ого    оркестра,    приготовились
кинооператоры и фоторепортеры.
 Но праздник  начался  необычно.  Слева  от  трибуны,  в  сотне  метров,
высилось полуразрушенное здание казарм, где когда-то располагался 84-й полк.
И вот наверху, на изломанном гребне темно-красной кирпичной стены,  появился
человек с трубой в руках. Медленно поднес он ее к губам, и оттуда, с вершины
славных руин, над крепостью прозвучал сигнал "Слушайте все!".
 Этим трубачом был Петр Клыпа,  сейчас  токарь  брянского  завода,  а  в
прошлом мальчик-трубач Брестской крепости, воспитанник музыкантского  взвода
333-го полка, маленький герой обороны, "советский Гаврош",  как  его  теперь
называют.  Ему  была  доверена  честь  трубным  сигналом  возвестить  начало
торжества.
 Едва в сразу наступившей тишине смолк  голос  его  трубы,  как  трубачи
сводного оркестра трижды мощно повторили этот сигнал.
 И тотчас же распахнулись  стеклянные  двери  музея,  и  оттуда  вынесли
знамя. Знамя тоже было необычным: укрепленное на  древке  полотнище  облегал
прозрачный целлофановый чехол, защищая его от пыли и дождя. То  было  боевое
знамя  Брестской  крепости,  прошедшее  сквозь  огонь  в  одном  из  главных
бастионов обороны - в Восточном форту, пролежавшее пятнадцать лет в земле, -
знамя 393-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона. И нес его  сейчас
человек, в дни боев хранивший это знамя на своем теле, спасший от  врага,  а
потом нашедший его для потомков, - кузнецкий металлург Родион Семенюк. А  по
обе  его  стороны  почетным  эскортом  шли  ассистенты  знаменосца  -  Герои
Советского Союза  Петр  Гаврилов  и  Михаил  Мясников,  прославленные  герои
крепости Самвел Матевосян и Раиса Абакумова.
 За знаменем из дверей музея выливалась на крепостной двор толпа людей с
алыми значками на груди - участники обороны и жены погибших героев.
 Оркестр грянул "Священную войну", и под звуки песни-гимна  первых  дней
Великой Отечественной войны герои крепости прошли через толпу к трибуне. Они
встали перед ней широким полукругом, а в центре  знаменосец  Семенюк  и  его
ассистенты поднялись на небольшой постамент.
 Начался митинг. Приветствовали героев труженики  Бреста,  представители
делегаций,  выступал  П.  М.  Гаврилов,  говорила  о  бедствиях  войны  жена
погибшего командира обороны Александра Андреевна Зубачева.  А  потом  первый
секретарь обкома партии А. А. Смирнов, председатель горсовета А.  А.  Петров
вместе с Гавриловым и Зубачевой  под  музыку  Государственного  гимна  сняли
полотно с серого гранитного камня, на котором высечена надпись: "Здесь будет
сооружен монумент в честь героической обороны Брестской крепости  в  июне  -
июле 1941 года".
 Рядом с трибуной чернела груда свеженакопанной земли.  То  была  земля,
взятая отсюда же, из Брестской крепости,  из  тех  мест,  где  шли  особенно
жестокие бои, земля,  политая  кровью  героев.  Длинной  чередой  в  строгом
молчании участники обороны подходили сюда, брали горсть этой земли  и  клали
ее к подножию будущего памятника. А из толпы одна за другой выходили  группы
жителей Бреста с большими венками и букетами цветов и укладывали  их  вокруг
камня. Это было целое море зелени и цветов.
 Снова пронесся над крепостью сигнал трубачей "Слушайте все!". Спустился
с постамента Семенюк со знаменем, и, выстраиваясь  за  ним  колонной,  герои
крепости под звуки  марша  двинулись  в  свой  круг  славы  по  Центральному
острову.
 Кричала и аплодировала толпа, сквозь которую они проходили,  перекатами
"ура!" приветствовал их торжественно застывший строй воинской  части,  и  на
всем протяжении этого круга славы пестрый ливень цветов сыпался  на  них  со
всех сторон. Цветы падали перед ними, густо устилая дорогу, и  герои  шагали
по этому живому красочному цветочному ковру.
 Они шли, взволнованные до глубины сердца, со слезами на глазах,  многие
открыто плакали. В самом деле, что должны были чувствовать в эти минуты они,
люди, прошедшие суровый, тернистый путь войны,  плена,  горя  и  бедствий  и
теперь  идущие  по  дороге  славы,  по  пути,  усыпанному   цветами,   среди
восторженных криков приветствующего их народа?!
