л нехороший огонек.
   Я решила оставить этот вопрос до нашей следующей встречи. В том,  что
мы с Иваном Захаровичем еще встретимся, я не сомневалась. Ну а  если  не
встретимся.., буду действовать сама.
 
*** 
 
   Через день позвонил Андрюха.
   -  Юлька,  ты  представляешь,  с  нами  сейчас   связались   шведские
полицейские! Там двойное убийство! Колобов и его  шведская  жена.  В  ее
квартире. Ну то есть в их общей, где Колобов всегда останавливался.  Мне
придется лететь на место.
   - Ну что же, командировка в Швецию - дело хорошее. Ты хочешь, чтобы я
тебя на машине отвезла? Отвезу, если ваша контора  оплатит  мне  бензин,
визу и билет на паром.
   Андрей  усмехнулся,  заявил,  что  эксклюзивный   материал   по   его
возвращении - мой, и вообще он мне постарается хоть что-то  передать  по
электронной  почте,  чтобы  я  поставила  в  ближайший  номер.   Я   его
поблагодарила,  повесила  трубку  и  уставилась   в   стену.   А   Елена
Сергеевна-то где? Слава Богу, хоть ее не прикончили. Или ее труп  просто
пока не найден?
 
*** 
 
   Вечером того же дня в мою квартиру позвонил грустный  Стае.  Я  давно
его не видела и вообще не знала, где он болтался все это время.
   Признаться, думала, что завел новую пассию.
   Деньги-то ведь надо зарабатывать, а  то  они  имеют  одну  неприятную
особенность: быстро кончаются.
   - Юлька, она меня предала! - на глазах соседа выступили слезы.
   - Кто? - в первое мгновение не поняла я.
   - Алена. Елена Сергеевна. Она...
   Стае всхлипнул, а я попросила его рассказать все по порядку.
   Как оказалось, он вылетел в Швецию на пару со своей возлюбленной, там
они разместились по отдельности ("Чтобы не привлекать внимание",  -  как
пояснила Елена Сергеевна, только Стае не понял, чье), потом Елена  прямо
спросила Стаса, хочет ли он заработать миллион долларов. Ну и ее саму  в
придачу. Пела песни, ворковала в ухо, в общем, убедила бедного  парня  в
безопасности планируемого мероприятия.
   - Юля.., я.., я не знаю, что со мной случилось. Я никогда бы...  Я  и
сейчас не верю, что пошел на такое... Как я мог?..
   Я внимательно посмотрела на  полностью  расклеившегося  Стаса,  потом
тихо спросила:
   - Это ты, что ли... Колобова и жену его?..
   Стае судорожно кивнул, а потом у него  началась  истерика.  Боже,  до
чего людей доводит любовь.
   Мне потребовалось приложить немалые усилия, чтобы успокоить соседа. Я
заверила его, что не собираюсь идти доносить на него ни в какие  органы,
тем более шведские. Да и Колобов, наверное, был не самым законопослушным
и благородным гражданином. Шведку, конечно, жалко, но нечего было  замуж
ходить за такого типа. С кем поведешься...
   Но меня больше всего интересовала  Елена  Сергеевна,  и  я  попросила
Стаса рассказать о ней.
   Она велела Стасу стереть все отпечатки пальцев в квартире, где лежали
трупы, а сама в перчатках принялась за  поиски  тайника.  И  нашла  его,
причем довольно быстро. Тайник оказался спрятан за картиной, висевшей  в
гостиной. К удивлению Стаса, Елена Сергеевна его ловко открыла.  Он  был
набит пачками  долларов.  Елена  Сергеевна  распихала  их  в  специально
сделанный пояс, который оказался у нее на теле. В результате внешне  она
поправилась килограммов на шесть, если  не  десять.  Остатки  денег  она
сунула в сумочку.
   - А мне? - спросил Стае.
   - Все поделим в гостинице. Здесь нельзя задерживаться ни одной лишней
минуты. Ты все вытер?
   Правда, одну пачку стодолларовых она Стасу все-таки сунула.
   Затем они по  отдельности  покинули  квартиру  шведки,  договорившись
встретиться в отеле, где снимали  номера  на  разных  этажах.  Но  Елена
Сергеевна там так и не появилась...
   - А ты уверен, что она жива? - спросила я Стаса.
   Сосед кивнул. Вечером он  не  мог  не  пойти  к  тому  дому.  У  него
собралась толпа. Стояли полицейские машины. В  толпе  оказались  русские
вполне  определенной  наружности.  Прилично  одетый  Стае,  которого  за
русского можно было принять, только  если  он  откроет  рот,  постарался
продвинуться поближе к соотечественникам, чтобы  послушать,  о  чем  они
говорят.
   - Опередила нас, сука, - цедил какой-то лопоухий тип. -  Гадом  буду,
она это, больше некому. И где ее теперь искать, в натуре? Шеф же  с  нас
скальпы снимет за то, что упустили...
   Стае понял, что должен срочно сматываться из Швеции, - чтобы дело  не
повесили на него.
   И наших молодцов он боялся гораздо больше,  чем  шведскую  полицию  и
Интерпол.
 
