дали? - спросил Фандор.
     - Ров с медведями, господин инспектор, ваш мальчик там не спрячется, не
так ли?
     - Нет! - ответил раздосадованный Фандор. - Однако, надо посмотреть.
     Журналист вместе со сторожем подошел ко рву с  медведями.  Он склонился
над балюстрадой и  раздосадованно пожал плечами:  во  рву находился одинокий
медведь, привалившийся к стене, который глухо рычал...
     - Если бы ваш беглец спрыгнул к  Мартину,  -  пошутил сторож,  -  держу
пари,  он прежде всего позвал бы на помощь.  Черт подери, эти звери выглядят
довольно-таки неприветливо!
     На что Фандор раздраженно ответил:
     - Разумеется!  Но  тем  хуже для него!  Этот сорванец все равно от  нас
никуда не денется. Извините за беспокойство, до свидания.
     Фандор поклонился и удалился...


     В  это же самое время Жюв вернулся к  себе домой.  Он опустил ставни на
окнах своего рабочего кабинета,  зажег лампу и  повернул одно  кресло против
света,  а другое,  которое он,  очевидно,  приготовил на случай визита,  он,
наоборот, расположил таким образом, чтобы на него падал свет.
     Визит не заставил себя долго ждать.  Точно в половине одиннадцатого Жюв
оказался наедине  с  Валентиной де  Леско,  которую он  в  тот  день  вызвал
пневматической депешей.
     - Вы  хотели  меня  видеть,  мсье?  -  спросила  Валентина,  когда  Жюв
пододвинул к ней кресло, на которое падал яркий свет. - Вы хотели мне что-то
сообщить?  Может быть,  вы отыскали вора,  укравшего мой кулон, или захотели
объяснить, что представляет из себя явление Жапа?
     - Мадам,  -  резко ответил Жюв почти дерзким тоном, - я ничего этого не
установил, но зато узнал, кто убил вашего дядю Фавье.
     При этих словах Валентина ужасно побледнела...
     После смерти дяди  молодая женщина жила в  страхе,  разумеется,  вполне
объяснимом.
     Валентина  узнала   от   своего   мужа   такие   абсолютно  невероятные
подробности,  что  каждый раз,  как  она вспоминала об  этом,  ее  охватывал
сильный страх...
     Барон де  Леско утверждал,  что  действительно он  поднялся в  коляску,
именно он позвал дядю Фавье, но что было дальше, он не помнил!
     - Я не знаю,  что произошло потом,  -  заявил он.  - Как только я занял
место в  этом проклятом фиакре,  я  сразу же  заснул под действием какого-то
сильного снотворного,  так как я не помню даже, как полицейские нашли меня и
задержали на берегу Сены.  Также я совершенно не знаю,  почему говорил "Жап,
Жап"... хотя свидетели показывают, что я произносил эти слова!
     И  вот Жюв утверждал,  что он  узнал что-то  новое об  этой невероятной
истории!
     - Боже мой! - воскликнула Валентина. - Быстрее говорите, мсье! Я умираю
от  нетерпения!  Вы  сказали,  что  открыли,  кто  убил  моего бедного дядю!
Говорите, говорите! Ведь это Гаду, верно?
     - Вы хотите узнать, мадам?
     - Конечно!
     - Хорошо,  я должен вам сообщить,  что у Гаду была сообщница, подлинная
виновница...  так  как  это  она подготовила и  задумала преступление...  Вы
догадываетесь?
     - Нет!.. Но говорите же, говорите!
     Жюв откинулся назад. Он медленно произнес:
     - Женщина,  которая  подстрекала к  убийству господина Фавье,  женщина,
которая постаралась завлечь его в западню,  женщина,  которая, одним словом,
явилась причиной его смерти, это...
     - Кто? - прошептала Валентина.
     - Это вы, мадам!
     И в этот момент Жюв вытащил из кармана револьвер, который он нацелил на
Валентину, как будто ожидал, что прелестное создание бросится на него.
     Однако при заявлении Жюва Валентина почти потеряла сознание.
     Какое-то  мгновение она  не  отвечала,  как бы  уставшая,  уничтоженная
чудовищным  обвинением,   которое  только  что  было  высказано,   но  потом
возмущенно запротестовала:
     - Но это глупо, мсье, то, что вы говорите! Вы не можете верить подобной
вещи? Вы не можете обвинить меня в убийстве? Я, я убила своего дядю! Ах! Это
чудовищно!..