 Помню, я  забеспокоился,  когда  увидел  в  шеренгах  героев  Владимира
Ивановича Фурсова. Он шел, вытирая заплаканные глаза и  тяжело  припадая  на
свою искусственную ногу. Я знал, что каждый шаг мучителен  для  него,  а  он
отправился почти в двухкилометровый путь.
 Час спустя, когда мы увиделись в залах музея, я упрекнул его:
 - Как же вы пошли, Владимир Иванович?
 Он устало и серьезно взглянул на меня:
 - Я бы три раза прошел этот путь, если бы было можно, - ответил он, и я
понял его чувства.
 Завершив круг славы, колонна героев вернулась к трибуне. И теперь  мимо
них парадом прошли войска гарнизона и пограничники. Мне приходилось  не  раз
видеть парады на Красной  площади  в  Москве  -  этот  оставлял  не  меньшее
впечатление. Молодые солдаты 1961 года, их офицеры,  словно  желая  выразить
все свое восхищение подвигом героев 1941 года, печатали гулкий,  сотрясающий
землю  шаг,  в  безупречном  равнении  шеренга  за  шеренгой  проходя  перед
защитниками крепости и их боевым знаменем.
 Потом было открытие музея. П. М. Гаврилов перерезал ленточку у входа, и
первыми осмотрели его новые экспозиции участники обороны. А за ними  светлые
просторные залы, которые сделали  бы  честь  и  столичному  музею,  затопила
многотысячная толпа посетителей.
 Час спустя, сфотографировавшись на память с гостями на  зеленом  склоне
земляного вала, все собрались в северо-восточной части крепости на  закладку
парка Героев. Там уже  были  приготовлены  молодые  деревца,  выкопаны  ямы,
стояли автоцистерны с водой.
 Было  трогательно  видеть,  как  героев  крепости,  сажавших   деревья,
обступали группы жителей Бреста, помогая  им.  Один  держал  дерево,  другой
помогал засыпать яму, третий бежал с ведром за водой для поливки.  И  каждый
из участников обороны написал на маленькой  бирочке,  привязанной  к  стволу
саженца, свою фамилию, имя, отчество и адрес. Это были как  бы  персональные
деревья, сразу же  взятые  на  учет  и  отданные  под  наблюдение  брестским
пионерам. Они следят за состоянием  деревьев  и  переписываются  с  героями,
которые их посадили. И с той поры каждый защитник крепости, из тех, кому  не
довелось быть тогда на торжественной церемонии, впервые  приезжая  в  Брест,
обязательно сажает в этом парке Героев свое личное дерево. Пройдут  годы,  и
тенистый разросшийся парк в крепости станет любимым  местом  отдыха  жителей
города.
 Уже позже  этот  почин  получил  дальнейшее  развитие.  Возникла  мысль
превратить всю крепость в заповедный мемориальный  парк,  в  музей  героизма
нашего  народа.  В  Бресте  был  создан  постоянный  общественный  совет  по
увековечению  памяти  о  героической  обороне  крепости.  На  его  обращение
откликнулись ботанические сады и дендрарии страны. Сюда шлют отовсюду ценные
редкие  породы  деревьев  и  кустов,  приезжают  специалисты-садоводы,  идут
посадки фруктовых деревьев, и эта земля, изрытая железом войны,  пропитанная
кровью героев, все больше одевается в густой зеленый покров.
 В то праздничное воскресенье герои обороны долго бродили  по  крепости.
Группами боевые товарищи шли на те места, где они сражались, клали  там,  на
развалинах, цветы в память павших друзей, рассказывали о  боях  посетителям.
Именно тогда минский фотокорреспондент Белорусского  телеграфного  агентства
Михаил Ананьин сделал  замечательную  фотографию,  которую  можно  поставить
рядом со знаменитым снимком Марка Ганкина.
