знала,  что  в  Финляндии
компьютерная техника значительно дешевле, чем  у  нас.  Серега  проводил
меня в магазин, помог выбрать монитор (цена оказалась почти в  два  раза
ниже, чем в Питере), а потом, когда мы оба вернулись  в  город,  заехал,
чтобы помочь его подключить. И остался;
   Я наваяла несколько статей о Серегиных приключениях: они вошли в цикл
"Наши в Финляндии", после которого получила  массу  писем  читателей.  В
основном, с просьбой поподробнее описать, как следует делать деньги, что
теперь возить, что вывозить, в каком количестве, за сколько продавать  и
где именно. Но разве это объяснишь каждому в письме (не  говоря  о  том,
что у меня просто нет времени подробно отвечать на  все  письма)?  Нужно
постоянно следить за ситуацией на рынке (которая часто меняется),  чутко
на нее реагировать и везти то, на что есть спрос. Кто на  этом  "сидит",
тот знает, а кто не знает, того на рынок теперь уже, скорее всего, и  не
пустят. Вакантные места заняты.  А  мест  под  солнцем,  как  показывает
практика, всем  не  хватает.  Отвечать  на  подобные  вопросы  в  прессе
посчитала неэтичным.
   В позапрошлом году  Сергею  пришлось  отправиться  под  "крышу".  Был
выбор: или продолжать делать деньги так, как он умеет, но подконтрольно,
или...  Следовало  ожидать  один  из  нескольких  вариантов,  вплоть  до
строгого черного костюма  и  похоронного  марша.  Вначале  он,  конечно,
попробовал сопротивляться.
   В результате его сдали финской таможне наши же братки. Финны  обожают
стукачество, в особенности на наших граждан. Частенько звонят в полицию,
заметив,  как  какая-нибудь  машина  с  питерскими  номерами   превышает
скорость.
   Потом приходится объясняться, а там - не наши менты, они  за  портрет
финского фольклориста не станут забывать  о  совершенных  нарушениях.  А
штраф за минимальное превышение скорости в Финляндии - триста марок.
   Любимый в очередной раз поменял  фамилию  (теперь  -  на  бабушкину).
Затем новоявленный господин Татаринов Сергей Иванович получил в  глаз  с
обещанием добавки и тогда уже решил, что родственники, друзья,  знакомые
и любимая женщина (то есть  я)  предпочтут  обойтись  без  прослушивания
траурной классической музыки в его честь, и предлагаемые условия принял.
В результате выиграл в деньгах, правда, потерял в свободе передвижений.
   Его таланты ценили, и он вскоре стал правой рукой своего  шефа  Павла
Степановича Креницкого по  кличке  Редька.  Когда  Сергей  объяснял  мне
этимологию этой клички, я долго хохотала.
   Вначале  Павла  Степановича  звали   Крен,   потом   слово   невольно
преобразовалось в омоним овоща (окружение как-то непроизвольно  заменяло
первую букву),  а  в  дальнейшем,  видимо,  после  определенных  усилий,
приложенных самим Павлом  Степановичем  (я  не  исключала  насилие,  уже
немного зная о Серегином начальнике),  стало  Редькой.  Хотя  и  Редькой
Павла  Степановича  обычно  именовали  только  за  глаза,  лично  -   по
имени-отчеству. Креницкий, конечно, не был самой могущественной  фигурой
в Питере, даже не входил в десятку, но ведал определенной  частью  рынка
всякой техники. Настоящими "Бошами" и "Сименсами",  насколько  мне  было
известно, он если и торговал, то только уже какое-то время побывавшими в
употреблении. А так к Павлу Степановичу стекался поток китайтятины,  как
ее  называли  все  сотрудники  "Импорт-сервиса",  а  также  выброшенного
финнами и шведами добра. Из других стран возить  было  невыгодно.  Павел
Степанович  собрал  группу  великолепных  ремонтников,  из  рук  которых
техника выходила как новая.
