрон.
     - Очень хорошо, спасибо.
     Чтобы отделаться от рабоч