 На развалинах, среди кусков развороченного  взрывом  бетона,  приникнув
всем  телом  к  каменной  глыбе,  опустив  на  руку  лицо,  весь  во  власти
нахлынувших воспоминаний, стоит человек. У него нет ноги, и  рядом  к  камню
прислонен костыль. Этот человек - Владимир Иванович Фурсов, который  уже  на
костылях, без протеза, натрудившего ему ногу, пришел сюда, на место, где  он
сражался, где искалечила его на всю жизнь вражья пуля. И рядом с ним,  также
поглощенные воспоминаниями,  задумчиво  смотрят  на  эти  камни  однополчане
Фурсова -  служащий  из  местечка  Жабинка  Яков  Коломиец,  прораб  минской
строительной организации Павел Сиваков и председатель колхоза  на  Брестщине
Марк Пискун.
 "Проклятие войне" - так назвал свой сейчас уже широко известный  снимок
Михаил Ананьин. Это проклятие вместе с героями крепости посылает войне и  он
сам, автор снимка. Он ведь тоже боец и партизан, и, так же как В. И. Фурсов,
он был тяжело ранен.
 Закладкой парка и посещением памятных мест крепости еще не  закончилось
торжество в тот день. Позже был  концерт  на  стадионе  города,  где  первым
номером программы хор исполнил песню о героях Брестской крепости. Вечером  в
новом брестском ресторане "Буг" все собрались на праздничный  ужин,  и  день
завершился гуляньем и большим фейерверком.
 Как жаль, что еще так мало  у  нас  торжественных  церемоний  в  память
славных событий Великой Отечественной войны. А они нужны и для  нас,  и  для
будущих поколений -  они  возвышают  душу  человека,  открывают  его  сердце
навстречу светлому, героическому, мужественному, они воспитывают и учат, они
формируют нового гражданина в уважении к  славе  предков,  к  великим  делам
народа, в любви к Родине, в стремлении безраздельно  служить  ее  благу,  ее
миру, ее высокой цели.
 Я вижу в мечтах грандиозное торжество на поднятых из руин новых  улицах
славного города на Волге, где могучим  усилием  народа-богатыря  был  сломан
хребет всей второй мировой войне, где чудище  германского  фашизма  получило
смертельную рану. Это будет всенародный  и  всемирный  праздник  с  участием
делегаций всех государств, сражавшихся против гитлеризма.
 А какие непохожие друг на друга и удивительные торжества могли бы стать
традицией в городе-герое и страдальце Ленинграде, в  боевом  Севастополе,  в
мужественной Одессе! Пусть же  окажется,  что  Брестская  крепость  положила
начало таким торжествам своим праздником двадцатилетия героической  обороны,
по-настоящему взволновавшим всех, кто на нем присутствовал.
 Этот праздник в Бресте станет традицией - решено торжественно  отмечать
юбилей обороны крепости каждые пять лет. И когда 25 июня 1961 года герои шли
по устланной цветами дороге в свой круг славы, я невольно думал о  том,  как
будет происходить это торжество в дальнейшем.
 С каждым пятилетием станет все больше редеть эта колонна героев, -  что
поделаешь, люди смертны. И через несколько десятков лет, быть может,  только
два или три старых, седых ветерана понесут свое знамя в  целлофановом  чехле
по такой же усыпанной цветами дороге славы. А потом уже не останется  никого
из защитников крепости, но так же толпы народа затопят  Центральный  остров.
Другие, молодые руки вынесут боевое знамя из музея, и оно снова поплывет над
многотысячной толпой, и опять цветочный дождь посыплется на это  бессмертное
знамя нашей доблести и славы, алое, как пролитая тут кровь героев.


 БОЛЬШАЯ СЕМЬЯ

 Она действительно уже большая, семья героев Брестской  крепости,  -  мы
знаем больше 300 бывших участников обороны. И это в самом деле  семья,  хотя
она  собирается  во  всесоюзном  масштабе  только  раз  в  пять   лет.   Она
сформировалась там, в крепости над Бугом, ее узы  скреплены  кровью  павших,
закалены в огне бешеных боев и нерасторжимо связаны  тем  пережитым  вместе,
что никогда не в силах забыть человек. Нет  крепче  таких  уз,  нет  прочнее
такой связи!