   Серега сам уже  не  занимался  ремонтом,  решая  глобальные  проблемы
местного масштаба: договаривался о закупках, о продажах, смотрел технику
на  месте,  следил  за  отгрузкой.  Мою  квартиру,  куда   он   временно
переселился, успел забить лучшей техникой,  в  основном  привезенной  из
Швеции, где свалку "свалкой" язык назвать не поворачивается; Это  своего
рода магазин "секонд-хэнд",  только  без  продавцов.  На  большую  часть
техники даже техпаспорта имеются. Я понимаю, что  вся  она  неновая,  но
работает  отлично:  для  себя  Серега,  конечно,  брал  лучшую.  Кстати,
шведские  свалки  произвели  на  меня  самое  большое   впечатление   из
увиденного  в  этой  стране  (я  имею  в   виду   для   так   называемых
"крупногабаритных предметов")  -  там  чисто,  нет  пыли  и  какого-либо
мусора. И чего там только нет...
   Я сказала "временно переселился", потому что..,  потому  что  полтора
года назад Серега женился на единственной дочери Павла Степановича.
   Новость, когда Серега поведал мне о ней, повергла  меня  в  состояние
шока. Оказалось, что Аллочка, девушка двадцати двух лет от роду  (мне  в
прошлом году исполнилось двадцать восемь), беременна  от  Сергея  и  уже
сообщила папочке о своей любви к отцу ребенка. От шефа Сергей и узнал  о
предстоящем отцовстве. Первой его  реакцией  были  слова:  "Это  не  мой
ребенок". Фраза привела будущего тестя в  ярость,  так  как  заподозрить
единственную доченьку в развратности натуры он  просто  не  мог,  а  вот
подчиненного в совращении невинных девушек - запросто. Павел  Степанович
пригрозил  Сергею  всеми  карами  небесными,  если  не  сделает  Аллочку
порядочной женщиной. Сергей, по его собственному заявлению мне,  считал,
что порядочной женщиной Аллочку уже не  сделает  никто  и  ничто,  но  в
очередной раз был поставлен перед выбором. Павел Степанович по ходу дела
пояснил, что такой зять, как Сергей, его устраивает. В смысле  положения
и денег они, конечно, могли бы найти и получше, но  в  смысле  смекалки,
соображалки и  проходимистости  -  навряд  ли.  Павел  Степанович  любил
называть вещи своими именами.
   Аллочка с Сергеем сочетались законным браком. Молодая  жена  оставила
девичью фамилию, так как нельзя было  исключать,  что  молодому  мужу  в
обозримом будущем придется еще раз сменить паспорт - если  попадется  на
финской таможне с контрабандой. Тогда он станет Креницким  и  вся  семья
будет ходить  под  одной  фамилией.  Внука  Павел  Степанович  сразу  же
собирался записывать Креницким.
   Узнав о предстоящей Серегиной женитьбе, я взвилась к потолку, разбила
пару тарелок, потом вспомнила, что тарелки-то мои и бить мне их незачем,
и  велела  Сереге  немедленно  собирать  вещички.  Отдать  ему  должное,
поступил он по-мужски: взял только свои трусы и носки, оставив  мне  все
"совместно нажитое" имущество. Я ревела белугой, потом с головой ушла  в
работу и неплохо подзаработала  за  время  переживаний.  Более  того,  я
наконец  решилась  сменить  постоянное  место  сдачи  результатов  своих
журналистских  расследований,  о  чем  уже   давненько   подумывала,   в
особенности в те дни, когда приходилось лично общаться с  одной  большой
начальницей в главном (столичном) офисе (или  считающей  себя  таковой).
Раньше я сдавала свои опусы на криминальные темы в другое  издательство,
но, приезжая в Москву, обычно думала: предложат мне  сегодня  сесть  или
как?  И  вообще,  как  будет  разыгрываться  роль   большой   московской
начальницы? Мне было интересно узнать, как обстоят дела  со  стульями  в
других редакциях. Поскольку после расставания с любимым мужчиной у  меня
появилось много свободного  времени,  я  отправилась  в  путешествие  по
издательским домам, по  ходу  дела  проводя  свое  тайное  расследование
ситуации со стульями для авторов.
   Отдать должное, во всех питерских  издательствах,  где  мне  довелось
побывать, мне во всех  случаях  предлагали  сесть.  Я  в  очередной  раз
порадовалась, что родилась и живу в  городе  на  Неве,  который  не  зря
называют одним из центров мировой  культуры.  Правда,  в  Москве  платят
больше денег. Мне очень хочется верить, что и там есть издательства, где
стульев хватает и для авторов (всегда и для всех),  где  признают  права
автора и не пытаются объехать на кривой кобыле.