     - Я такого же мнения! - холодно заметил Жюв.
     - Но почему же вы обвиняете меня,  Боже мой! - воскликнула Валентина. -
Как могли вы меня подозревать?..
     - У меня есть доказательства, мадам...
     - Доказательства! Невозможно!
     - Допустим, предположения, но мое убеждение почти незыблемо...
     Так как Валентина,  онемевшая от ужаса, умолкла, не способная отвечать,
Жюв продолжал:
     - Ну,  мадам,  давайте рассуждать!  Ваш дядя Фавье был,  не  правда ли,
неимоверно богат, и две недели тому назад вы учли возможность стать законной
наследницей, так как являетесь его единственной родственницей?..
     - Но, мсье, это не основание!
     - Да,  мадам,  это  основание!  Смерть  вашего  дяди  должна  была  вас
обогатить.  Итак,  признайте,  что  это уже серьезное основание.  Но  есть и
посерьезнее!  Я  мог бы понять,  что вы с нетерпением ожидали кончины вашего
родственника,  но еще лучше я  понимаю,  что именно вас заставило поторопить
ее, совершив убийство!.. Вы слушаете меня, мадам?
     - Мне кажется, что я вижу чудовищный, кошмарный сон!
     - Увы,  мадам,  это не  сон!  Есть еще кое-что во всем этом,  говорил я
себе,  и вот почему.  Я убежден, мадам, - ваш дядя Фавье жил бы еще, если бы
вы не узнали,  как это узнал я сам вчера во время расследования,  что у него
возникло  намерение изменить  свое  завещание,  оставив  большую  часть,  а,
возможно,  даже и  все имущество в пользу своей любовницы,  некой Шоншон,  с
которой он недавно познакомился...  Вы теперь понимаете, мадам, я думаю, ход
моих мыслей и почему они пришли в голову? Вы и ваш муж сказали себе...
     - Это бесчестно, мсье! - закричала Валентина.
     - Вы сказали себе,  - продолжал Жюв, даже не повышая голоса, - что надо
как  можно  скорее  устранить  вашего  дядю,   пока  он   не   изменил  свои
завещательные распоряжения!  Надо было,  чтобы он скорее умер! Вы его убили!
О! Все было хорошо подстроено...
     Жюв  сделал паузу,  затем продолжил,  пристально глядя на  Валентину де
Леско:
     - Впрочем,  мадам, я должен признаться, что уже давно наблюдаю за вами.
Хотите узнать, почему вы привлекли мое внимание?
     - Говорите, мсье...
     - Так вот.  Прежде всего, история с вашим кулоном была ловко придумана,
так как, естественно, кражи никогда не было.
     - Никогда не  было?  -  повторила Валентина,  как эхо.  -  Но  вы сами,
господин Жюв, вы были...
     - Я,  мадам, - прервал ее полицейский тоном, не допускающим возражения,
- я просто был оставлен вами в дураках! Вы заставили меня принять опиум, вот
и все! Впрочем, Жап никогда не существовал! Жап... это вымысел! Ваш вымысел!
И если вы хотите знать все,  что я думаю,  я вам скажу,  что Жап - это всего
лишь   вымышленный   персонаж,    предназначенный   замаскировать   личность
Фантомаса... вашего повелителя!
     Валентина де  Леско  была  в  этот  момент настолько бледна,  настолько
растеряна, что она едва могла отрицательно покачать головой.
     Жюв машинально пододвинул ей кресло.
     - Я уверен в том,  что я утверждаю, - сказал он, - так же как, с другой
стороны,  я  уверен,  что кучера Коллардона убили по приказу Фантомаса.  Это
был, безусловно, обременительный сообщник...
     Жюв,  сказав это, умолк, пристально глядя на баронессу. Она смотрела на
него безумными глазами, не понимая его слов. Наконец несчастная спросила:
     - Значит, вы меня арестуете?
     В ответ на этот вопрос у Жюва появилось какое-то подобие улыбки:
     - Боже мой, конечно, нет! Пока еще я вас не арестую...
     И  так как взгляд Валентины становился все безумнее,  как будто горькие
мысли неотступно тревожили ее мозг, Жюв продолжил:
     - Я  не арестую вас,  потому что сегодня я  не мог увидеться с судебным
следователем и  получить приказ об  аресте!  Впрочем,  по  правде говоря,  я
считаю,   что   у   меня  нет  достаточно  формальных  доказательств  вашего
преступления.  Нет, мадам, я вас не арестую, и вы можете уйти и возвратиться
к себе... но...