 Члены этой большой семьи  рассеяны  по  всему  громадному  пространству
нашей страны, и каждый из них занят  своим  трудовым  делом.  У  них  разные
профессии, разное образование, различные интересы  и  стремления.  Но  перед
Брестской крепостью, перед памятью тех святых и страшных дней сорок  первого
года они все равны - и колхозник, и кандидат наук, и слесарь, и  заслуженный
артист, и крупный хозяйственник, и скромный сельский  фельдшер.  Перед  ней,
этой памятью, они все - рядовые  солдаты  Родины,  защитники  первых  метров
отеческой  земли,  жертвы  войны  и  узники  мрачного  фашизма.  Два   слова
"Брестская крепость" делают их одинаковыми,  как  одинаковы  их  предвоенные
фотографии, выставленные в крепостном музее, на которых все они одеты в одни
и те же гимнастерки с отложными воротниками, и порой и  не  разглядишь,  что
там, на петлицах этого воротника, -  "шпалы"  майора,  "кубики"  лейтенанта,
треугольники младшего командира или же это простой боец  без  всяких  знаков
различия.
 Если случится им встретиться где  бы  то  ни  было  -  знакомы  или  не
знакомы, - они как родные обнимутся и  разговорятся.  Если  придется  одному
проезжать через город, где живет другой, дорогим гостем и братом будет он  в
доме  боевого  товарища.  В  тех  местах,  где  живут  несколько  защитников
крепости, они постоянно встречаются, поддерживают  тесную  дружескую  связь.
Другие регулярно переписываются, приезжают навещать побратимов.
 И я за эти годы поисков героев крепости и работы  над  темой  Брестской
обороны невольно тоже стал как бы членом этой большой семьи. Я тоже  навещаю
их, когда приходится бывать в других городах,  и  они,  приезжая  в  Москву,
стараются встретиться со мной или хотя  бы  позвонить  по  телефону.  Многие
постоянно пишут мне, извещая обо всех своих новостях, о радостях, а порой  и
печалях.
 Впрочем, теперь редко получишь от кого-нибудь из них печальное  письмо:
кончились для брестских героев дни бед и горестей, и  они  повсюду  окружены
заботой, почетом, уважением, славой. Мелкие человеческие неприятности уже не
в счет. И только смерть порой  приносит  беду  в  эту  сейчас  счастливую  и
большую семью героев Бреста.
 Несколько лет назад умер в городе Камышине бывший  защитник  Восточного
форта Иван Яковлевич Ефимов, с которым мы встречались, когда в 1957  году  я
приезжал в Сталинград. О смерти Ивана Яковлевича написал мне  его  брат.  Он
умирал в камышинской больнице, находясь в полном  сознании,  и,  прощаясь  с
братом, сказал:
 - Я умираю не от ран, не от болезни, не  от  возраста,  а  от  немецких
фашистов, и пусть они будут трижды прокляты за это.  Так  и  скажи  всем,  а
товарищам из Брестской крепости отнеси мой прощальный привет.
 Умер в Луганске Михаил Афанасьевич Кононенко, бывший сапер 44-го полка
умер скоропостижно фельдшер 84-го полка, живший в Каменской области,  Сергей
Емельянович  Милькевич  внезапно  оборвалась  жизнь  чудесного  человека  и
превосходного врача из Москвы  Ивана  Кузьмича  Маховенко  умер  в  Тамбове
тяжело и долго болевший художник Александр Степанович Телешев свел в могилу
туберкулез героического  интенданта  Брестской  крепости  Николая  Ивановича
Зорикова, умершего в 1963 году в городе Спирове Калининской области, и бойца
455-го  полка,  потом  брестского  партизана,   Ивана   Петровича   Оскирко.
Скончалась тамбовская "мама" - Ольга Михайловна Крылова. И прав был покойный
Ефимов: от каких бы причин ни умирали эти еще не старые люди, они умирают от
немецкого фашизма...
 Над нашими городами не было атомного взрыва, после которого  и  теперь,
спустя десятилетия, лучевая болезнь уносит в могилу жителей Японии. Но у нас
есть своя радиация  минувшей  войны  -  страдания  и  бедствия,  принесенные
фашизмом на нашу землю, раны на телах, незримые раны  в  душах,  оставленные
диким гитлеровским пленом, все  невероятное  напряжение  сил  народа  в  той
смертельной борьбе и долголетняя, сжимающая  сердце  боль  о  погибших.  Это
неистребимые следы  войны,  радиация  фашизма,  оставленная  его  зловещими,
смертоносными лучами. Именно от нее в конечном счете  уходят  теперь  раньше
времени из жизни наши люди. И проклятие, посланное фашизму со смертного ложа
героем Брестской крепости Иваном Ефимовым, -  это  проклятие  всенародное  и
всесветное, проклятие всего мирного человечества.