   В  общем,  я  стала  работать  на  питерский  еженедельник   "Невские
новости", оставаясь свободной журналисткой. Мне никогда не хотелось идти
ни в какой штат. Видимо, моя свободолюбивая натура на может смириться ни
с каким жестким расписанием. Моя мама часто говорит, что нужно думать  о
пенсии, куда-то пристраивать трудовую книжку, чтобы в старости не кусать
локти. Но кто думает о старости в двадцать девять? Тем более ко  времени
моей старости и государства может больше не быть, и пенсии вдруг отменят
(от наших правителей вполне можно ожидать  подобного  "подарка",  насчет
гадостей для народа они - всегда пожалуйста), и я сама  могу  просто  не
дожить до старости.
   Правда, у  меня  появились  определенные  обязательства  перед  новым
издательством: сдать репортаж к определенному  сроку,  чего  не  было  в
Москве. Там - когда пришлешь, тогда и пришлешь,  когда-нибудь  поставят.
Или не поставят. Здесь же  под  меня  сделали  рубрику,  которая  должна
выходить с определенной периодичностью - в каждом номере  еженедельника.
Не выдаешь материал на-гора - возьмем другую.
   Рынок. Есть договоренность - выполняй. Не выполнила  -  свободна.  Но
выбор темы (конечно, в определенных жанровых рамках) оставался полностью
на мое усмотрение. Работа на новое издательство также помогла мне отойти
от личной драмы,  тем  более  там  оказался  очень  приятный  коллектив.
Конечно, я не  была  его  постоянным  членом  (как,  впрочем,  и  многие
репортеры - так оказалось удобнее и журналистам, и издателям), появляясь
только периодически, но главное: у меня не переворачивается все  внутри,
когда я туда  иду.  Я  теперь  понимаю,  сколько  у  автора  может  быть
маленьких радостей, о которых читатель даже  не  догадывается.  Редактор
делает то, что говорит, - большая  радость.  Выполнили  все  обещания  -
очень большая радость. Про права автора не только слышали, но их  еще  и
признают - фантастика.
   А потом наш медиаматат питерского разлива купил еще и телеканал  -  в
дополнение к еженедельнику "для чтения всей семьей", как  указывается  у
нас на обложке, газете  бесплатных  объявлений,  детскому  журналу  а-ля
"Веселые картинки", трем женским разной направленности (судя по обложкам
и рекламе), но почти одинакового  содержания  (судя  по  тому,  что  там
внутри), одному  мужскому  и  двум  эротическим  изданиям  (одно  -  для
нормальных людей, другое - для извращенцев всех  мастей).  Кстати,  этот
бред  (для  извращенцев)  ваяет  вполне   приличная   супружеская   пара
(пятидесяти семи и пятидесяти девяти лет от  роду),  которую  мне  лично
трудно заподозрить в чем-нибудь этаком... Хотя кто знает,  кто  знает...
Работа журналистки давно  приучила  меня  ничему  не  удивляться.  Самые
большие тиражи - у еженедельника "Невские  новости"  (который  я  теперь
считаю родным) и у "извращенцев".
   Прибарахлившись  телеканалом,  Кирилл   Александрович   поменял   его
направленность в сторону эротической, поскольку, по  его  мнению,  народ
хочет именно этого. Но не  оставил  и  другие  темы,  интересные  народу
(опять же по мнению медиамагната, у которого я так и не смогла выяснить,
кого он имеет в виду под словом "народ"  -  блондинок,  которые  у  него
меняются с завидной регулярностью?). Одной из интересных народу тем  был
криминал. Поскольку в холдинге (слово происходит от английского  глагола
"to  hold",  что  означает  "держать,  удерживать,  владеть",  в  общем,
захапать под себя как можно больше фирм и ими единолично  распоряжаться,
как левая пятка захотела) криминальной темой занималась только я, Кирилл
Александрович вызвал меня на ковер (раньше я  общалась  только  с  нашей
главной  -  в  смысле  редакторшей,  ведавшей   "Невскими   новостями"),
внимательнейшим образом оглядел (в одежде),  раздеться  не  предложил  и
даже не сделал ни  одного  грязного  предложения,  что  порадовало.  Но,
отдать ему должное, мужик он совсем не глупый  и  прекрасно  понял,  что
лучше на мне делать деньги, чем меня трахать, тем более, я не  блондинка
и перекрашиваться не намерена, как сразу ему и заявила.
   - С твоей рожей прожженной  стервы  ты  очень  хорошо  подойдешь  для
криминального  репортера,  -  вежливо   заметил   генеральный   директор
холдинга.