     И Жюв особенно настаивал на этих словах:
     - Но я прошу вас быть в моем распоряжении! А также я прошу вас передать
мою  просьбу господину де  Леско  зайти  ко  мне  в  любое время,  начиная с
завтрашнего утра.  Если  случайно  я  узнаю,  что  вы  намереваетесь уехать,
разумеется,   я   немедленно  приму  меры,   чтобы  вам  в   этом  помешать.
Следовательно,  ваш интерес заключается в  том,  чтобы спокойно оставаться у
себя, вы меня понимаете, мадам?
     Растерявшаяся Валентина утвердительно кивнула  головой.  Жюв  продолжал
дальше:
     - Итак, возвращайтесь в свой дом и ждите, пока я вас не оповещу о своих
намерениях!  Мне хотелось бы  вас предупредить,  что для вас наступило время
быть очень внимательной.  Добавлю,  что я  желал бы  ошибиться,  и  искренне
надеюсь, что вы окажетесь невиновной!.. Вы можете удалиться, мадам!..
     Тогда Валентина поднялась, совершенно автоматически...
     У нее не нашлось ни слова в ответ; у нее не было сил даже протестовать!
     - До свидания, мадам! - повторял Жюв, открывая Валентине дверь.
     У молодой женщины вырвался нечленораздельный хрип:
     - Я не убийца! Я не преступница!
     Как только за  Валентиной закрылась дверь,  Жюв испустил усталый вздох!
Он  вытер лоб,  усеянный капельками пота,  бросил на  свою  постель огромный
револьвер, который не был заряжен, затем обратился к себе с монологом:
     - Бедняжка!  Это чудовищно жестоко, то, что я только что сделал... но у
меня не было выбора.  К тому же,  благодарение Богу! Теперь я почти убежден,
что  она  не  принимала участия в  смерти своего дяди...  который не  был ее
дядей...  Надо сказать,  я противоречил самому себе... Черт возьми! Я хорошо
знаю,  что кулон был украден!  Я  хорошо знаю,  что Жап и  Фантомас не имеют
никакого  отношения к  Гаду!..  И  что  Коллардон заплатил своей  жизнью  за
соучастие, которое оказалось обременительным!
     На мгновение Жюв замолчал, затем продолжил:
     - Ах!  Если бы только я  мог заставить заплакать эту милейшую баронессу
де  Леско...  или  направить на  нее  шланг для поливки...  или заставить ее
быстро пройтись...  неважно,  какое  средство применить,  лишь  бы  снять ее
грим...
     Внезапно Жюв пожал плечами.
     - Баста!  - сказал он. - Не сделать яичницы, не разбив яиц! Правда, все
это не объясняет явление Жапа... по крайней мере... В любом случае, не будем
терять времени...
     Жюв произнес действительно странные слова...
     Его поведение было тоже удивительным...  Он моментально оделся и сбежал
по  лестнице.  Жюв  вышел  на  улицу  приблизительно через три  минуты после
Валентины.
     Как только он оказался на тротуаре, он осмотрелся по сторонам и прыгнул
в фиакр.


        "Глава 20"

        "НЕПРЕДВИДЕННЫЙ ТАЙНИК"

     В  то время как Жюв после визита Валентины де Леско произносил странные
слова и,  казалось,  начал кое о  чем догадываться относительно интригующих,
ужасных  событий,  которые его  живо  интересовали на  протяжении нескольких
месяцев, что стало с Фандором?
     Журналист,   с  раздражением  поклонившись  славному  малому,   сторожу
Ботанического сада,  удалился большими шагами,  показывая всем  своим видом,
что он отказывается преследовать таинственного Зизи,  который таким ловким и
непонятным образом ускользнул от него в  тот момент,  когда он чистосердечно
верил, что мальчишка полностью находился в его власти.
     Однако  действительно  ли  отказался  Жером  Фандор  выполнить  миссию,
возложенную на него Жювом? Отказался ли он задержать Зизи? Чтобы так думать,
надо было плохо его знать!
     Жером Фандор был не настолько наивным,  чтобы так легко бросить начатое
преследование и так быстро признать себя побежденным!
     - Что за черт! - ворчал он, удаляясь и стараясь не поворачивать головы.
- Этот проклятый грум,  ведь не исчез же он в небе!  Не мог же его мимоходом
подхватить летчик! Он вошел в сад, значит, должен быть еще там!..