*** 
 
   После того как Андрей вернулся из  Швеции  (ни  с  чем),  я  решилась
позвонить Сухорукову.
   Сказала, что намерена в следующей статье рассказать про  таинственную
смерть  Колобова  и  его  законной   супруги   -   на   основе   данных,
предоставленных мне родными правоохранительными органами.  Не  хочет  ли
господин Сухоруков что-то добавить?
   Сизо подумал, хмыкнул и заявил:
   - Я хочу, чтобы органы помогли мне найти Елену.  Только  об  этом  не
пиши. Скажи своим знакомым в частной  беседе.  Премию  выдам  в  размере
годового  оклада.  Единовременно.  В  свободно  конвертируемой   валюте.
Расходы оплачу. - Он помолчал немного и добавил:
   - А вообще-то я восхищен. Такая женщина... Это ж скольких мужиков она
уделала и вышла сухой из воды! Это ж какую голову иметь надо! Всех, всех
обвести вокруг пальца! И какой же  она  должна  быть  бабой,  чтобы  все
мужики ради нее были готовы черт знает на что? Хотя я никогда и  не  был
женат, на Елене бы  женился.  Только  в  приданое  возьму  два  миллиона
долларов. Если ты или твои  знакомые  до  нее  доберетесь  раньше  меня,
передайте ей мое предложение, - Сухоруков расхохотался.
   - Передам, - ответила я и подумала, что же мне взять  на  вооружение,
чтобы быть похожей на Елену Сергеевну? Хотя жить в страхе до конца жизни
не хотелось бы. Ведь Сизо это дело просто  так  не  оставит.  Или  Елена
Сергеевна уже все продумала?
 
*** 
 
   Незадолго  до  ноябрьских  праздников  у  меня  в  квартире  раздался
телефонный  звонок.  Некая  дама,  говорившая  на   английском,   хотела
встретиться с  питерской  журналисткой,  чтобы  передать  мне  кое-какие
документы, которые могут меня заинтересовать. Соглашусь ли я на встречу?
Она приглашала меня выпить кофе в центре города.
   Я согласилась. И встретилась со  стильной  женщиной  лет..,  тридцати
двух - тридцати трех на вид. Одежда,  умение  держаться  и  подать  себя
выдавали в ней иностранку. Несмотря на мрачную слякотную зиму, она  была
в пальто песочного цвета и шляпе с полями.
   Дама протянула мне прохладную руку, предварительно сняв  перчатку,  и
повела за столик в  кафе.  После  нескольких  ничего  не  значащих  фраз
протянула  прозрачную  папочку  с  несколькими  листками,   заполненными
текстом, и двумя фотографиями.
   - Прочитайте это, - предложила она. - Сейчас.  При  мне.  И  скажите,
согласитесь ли вы это опубликовать.
   Материал был убойным для Сухорукова.
   Причем не в том смысле, что его за это тут же  возьмут  органы  (хотя
должны бы взять), а  в  том,  что  он  потеряет  всех  своих  партнеров.
Партнеры не хотят, чтобы проводимые ими  сделки  предавались  гласности.
После этой статьи он может сразу получить девять граммов свинца.
   Да и меня  за  такую  публикацию  по  головке  не  погладят.  Хотя...
Сухоруков не погладит, другие спасибо скажут. И вообще моя цель  -  дать
объективную картину происходящего в городе.
   Люди, знайте, кому вы  доверяете  свои  деньги.  Вон  чем  занимается
банкир. Да и материал был - зашибись... Мне такое несколько лет собирать
- не собрать, а тут принесли на блюдечке  с  золотой  каемочкой.  Я  уже
представила его на своей странице...
   - А зачем вам это нужно? - спросила у дамы.
   - Мне нужно уничтожить Сухорукова, - твердо ответила она. -  Пока  он
не уничтожил меня раньше.
   - Сто тысяч долларов, - сказала я по-русски. - Авансом. Я не мужчина,
Елена Сергеевна, и не собираюсь рисковать ради вас просто так.
   - Я знала, что мы  договоримся,  Юленька,  -  улыбнулась  значительно
помолодевшая Елена Сергеевна (и, отдать должное, изменившаяся  почти  до
неузнаваемости) и добавила:
   - Только немного поторгуемся. Пятьдесят. Но сейчас.
   И ты ставишь материал в следующий номер.
 