   - Спасибо на добром слове, но я уже давно только и  делаю,  что  ваяю
репортажи на криминальные темы.
   Вот тут-то он мне и сообщил, что приобрел телеканал и желает, чтобы я
вещала  на  нем  о  криминале.  В  перерывах  между  эротикой,  советами
домохозяйкам,  рассказами  об  инопланетянах  (которые  наш  народ  тоже
любит), "розовыми соплями" (в смысле латиноамериканской любовью) и  всем
остальным, что Кирилл Александрович задумал (и еще задумает) поставить в
сетку вещания.
   Я сказала, что не намерена оставлять "Невские новости".
   -  И  не  надо,  Юлия  Владиславовна!  Меня  очень  устраивает,   что
криминалом занимается один человек. Даете кратенький сюжетец в программе
новостей и предлагаете подробно прочитать о случившемся в еженедельнике.
Народ бежит покупать еженедельник.
   Подобным образом стали работать  многие  (да  почти  все)  сотрудники
холдинга. Кирилл Александрович предпочитал  нанимать  как  можно  меньше
людей и как можно меньше им платить. Я постоянно с  ним  грызлась  из-за
денег (и продолжаю грызться, потому что не потребуешь - не получишь, сам
никогда не  предложит).  Однако  (как  и  другие  наши)  не  терялась  и
подрабатывала на стороне (например, скрытой рекламой).  Нашего  человека
голыми руками не возьмешь. Любого начальника обдурим.
   Тем более, если я в принципе свобода в выборе сюжетов - лишь  бы  они
были на криминальную тему.
   А с Серегой мы не виделись  несколько  месяцев.  То  есть  я  его  не
видела, он-то меня регулярно лицезрел по "ящику", как,  впрочем,  и  его
новые родственники (как бы мне хотелось увидеть их физиономии  при  моем
появлении на экране!). Он мне регулярно  звонил,  писал  по  электронной
почте, но я тут же бросала трубку, а на  письма  не  отвечала.  Ну  кому
приятно, когда от тебя уходят жениться по расчету? Хотя в глубине души я
Серегу понимала. Работа для него, как и  для  большинства  мужчин,  была
очень важна. Я сама не признаю мужчин, для кого она не важна. У  мужчины
должно быть дело. Серега умел торговать, схватывал ситуацию на рынке  на
лету, мог договориться с кем угодно о чем угодно и продать песок бедуину
в пустыне. Он никогда бы не смог сидеть от звонка  до  звонка  в  офисе,
выполняя рутинную работу, как, впрочем, и я сама. Возможно, поэтому мы и
сошлись - два свободных  художника,  не  терпящие  постоянного  давления
сверху. Не знаю, что было бы с Серегой и со мной,  если  бы  времена  не
изменились и нам пришлось бы сейчас жить при Советской власти...
   Но я продолжала его любить. Все  это  время  -  несмотря  на  то  что
пыталась занять себя с утра и до позднего вечера, чтобы только не думать
о нем. Но я думала. Я страдала. Но тем не менее бросала трубку.  Женская
гордость не позволяла мне его простить.  Я  не  хотела  быть  второй.  Я
хотела быть единственной. Мне не нужен был (и не нужен сейчас)  штамп  в
паспорте, но Серега поставил его с другой. Пусть и нелюбимой. Я не могла
ему это простить. Гордость не позволяла ему это простить. И я  страдала.
Но держалась. Надеясь, что "переболею" им. Что встречу кого-то  другого.
Но не получалось...
   Мы случайно встретились с Серегой  благодаря  моему  коллеге,  обычно
скрывающемуся под  псевдонимом  Димон  Петроградский  (в  миру  -  Димка
Сапрыкин), ваяющему статейки про шоу-бизнес, причем очень смело и остро.
Димка также демонстрирует этих звезд по "ящику", причем  часто  в  таком
неприглядном виде, столичных в особенности...
   Одна звезда, при рождении относившаяся к мужскому  полу,  прочитав  о
себе в нашем еженедельнике,  приезжала  в  редакцию  с  парочкой  мощных
телохранителей (точно мужского пола),  которые  сломали  дверь,  разбили
ближайший к  ней  компьютер  и  дали  в  глаз  ни  в  чем  не  повинному
корректору, пробегавшему мимо.
   Но Димон не успокоился, как раз наоборот.