 Но герои Брестской крепости - бойцы и в мирной жизни. Они не сдаются ни
старым ранам, ни болезням, ни  возрасту.  Их  большая  семья  живет  повсюду
горячо, интересно, полнокровно. И редкие печальные события  тонут  в  потоке
других, радостных вестей о новых успехах, победах, достижениях этих людей  в
их работе, в общественной деятельности, в быту, в семье.
 Вот свежее письмо из Брянска - от Петра Клыпы. В нем - фотография  двух
малышей,  родившихся  у  него  один  за  другим  в  последние   годы.   Петр
рассказывает о своей недавней поездке в Минск, куда его пригласила  одна  из
школ. Он пишет, как был взволнован, когда  перед  замершим  строем  пионеров
председатель совета отряда, подняв руку в салюте,  доложил  ему:  -  Товарищ
Петр Сергеевич Клыпа!  Отряд  имени  героя  Брестской  крепости  Пети  Клыпы
построен на торжественную линейку для встречи с вами!
 Вот другие письма. Сергей Бобренок из Львова,  счастливый,  сообщает  о
рождении дочери как и у Петра, у него теперь дочь и сын.  Николай  Белоусов
спешит  поделиться  своей  новостью  -   он   стал   директором   Орловского
драматического театра. Александр Филь коротко извещает,  что  его  наградили
Почетной грамотой Якутской АССР. Зовут  на  новоселье  сразу  двое  -  Раиса
Абакумова из Орла  и  Илья  Алексеев  из  Рязани.  Свою  книгу  "Введение  в
биологию", только что вышедшую в  Минске,  шлет  Владимир  Иванович  Фурсов
новый сборник стихов прислал из Харькова Роман Левин. Многие  из  участников
обороны уже написали и выпустили в свет свои воспоминания. Сергей Бобренок -
автор уже трех книг  в  Краснодаре  вышли  записки  Анатолия  Бессонова  в
Тбилиси  на  грузинском  языке  изданы   воспоминания   защитника   крепости
Александра Каландадзе вышла из печати книга педагога из  города  Котельнича
Кировской   области   Николая   Исполатова,   который   вместе   со    своим
братом-близнецом Алексеем, ныне доцентом Московского инженерно-строительного
института, был участником обороны.
 Новые дети, новые книги, новые квартиры, новые работы - жизнь  большая,
стремительная, интересная, полная до  краев.  Она  бьет  кипучим  ключом  из
конвертов со штемпелями  разных  городов,  из  листков,  исписанных  разными
почерками. И за всем этим встает дыхание сегодняшней страны, весь наш народ,
в строю которого стоят рядовые солдаты и труженики Родины,  ее  защитники  и
работники - герои Брестской крепости.


 ПАМЯТЬ

 Вместо эпилога

 Память человека слабеет с годами. Память народная наоборот  -  крепнет.
Чем дальше мы отходим во времени от Великой Отечественной войны, тем выше  и
значительнее  становится  в  нашем  представлении   подвиг   борцов   против
гитлеровского фашизма. Так, нельзя оценить высоту горы, если стоишь  слишком
близко к ней, и надо отойти на расстояние, чтобы увидеть ее  в  цепи  других
вершин.
 Я  помню,  как  накануне  двадцатого  Дня  Победы,  в  мае  1965  года,
переполненный зал Кремлевского Дворца съездов гремел бурной и долгой овацией
в ответ на оглашение Указа Президиума Верховного Совета  СССР  о  присвоении
Брестской крепости звания "Крепость-Герой". Я помню, как взволнованно притих
зал Брестского городского театра и влажно заблестели глаза бывших защитников
крепости, собравшихся на сцене, когда  в  том  же  году,  несколько  месяцев
спустя, первый заместитель Председателя Совета Министров  СССР,  белорусский
партизан Кирилл Трофимович Мазуров по поручению  правительства  прикрепил  к
крепостному знамени Золотую Звезду. Эта высокая оценка была выражением любви
и благодарности поистине всенародной.
 Еще задолго до этого в Белоруссии был объявлен сбор средств на  будущий
памятник героической обороне Брестской крепости. И счет в Госбанке, открытый
для этой цели, стал расти с  удивительной  быстротой.  Деньги  присылали  не
только белорусы - многотысячные посетители  крепости,  приезжавшие  туда  из
других республик,  спешили  внести  свою  лепту  в  создание  памятника.  За
короткое время было собрано около двух миллионов рублей.  Эта  сумма  давала
возможность воздвигнуть не просто памятник, но целый мемор