     Однако Фандор закончил свое рассуждение фразой, выражающей сомнение.
     - Он еще там, - прошептал он, - конечно, если оттуда не ушел!..
     Чем больше репортер об  этом думал,  тем больше убеждался,  что Зизи не
должен был выйти из Ботанического сада.
     Грум  все  время шагал впереди.  Фандор упустил его  из  вида  лишь  на
секунду, когда переходил через ров с медведями, и трудно было допустить, что
мальчишка мог убежать незамеченным. Но что могло с ним произойти?
     - Все очень просто,  - повторял репортер, останавливаясь позади заросли
деревьев,  чтобы поразмыслить,  -  налево перед Зизи  было  закрытое здание,
справа - ров с медведями... позади шел я, а впереди сторож, который закрывал
проход... Оставалось уйти под землю!
     Такое объяснение не  удовлетворяло,  так как Фандор не мог представить,
что  земля  будет столь любезной,  что  приоткроется и  предоставит надежное
убежище для беглецов типа Зизи!
     - Ну же! Хватит! Я несу вздор! - заключил Фандор.
     Вскоре он изменил мнение.
     - Действительно, я достаточно глуп... есть объяснение, которое сразу не
пришло мне в голову и которое, очевидно...
     Фандор посмотрел на часы:
     - Половина одиннадцатого? Прекрасно! Скоро закроют решетки...
     Жером Фандор,  покинув Ботанический сад,  прогуливался взад и  вперед и
ожидал.
     Ему не пришлось долго ждать.  Спустя четверть часа Фандор отметил,  что
двери  сада  закрылись,  по  крайней  мере,  в  той  его  части,  которая не
предназначена ни для прохода публики, ни для суетливой беготни.
     - Все идет к лучшему!  -  отметил журналист.  - Теперь надо предпринять
последнюю попытку и  окончательно решить:  или я последний идиот,  или самый
ловкий из сыщиков!
     В  этот  момент Фандор торопливо сделал несколько шагов по  набережной,
вдоль ограды Ботанического сада.  Время от  времени он бросал вопросительные
взгляды на решетку, как бы прикидывая ее высоту.
     - Да!  -  решил журналист.  - Это просто детская игра, и если бы не был
так  высок риск напороться на  зубья ограды или дать себя схватить как вора,
об этом не стоило бы даже говорить!..
     Затем Фандор снял свой пиджак,  тщательно скатал его  и  просунул между
двумя прутьями решетки внутрь сада.
     - Мои движения будут более свободными! - заметил он.
     Еще   мгновение  Фандор   наблюдал  окружение,   пустынные  набережные,
спокойный сад...
     - Вперед! Жребий брошен!..
     На этот раз он обхватил обеими руками два прута решетки и  в результате
головокружительной гимнастики,  помогая себе коленями и ступнями, взбираясь,
как по гладкой веревке, он подтянулся к верху ограды...
     Фандору   столько  раз   удавались  подобные  проделки,   что   он   не
преувеличивал,   когда  говорил,   что  для  него  перелезть  через  решетку
Ботанического сада всего лишь детская игра.
     Даже не запыхавшись,  без малейшего признака усталости, он достиг верха
решетки,  зацепился за  нее  каблуками,  потом  чрезвычайно ловко перешагнул
через острые концы,  которые венчали решетку, и спокойно проскользнул внутрь
сада.
     Куда же направлялся Фандор?
     Какой план он разработал?
     Как только журналист ступил ногой на землю сада, он схватил свой пиджак
и,  наклонясь,  отошел от  края улицы,  чтобы избежать риска быть замеченным
каким-нибудь прохожим. Затем Фандор сориентировался.
     После штурма сада он  оказался в  одной из  его наиболее темных частей,
позади оранжерей.
     - Очень хорошо!  - заметил Жером Фандор. - Немного везения, удачи - и я
смогу избежать того, чтобы прослыть в глазах Жюва глупцом!
     Он надел пиджак с видимым удовлетворением, так как вечер был свежий, и,
не принимая особых мер предосторожности, он двинулся вперед.
     - Черт возьми! - прошептал вскоре Фандор. - Если то, что я предполагаю,
верно,  этот проклятый мальчишка совсем не глуп... Только вот не спятил ли я
совсем с ума?
     За три минуты хода бесстрашный молодой человек достиг рва с  медведями,
то есть того места, где Зизи исчез или, как говорят, улетучился.