   Ему  удалось  заснять  выходящих  из  издательства  телохранителей  с
перекошенными физиономиями и размахивающих руками,  а  также  нанесенный
офису  ущерб.  В  результате  приложения  им  своих  талантов  получился
незабываемый сюжетец для телеканала. Звезда в него тоже была включена  -
в разных ракурсах. Сюжетец сопровождался текстом,  над  которым  хохотал
весь город, а также другие регионы, которые принимают  телеканал.  Потом
избранные фотографии с тем же текстом были опубликованы в еженедельнике.
Наши коллеги заключали с Димкой пари: что  именно  телохранители  звезды
разнесут в редакции в следующий раз.
   Но репортаж имел удивительное продолжение: приехал продюсер звезды  и
вручил нашей главной редакторше (старой лесбиянке,  вызывающей  в  людях
только сильные эмоции: или  ее  обожают,  или  ненавидят.  Мы  с  Димкой
относимся  к  первой  категории)  пухлый  конверт  для  передачи  Димону
Петроградскому за рекламу.
   Молодец продюсер: предварительно выяснил, кому в нашем холдинге можно
давать деньги в руки - так, чтобы они потом попали в руки автора сюжета.
Попали бы Кириллу Александровичу,  Димка  бы  и  половины  не  увидел...
Виктория же Семеновна (раз в десять более  прожженная  сука,  чем  я)  -
человек исключительно порядочный (в денежных делах  в  особенности),  за
что я ее и уважаю. И вообще с ней можно иметь дело. Я могу, Димка может,
а многие - нет. Те, кто не может, полностью перебрались на  телеканал  и
перестали ваять какие-либо опусы.
   Как пояснил продюсер, за такой разворот в еженедельнике и сюжет по ТВ
пришлось бы выложить немало бабок. А тут даже без намека с  его  стороны
появились нужный  сюжет,  текст  и  снимки.  Продюсер,  как  выяснилось,
родился в Одессе, а звезда вообще в колонии строгого режима, где  мамаша
отбывала срок за разбой, совершенный  группой  лиц  по  предварительному
сговору, с применением  оружия  и  причинением  тяжкого  вреда  здоровью
многочисленным мирным гражданам. Правда, никогда раньше  эта  информация
не всплывала. Ее  в  недавнем  прошлом  сообщила  телезрителям  я  -  по
предварительной договоренности с продюсером и после  оплаты  моих  услуг
наличными. Подала под  соусом  "Все  лучшие  люди  нашей  страны  успели
побывать в тюрьме". Поклонники звезды умилялись.
   - Не москвичи, значит, - кивнула наша главная, узнав о  происхождении
звезды и продюсера. Виктория Семеновна любит столичных  конкурентов,  не
пускающих нас на свой рынок, еще меньше, чем мы с Димкой.  Об  отношении
питерского медиамагната к  москвичам  точно  судить  не  берусь,  только
догадываюсь. Правда, у него есть друзья среди так называемых "московских
петербуржцев".  Может,  они   помогут   господину   Новикову   завоевать
московский рынок, как, впрочем, и общероссийский?
   Продюсер с нашей главной быстро поняли друг друга, и она  согласилась
"помочь нашим людям из провинции пробиться". Появился  конкретный  заказ
от  души  поругать  москвичей.  Да  разве  наша  главная  упустит  такую
возможность?
   Тем более, если кадры рады стараться и на такую тему статейку напишут
с душой.
   - Значит, подача материала вам понравилась? - уточнила главная.
   Продюсер пояснил в ответ, что любая реклама - это реклама. Пусть хоть
помоями поливают - главное:  чтоб  не  забывали.  Тем  более  наши  люди
почему-то предпочитают, когда кумира  как  раз  смешивают  с  дерьмом  и
представляют в самом неприглядном свете. Как  приятно  потом  ему  кости
помыть на кухне. Кстати, после подобных  статей  и  телесюжетов  (лучше,
кстати, статей,  которые  можно  несколько  раз  перечитать,  да  еще  в
компании с приятелями,  и  вдоволь  насмотреться  фотографиями)  тут  же
повышается продажа дисков, кассет и  билетов  на  концерты.  Продюсер  с
главной обговорили, кого из его подопечных, в каком количестве  и  каким
образом следует полить грязью в  следующем  выпуске  -  и  как  все  это
связать с главной звездой. Оплачивать телесюжеты