*** 
 
   Мы  расстались  довольные  друг  другом.  Елена   Сергеевна   обещала
подкинуть мне в ближайшее время еще  кое-что  интересное.  И  еще  Елена
спросила про Сергея. У меня на глаза тут же  навернулись  слезы.  Сергей
так и оставался в "Крестах". У меня было такое впечатление,  что  о  нем
все забыли. Мне самой больше не удалось получить разрешения на  свидания
- ни официальным,  ни  неофициальным  путем,  как  и  родителям  Сергея,
никакие проповедники с дарами больше не приезжали.
   С Сухоруковым меня не соединяли, хотя я звонила неоднократно.
   "Сколько у нас таких, как Сергей, - думала я, - кто годами дожидается
суда?.."  Я  только   регулярно   ходила   на   Арсенальную   набережную
перекрикиваться с любимым, но сделать ничего не могла... Пока не могла.
   - Найдешь, кому взятку дать? - спросила Елена.
   - Найду, - кивнула я. Уж за пятьдесят тысяч долларов я своего  мужика
из тюрьмы как-нибудь вытащу. Если вначале за него требовали двадцать...
   Я вышла из кафе, раздумывая, как все-таки  лучше  подать  материал  о
Сизо. Елена осталась в зале. Или предложить Сизо сделку?
   Он мне - Сергея, я ему - материал. Что мне сделает Елена?  Хотя  так,
конечно, нечестно...
   Должно пятидесяти тысяч долларов хватить на  взятки.  И  у  меня  еще
осталась часть Серегиных денег...
   Моя машина стояла на параллельной улице - напротив кафе парковка была
запрещена.
   Заворачивая за угол дома, в котором располагалось кафе, решила: подам
все без фамилии.
   Просто назову героя одной буквой - С. Кому надо - поймут. И кому надо
предъявлю оригиналы. Если попросят. В обмен на услугу: мне нужен Сергей.
   Внезапно за спиной что-то громыхнуло.
   Я резко дернулась, остановилась. Нет, не за спиной... А  там,  где...
Крутанувшись на каблуке, я рванула назад - и не потому, что взрыв - тема
для моего очередного репортажа.
   На месте большого стеклянного окна зияла дыра. Внутри... Там все  еще
что-то падало, играли языки пламени. Кто-то  из  оказавшихся  поблизости
прохожих истошно кричал. Собиралась толпа. Из сидевших внутри  никто  не
мог остаться в живых... , Какая-то крепкая рука схватила меня чуть  выше
локтя. В ухо прошипели:
   - Сматываемся, быстро! Пока менты не приехали.
   Я чуть повернула голову. Рядом со мной стоял Лопоухий. Он уже  толкал
меня в нужную сторону.
   - - Я должна остаться! Я...
   Он еще крепче сжал мою руку и процедил:
   - Иди!
   У моей машины паслись Змей с Кактусом, не  так  давно  сопровождавшие
меня к Сухорукову. Тогда у нас с  Татьяной  отобрали  найденный  в  лесу
кейс. Но что возьмут сейчас? Мне стало просто любопытно. Я же, в  первую
очередь, журналистка.
   Лопоухий  приказал  мне  открыть  машину  и  садиться  за  руль,  сам
устроился  на  переднем  месте  пассажира.  Змей  с  Кактусом,  к  моему
удивлению, от нас отделились и отправились куда-то пешком.
   - Трогай! - приказал Лопоухий.
   - Куда едем?
   - Куда хочешь.
   Я поехала к родному  дому.  Лопоухий  же,  не  спрашивая  разрешения,
открыл мою сумку и принялся за изучение содержимого. Материалы  о  своем
боссе тут же забрал, увидев баксы, только хмыкнул, но их  не  взял.  Мою
сумку бросил на заднее сиденье и попросил притормозить у края  тротуара.
Я притормозила и вопросительно посмотрела на него.
   - До свидания, Юля, -  сказал  Лопоухий.  -  Не  сомневаюсь:  мы  еще
встретимся.
   Он вышел из машины, а я развернулась и поехала  к  месту  взрыва.  По
мобильному позвонила Пашке, велела ехать туда же с камерой.
   Мне требовалось собирать материал для следующего репортажа.
 