     Жером Фандор не колебался. Он даже не бросил взгляда на закрытое здание
музея,  так  как  полагал,  что  Зизи,  разумеется,  не  мог  войти  туда  и
спрятаться. Он побежал ко рву с медведями и наклонился над ним.
     В это мгновение Фандор говорил себе:
     - Без   всякого  сомнения,   там   должно  быть   убежище,   куда   эти
отвратительные  звери  могли  бы   спрятаться...   Мой  парнишка,   чувствуя
преследование и,  возможно,  имея на совести серьезные проступки, должен был
рискнуть всем,  прыгнуть в  ров с  медведями и спрятаться в хижине...  Итак,
пойдем посмотрим!
     Такая возможность была допустима, хотя и несколько смела.
     На  самом деле  от  Зизи  требовалась отвага,  чтобы прыгнуть в  ров  с
медведями и вступить в смертельную схватку с одним из этих ужасных зверей.
     Однако  Фандор был  сам  настолько смелым,  что  всегда предполагал это
качество в других. Он считал свою гипотезу правильной и удивился бы, если бы
все вышло по-другому!
     К  сожалению,  в  момент,  когда журналист наклонился над первым рвом с
медведями, он понял всю тщетность своих предположений.
     - Зизи не прячется в хижине, потому что ее нет! Посмотрим дальше...
     Фандор наклонялся поочередно над  двумя  другими рвами  и,  замечая там
только медведей, признался себе, что просто допустил ошибку.
     - Решительно не повезло! Вряд ли я найду того, кого ищу!
     Однако Жером Фандор,  терпеливый и  упорный,  пошел осмотреть последний
ров.
     Он  был  самый  темный из  всех,  так  как  находился в  тени  большого
строения, заслоняющего его от слабого света луны.
     Наклонившись над отверстием, Фандор вначале ничего не увидел.
     - Мне надо было захватить фонарик! - проворчал он.
     Но  в  тот же момент он откинулся назад,  удивленный,  несмотря на свое
самообладание, доносившимся ревом и ужасным рычанием...
     - О!  О!  - засмеялся Фандор. - Чувствуется, что медведю, который живет
там внизу, не очень удобно в своей берлоге.
     И, вспомнив свои привычки уличного мальчишки, Фандор крикнул:
     - Ты там, Мартин? Ну же! Будь так добр, старина! Порычи еще!..
     Обитатель рва снова зарычал, как будто понял приказ...
     Любопытно отметить, что Фандор в тот же момент разразился смехом.
     - Вот так! Прекрасное рычание! - прошептал журналист.
     И  с  безрассудной смелостью Жером  Фандор перескочил через балюстраду,
собираясь спрыгнуть!
     - Раз, два, три! - закричал он. - Может быть, ты покажешься, Мартин?
     Медведь заворчал, Фандор вновь разразился смехом.
     - Малыш,  - начал он, - можно разыграть весь мир, но только не меня! Ты
хорошо ворчишь, я это признаю, но все-таки не очень натурально!
     Произнеся эти  слова,  Фандор  спрыгнул в  ров  и  подбежал к  медведю,
который  лежал   неподвижно,   забившись  в   угол,   и,   несомненно,   его
подстерегал...
     - Руки  прочь,  не  так  ли?  -  приказал Фандор,  который достал  свой
револьвер. - Руки прочь, и постараемся быть разумными!
     Действительно,  глупо разговаривать таким образом с медведем, и Фандор,
должно быть,  потерял рассудок,  чтобы вести беседу с  тем,  кого он называл
"Мартин"...
     Однако  журналист  не  был  сумасшедшим  и   не  собирался  действовать
легкомысленно.
     Когда он  закончил свою речь,  медведь,  который до  сих  пор оставался
неподвижным, больше не ворчал и начал тяжело подниматься.
     Он  поднимался странным образом,  что было очень любопытно.  Его голова
продолжала покоиться на земле, задние лапы также, поднималась лишь спина.
     В  тот  же  момент  жалобный голос,  в  котором звучал чисто  парижский
акцент, произнес:
     - Да что же это такое,  мсье Фандор, никогда нельзя быть спокойным! Вот
хотя бы сейчас,  когда вы пристаете к несчастному... Ну совсем, как ваш друг
Жюв? Что вам от меня надо?
     Тогда  как  этот,  другой,  был  захвачен врасплох,  Фандор  откровенно
веселился...
     - Не ломайся, - сказал он, - выходи и давай поговорим.
     Конечно,  лицо,  с