Эпилог 
 
   На  следующей  неделе  позвонил  Сухоруков  и   пригласил   меня   на
Арсенальную набережную.
   - В какое именно место? - уточнила я.
   -  Ну  как  какое?  Дом  семь,  естественно,  -  даже  обиделся  Иван
Захарович. - Я там презентацию устраиваю. Ровно в полдень.  Хочу,  чтобы
ты осветила мою новую инициативу и в криминальной хронике, и в  "Невских
новостях".
   Я ожидала любой пакости, но только не того, что услышала в полдень.
   Господин  Сухоруков  вознамерился  строить  мост:  перекинуть  его  с
Арсенальной  набережной  на  набережную  Робеспьера.  Параллельно   этой
набережной  пролегают  улицы   Шпалерная,   Захарьевская,   Чайковского,
Фурштатская. Старый фонд. Самые дорогие в Питере квартиры.
   Думаю,  и  непитерцы  поймут  без  специальных  объяснений,  кто  там
поселился. А господин Сухоруков, как выяснилось,  опять  хотел  проявить
заботу о правоохранительных органах: у них  ведь  проблемы  с  бензином,
автозак  приходится  в  объезд  гонять  -  Литейный  мост,  в  принципе,
недалеко, но там вечно пробки, а до Большеохтинского пилить  -  о-го-го.
Лучше  прямо  -  как  раз  напротив  входа  в  "Кресты".  Да  и  элитных
постояльцев тогда можно будет вывозить на прогулку  в  Таврический  сад.
Закрыть его для свободных граждан  (мало,  что  ли,  садов  в  Питере  и
области?), пусть уважаемые люди там гуляют,  воздухом  дышат.  Сизо  был
готов окружить его  высоким  забором  с  колючей  проволокой  по  верху.
Сделать частью комплекса.
   - Мост разводной будет? - спросила я.
   - Конечно, - кивнул Иван Захарович. - Как же иначе? Разве можно через
Неву и не разводной?
   - А назвать как думаете?
   - Ну... - заскромничал он.
   - Опять хотите о себе память на века оставить?
   - Так ведь есть же у нас мост Лейтенанта Шмидта?
   - Вы что, считаете, его сам лейтенант Шмидт строил? - спросила  я.  -
Вообще-то первое название того моста - Благовещенский. А вы  думали  ваш
назвать "мост Сухорукова"? Или "мост Сизо"?  Или  все  большие  буквы  -
СИЗО?
   - А ты бы что предложила? Есть идейки?
   - Ну, например, Крестовский, - ответила я.
   - А ничего! - воскликнул Иван Захарович. - Здорово. Звучит. И очень к
месту подходит.
   "Еще бы", - подумала я.
   - Ты уж освети мою инициативу должным  образом,  Юленька.  Я  считаю,
что, как коренной ленинградец, должен сделать подарок родному  городу  к
его трехсотлетию. У тебя будут ко мне вопросы?
   У меня был один вопрос, и он не относился к строительству  моста.  Ну
или это я так думала.
   - А деньги-то вы вернули, Иван Захарович? - спросила я. Меня на самом
деле очень интересовало, удалось ли Сизо до них добраться.
   - Ну а как же?! - воскликнул он. - На что я мост-то собрался строить,
как ты думаешь?!.